.
   Он спустился с горы и зашагал на восток. Шел без мыслей и без желаний,  в
смутном настроении.  Давно кончилась чащоба,  где Сан  встретился  с  лосем.
Открылась степь, окаймленная по горизонту лесистыми горами.  Недалеко справа
кудрявилась березовая роща,  наполненная птичьими звонами.  Вверху,   словно
подгоняемые солнечными лучами, плыли на запад белые паруса облаков.
   В густой синеве неба сверкнули  под  солнцем  две  стремительно  летевшие
пушинки.  Это были "лебеди".  Сан укрылся под раскидистой,   одиноко  росшей
сосной. Не хотел он, чтобы его увидели люди. Стыдно ему было перед ними.
   Когда "лебеди" скрылись за зелеными холмами,  Сан вышел  из-под  сосны  и
прислушался. Его встревожил топот и чей-то звонкий голос.  Вскоре из-за рощи
выскочила великолепная черпая лошадь с белыми ниже колен ногами.  У Сана  от
восхищения загорелись глаза: лошадь мчалась легко и красиво, как на крыльях.
Лошадьптица! На ней, пригнувшись, сидела девочка лет двенадцати в коричневых
шароварах и белой блузке, облаком вздувшейся на спине.
   - Стой,  Белоножка!  Стой!  - крикнула она и соскочила с лошади.    -  Ты
откуда, мальчик?
   Сан вздрогнул и завертел головой в поисках какого-нибудь укрытия.
   - Ты чего испугался? Вот смешной!
   Девочка внимательно вгляделась и воскликнула:
   - Так это же Саня!  Санечка!  Нашелся наконец!  Тебя же ищут!  И где?   В
прериях и пампасах... А он здесь!
   Девочка решительно схватила Сана за руку.
   - Идем! Ты, наверное, проголодался? Конечно, проголодался.  Ну,  идем же!
Белоножка, за мной!
   Лошадь послушно пошла за девочкой.  Да и Сан не мог устоять  перед  таким
напором. "Ну и ну, - подумал он. - Не девчонка, а вихрь какой-то",
   - Меня зовут Зина. Запомнил? Зина! А тебя как? - и рассмеялась. - Что это
я?  Ты же Саня!  Санечка!  А еще ты похож на Буратино,  особенно  твой  нос.
Помнишь сказку про Золотой Ключик?
   Она осмотрела его закопченный костюм, обгоревшие рукава. И восхитилась:
   - Дым! Как приятно пахнет от тебя дымом. Ночевал у костра? Завидую тебе!
   Смеясь,  беспрерывно задавая вопросы и сама же  отвечая  на  них,    Зина
привела мальчика в березовую рощу.  Спиной к ним на небольшой  поляне  сидел
черноволосый с проседью человек. Рядом матово белел невысокий, почти вровень
с травой стол. Сан однажды уже видел подобный столик,  сотканный из каких-то
неведомых ему полей и умещающийся в свернутом  состоянии  в  сжатом  кулаке.
Создан он был, видимо, по тому же принципу, что и "лебедь".  На столе лежали
какие-то яства, остро ударившие в нос. Сан проглотил слюну.
   Человек обернулся и с удивлением взглянул на Сана.
   - Знакомься,  это Буратино,    мальчик  из  сказки,    -  с  серьезным  и
торжественным видом представила Зина. - Да ты что, папа? Не узнаешь?  Это же
Саня! Саня нашелся!
   - Саня?  - человек улыбнулся и жестом пригласил мальчика присесть.  -  Ты
неплохо осовременила ему имя.  Саня!  То есть  Александр!    -  он  протянул
мальчику руку.  - Будем знакомы,  тезка.  Александр Грант.  А это моя  дочь.
Придвигайся к столу, если есть хочешь.
   - Если есть хочешь!  - Зина в притворном возмущении всплеснула руками.  -
Да ты что, папа?  Посмотри на него.  Он голоден,  как сто волков.  Да он мою
Белоножку съест.
   У Сана оборвалось что-то в груди.  Мигом вспомнился съеденный зайчик.  Он
вскочил на ноги,  оглянулся по сторонам и тут же устыдился своего  намерения
бежать. Надо признаться во всем. Но как трудно это сделать! Сан сел на траву
с опущенной головой. Лицо его жалко сморщилось, на глазах выступили слезы.
   - Ты чем-то расстроен? - спросил Грант.
   - Я... - начал было Саня, но губы его задрожали, и он замолк.
   - Что стряслось? Да говори же! - торопила Зина.
   - А я... Я зайчика съел.
   - Кого? - не понял Грант.
   Саня, торопясь и запинаясь, рассказал о своем вчерашнем пиршестве.
   - Он сам виноват, - оправдывался мальчик. - Я только поманил его рукой, а
он... Сам бросился в руки.
   - Съел? Ну и что? - искренне изумился Александр Грант.  - Из-за этого так
ужасно переживаешь?
   Отец и дочь взглянули друг на друга и рассмеялись.    Если  отец  смеялся
чуточку нарочито,  то Зина хохотала так безудержно и громко,    что  лошадь,
щипавшая неподалеку траву, всхрапнула и посмотрела на свою хозяйку.
   На губах Сани робко проглянула улыбка.  Вина его,  видимо,    не  так  уж
велика...
   - Саня! Ха-ха-ха! До чего смешной! Зайчика съел!  - не унималась Зина,  -
Съел прямо у костра? С дымом? Представляю себе!
   - Видишь ли, Саня, - посерьезнев, стал объяснять Грант,  - зайчиков у нас
давным-давно никто не ест. Сотни лет люди не охотятся на птиц и животных, не
обижают их. Вот они и привыкли к человеку.
   - Я понял, - кивнул Саня. - Еще вчера.
   - Тогда давай завтракать.
   Саня набросился на паштет.  Приготовленный из искусственного  мяса,    он
казался ему вкуснее и ароматнее вчерашней зайчатины.
   Грант воткнул в землю небольшой стержень с решетчатой антенной.
   - Установлю связь с нашей квартирой, - пояснил он Сане.  - Пусть домашние
посмотрят на нас да и на тебя тоже.
   - Весть о тебе тут же разнесется по всему миру, - смеялась Зина.  - Ты же
событие!
   Она рассказала, что живут они в Австралии, но в Сибири бывают часто. Папа
ее - цветовод. Сейчас он изучает высокогорную растительность Сибири, а потом
будет разводить ее на Марсе.
   - Здесь я подружилась с Белоножкой. Лесник разрешает мне кататься на ней.
После завтрака я отведу ее обратно в табун, и мы пойдем пешком.  А ты будешь
нашим проводником.
   Далеко на северо-западе взметнулся в небо ослепительный шар.  Он повис  с
минуту, меняя цвета, потом опустился и погас.
   - Вот кто по-настоящему ходит пешком,  - с завистью проговорила Зина.   -
Это они.
   - Романтики, - усмехнулся Грант.
   - Не смейся, папа. Они молодцы.
   Зина объяснила недоумевающему мальчику,   что  в  их  сторону  из  района
Подкаменной Тунгуски идут сотрудники  "Гелиоса"  -  космической  лаборатории
Солнца.   По  пути  они  запускают  зонды,    имитирующие  своим  излучением
искусственное солнце. Его они собираются зажечь в Приполярье. В экспедиции в
основном экологи  и  биологи,    они  изучают,    какие  излучения  наиболее
благоприятны для растительного и животного мира севера Сибири.
   - Романтики, - Грант иронически хмыкнул, подзадоривая дочь.  - Выдумывают
дополнительные трудности. Подражают экспедициям древних времен.
   - Правильно делают,  - возражала Зина.  - Некоторые  изнеженные  любители
природы путешествуют с целой свитой роботов.  А они не такие!  Все несут  на
своих плечах.  Не признают никаких карманных  летательных  машин,    никакой
техники,   кроме  видеоприемника  и  пульсатора  для  разжигания  костров...
Представляешь,  - обратилась она к Сане.  - Ночуют они под открытым небом  у
костров.  Пищу готовят сами на огне.  Не то что мы со  своим  свертывающимся
столом.
   После завтрака Грант попросил Саню показать гору, на которой тот ночевал.
   - Ты же знаток здешних мест, - прокомментировала Зина. - Веди нас.
   Шли медленно,  останавливаясь чуть ли не у каждого кустика цветов.   Саня
слушал Гранта,  раскрыв рот.  О любой,  даже самой невзрачной  травинке  тот
говорил  с  нежностью,    рассказывал  о  ее  жизни,    полной  удивительных
приключений, о ее связи с земными ливнями и соками,  с лучиком самой далекой
звезды.  И мир,  красота  его  открывались  перед  Саней  с  новой  стороны.
Разглядывая какой-нибудь цветок,  он видел теперь в нем синее небо,  а с его
ароматами вдыхал запахи Вселенной.
   - Здорово? - шепнула Зина мальчику. - Смеется над романтиками. А сам кто?
   Саня привел отца и дочь на "свою" гору.   Грант  нашел  россыпь  каких-то
редких цветов  и  углубился  в  их  изучение,    расстелив  вокруг  странные
извивающиеся хоботки-анализаторы.  Зина бегала  вокруг  погасшего  костра  и
ворошила уголь. Потом, встав на колени, нюхала еще теплый пепел и завидовала
Сане, проведшему ночь у "первобытного огня".
   Около полудня Грант сказал:
   - Нам пора, Саня. По пути доставим тебя домой. Ждут тебя.
   Мальчик погрустнел.  Жаль было расставаться с новыми друзьями,   хотелось
еще побыть в лесах, напоенных солнцем и птичьими песнями, побродить по полям.
   Но Сане в этот день определенно везло.  Внизу,  под горой,    послышались
голоса,  и вскоре на плоскую вершину,  раздвигая ветки  кустарника,    вышли
странные молодые люди в болотных сапогах,    с  внушительными  рюкзаками  на
спинах. Это и были сотрудники "Гелиоса".
   - Ребята! - воскликнул кто-то из них.  - Саня!  Молодые люди уже знали из
последних известий,  что мальчик из каменного века нашелся и что  он  где-то
здесь. Они обступили Саню и, знакомясь, пожимали ему руку. Услышав, что отец
с дочерью хотят доставить мальчика домой, молодые люди возмутились:
   - Не отпустим! Вы отправляйтесь домой, а Саню оставьте. Он теперь наш!
   Вершина  с  причудливыми  каменными  палатками  понравилась   сотрудникам
"Гелиоса", и они решили устроить здесь привал.
   Все хозяйственные дела взяла в свои руки тонкая и хрупкая, но, видимо,  с
решительным характером девушка.  Звали ее АннаЛуиза.  Саня глядел на нее  во
все глаза,  удивляясь,  как несла она на своих узких плечах такой  увесистый
рюкзак. Девушка легко сбросила его на землю и объявила:
   - Сегодня на первое у нас картофельный суп. Нет только воды.
   - Я знаю, где вода, - живо откликнулся Саня.  - Под горой река.  Песчаный
берег.
   - Идем туда вместе,  - предложил Юджин  Вест.    Это  был  самый  молодой
участник экспедиции,  невысокий крепыш с огромным рюкзаком на спине.   Юджин
подмигнул мальчику, и тот, догадавшись,  помог снять ношу с крутых плеч.  Из
развязавшегося рюкзака посыпалась картошка.  К удивлению Сани,    в  рюкзаке
оказался самый простой и сильно закопченный котел,  набитый,  к еще большему
изумлению мальчика, обыкновенными камнями.
   - Для веса. Чтобы тяжелее было,  - с усмешкой пояснил Юджин  и  кивнул  в
сторону своих попутчиков. - Это они придумали. Вот эти изверги.
   Почему "изверги", Саня узнал по пути к реке.
   - В лаборатории Солнца я работаю художником,  - говорил  Юджин.    -  Мое
участие в экспедиции необязательно.  Но меня нарочно взяли и заставили нести
самые большие тяжести.  Для моей же пользы,  сказали они,  чтобы воспитать у
меня твердый характер и выбить лень. Ну разве я похож на лентяя?
   Саня внимательно посмотрел на своего попутчика и будто увидел перед собой
старшего брата.  Почти такой же крутой лоб,  крепкий подбородок,    твердые,
мужественные черты лица. Вот только какая-то изнеженность в глубине глаз...
   - Так похож я на лентяя или нет? - допытывался Юджин.
   - Не знаю, - замялся Саня.
   - Эх ты, - Юджин потрепал мальчика по плечу и со вздохом добавил: - И ты,
Брут!
   Саня рассмеялся. Его развеселила не только шутка. Его радовало, что может
вести разговор на равных. Он знает, кто такой Брут! Он знает многое из того,
что знают его новые знакомые,
   На гору Юджин и Саня поднялись, уже подружившись. Весело переговариваясь,
поставили котел с водой на землю.  Потом огляделись,  не понимая,  почему их
встретили хмурым молчанием.
   - Напрасно старались, - послышался чей-то голос.
   - Почему? - спросил Юджин.
   - Посмотрите вот на этого растяпу,  - Анна-Луиза сурово кивнула в сторону
рыжеволосого парня.
   Тот сидел перед кучей  сухого  хвороста  и  держал  в  руках  два  камня.
Виновато опустив голову, он внимательно и грустно рассматривал их.
   - А что он натворил?
   - Потерял где-то пульсатор.  Теперь нечем разжечь костер.  Не будет у нас
горячего супа. Вообще ничего не будет.
   - С голоду будем грызть сырую картошку, - невесело пошутил кто-то.
   Юджин смекнул,  что дело,  видать,  не в пульсаторе,  что вся  эта  сцена
разыграна специально для Сана.  С какой целью?  Об  этом  Юджин  тоже  начал
догадываться.
   - Ребята! - воскликнул он. - А что будем делать с раззявой?
   - Бить, - послышался мрачный голос.
   - Предложение толковое, - согласился Юджин. - Но смотрите!  Он,  кажется,
сам пытается исправить свою оплошность.
   Рыжеволосый сунул в хворост сухих листьев и начал старательно бить камнем
о камень, пытаясь, видимо, высечь искру.
   К нему подскочил Саня и весело закричал:
   - Не получится! Не получится!  Разве так надо?  Мальчик взял из рук парня
камень, осмотрел его и отбросил в сторону. Забраковал он и второй камень.
   - Не все ли равно, какие камни, - буркнул рыжеволосый.
   - Молчал бы уж,  - зашикали на него ребята,  внимательно  наблюдавшие  за
Саней.
   А тот посмотрел вокруг и нашел камень, которым пользовался еще вчера.
   - Медный колчедан, - определил кто-то не очень уверенным голосом.
   Саня отыскал второй камень  и  присел  к  куче  хвороста.    Рыжеволосый,
неохотно уступая место, ворчал:
   - Ничего не выйдет...
   Но его оттеснили в сторону. Саня несильно стукнул камень о камень. Веером
брызнули искры и впились в сухой мох.   Вот  он  слегка  задымился,    потом
скакнули мелкие язычки пламени. Мальчик осторожно сунул туда желтые хвоинки.
Молодые люди,  боясь дохнуть на робкий огонек,  помогали подкладывать  сухие
листья, тонкие былинки. Минуты через две уже пылал большой костер.
   Сотрудники "Гелиоса",  способные зажечь искусственное солнце,  радовались
первобытному огню, как дети. - Молодец, Саня! Выручил! Качать Саню! Качать!
   Радость мальчика перехлестнула через край: он оказался нужен людям!    Да
еще как нужен!  Если бы его попросили сейчас ради общего  блага  прыгнуть  в
огонь, он сделал бы это не раздумывая.
   Как знать,  быть может,  именно в эти  минуты  окончательно  установились
душевные связи с новыми для мальчика людьми,  произошла та  "психологическая
состыковка" с эпохой,  которой так долго добивались воспитатели в "Хроносе",
а Иван Яснов дома. Мальчик почувствовал себя не воспитанником,  не опекаемым
приемышем,  а по-настоящему равным...  И даже  имя  у  него  теперь  чуточку
другое: Сан превратился в Саню, в Александра.
   Обед прошел очень весело. Рыжеволосый парень,  переживавший свою неудачу,
нерешительно топтался поодаль.  Наконец ему разрешили присесть  к  костру  и
отведать супа.  К радости Сани,    рыжеволосый  к  концу  обеда  был  прощен
окончательно.
   После еды молодые люди располагались на  отдых.    Некоторые  сели  перед
экраном видеоприемника послушать музыку и последние известия.  Анна-Луиза  с
подругой тихонько запели.  Юджин Вест  хотел  было  вздремнуть  в  тени  под
кустом, но его с хохотом вытащили оттуда.
   - Не позволим!  Мы будем отдыхать,  а ты работай!  Юджин недовольно пожал
плечами и шепнул Сане:
   - Говорил же тебе. Изверги!
   Саня сочувственно улыбнулся. А Юджин, вздохнув, вытащил из кармана куртки
небольшой кубик,  который стал развертываться в походный этюдник.   К  таким
фокусам гравитехники Саня давно привык.  Они  уже  не  производили  на  него
впечатления.  Дальше он был вообще разочарован: оказывается,  рисовали здесь
не какими-нибудь цветными лучами,  а обыкновенной кисточкой.  Но сам этюдник
ему понравился.  Под синтетическим полотном,   заменившим  старинный  холст,
тянулась многоцветная клавиатура.  Нажмешь зеленую  клавишу - и  внизу,    в
углублении, всплывает зеленая краска, слева - такая же зеленая, но объемная.
А справа появляется совсем уж удивительная краска - слегка светящаяся.
   Саня внимательно следил, как художник накладывал на холст краски. Скалы и
деревья у него получились как живые,  и даже красивее настоящих.  Но вот эта
красивость, видимо, смущала Юджина. Он хмурился,  исправлял отдельные детали
и наконец проговорил:
   - Не то.
   Юджин нажал на кнопку,  и краски,  как дождевые потоки на  стеклах  окна,
заструились и поползли вниз. Холст очистился.
   - Хочешь попробовать?
   Саня,  боясь опозориться,  заколебался,  хотя руки его так и  тянулись  к
кисточке.  Она напоминала ему расщепленную палочку,  которой он  пользовался
когда-то давным-давно.
   - Для начала одной краской, хотя бы контуры, - уговаривал Юджин.
   Саня закрыл глаза,  вспоминая свой рисунок на камне,  который  остался  в
далеком прошлом на берегу Большой реки.  И тут возникла  в  его  воображении
наездница Зина.
   Он взял кисточку.   Руки  и  пальцы,    не  натруженные  грубой  работой,
оказались,  к радости Сани,  еще более ловкими,  чем прежде.  Они ничего  не
забыли! Уверенно и быстро мальчик восстановил на полотне свой давний любимый
рисунок.
   Сотрудники "Гелиоса" столпились за Саниной спиной.
   - Вот это да! - прошептал кто-то. - Не лошадь, а ветер.
   - Выразительно, - одобрил Юджин.
   Внутри Сани все пело.  Но  дальше  его  ждал  конфуз:  всадник  получился
никудышный.
   - Поза напряженная, ноги слишком коротки и скрючены, - объяснял Юджин.  -
Нам с тобой еще надо учиться и учиться.   Но  глаз  у  тебя  верный.    Глаз
художника. Хочешь попросимся в ученики к Денису Кольцову?
   Сане не раз показывали удивительные картины Дениса Кольцова -  одного  из
старейших художников Солнечной системы.  Учиться в  его  знаменитой  "студии
талантов" удавалось редким счастливцам.
   - Примет,  - подмигнул Юджин мальчику.  - С тобой и меня примет.  Учиться
живописи можно,  конечно,  в художественной школе и даже  дома.    Но  живое
общение с таким талантом, как Денис Кольцов, - совсем другое дело.  Одно его
замечание заменяет целую лекцию по эстетике.
   Через два дня на одной из  лесных  станций  гравипланов  молодые  люди  в
последний раз поужинали у костра,    а  затем  разлетелись  по  домам.    От
экспедиции в памяти у Сани остались запахи костров,  песни парней и девушек,
напоенные птичьими звонами леса.   В  груди  долго  не  угасало  праздничное
настроение.
   В Байкалград Саня и Юджин прибыли поздним вечером.
   - Вон наш дом,  - показал Саня.  - Окно моей комнаты светится.    Кто  бы
это...  А брат,  как всегда,  в своем звездном кабинете.  Видишь,  его  окно
мерцает?
   - Брат у тебя строгий,  слышал я о нем,  - сказал Юджин.    -  Предстоит,
видимо, головомойка. Но ты крепись.
   Он ободряюще подмигнул, пожал мальчику руку и сказал:
   - Встретимся завтра.
   На эскалаторе Юджин спустился вниз и растаял в темноте.  Жил он на  нижем
витке улицы.
   Саня подошел к окну своей комнаты и остановился под тополем-великаном.  В
его многочисленных дуплах и гнездах еще возились и попискивали птицы,  уютно
устраиваясь на ночь. Уютом веяло и из комнаты.  Саня увидел камин с тлеющими
головешками, сидевшею в кресле Афанасия с книгой и почувствовал себя дома.
   Однако в звездный кабинет мальчик вошел тихо и робко. Иван хмуро взглянул
на него.
   - Явился...
   В суровом голосе брата Саня уловил знакомые и добрые нотки.  Он уже готов
был броситься к Ивану,   но  тот  с  недовольным  видом  повернулся  спиной,
уставился  в  свой  театральный  космос  и  светящимся    пунктиром    начал
прокладывать среди звезд какую-то трассу. О мальчике он будто забыл.
   Саня вздохнул и начал разглаживать свою одежду. Была она, увы,  не только
помята. Правая штанина разорвана, рукава обгорели. И вообще Саня выглядел не
очень представительно.  Особенно после вчерашнего дня,  когда он  вместе  со
всеми продирался сквозь колючий болотистый кустарник.    На  лбу  красовался
синяк,  а на правой щеке и подбородке тянулись царапины.  На губах  мальчика
чернела сажа: час назад он ел у костра печеную картошку.
   Иван обернулся, смерил мальчика критическим взглядом и мрачно поздравил:
   - Отлично выглядишь! Любой разбойник позавидует.
   Рассмеялся и, притянув мальчика за плечи, зашептал в ухо:
   - Если надумаешь еще раз сбежать,  прихвати и меня.    Прогуляться  хочу,
засиделся я. Договорились?
   - Договорились!
   Однако времени для походов у Ивана не оставалось ни капельки.  Подготовка
экспедиции к Полярной звезде шла полным ходом.    С  космодрома  Иван  часто
прилетал теперь совсем поздно. А потом часами не выходил из своего кабинета,
"проигрывая" на звездной сфере вар