о всей нашей Галактике, построены из таких же атомов, что и
наши Джумма и Джэххэ.
  Знаменитый антрополог задумчиво смотрит некоторое время сквозь широкое
окно павильона на голубовато-синие массивы пальмовых рощ, на лиловые поля,
на склонившуюся к горизонту Джэххэ, и заключает торжественно:
  - И всякий раз, когда на какой-либо из планет создаются условия, подобные
тем, какие существовали на нашей Джумме в пору ее младенчества, на ней
неизбежно образуются органические соединения и возникает возможность
зарождения жизни.

  Глава двенадцатая

  Снова в нескольких газетах статья Джэхэндра. Ах, как ему хочется
"потеснить" Эффу Рэшэда и привлечь внимание к своей Юлде! Но и в этой
новой своей статье Джэхэндр выступает под флагом бескорыстного служения
науке. Он, видите ли, совершенно случайно обнаружил результаты наблюдений
Эффы почти десятилетней давности. Наши астрономы зафиксировали тогда
весьма значительное увеличение углекислоты в ее атмосфере. Этому явлению
до сих пор не было дано достаточно убедительного объяснения. И вот
Джэхэндр. на основании старых данных, выдвигает теперь теорию, согласно
которой на Эффе происходит будто бы интенсивная вулканическая
деятельность. Этим и объясняет он резкое увеличение углекислоты в ее
атмосфере.
  Проводя затем аналогию с развитием нашей Джуммы, Джэхэндр приходит к
выводу, что на Эффе происходит последний период горообразования. У нас он
завершился около ста пятидесяти миллионов лет назад, Джумма была населена
тогда главным образом гигантскими ящерами. То же самое, по мнению
Джэхэндра, происходит сейчас и на Эффе. Ни о каких разумных существах на
ней не может, следовательно, быть и речи.
  И, уже не маскируя больше своих нападок на Рэшэда, Джэхэндр завершает свою
статью ироническим замечанием:
  "Думается, что динозавры и разумные существа, подобные нам, - явления,
явно не совместимые в пределах одной и той же геологической эры. Оставим
поэтому на совести Рэшэда Окхэя продемонстрированную нам красавицу,
обитающую будто бы на первобытной планете".
  Я просто места себе не нахожу от возмущения. Снова бегу к брату, но Хоррэл
невозмутим.
  - Не нервничай так, - почти равнодушно говорит он. - Дай нам спокойно во
всем разобраться.
  - Но как же не нервничать, Хор? Теперь ведь не остается никаких сомнений,
что таинственная магнитная лента с фальшивым двойником девушки с Эффы -
дело рук Джэхэндра.
  - А он этого и не скрывает, - к величайшему моему удивлению, заявляет
Хоррэл. - От меня, во всяком случае, он ничего не утаил,
  - Что ты говоришь, Хор?! Неужели он сам признался?
  - Да, мы разговаривали с ним об этом по радиотелефону.
  - Но для чего ему понадобилась эта мистификация?
  - Мне тоже не очень понравилась подобная форма его спора с Рэшэдом, -
признается Хоррэл.
  - Только форма? - удивляюсь я.
  - Да, только форма, - убежденно повторяет Хоррэл. - Все остальное он
сделал без злого умысла.
  - Я положительно не понимаю тебя. Как же ты можешь не только оправдывать
Джэхэндра, но и говорить об этом так спокойно?
  - Именно потому и оправдываю его и говорю так спокойно, что разобрался во
всем без нервозности. Наберись и ты терпения и выслушай то, что я услышал
от Джэхэндра.
  - Хорошо. Постараюсь, - покорно обещаю я брату.
  - Насколько я понял Джэхэндра, он искренне убежден, что простую проблему
Эффы чрезвычайно запутывает изображение девушки, странным образом
появившейся на магнитной ленте космической ракеты. Вопреки всем фактам,
она создает впечатление, будто на Эффе уже имеются разумные существа,
достигшие высокого совершенства.
  "Каким, же, однако, фактам вопреки?" - хочется мне спросить Хоррэла, но я
продолжаю терпеливо слушать.
  - Повторяю, все это - точка зрения Джэхэндра, - поясняет Хоррэл. - Ему
кажется, что девушка эта слишком "вскружила голову" Рэшэду и мешает быть
объективным. Он будто бы пришел к допущению ее существования на Эффе, не
исходя из фактов, а специально подыскивает факты, которые подтвердили бы
такую возможность. Фактов же таковых, по мнению Джэхэндра, найти
невозможно. Их можно только выдумать. А подобной выдумкой, по мнению
Джэхэндра, можно убедить только самого себя, но не серьезных ученых.
  - А факт изображения этой самой девушки на магнитной ленте космической
ракеты он разве вообще отрицает?! - возмущенно восклицаю я, не в силах
более сдерживаться.
  - Нет, он не отрицает этого факта, но дает ему иное объяснение.
  - Любопытно знать, какое же?
  - По его глубокому убеждению, девушка эта попала на магнитную ленту не в
тот момент, когда ракета облетала Эффу, а уже на обратном пути к нашей
Джумме.
  - Ну, это, во-первых, не ново, - усмехаюсь я. - А во-вторых, и это тоже
ведь нужно доказать.
  - Вот с этой-то целью Джэхэндр и прислал Рэшэду магнитную пленку с записью
двойника девушки с Эффы. Разве не могла именно она или подобная ей девушка
нашей планеты выступить по нашему телевидению и оказаться записанной на
магнитную пленку в момент возвращения космической ракеты на Джумму?
  - Нашу девушку потребовалось, однако, гримировать, чтобы сделать хоть
немного похожей на обитательницу Эффы, - возбужденно возражаю я. - Да и
вообще неизвестно еще, на кого она похожа, эта девушка с Эффы, Ты видел,
как нарисовали ее художники? Она у всех у них разная. А что антропологи
говорят? Они считают, что принадлежит она к какому-то высокоразвитому виду
разумных существ, прошедших значительно более сложную эволюцию, чем
обитатели нашей Джуммы.
  Хоррэл молчит, но я чувствую, что он не во всем со мною согласен. Чтобы
заставить его высказать свою точку зрения без всяких уверток, задаю ему
лобовой вопрос:
  - Ну, а сам-то ты веришь, что девушка с Эффы?
  - Видишь ли... - не очень уверенно начинает Хоррэл.
  Но я перебиваю его с иронической улыбкой:
  - Ладно, можешь не продолжать. Знаю, что скажешь. Подожди тогда, пока
Рэшэд окончательно докажет это. Зачем тебе рисковать высказывать
собственное мнение в такой неопределенной ситуации?..
  Сказав это, я ухожу, не ожидая возражений Хоррэла. Конечно, то, что я
сказала ему, жестоко, но я ничего не могла с собой поделать. Чрезвычайная
рассудительность и осторожность моего брата вывели меня сегодня из
терпения.



  Глава тринадцатая

  Рэшэд, обычно спокойно относившийся к выступлениям своих оппонентов, на
этот раз, в связи с появлением статьи Джэхэндра, решает объяснить нам
кое-что. Как только мы появляемся в лаборатории, он входит в центральный
зал и спрашивает нас без всяких предисловий:
  - Читали?
  Мы догадываемся, о чем идет речь, и угрюмо отвечаем:
  - Читали...
  - Ну и как? Поверили?
  - Ни единому слову! - горячо восклицает за всех наша молоденькая
лаборантка.
  - Вот и напрасно, - улыбается Рэшэд. - Насчет увеличения углекислого газа
в атмосфере Эффы все правильно.
  - А насчет вулканической деятельности?
  - В этом сомневаюсь.
  - Чем же тогда объяснить увеличение углекислоты?
  - Войной.
  - Войной?! - удивленно восклицаем мы хором.
  - Войной, - спокойно повторяет Рэшэд. - Большой войной, охватившей все
континенты Эффы. Такой войной, которая была когда-то и у нас, но, пожалуй,
еще больших масштабов. У нас просто не было тогда такой военной техники,
какой, видимо, обладают обитатели Эффы. Во время такой войны, какую они
ведут или вели несколько лет назад, должны день и ночь грохотать сотни
тысяч, если не миллионы, орудий, рваться мощные взрывчатые вещества,
взлетать на воздух склады с боеприпасами и горючим, полыхать в гигантских
пожарищах леса, города и села. Не сомневаюсь, что в результате этого
атмосфера Эффы может быть насыщена углекислым газом не менее, чем при
тектонических катастрофах. Выделение углекислоты в результате деятельности
промышленных предприятий Эффы не может идти ни в какое сравнение с этим.
  Мы молчим, потрясенные объяснением Рэшэда. Все мы родились в мире, давно
забывшем о войнах, и о подобных бедствиях знаем лишь по учебникам истории.
Нам страшно даже подумать, что разумные существа могут убивать друг друга,
жечь города, уничтожать плоды собственного труда.
  - Как же они могли дойти до такого варварства? - наивно спрашивает юная
лаборантка. - У них ведь такая высокая техника... Можно ли, обладая такой
техникой, убивать друг друга?
  Мы растерянно улыбаемся, вопросительно смотрим на Рэшэда. Нам тоже кажется
это невероятным.
  - Вас смущает то обстоятельство, что история Эффы не похожа на нашу? -
спрашивает Рэшэд. - Но в таких случаях не следует искать аналогии. Это
рискованно, ибо аналогия в развитии общества разумных существ, по-моему,
менее вероятна, чем аналогия в развитии самих разумных существ. В первом
случае движение вперед осуществляется ведь не столько за счет эволюции,
сколько за счет революции. Тогда как в развитии живых существ преобладает
эволюция, проследить и даже предвидеть которую гораздо легче, чем
революцию.
  - Но что же у них все-таки? - нетерпеливо спрашивает кто-то из лаборантов.
  - Разве не такое же справедливое общество, как у нас?
  - Какая уж там справедливость, - безнадежно машет рукой юная лаборантка, -
когда они там вс„ еще воюют...
  Мы улыбаемся ее наивности, а Рэшэд замечает совершенно серьезно:
  - Да, весьма возможно, что их основные социальные лагери все еще находятся
в состоянии войны друг с другом. По мнению крупнейшего нашего антрополога,
обитатели Эффы прошли в своем развитии значительно больший эволюционный
путь, чем мы. Видимо, и история их общества сложнее нашей. Те исторические
этапы, через которые у нас прошли лишь отдельные страны, у них, очевидно,
не миновало подавляющее большинство стран.
  - Что же, у них совсем, значит, не было никаких революций?
  - Почему же? Без революций они, наверное, вообще не смогли бы развиваться.
Думаю даже, что в некоторых их странах произошла уже и такая революция,
которая установила общественный строй, подобный нашему.
  - При котором каждый удовлетворяет все свои потребности?
  - Ну, пока, может быть, и не все. Вряд ли могли они добиться такого
благосостояния, тратя огромные средства на оборону.
  - На оборону?.. - недоуменно вопрошает кто-то.
  Нам не легко себе представить такое существование, при котором нужно от
кого-то обороняться.
  - А может быть, в результате последней войны на Эффе победила, наконец,
наиболее передовая часть их общества? - с наивной надеждой смотрит на
Рэшэда наша юная лаборантка, будто он в состоянии ответить ей на этот
вопрос. - Может быть, у них уже всеобщий мир на всей планете?
  - Да, может быть, - соглашается Рэшэд. - Мы будем теперь еще внимательнее
наблюдать за их планетой, и я не сомневаюсь, что вскоре кое-что нам
удастся уточнить. Теперь, когда известно, что на Эффе обитают не
динозавры, а разумные существа, мы уже не имеем права оставлять ее без
внимания.
  - А разве не на Эффу пошлют Первую Звездную?
  - Вопрос этот окончательно не решен пока, - отвечает Рэшэд, - но я
надеюсь, что пошлют ее именно на Эффу.
  Всю остальную часть дня я провожу под впечатлением этого разговора с
Рэшэдом. Мне все еще не верится в его версию истории Эффы. Может быть,
увеличение углекислого газа в ее атмосфере было все-таки результатом не
войны, а вулканической деятельности?..
  Захожу к брату, чтобы узнать его мнение. Хоррэл, как всегда, тянет с
ответом. Не тороплю его - знаю, вопрос не из легких.
  - Пожалуй, Рэшэд прав, - задумчиво произносит он. - Я тут тоже произвел
кое-какие расчеты. Такое увеличение углекислоты, какое было зафиксировано
на Эффе десять лет назад, вполне может быть результатом большой войны,
охватившей всю их планету.
  - Выходит, что приведенные Джэхэндром факты не сработали против Рэшэда?
  - Видимо, Джэхэндр просто не потрудился сделать всех необходимых расчетов,
прежде чем опубликовать свою статью, - хмурится Хоррэл.

  Глава четырнадцатая

  На следующий день в нашей лаборатории снова появляется кибернетик.
Рассеянно кивнув мне, он торопливо проходит к Рэшэду. Страшно хочется
послушать, о чем они там теперь говорят. Но входить к ним я не решаюсь:
кибернетик так энергично прикрывает за собой дверь, что и без слов ясно -
он хочет говорить с Рэшэдом с глазу на глаз.
  Сижу, вздыхаю, волнуюсь. Конечно же, кибернетик спросит, как обстоит дело
с восстановлением фонограммы, а я могу продемонстрировать всего лишь две
коротких фразы на совершенно не понятном нам языке. Опасаюсь даже, что это
просто случайное сочетание лишенных всякого смысла звуков. Многие наши
лаборанты разделяют мои опасения. Верят в удачу только наша юная
лаборантка да Рэшэд, а я и сама не знаю, что думать...
  Беседа Рэшэда с кибернетиком длится довольно долго. Удалось ли
"электронному мозгу" обнаружить хоть какую-нибудь систему в артикуляции
девушки с Эффы? Видимо, результаты не очень блестящие. В случае успеха
разговор, наверное, был бы не столь продолжительным. Да и дверь
кибернетику не пришлось бы закрывать так энергично.
  И вдруг дверь распахивается.
  Вижу улыбающегося Рэшэда. Он машет мне рукой:
  - Зайдите-ка к нам, Шэрэль!
  Так я и знала, что непременно позовут! Догадываюсь, зачем я им
понадобилась.
  - У кибернетиков неплохие успехи, Шэрэль, - весело говорит Рэшэд. -
Похвалитесь и вы своими. То, что вам удалось восстановить, очень
пригодится им теперь. Думаю даже, что без вас они уже ничего больше не
смогут сделать.
  Кибернетик смотрит на меня испытывающим взглядом, видимо, он сомневается в
моих "успехах".
  - Хвалиться, собственно, нечем, - стараясь не волноваться, говорю я. -
Пока восстановлены всего две фразы. Одна довольно четко, за вторую не
ручаюсь.
  - Продемонстрируйте их мне синхронно с изображением, - приказывает
кибернетик.
  Я молча готовлю аппаратуру для воспроизведения восстановленной части
фонограммы. Перед тем как включить ее, спрашиваю:
  - Что могут дать вам эти фразы? Поможет разве чем-нибудь даже полностью
восстановленная фонограмма? Никто из нас не знает ведь языка обитателей
Эффы.
  - Нет безвыходных положений, - уверенно заявляет кибернетик; видно, эти
кибернетики слишком уж надеются на свои "электронные мозги"!
  - Устная речь вообще, видите ли, устраивает нас больше, чем письменная, -
продолжает он тоном школьного учителя. - Она имеет, как известно, весьма
значительную избыточность информации. В разговоре повторений отдельных
слов и даже целых выражений всегда бывает больше, чем в письменном тексте.
Кроме того, живая речь содержит еще дополнительную информацию
эмоционального характера. По интонации произносимых слов, например, мы
можем судить о настроении говорящего, об его отношении к сказанному. Речь
же, произнесенная существом, которое мы можем наблюдать, обогащает нас еще
большим количеством информации, так как смыслу произносимого соответствует
обычно и выражение лица говорящего - его мимика. Немаловажное значение
имеет и жестикуляция. В данном случае это для нас особенно важно.
  - Дело в том, Шэрэль, - поясняет Рэшэд, - что наша девушка довольно
энергично жестикулирует, и это имеет, конечно, связь с тем, о чем она
говорит. В том случае, например, когда она прикладывает руку к груди, это
может означать: "мое сердце", "от всего сердца", "всем сердцем" и так
далее. Электронная машина подыщет нам теперь из всех возможных вариантов
подобных выражений такие, которые будут наиболее соответствовать правилам
языка обитателей Эффы и совпадут с артикуляцией нашей девушки.
  - Но прежде нужно ведь знать эти правила.
  - Мы уже знаем кое-что, - уверяет кибернетик. - Составили даже
фонетические варианты ее речи. А теперь с помощью восстановленной вами
части фонограммы уточним это.
  - Но как? - все еще не понимаю я.
  - Объясните, пожалуйста, как вы это будете делать? - просит и Рэшэд, так
как кибернетик, видимо, не собирается вдаваться в подробности.
  - Если вы имеете понятие о структурной лингвистике, - без особого
энтузиазма и, как мне кажется, нарочно не очень понятно начинает объяснять
кибернетик, - то вы должны иметь представление и о таком отделе ее, как
фонология. Она занимается изучением звуков языка и устанавливает его
абстрактный код, состоящий из ряда бинарных дифференциальных элементов. Их
можно изобразить в виде следующих символов, представляющих собой первичные
элементы звуковой части языка.
  Кибернетик подходит к доске и начинает торопливо чертить какие-то
замысловатые знаки и формулы.
  - Вы сами можете убедиться теперь, - торжественно заявляет он,
оборачиваясь к нам, - что структурная лингвистика языкознания - такая же
точная наука, какими являются физика и химия. Подобно прочим точным
наукам, она успешно пользуется математическими методами исследования.
  - Ладно, - смеется Рэшэд, стирая формулы кибернетика, - потом я объясню
вам все это более популярно, Шэрэль. А теперь включайте вашу фонограмму.

  Глава пятнадцатая

  Наконец-то Хоррэлу удается закончить монтаж нового телескопа!
  В астрономическом павильоне брата собрались все наши астрономы. Пришел и
глава Совета ученых. Хоррэл разрешает присутствовать и мне. Устраиваюсь в
уголке, чтобы никому не мешать. Наблюдаю за Рэшэдом. Не сомневаюсь, что он
волнуется, но не подает вида. Ему, конечно, хочется, чтобы телескоп, в
первую очередь, направили на "его планету", но разве он станет просить об
этом?
  Перевожу взгляд на Джэхэндра. Этот явно нервничает. Беспокойно заглядывает
в глаза то главе Совета, то Хоррэлу, но тоже ни о чем не просит.
  В павильоне гасят свет. Постепенно начинаю различать разноцветные точечки
сигнальных огоньков на пульте управления гигантской системы телескопа.
Слышится приглушенный рокот мотора, выводящего телескоп в точку наводки.
Интересно, на какую из планет все-таки решено навести его в первую
очередь? Волнуюсь и очень хочу, чтобы это была "наша планета".
  В новом телескопе нет окуляров. Изображение здесь проектируется на экран,
покрытый люминесцирующим веществом. Затаив дыхание напряженно слежу за
движениями Хоррэла, вручную доводящего телескоп до нужной точки. Щелкают
переключатели на пульте управления. На тускло мерцающем экране появляется
какое-то расплывчатое пятно. Помощники Хоррэла торопливо вращают рифленые
ручки настройки электронных преобразователей.
  Экран велик, я всматриваюсь до рези в глазах, но ничего не могу понять. А
астрономам, видимо, уже все ясно. Они взволнованно перешептываются.
  Но что же все-таки это такое - Эффа или Юлда?
  Ищу глазами Рэшэда или Джэхэндра. По тому, как Рэшэд всматривается в
экран, а еще более по разочарованному лицу Джэхэндра догадываюсь, что на
экране Эффа.
  Теперь уж и я не могу сидеть спокойно. Пробираюсь поближе к экрану.
Довольно отчетливо различаю широкий зеленоватый серп планеты в причудливых
узорах беловатых и темных полос. Очевидно, это облака, сквозь которые
просвечивают более темные очертания материка или материков. Значит, Рэшэд
прав: суши на Эффе должно быть вполне достаточно.
  Прислушиваюсь к разговорам. Теперь, когда первое волнение улеглось, ученые
уже спокойнее обмениваются впечатлениями.
  - Ни одна обычная оптическая система не может, конечно, с этим сравниться!
- восторженно восклицает кто-то.
  - Даже с такой разрешающей способностью нет, однако, возможности
рассмотреть Эффу достаточно отчетливо, - слышится чей-то вздох.
  - Подробностей рельефа нам, конечно, не увидеть, - замечает третий
астроном, - но очертания материков и общую площадь суши удастся
определить, как только атмосферные условия улучшатся.
  - А деятельность обитателей Эффы, если таковые на ней имеются, мы не
обнаружим разве? - озабоченно басит кто-то. - Не может же такая
деятельность остаться бесследной даже при столь грандиозном расстоянии?
Искусственные моря, каналы, огромные города, индустриальные районы -
неужели все это никак не будет восприниматься?
  - Боюсь, что надежда на это невелика, - отвечает обладателю баса мой
осторожный брат Хоррэл. - При запуске космических ракет мы фотографировали
нашу Джумму с разных дистанций, но уже с расстояния двух-трех световых лет
затушевываются все подробности ее городского и