денная плохой эгоистической жизнью. Роботы - братья и
друзья? В этой идее чувствуется пусть легкая, но уловимая  психологическая
извращенность. Человек должен  прежде  всего  любить  человека;  замещение
партнера машиной, конечно, чем-то обогащает его, но чем-то и обедняет.
   Узанги тоже молчал, думая о своем;  так,  не  проронив  ни  слова,  они
добрались до централи западного поста. Тут и выяснилось, что Лорка опоздал
и что Виктор Хельг минут десять тому назад закончил дежурство и отправился
в гостиницу. Узанги с легкой покаянной улыбкой сказал:
   - Это я виноват. Можно было ехать напрямую.
   Лорка нашел  Виктора  на  спортивной  площадке,  размещенной  на  крыше
высотного здания. Внизу,  над  самой  землей,  тянулись  облака,  а  здесь
ослепительно  сияло  веселое  хрустальное  солнце,  и  небо   было   таким
пронзительно синим, что при  взгляде  на  него  болели  глаза  и  оскомина
чувствовалась во  рту.  Виктор,  разгоряченный  тренировкой  на  льду  для
фигурного катания, со смуглым румянцем  на  щеках,  отдыхал,  опираясь  на
перила  ограждения  крыши,  и  смотрел  на  сплошную  пелену  белых,  чуть
курчавящихся облаков. Он  был  без  шапочки,  его  черные  жесткие  волосы
лохматил ветер. Стройный, в белых брюках и толстом  красно-синем  свитере,
он был чудо как хорош, так и просился на картинку о здоровье и  молодости.
А ведь до этой тренировки четыре часа провел в мрачном царстве  Аида  -  в
горячей зоне радиотермальной энергостанции!
   Похоже,   что   Хельг   по-настоящему   обрадовался,   увидев    Лорку,
полюбопытствовал, почему Федор в последнее время пропускает  тренировки  в
фехтовальном зале. А когда  Лорка  предложил  ему  место  в  разведотряде,
протянул ему свою изящную, но сильную руку.
   - Спасибо, Федор. Это большая честь для меня.
   Не успел Лорка как следует подумать  о  том,  что  Виктор  возмужал  за
последнее время, как Хельг сразу опроверг это предположение.
   -  Мерзнешь?  -  спросил  он,  глядя  на  Федора  своими  насмешливыми,
опушенными густыми ресницами глазами.
   - Мерзну, - со вздохом согласился Лорка, поправляя меховую шапку. Он  и
правда мерз под пронизывающим ветром, хотя был одет заметно теплее Хельга.
Поглядев на белозубую улыбку Виктора, на его открытую смуглую  шею,  Лорка
еще раз вздохнул и добавил доверительно: - Я ведь  рыжий,  а  стало  быть,
эксудатик. А эксудатики люди нежные, как цветы: в жару им жарко, в холод -
холодно. И устают они быстрее прочих людей, и отдыхать  им  нужно  дольше,
чтобы восстановиться.
   - Я вот не эксудатик, - с оттенком назидательности сказал Хельг.
   - Зато у тебя есть другие недостатки, - добродушно улыбнулся Лорка.
   - Как же ты решился взять меня в отряд?
   - Не всякий недостаток - вредный дефект.
   Они посмеялись, после чего Хельг снова оперся  о  перила  ограждения  и
перевел взгляд на белую облачную пустыню.
   - Ты можешь мне назвать  состав  разведотряда?  Хотя  бы  примерный?  -
неожиданно спросил он.
   Федор начал перечислять. Когда дошел до Соколова, Виктор сдвинул брови.
   - Соколов? Не припомню такого.
   - Профессиональный  эксперт-социолог  Александр  Сергеевич  Соколов,  -
представил Лорка с улыбкой. - Вел расследование по делу Тимура Корсакова.
   -  А-а!  Такой  кругленький,  с  лицом  невинного  младенца  и  фигурой
тяжелоатлета?
   Лорка утвердительно кивнул головой.
   - Да зачем он тебе понадобился? Что он понимает в инопланетных делах? -
Виктор был само недоумение.
   - У него железная логика, беспощадный, острый  ум.  Он  замечает  такие
мелочи, на  которые  мы  с  тобой  никогда  не  обратили  бы  внимания.  А
уцепившись за них, идет до конца.
   Выражение лица Хельга явно свидетельствовало, что он не понимает, каким
таким расследованием Соколов может  заниматься  на  Кике.  И  тогда  Лорка
посвятил его в историю угона гиперсветового корабля с Плутона и гибели его
в кикианской атмосфере. Об угоне Виктор,  как  и  все  другие  космонавты,
знал, а вот весть о том, что корабль сгорел, была для него новостью.
   - Н-да... - протянул Виктор и  усмехнулся.  -  А  если  кикиане  и  наш
корабль сожгут таким же образом?
   - Сожгут? - машинально переспросил Федор.
   Он вдруг удивился, что эта простая мысль,  объясняющая  причину  гибели
корабля, почему-то не пришла в голову ни ему, ни Ревскому. Наверное, мысли
о злодействе и насилии стали чужды людям. А вот Хельгу это сразу пришло  в
голову.
   - Ты не веришь, что кикиане могли расстрелять  этот  корабль?  -  Глаза
Виктора смотрели на Федора с легкой насмешкой. -  Представь  себе,  что  в
двадцатом веке у нас были бы в распоряжении звездные корабли. Полетели  мы
куда-нибудь на Альфу Центавра и вдруг возвращаемся оттуда на  могучем,  на
века опередившем время гиперсветовом  корабле,  торжественно  оповещая  об
этом Родину. Разве тогдашние наши враги не могли бы попытаться  уничтожить
этот корабль на подлете, чтобы лишить нас этого преимущества?
   - Могли, - задумчиво ответил Лорка и  поднял  глаза  на  Хельга.  -  Ты
полагаешь, что на Кике могут существовать две враждующие расы  или  группы
сапиенсов?
   - Вспомни историю землян.
   - Честно говоря, ничего подобного мне и в голову  не  приходило.  А  об
этом стоит подумать. На всякий случай.
   - Стоит, - с легкой иронией подтвердил Виктор, -  а  то  наша  разведка
может превратиться в похороны. Без всяких торжественных церемоний.



6

   Домой, в дачный пригород, Лорка, возвращался уже в темноте. Он  шел  по
синтездорожке, очень похожей на самую обычную  тропинку,  обозначенной  по
обеим сторонам крохотными мигающими лампочками, будто совсем не по  сезону
и не по климату  в  пожухлой  траве  и  прелой  листве  прятались  веселые
золотистые светлячки. Лампочки начинали мигать шагов за десять до  подхода
к ним и угасали сразу же за спиной Лорки.
   Дня два тому назад наступило потепление, прошли дожди, и выпавший  было
снег исчез бесследно. В темном воздухе  стоял  стойкий  терпковатый  запах
прели. Прямо над головой мерцали крупные  звезды,  но  уже  неподалеку  от
зенита их начинала скрывать дымка, по мере  приближения  к  горизонту  она
густела и наконец скрывала  небо  совсем.  Стояла  такая  тишина,  которая
бывает глубокой осенью в  неожиданную  бурную  оттепель,  лишь  за  спиной
Федора мягко, но мощно рокотал  город,  вовсе  не  торопившийся  засыпать.
Лорка представил  себе  красочные  улицы,  полные  народа,  залитые  ярким
светом, и невольно покосился через плечо на городское  зарево,  занимавшее
добрую треть небосклона.  Покосился  и  замедлил  шаг,  а  потом  и  вовсе
остановился; кто-то шел позади него в сотне  шагов,  освещая  себе  дорогу
ярким фонариком. Чудак! Зачем освещать прекрасно обозначенную  тропинку  и
нарушать тихое очарование влажной осенней ночи? Но недоумение Лорки тут же
сменилось настороженностью: человек с фонариком  шел  не  по  тропинке,  а
прямо по целине, через кустарник. И что самое странное, Лорка не слышал ни
шагов, ни шороха раздвигаемых ветвей,  ни  треска  сучьев  -  яркий  огонь
двигался совершенно бесшумно, точно плыл в затуманенном воздухе.
   Шаровая молния двигалась, лучше сказать - плыла,  со  скоростью  быстро
идущего человека на высоте около метра от земли, бесшумно волоча за  собою
пятно освещенности. На такой же высоте она облетела кустарник, всплывая от
земли на два, а то и три метра, - вот почему Лорке показалось,  что  чудак
человек держит фонарь высоко над  головой.  На  таком  же  расстоянии  она
огибала  стволы  редких  деревьев,   причем   лавировала   так   мягко   и
непринужденно, точно ее движением  управлял  опытный  пилот.  Молния  была
величиной с крупный апельсин и  излучала  желтовато-золотистый,  солнечный
свет, но временами ее наружная  оболочка  словно  лопалась  и  сквозь  эти
недолговечные  трещины  проглядывало   ослепительное   голубоватое   ядро.
Движение молнии сопровождалось легким потрескиванием,  похожим  на  шелест
сухой грубой травы. Когда огненный шар проплывал мимо, Лорка заметил,  что
за молнией тянулся тонкий искристый хвостик. Ну чем  не  реактивная  струя
миниатюрного плазменного двигателя! И на смену облегчению  в  душу  Федора
снова закрались смутная тревога  и  беспокойство.  Отпустив  огненный  шар
метров на двадцать, Лорка осторожно двинулся следом.  Сокращать  дистанцию
Лорка опасался - у некоторых шаровых молний бывает страшно дурной нрав.
   Шаровая молния вдруг скользнула вниз и скрылась из  глаз.  Оглядевшись,
Федор подбежал к ближайшему дереву, подпрыгнул, ухватился руками  за  сук,
подтянулся, вышел в упор и тут же увидел  молнию.  Огненный  шар  лежал  в
ложбинке  между  кустами,  едва-едва  касаясь  своей  поверхностью   самых
верхушек пожухлых травинок, которые не только не сминались,  а,  наоборот,
тянулись к огненной  поверхности,  с  которой  сыпались  мельчайшие,  едва
заметные глазам искорки. И вдруг прямо на  глазах  шаровая  молния  начала
тускнеть, худеть и наконец с громким шипеньем угасла совсем. Секунду Лорка
не мог поверить своим глазам, хотя знал, что такие  случаи  наблюдались  и
раньше.  Потом,  постаравшись  возможно  точнее   запомнить   направление,
соскочил с дерева и пошел вперед.  На  ходу  достал  и  включил  карманный
фонарик. Яркий сноп  света,  четко  рисуясь  во  влажно-мглистом  воздухе,
прорезал темноту и светлым пятном лег на  землю.  Трава,  опавшие  листья,
голые ветви кустарника, черные стволы деревьев. Лорка повел  фонариком  из
стороны в сторону и правее впереди  увидел  ложбинку.  Подойдя  ближе,  он
осмотрелся, высветил дерево, с которого  вел  наблюдение,  и  окончательно
убедился, что это та самая, а  не  какая-нибудь  другая  ложбинка.  Тогда,
опустившись на корточки, он принялся за тщательное обследование и  не  без
труда обнаружил темноватое пятно - верхушки влажных жухлых  травинок  были
слегка опалены. И все! Ничего больше. Федор выпрямился, испытывая странное
двойственное  чувство  разочарования  оттого,   что   никакой   тайны   не
состоялось, и успокоения... все по  тому  же  поводу!  На  всякий  случай,
однако, повел фонариком вокруг себя  и  буквально  в  шаге  от  выжженного
пятна, под кустом, там, где  не  росла  трава,  увидел  на  влажной  земле
четкие, довольно  крупные  звериные  следы.  Федор  не  был  натуралистом,
поэтому не мог определить, какому  конкретно  животному  они  принадлежат,
хотя ему бросилась в глаза  их  развитая  пятипалость.  Но,  как  и  любой
космонавт-гиперсветовик, он был достаточно опытным  следопытом,  а  потому
легко установил, что  следы  были  совершенно  свежими.  Продираясь  между
кустами, Лорка проследил путь животного - на протяжении нескольких  метров
он  совпадал  по  направлению  с  траекторией  полета  шаровой  молнии   и
направлением тропинки. Но потом следы вышли под деревья,  где  земля  была
покрыта плотным ковром  слежавшихся  влажных  листьев,  и  исчезли.  Лорка
принялся было обследовать периферию этого пространства, надеясь обнаружить
выход следов, но потом передумал, кратчайшим путем вернулся на тропинку  и
быстро пошел к дому.
   Окна были освещены, а возле  кустарника,  служившего  живой  изгородью,
стоял небольшой мобиль-вездеход. Значит, либо Альта  уже  вернулась,  либо
его ждет кто-то из визитеров. Неизвестно почему, но от мысли, что  в  доме
кто-то есть, Лорке стало спокойнее.  Поймав  себя  на  этом  ощущении,  он
невольно замедлил шаг. Значит, он тревожится? Почему? Вспомнилось туманное
гулкое утро, закончившееся его легкомысленным прыжком в овраг: "Как-то  не
так сегодня, Лорка. Как будто мы не на Земле, а в другом мире", -  сказала
тогда Альта. А Федор уверенно возразил ей, что они дома - все  говорит  за
это: запахи, звуки, трава под ногами. Много ли времени прошло с той  поры?
Запахи, звуки остались  прежними,  родными.  А  мозг  насторожен,  чувства
обострены, и на сердце тревожно, как будто бы Лорка не дома, а за  десятки
световых лет, в чужом мире.
   Проходя мимо мобиля,  Лорка  машинально  осветил  его  фонариком,  дабы
убедиться, что он пуст. Прежде, до кикианской истории, ему и в  голову  бы
не пришло проделать это. Войдя  в  прихожую,  неярко  освещенную  дежурным
светом, прислушался. Тишина.
   - Альта, ты дома? - негромко окликнул он, снимая куртку.
   Ответа не было. "Кто же тогда включил в гостиной свет?" - подумал Федор
и прошел в комнаты. На пути ему попался клочок бумаги.  Лорка  поморщился,
подобрал его и швырнул в утилизатор. И вдруг он вспомнил о клочке  бумаги,
который подобрал возле большого телеинформара. Бумажки были  похожи  и  по
размеру, и по фактуре. Мусор в целинной степи...  Мусор  в  их  чистеньком
домике...  Необычно  и  не  совсем  понятно.  Простое  совпадение?  Вполне
возможно, однако стоило бы  рассмотреть  этот  клочок  повнимательнее.  Но
тому, что попадает в  эту  ненасытную  утробу,  возврата  нет,  во  всяком
случае,  в  изначальном  виде.  Лорка  с  досадой  толкнул  ногой  раструб
задраенного крынкой утилизатора, задумался, поглаживая подбородок.
   Вдруг его пронзило острое, сковывающее  ощущение  неведомой  опасности,
это был даже не "взгляд на затылке", а нечто  гораздо  большее.  Привычным
усилием воли стряхнув леденящий страх, Лорка резко обернулся.  В  прихожей
что-то шарахнулось, распахнулась наружная дверь.  Заглянув  в  гостиную  и
никого там не обнаружив, Лорка метнулся к выходу,  по  пути  нажав  кнопку
наружного освещения. На пороге он остановился, мгновенно охватив привычным
ищущим взглядом окрестности домика, залитые теперь ярким светом. Никого  и
ничего! Взгляд его невольно задержался на мобиле.  В  тот  же  миг,  точно
почувствовав  это,  машина  тронулась  с  места  и,  стремительно  набирая
скорость, стала выворачивать на проезжую дорогу,  ведущую  к  городу.  Но,
видимо, за рулем сидел неопытный водитель, выполняя  крутой  стремительный
поворот, мобиль врезался в дерево и остановился.
   Перемахнув с разбегу через живую изгородь, Лорка оказался возле машины.
Обе дверцы распахнуты. Никого. Рука Федора  скользнула  за  фонариком,  но
остановилась на полдороге: он  вспомнил,  что  фонарик  остался  в  снятой
куртке.
   Лорка возвращался домой в глубокой задумчивости. Ведь  впервые  за  всю
эту  путаную  историю  присутствие  кикиан  на   Земле   обрело   хотя   и
таинственную, но зримую, ощутимую, материальную  форму.  Лорка  был  почти
уверен, что за рулем  мобиля  сидел  не  человек,  во  всяком  случае,  не
обыкновенный человек - уж слишком неопытным оказался этот  водитель.  Даже
гораздо более сильный удар не вывел бы  машину  из  строя,  у  нее  просто
заглох двигатель. Запустить его  нажатием  кнопки  и  продолжить  движение
догадался бы и ребенок, уже в младших классах детей обучают вождению таких
мобилей, причем не только в ординарных, но и в аварийных ситуациях.  Лорка
не без удовлетворения думал о том, что явно враждебных намерений у  кикиан
нет - ведь они даже не попытались причинить ему какой-нибудь  вред.  Но  и
дружелюбием в этом происшествии совсем  не  пахнет!  Ревский  прав:  можно
ожидать не только прямого, но и косвенного удара, а потому  жене  вряд  ли
разумно оставаться здесь одной. Проблемы!
   ...Альта пришла возбужденная, на щеках густой темный  румянец,  светлые
глаза блестят, как тающие льдинки. Лорка помог ей снять шубку и шапочку из
темного  меха.  Мех  был  синтетическим,  но,  пожалуй,  лишь   искушенный
специалист смог бы установить, что это не настоящий соболь.
   - Что за иллюминацию ты устроил перед домом? - с порога спросила Альта.
   Лорка не собирался рассказывать жене о  своих  приключениях,  зачем  ей
лишние волнения?
   - В честь твоего  прихода.  Где  ты  была  так  долго?  -  с  напускной
строгостью спросил он.
   Альта загадочно улыбалась, за  приоткрытыми  губами  блестела  сахарная
полоска зубов. Лорка покачал головой, присматриваясь к ней.
   - Что-то случилось? - подозрительно спросил он.
   - Случилось! - явно скрывая торжество, ответила Альта.
   - Раньше говорили: жена торжествует - жди беды.
   - Жди!
   Альта  забилась  в  уголок  дивана,  охватив   руками   колени.   Федор
пристроился рядом с ней на ковре.
   - Так что же с тобой стряслось? - спросил он.
   - Не со мной, а с тобой.
   Синие глаза Альты задорно блестели. Лорка  хмыкнул,  тщательно  скрывая
вдруг появившееся смутное беспокойство.
   - Меня решили  принудительно  перекрасить  -  из  рыжего  превратить  в
жгучего брюнета?
   Альта помотала головой, поддразнила:
   - Я участвовала в заочном заседании Всемирного общества женщин.
   - Вот как! А почему именно ты?
   - Решили, что это будет полезно.
   - Так, так. - Лорка сокрушенно вздохнул.  -  Разве  не  анахронизм  это
общество? Почему, скажи ты мне на милость, нет всемирного общества мужчин?
   - Потому что у вас  нет  всеобщих  мужских  интересов,  -  отпарировала
Альта.
   - Как это нет? Разве обязанность ухаживать за женщинами,  любить  их  и
лелеять не всеобщая? Не понимаю, чего женщины так суетятся!  Вы  требовали
абсолютного равенства - пожалуйста!  Так  ведь  не  понравилось.  Сами  же
установили равенство  условное,  со  всевозможными  привилегиями  с  одной
стороны  и  ограничениями  -  с  другой.  Мы,  мужчины,  народ  гордый   и
сговорчивый: условное равенство так условное, не возражаем. Что же вам еще
такое  потребовалось  во  всемирном  масштабе?  Решили  создать  поселение
амазонок? Или учинить варфоломеевскую ночь и вырезать всех  мужчин  старше
сорока и моложе восемнадцати? - Болтая, Лорка не переставал размышлять,  и
неожиданно у него сверкнула догадка: - Что-нибудь насчет Кики?
   - Угадал!
   - Ну, ну? - поторопил Лорка.
   -  Принято  решение  потребовать,  чтобы  в  состав  разведотряда  была
включена хотя бы одна женщина.
   Альта было рассмеялась, глядя на ошарашенное лицо Федора, но  сразу  же
заметила, что он расстроился всерьез, и положила ему руку на голову.
   - Почему ты огорчился? У тебя теперь есть все основания взять  меня  на
Кику.
   - Об этом не может быть и речи, - резко  ответил  Лорка  и,  видя,  как
похолодели глаза Альты, мягко добавил: - Не  будем  возвращаться  к  нашим
старым спорам. В моем обществе путь тебе на Кику заказан.
   Альта покачала головой.
   - Упрямый ты человек. И жестокий.
   - Я уже слышал об этом. Вчера. От жены Соколова.
   - И что ты ей ответил?
   - Что справедливость нередко кажется жестокой тем, кому она невыгодна.
   - Разве ты справедлив по отношению ко мне?
   Лорка взглянул на жену.
   - Милая моя девочка, речь идет о судьбах человечества. Ну  разве  можно
приравнивать к ним наши взаимоотношения?
   Альта посмотрела в зеленые, непривычно невеселые глаза мужа.
   - Неужели дела обстоят так серьезно?
   - Возможно. Я как-то запутался. Но у меня такое впечатление, что  очень
многое будет зависеть от того, насколько умело мы сыграем  роль  посланцев
Земли на Кике.
   - А если вы ошибетесь?
   - Не знаю. Даже если всемогущие кикиане придут к выводу  о  безусловной
космической вредности человечества, вовсе не  значит,  что  они  зададутся
целью уничтожить его. Они могут изолировать  нас,  ограничить  или  просто
прервать всякие связи с нами.
   - Ты убежден в могуществе кикиан?
   - Вовсе нет.
   Альта с сердцем оттолкнула его тяжелую голову.
   - Так зачем же ты меня пугаешь?
   Зеленые глаза Лорки лукаво сощурились, но остались невеселыми.
   - Я запутался, Альта,  а  поэтому  и  превратился  в  пессимиста.  Если
кикиане - друзья по разуму и морали, то почему они не  выходят  на  прямые
контакты? Если они враги, то почему так старательно избегают причинять нам
явное зло? Не беру в расчет гибель людей на самой  Кике,  это  могло  быть
недоразумением. Я не вижу границ их могуществу: они  действуют  незримо  и
неслышно, галактические расстояния нисколько их не смущают -  и  это  меня
пугает. Но рядом же я вижу их странное бессилие. И это вселяет в меня  еще
не совсем осознанные надежды.
   Альта молча гладила ег