уступаем. По лицам вашим вижу, что
утверждение это вам не нравится, я и сам от него не в восторге, но что
поделаешь... А теперь давайте взвесим, каково соотношение сил в области
экономики. Тут у нас пока явный перевес. По производству продукции на душу
населения мы обладаем в настоящее время двойным превосходством. Есть,
значит, смысл принять вызов на экономическое соревнование с
коммунистическим миром и приложить все усилия, чтобы не дать им
возможности и в этой области выйти на первое место. Пусть мне теперь
кто-нибудь скажет, что я нарисовал неверную картину соотношения сил, -
спокойно заключил Ирвинг, смело оглядывая слушателей.
  - Да, вс„ это так, однако преимуществ у нас гораздо больше, чем вы
назвали, - заметил кто-то.
  - Не спорю, - охотно согласился Ирвинг. - Но я умышленно не вдаюсь в
детали, а беру лишь самое главное. Что же получится, если мы пожертвуем
Грэнд-Сити? Представляете вы себе, какой выигрыш дадим мы русским в
экономическом соревновании с нами? Потеря Грэнд-Сити равносильна для нас
потере примерно пятнадцати процентов всего нашего экономического
потенциала. А ведь русские, по опубликованным контрольным цифрам их
семилетнего плана, намереваются осуществлять среднегодовой прирост
промышленной продукции в размере почти девяти процентов, тогда как у нас
этот прирост составляет всего лишь два процента.
  Молчание, которое сохраняли бизнесмены во время выступления Ирвинга,
оказалось обманчивым. На Ирвинга обрушились за то, что он, увлекшись
экономическими соображениями, недооценил политического момента.
Большинство деловых людей считали, что самым страшным следствием
соглашения с русскими будет потеря веры в политику "с позиции силы".
  Но кое-кто все-таки задумался. Кто-то заметил наивно:
  - А нельзя разве как-нибудь использовать то обстоятельство, что мы не
попросили помощи, а нам предложили е„?
  Тотчас же последовала чья-то раздраженная реплика:
  - Нашли чем утешиться!..
  В первом часу ночи пришло сообщение из вычислительного отдела Центральной
обсерватории, подтверждавшее правильность заявления советских астрономов о
падении астероида на Грэнд-Сити. Но и это известие не помогло
представителям деловых кругов прийти к единому мнению.

  22. ТРЕВОЖНЫЕ ДНИ ГРЭНД-СИТИ

  События развивались теперь настолько стремительно, что Каннинг не успевал
комментировать их в своей маленькой газете. Зато он полнее всех других
газет дал текст Послания Советского правительства главе республики. К тому
же он опубликовал большое количество писем и резолюций многочисленных
собраний рабочих и интеллигенции Грэнд-Сити, требовавших от правительства
незамедлительного принятия помощи русских.
  Самым значительным событием этих дней Каннинг считал заявление
руководителей двух крупнейших профсоюзов Грэнд-Сити о том, что они объявят
забастовку, если правительство примет решение об эвакуации столицы. В тот
же день к этому заявлению присоединились и другие профсоюзы. В знак
солидарности с профсоюзными организациями столицы грозили забастовками
профсоюзы почти всех штатов республики. Под давлением масс вынуждены были
поддержать требования рабочих даже самые реакционные профсоюзные лидеры.
  "Мы не будем демонтировать столичные предприятия", - говорили рабочие. "Мы
отказываемся перевозить промышленное оборудование", - поддерживали их
транспортники. Даже пенсионеры, домашние хозяйки и безработные заявляли во
всеуслышание, что они никуда не уедут из родного города.
  - Пусть нас вывозят силой! - кричала какая-то пожилая женщина, несколько
раз прорывавшаяся к зданию конгресса сквозь строй полицейских. - Мы все
ляжем на улицах перед нашими домами, и пусть лучше раздавит нас небесный
камень, чем покинем мы дома, в которых родились!
  Голоса этой обезумевшей женщины не стало слышно лишь после того, как е„
посадили в полицейскую машину и увезли. Но многотысячная толпа, круглые
сутки стоявшая вокруг здания конгресса, не редела. Она скандировала свои
требования так громко и так дружно, что заглушала голоса выступавших в
конгрессе сенаторов. Усиленные наряды полиции ничего не могли поделать с
этим небывалым за всю историю Грэнд-Сити скоплением народа. Мэр города
начал уже серьезно подумывать, не вызвать ли войска.
  - Господи, что же это творится такое!.. - испуганно говорил какой-то
пожилой, почтенный сенатор, глядя через плотно закрытое окно на площадь
перед конгрессом. - Я думал, что такое возможно лишь в истерической
Франции или легкомысленной Италии. Что такое стряслось с нашим добродушным
народом?
  - Память у вас коротка, уважаемый мистер Харрисон, - невесело усмехнулся
сенатор Сэнфорд. - А "голодный поход" безработных в двадцать девятом году?
А поход безработных ветеранов, против которых пришлось применить оружие?
Да известно ли вам, сколько у нас было стачек за последние годы? Около
сорока четырех тысяч! А в предвоенное десятилетие их было всего двадцать
тысяч, и участвовали в них в те годы только девять миллионов человек, а
сейчас - более двадцати семи миллионов!
  - Распустили, избаловали мы рабочих нашей либеральной политикой, -
вмешался в разговор третий сенатор. - Вызвать бы морскую пехоту или
парашютистов!..
  - Вот и напрасно, - возразил мистер Сэнфорд. - Я бы, напротив,
удовлетворил их требования: принял бы помощь русских, но уж потом
припомнил бы им все это!
  - Я тоже думаю, что принять помощь нужно, - поддержал мистера Сэнфорда
сенатор Харрисон. - Может ведь так случиться, что русские на этой самой
помощи и оскандалятся. Не очень-то я уверен, что им удастся раскрошить
астероид. Одно дело запустить ракету вокруг Солнца, а другое дело попасть
в космическое тело, несущееся с космической скоростью. Вы представляете,
как подорвут они свой авторитет, если не разрушат астероид?
  - Да, - вздохнул третий сенатор, - ради этого я не остановился бы ни перед
какими жертвами! Не пощадил бы ни людей, ни города!
  ...С тех пор как было получено Послание Советского правительства, конгресс
заседал уже второй день. И лишь к исходу третьего, после ожесточенных
дебатов и голосования, принято было наконец решение не отвергать
предложения Советского правительства.
  - Ну-с, - удовлетворенно проговорил Чарлз Каннинг, узнав об этом решении,
- на первом этапе мы победили. Но самое трудное ещ„ впереди.

  23. НАКАНУНЕ

  Не один месяц прошел в напряженной подготовке к космической битве. По
распоряжению главы правительства всеми этими работами руководил генерал
Герберт Рэншэл. Он подобрал себе в помощники талантливых и энергичных
людей. В штабе Рэншэла можно было встретить теперь не только генералов,
адмиралов и военных инженеров всех корпусов армии, но и советских военных
специалистов.
  План сражения сводился к следующему. На "дальних подступах" к нашей
планете астероид будет встречен баллистическими ракетами с термоядерными
боеголовками. Затем, когда обломки астероида ворвутся в атмосферу и
помчатся над Атлантическим океаном с северо-востока на юго-запад,
крупнейшие военно-морские флоты мира подвергнут их воздействию
геодезических ракет и тактического ядерного оружия.
  Нелегкой была кропотливая подготовка к сражению с астероидом. Успех решало
не только техническое оснащение, но и четкая организация и
взаимопонимание. Очень мешала и нездоровая шумиха, поднятая некоторыми
газетами, особенно "Сиреной". Еженедельно публиковались статьи каких-то
неведомых специалистов по метеоритике, доказывавших полную невозможность
попасть в астероид, несущийся с космической скоростью. Восемнадцатого
августа, за три дня до вторжения астероида в земную атмосферу, к генералу
Рэншэлу явился майор Райт, ведавший отделом информации, и попросил уделить
ему несколько минут для совершенно конфиденциального разговора.
  - Только что получено сообщение Центральной сейсмической станции
Грэнд-Сити, - взволнованно проговорил Райт. - По ее данным, в России,
точнее в Сибири, отмечен подземный толчок силою в несколько баллов.
  - Землетрясение?
  - Нет, едва ли. Толчок зарегистрирован не в сейсмической зоне.
  - А что говорят наши сейсмологи? Чем объясняют этот толчок?
  - Грандиозным взрывом.
  - Взрывом? - Рэншэл вздрогнул. - Вы думаете, что это дело рук Дэвиса?
  - Почти не сомневаюсь в этом.
  В тот же день генерал Рэншэл побывал у Гоуста, но тот не мог сообщить ему
ничего нового.
  С тревогой всматривался Рэншэл в лица прикрепл„нных к его штабу советских
специалистов, но они по-прежнему оставались приветливыми. Не поступало
никаких сообщений и из государственного департамента. И все-таки на душе у
Рэншэла было неспокойно.
  ...Весь август Джон Мунн был сам не свой. По мере приближения двадцать
первого числа он нервничал вс„ больше, хотя теперь с ним рядом была Керри.
  До сих пор он до мельчайших подробностей помнил ту ночь, когда ему
позвонил редактор "Прогресса". Заснуть он тогда не смог, а время до утра
тянулось ужасно медленно. С рассветом оно и вовсе остановилось.
  В семь утра Джон был уже на Грин-стрит, 125, хотя и понимал, что стучаться
так рано в чужую квартиру, по меньшей мере, неприлично. Войти в дом
Каннинга он, однако, не решился и еще около часа побродил по ближайшим
улицам. Лишь в восемь он осмелился наконец нажать кнопку звонка под медной
табличкой с надписью: "Чарлз Дж. Каннинг, доктор филологии".
  Вопреки опасениям, Керри встретила его приветливо, а когда Джон стал
просить у нее прощения, сделала удивленные глаза. По правде сказать, Джон
и сам не знал, в чем именно он провинился и почему должен просить
прощения. Более того, до звонка Каннинга он вообще считал, что прощения
должна была просить Керри. Вс„ так запуталось, что Джон проговорил в
полной растерянности:
  - Я хорошо не знаю, в чем именно виноват, но в чем-то провинился
безусловно...
  Он хотел сказать ещ„ что-то, но Керри весело рассмеялась:
  - Ладно, ладно, хватит! Я вас прощаю, хотя тоже не знаю, за что именно.
  И все как-то само собой уладилось. А вечером состоялся более интимный
разговор, и Джон предложил Керри руку и сердце. Ни то, ни другое не было
отвергнуто. При этом Керри категорически отказалась покинуть Грэнд-Сити и
назначила свадьбу на день вторжения астероида.
  - Ты хочешь, чтобы и звездная "Керри" присутствовала на нашем торжестве? -
попытался Джон превратить в шутку сумасбродную, как казалось ему, идею
Керри.
  - Нет, - спокойно ответила Керри, - я просто очень верю в то, что ни один,
даже самый маленький камешек не упадет на наш город, если только
человечество объединит свои усилия.
  И вот, когда до вторжения астероида остались считанные дни, Джон стал
заметно нервничать.
  - Что же ты переживаешь так, глупый? - ласково утешала его Керри. - Не
веришь разве точности своих расчетов? Или боишься, что не справится с
твоим астероидом земная техника?
  - Сам не знаю, что со мной, Керри, - отвечал Джон. - Тревожно что-то...
Может быть, мы не будем все-таки ждать этого рокового числа, а поженимся
сегодня или завтра?
  - Опять ты трусишь! - Керри рассмеялась. - Знала бы, что ты такой
трусишка, ни за что бы не полюбила. А поженимся мы все-таки двадцать
первого августа. Астероид к нам пожалует около десяти, значит, в десять
все будет кончено, а в одиннадцать мы уже сможем сесть за стол в ресторане
"Космос". Теперь у нас модно все астрономическое. Недавно открыли новый
ресторан "Космос". Я там уже заказала свадебный обед. Не будем отставать
от моды! Хозяин ресторана просто в восторге от моей затеи. Обещает
приготовить какой-то умопомрачительный салат под названием "Галактика".
  Все это не очень веселило Джона, но, чтобы не огорчать Керри, он сделал
над собой усилие и спросил, улыбаясь:
  - Ну, а как обстоит дело с нашим свадебным объявлением?
  - О! - весело воскликнула Керри. - Самые солидные столичные газеты
буквально дрались друг с другом за право опубликовать его на своих
страницах.

  24. КОСМИЧЕСКАЯ БИТВА

  С каждым днем вс„ большее количество астрономических инструментов ловило
теперь в свои объективы астероид Джона Мунна. Как колоссальное ядро, с
огромной скоростью несся он по гигантской дуге гиперболической орбиты.
Совершала свой путь в космическом пространстве и наша Земля, неуклонно
приближаясь к той точке, в которой должно было произойти столкновение.
  Джон Мунн знал, что советские артиллеристы приготовились встретить
незваного гостя задолго до того, как он вторгнется в земную атмосферу. Кто
знает, однако, как будет протекать это необычное сражение? Малейшая ошибка
в расчетах при столь колоссальных скоростях может оказаться роковой для
Грэнд-Сити.
  Многомиллионный город будто вымер к этому времени. Выехали все
правительственные учреждения. Были вывезены в соседние штаты дети. Бежали
наиболее состоятельные граждане. Пустынно и уныло стало на площадях,
проспектах и улицах, хотя яркое летнее солнце заливало их радостными
потоками света.
  Особенно великолепным было утро двадцать первого августа. Однако оно не
радовало встревоженных жителей города. Они ходили весь день, задрав
голову, будто могли что-то увидеть в небе. Настороженно прислушивались к
экстренным сообщениям радиостанций. До самого вечера никто не заходил в
помещения, а с наступлением темноты, как в дни войны, завыли сирены
воздушной тревоги, и войска противовоздушной обороны стали загонять людей
в бомбоубежища.
  К двадцати одному часу астероид приблизился к Земле настолько, что в
Восточном полушарии его можно было разглядеть в полевой бинокль. А в
двадцать один сорок пять он был уже в двадцати пяти тысячах километрах от
Грэнд-Сити.
  Астрономы понимали, с какими невероятными трудностями связано попадание в
астероид. При всей безукоризненности теоретических данных, приготовленных
электронными машинами, и при наличии у русских огромного практического
опыта в запуске спутников в космическое пространство избежать ошибки
казалось невозможным. Но достаточно хорошо была известна и
предусмотрительность русских, которые прекрасно понимали всю сложность
своей задачи и были готовы, конечно, к любым неожиданностям.
  Не менее других верил в совершенство советской техники и Джон Мунн, однако
по-прежнему продолжал нервничать. За десять минут до момента столкновения
астероида с Землей он возбужденно схватил Керри за руку и воскликнул:
  - Русские запускают сейчас первую серию баллистических ракет!
  Астероид в это время вс„ ещ„ не был виден в Западном полушарии, и Мунн
ограничивался лишь информацией, передаваемой по радио специальным
корреспондентом Центральной обсерватории Грэнд-Сити с территории
Советского Союза. Астероид несся к Земле со скоростью около пятидесяти
километров в секунду, а запущенные ему навстречу баллистические ракеты
развили вторую космическую скорость, превышающую одиннадцать километров в
секунду, Столкновение при таких скоростях не могло остаться бесследным для
астероида, даже если бы ракеты не были начинены термоядерной взрывчаткой.
  Первая серия ракет не попала в астероид. Она пронеслась мимо, взорвавшись
лишь под воздействием радиолокационных установок, сработавших в момент
максимального сближения с космическим телом.
  Вторая серия ракет, следовавшая за первой с интервалом в полторы секунды,
взорвалась уже ближе к астероиду, оплавив часть его поверхности.
  "Выходит, что и водородные бомбы бессильны против него", - тревожно
подумал Джон, хотя он и знал, что грандиозная сила ударной волны
водородного взрыва не могла сказаться в разреженном пространстве.
Причинить значительный ущерб астероиду мог только взрыв водородных бомб
при прямом попадании.
  Третья серия ракет попала, наконец, в цель. Они откололи от астероида
огромную глыбу и оплавили вторую сторону небесного камня.
  Радиолокационные установки через каждую тысячную долю секунды приносили в
электронные вычислительные устройства все новые и новые данные. Это
позволяло мгновенно вносить поправки в наводку ракет. По текущим
координатам, направлению и скорости движения астероида с безукоризненной
точностью определялись теперь координаты точек упреждения, и ракеты били
по астероиду уже без промаха. А спустя несколько секунд груда раскаленных,
оплавленных обломков, окутанная вихрями пыли, с чудовищной скоростью
врезалась в верхние слои атмосферы.
  Теперь вступала в действие "воздушная броня" Земли. С каждой секундой
груда космического щебня редела, мелкие осколки вс„ больше отставали от
крупных, а крупные вс„ дальше отходили друг от друга. Наступила очередь
флота.
  На флагманском корабле генерала Рэншэла пришла в действие система "Сейдж".
Она получала от радиолокационных станций дальнего обнаружения необходимую
информацию, производила молниеносные вычисления и самостоятельно приводила
в боевую готовность лишь те из всех многочисленных средств
противовоздушной обороны, которые в сложившейся обстановке являлись
наиболее эффективными. По сигналам этой машины с грозным ревом взмывали в
небо со стартовых площадок геодезические ракеты.
  С предельной точностью работали и инфракрасные пеленгаторы. Улавливая
своими термоэлементами тепловые лучи от раскаленных осколков астероида,
они вырабатывали электрокоманды, указывающие направление на цель. Темная
поверхность океана на огромном пространстве озарялась теперь выхлопами
ракетных двигателей, ослепительными вспышками рвущихся снарядов, мощными
лучами корабельных прожекторов.
  В этом небывалом сражении, время в котором исчислялось тысячными и даже
миллионными долями секунд, не только руки человека, но и мозг его не
успевал реагировать на быстрые изменения обстановки. Успешно действовали
лишь электронные вычислительные машины да радиолокационные установки. И,
как ни велика была скорость теперь уже довольно многочисленных обломков
небесного камня, радиоимпульсы радаров распространялись во много раз
быстрее, успевая многократно отразиться и от осколков астероида и от
летящих им навстречу снарядов. Со столь же колоссальной скоростью
обрабатывали показания локаторов вычислительные машины.
  Сражение, к которому готовились почти полгода, длилось всего несколько
минут. Знаменитые самозаводящиеся часы на здании конгресса в Грэнд-Сити не
успели еще отсчитать десяти ударов, как над океаном смолкли и гул
реактивных двигателей и грохот рвущихся снарядов. Только светлые прямые
полосы простирались теперь по темному небу вдоль траекторий осколков
астероида, сгоревших в верхних слоях атмосферы, но и их искривляли уже
стратосферные течения.

  25. ТОРЖЕСТВО ЗДРАВОГО СМЫСЛА

  А Грэнд-Сити вс„ ещ„ находился в тревоге, хотя несомненно было, что
главная беда миновала. Горожане знали, что астероид разбили, раскрошили на
мелкие части, многие из которых сгорели в атмосфере, а некоторые упали в
океан. Лишь незначительное количество их достигло все же не только
побережья, но и восточных окраин Грэнд-Сити. На эту мелочь и метеоритную
пыль, которая висела ещ„ в воздухе, можно было бы не обращать внимания,
если бы не их радиоактивность.
  Жители города, сидя в бомбоубежищах и прочих укрытиях, настороженно
прислушивались теперь, не раздастся ли сигнал отбоя. А войсковые
подразделения радиационной разведки уже обследовали каждую площадь, улицу,
переулок и двор с помощью различных индикаторов, рентгенометров и
радиометров. Участки, на которых обнаруживалась радиоактивность, тотчас же
ограждались. Там, где она отсутствовала или была в допустимых пределах,
ставились знаки свободного прохода.
  На крышах высоких зданий брались пробы воздуха. То же самое проделывалось
с помощью шаров-зондов. К счастью, ветер дул в сторону океана, и основная
масса радиоактивной пыли не достигла материка.
  Отбой был дан только в одиннадцать часов ночи, но движение было разрешено
пока не по всем улицам. Впрочем, к площади Независимости, где находился
ресторан "Космос", путь был свободен. Керри, Джон и Чарлз Каннинг с женой
воспользовались этим и поспешили к давно приготовленному свадебному столу.
  А в полночь диктор центральной радиостанции, после сообщения об успешном
предотвращении катастрофы, нависшей над Грэнд-Сити, пожелал счастья
молод