ошло на лад,  но  голод  и  усталость  заставили  прекратить
работу.
   Сан поспешил в стойбище.   У  праздничного  костра  уже  не  было  такого
веселого и шумного гвалта,  как днем.  Кругом  валялись  обглоданные  кости.
Однако на горячем камне мальчик нашел хорошо прожаренный  и  кем-то  забытый
кусок мяса.
   Из своей землянки выглянул Крок.  Его нос и разбитые губы были  присыпаны
пеплом и залеплены листьями подорожника.  Увидев Сана,    сын  Заячьей  Губы
заворчал и снова закрылся пологом из оленьей шкуры.
   К костру подсели  шесть  молодых  охотников  во  главе  с  Джоком.    Они
готовились к новому ночному походу:
   проверяли оружие и подвязывали к ступням ног шкурки шакалов. Это делалось
для того, чтобы не оставлять за собой следы с человеческим запахом.  Ни один
зверь не должен догадываться, где маскируются ямы-ловушки.
   Сан присел рядом с Джоком и засмотрелся на его могучие плечи,  на которых
свободно растянулся бы ягуар. Потом с уважением потрогал палицу.  С ней Джок
никогда  не  расставался,    хотя  люди  племени  давно  пользовались  более
совершенным оружием.  Но в руках Джока увесистая  дубина  с  отполированными
сучками становилась страшной силой.
   Джок пытался стянуть на ногах лосиные ремешки. Сан не удержался от смеха:
в пальцах охотника-великана прочные ремни лопались и рвались,    как  стебли
травы.  Мальчик помог Джоку подвязать шакальи шкурки,  потом  сделал  то  же
самое со своими ногами.
   Огненный Еж заметно приблизился к краю  земли.    И  только  тогда  отряд
углубился в степь. Сзади с легким дротиком в руке пристроился Сан.  Он шагал
бесшумно,  осторожно раздвигая траву.    Мальчика  никто  не  мог  заметить:
охотникам на первых порах нельзя оборачиваться назад,  это считалось  дурным
знаком.
   Гора Духов скрылась за холмами,  потом и Круглое озеро осталось далеко за
спинами охотников. Распухшее солнце клонилось все ниже, золотя верхушки трав
и кустов.  Теперь можно оборачиваться.  Недавно посвященный в охотники  Мук,
увидев Сана, воскликнул:
   - Откуда?! Почему здесь?
   - Назад! - приказал Джок.
   Нижняя губа Сана обиженно дрогнула.  Джок нахмурил брови,  но,  вспомнив,
что на ногах мальчика шкурки с отвлекающим шакальим запахом, смягчился.
   - Иди, Сан, - сказал он,  подтолкнув мальчика в спину.  - Тебе еще рано с
нами.
   Сан послушно побрел назад.  На одном из  холмов  он  постоял,    тоскливо
провожая взглядом лиловые под заходящим  солнцем  спины  охотников.    Потом
побежал на запад.  Дорогу он знал хорошо  и  в  стойбище  мог  вернуться  до
темноты.
   Огненный диск солнца коснулся темнеющей на горизонте реденькой рощи, и та
вспыхнула,  как куча хвороста.  Мальчик остановился,  завороженный  зрелищем
закатного пожара. Он различал множество знакомых красок. Огненный Еж,  уходя
на покой, брызнул на низко висящие тучки красной и желтой охрой,  в прорывах
между облаками Сану почудилась синева речной глади с зелеными кувшинками.  А
когда солнце упало за горизонт,    все  краски  смешались,    накалились  до
малинового цвета, словно камни очага, и вдруг заколыхались языками пламени.
   Восторг охватил мальчика: костер!  И развели его,  конечно,    сильные  и
добрые духи огня.  У них тоже,  наверное,  праздник по случаю удачной охоты.
Сан даже видел огненных духов в неясных тенях,  в колышущихся космах.    Они
извивались, пританцовывали, куда-то исчезали и снова появлялись.
   Долго любовался Сан пляской духов  огня.    Их  костер  медленно  угасал,
уменьшался, от него осталась наконец кучка светящихся головешек. Духи где-то
притаились,  ушли совсем.  И  так  сиротливо  стало,    что  грудь  мальчика
наполнилась тоской, непонятным томлением.  От бессилия выразить свои чувства
Сан тихо заскулил, завыл, как волчонок, глядящий на луну.
   Внезапно  он  затих,    бросив  взгляд  на  потемневший  небосвод.    Там
раскаленными камешками выступили первые звезды.   Но  Сан  догадался  -  это
искры! Невидимые духи огня, гася свой костер, сейчас, наверное,  били сырыми
палками по головешкам.  И оттуда огненными  мотыльками  взметнулись  в  небо
искры. Их становилось все больше и больше. Вскоре самые крупные из них стали
казаться мальчику глазами добрых духов неба.
   А тьма все сгущалась, луна выкатилась из-за холмов, в низинах извилистыми
тропками поползли ночные запахи.  Сан вдыхал их,  отзываясь на  таинственные
биения стихий.  Он и сам становился этими стихиями,  сливаясь с  многоглазым
живым небом, с лунным сиянием, с дыханием трав на сумеречной равнине...
   От пронзительного хохота гиен Сан вздрогнул, вскочил на ноги и огляделся.
Кругом таилась опасность.  Слева,  шурша сухими  былинками,    черной  тенью
катился на него какой-то комок.  Не разобравшись,  кто это,  мальчик  метнул
туда дротик - и тень исчезла в кустах.
   Сан помчался в сторону стойбища.  Шакальи шкурки  на  ногах  развязались,
остались где-то в траве, и,  когда Сан перебегал голый каменистый холм,  его
твердые пятки стучали, как копыта молодой сайги. Потом снова начались густые
травы.
   На горизонте показались неясные очертания двугорбой Горы Духов.  За ней -
родное стойбище.
   Сан замедлил бег и оглянулся.  Далеко  позади  скользнула  длинная  тень,
исчезнув на миг в низине, Мальчик замер, еще не веря страшной догадке.  Тень
выкатилась из низины,  и по светлым поперечным полосам Сан узнал  повелителя
ночной саванны - тигра.  Хищник приближался бесшумными и ленивыми  прыжками,
уверенный, что такая слабая жертва от него не уйдет.
   Сан вскрикнул и помчался. Он бежал так быстро,  что метелки злаковых трав
больно хлестали по голым коленкам.  Справа  залоснилось  под  луной  Круглое
озеро. Сан кинулся туда, надеясь скрыться в прибрежном кустарнике. Внезапно,
словно вынырнув из воды,  на  берегу  выросла  неясная  в  сумерках  коряга,
похожая на человеческую фигуру. Из горла Сана вырвался хриплый крик:
   - Урх!
   Мальчик окаменел.  И в это время  в  упругом  прыжке,    красиво  изогнув
камышово-полосатую спину,  перед ним взметнулся тигр.    Вопль  смертельного
ужаса разнесся по саванне.

   ДРУГОЕ ПЛЕМЯ

   Сознания Иван не потерял: петля,  стянувшая горло,  ослабла,    и  воздух
освежающей стру„й ворвался в легкие.  Но зато другие петли  одна  за  другой
обвивались вокруг груди,  медленно и неотвратимо сжимаясь.    И  он  не  мог
воспользоваться пульсатором - руки были скованы.
   Иван видел, что петли живые и, следовательно,  способны чувствовать боль.
Этим он и воспользовался,  с размаху упав на камень.  Ударившись  об  острые
грани,  живые кольца чуть разжались.  Яснов мигом высвободил правую  руку  с
пульсатором и вскочил на ноги. Но петли,  будто пружины спирального капкана,
снова сжимались.  Иван увидел перед собой  покачивающуюся  пятнистую  голову
удава.  Глухо  фукнул  гравитационный  выстрел  пульсатора.    Голова  удава
дернулась и стала клониться вниз.  Вслед за нею рухнули  на  землю  обмякшие
кольца.
   "Вот тебе  и  рай", - усмехнулся  Яснов,    брезгливо  перешагивая  через
уснувшие, чуть подрагивающие петли.
   Час спустя,  когда солнце перевалило через зенит,  вспотевший от  быстрой
ходьбы Яснов подошел к берегу Круглого озера и скрылся в прохладных зарослях
ивняка. Шагах в десяти отсюда и должна состояться его встреча с мальчиком.
   Иван углубился в заросли и присел на полусгнившую корягу. В чащобе стояла
тишина, прерываемая писком каких-то птах, пахло осенней прелью. Когда начало
темнеть,  Иван осторожно приблизился к краю зарослей,    раздвинул  ветви  и
увидел розовые,  в предзакатных лучах плечи охотников.  Люди  молча  шли  на
восток. Как Иван ни вглядывался, мальчика среди них обнаружить не удавалось.
Но вот охотники поднялись на голый каменистый холм,   и  вслед  за  ними  из
густых, позолоченных солнцем трав вынырнул Сан.
   Теперь оставалось только ждать.  Мальчик  появится  на  берегу  озера  не
раньше чем через полтора часа.  Яснов хорошо представлял его обратный  путь.
Еще вчера в инфракрасных лучах хроноэкрана он видел, как малыш шел,  а потом
бежал, охваченный страхом.
   Иван выбрал место посуше и присел,  а когда сгустилась тьма,  залюбовался
пышным закатом.  Он знал,  что далеко позади,  на одном из  холмов,    сидит
мальчик и завороженно глядит на это великолепное вечернее пожарище.    Какие
мысли и чувства копошатся в его первобытной душе? Каким он видит мир? Живым,
шевелящимся и одушевленным, как он сам?  Ведь человек еще не выделил себя из
природы,  не осознал свое "я",  свою личность.  Природа  не  была  для  него
"внешней".
   Яснов  попытался  "влезть"  в  шкуру  человека  каменного  века  с    его
мифологическим сознанием.  Как хотелось бы ему сейчас,  хоть на миг  подобно
Сану слиться с миром,  представить его живым.  Но ничего не получалось...  В
закате он видел  всего  лишь  редкий  по  красоте  поток  излучений,    а  в
загоревшихся на черном небе угольках -  не  глаза  каких-нибудь  духов,    а
знакомые фигуры созвездий.
   В притихшей ночной саванне послышался топот. "Мальчишка совсем близко", -
сообразил Яснов. Он встал и притаился за кустом, одиноко росшим на берегу.
   Да, это мальчик.  Нагоняемый хищником,  он мчался к озеру.  Иван выступил
из-за куста и услышал хриплый возглас:
   - Урх!
   На окаменевшего от ужаса мальчика в высоком дугообразном прыжке  бросился
тигр.  Его камышовая спина хищно и грациозно изогнулась,  а шкура засверкала
под луной голубыми искрами.  "Красив",  -  подумал  Иван.    В  тот  же  миг
последовал гравитационный удар. Хищник плюхнулся, распластав в стороны лапы.
Иван шагнул к Сану. Тот дрожал всем телом, не имея сил сдвинуться с места.
   - Урх!
   - Я не Урх. Я человек,  - ласково проговорил Иван и протянул руку,  чтобы
погладить мальчика по плечу. Сан отшатнулся.
   - Я человек, - повторил Иван.
   - Дагор?
   Глядя на худенькое лицо мальчика,  источенное сомнением и страхом,   Иван
вспомнил разговор охотников, когда после удара палицей лежал на траве.
   - Да, я из племени дагоров, - пустился он на маленький обман.  - Не бойся
меня. Ты же знаешь: наши племена дружат.
   Сан приблизился,  осторожно  коснулся  шелковистой  ткани  комбинезона  и
отдернул руку. Такой "шкуры" он не знал.
   - Шкура змеи,  - пояснил Иван,  снова вспомнив слова охотников.   -  Тебя
зовут Сан?
   - Сан, - подтвердил мальчик,  с удивлением глядя на незнакомого человека.
В его широко открытых глазах все еще проглядывал страх.
   - Не бойся меня. Я многое знаю, потому что я... Я колдун.
   "Что я плету?" - удивился себе Иван,  но для пользы дела решил продолжать
в том же духе. Это успокоит мальчика.
   - Зовут меня...  - хотел сказать "Ваня" или "Иван",  но  решил  сократить
свое имя. Для мальчика так будет привычнее. - Зовут меня Ван. Колдун Ван.
   - Колдун Ван, - повторил мальчик, кажется, начиная верить.
   - Я не такой, как Ленивый Фао,  - продолжал Иван,  чувствуя,  что контакт
налаживается. - Я многое знаю и умею.  Вот этой колдовской палочкой,  - Иван
показал пульсатор, - я убил тигра.
   - Но он живой!  - воскликнул Сан,  заметив,  что когтистые  лапы  хищника
дернулись и начали скрести землю.
   - Не бойся. Я не совсем убил его. Я только... - Иван никак не мог найти в
языке лагуров слова "оглушил". - Он только уснул. Нам лучше уйти подальше.
   Иван взял мальчика за руку и повел за собой.  Сан  подчинился.    Как  ни
странен был незнакомый колдун,  но тигра и ночной саванны мальчик боялся еще
больше.
   Они остановились на соседнем холме.  Его вершина поросла высокой  травой.
Сквозь крепкие и дурманяще пахнущие стебли Сан опасливо поглядывал в сторону
тигра.
   - Он не увидит нас и не учует, - сказал Иван. - Запах трав перебивает наш
запах. И ветер в нашу сторону. Так?
   Мальчик кивнул и уже доверчиво посмотрел на своего спасителя.
   Тигр тем временем очнулся,  встал на ноги и,  потягиваясь,  выгнул спину.
"Сейчас появится олень",  - вспомнил Иван,  не раз видевший  на  хроноэкране
ночную саванну.  И действительно послышался глухой шум рассекаемой травы - и
на поляну перед озером выскочил олень.  За ним гнались волки.  Быстрые  тени
бесшумно скользили в зарослях, окружая добычу. Тигр в три прыжка догнал стаю
и опустил на ближайшего волка могучую  лапу.    Волк  взвыл  и  покатился  с
перебитым хребтом. Стая кинулась в сторону, уступая добычу царю саванны.
   Тигр помчался за оленем. Тот гигантскими скачками уходил в глубь степи, и
скоро оба скрылись во тьме. Все произошло так, как и рассчитывал Иван.
   - Дорога свободна, - сказал он Сану. - Идем.
   - Куда?
   - На Гору Духов.
   - Туда нельзя!
   - Со мной можно,  - Иван с улыбкой потрепал мальчика по плечу.   -  Я  же
колдун.
   Сан колебался,  но уж очень хотелось посмотреть на духов Фао.  К тому  же
добрый колдун вызывал все большее доверие.
   Они пошли в сторону горы. В саванне царила тишина, лишь под слабым ветром
еле слышно вздыхали травы.  Однако  ночная  тьма  пугала  мальчика,    и  он
прижимался к "змеиной шкуре" своего попутчика.
   - Не бойся, - Иван показал на пульсатор. - Со мной колдовская палочка.
   Вскоре пришлось пустить ее в ход.  Волки,  уступившие свою добычу  тигру,
следовали за ними. Они редко нападали на людей,  опасаясь их огня и летающих
каменных клыков.    Но  голод  подстегивал  хищников.    Стремительные  тени
замелькали перед Иваном и мальчиком,    яростные  зеленые  глаза  засверкали
вокруг. Сан снова задрожал всем телом.
   - Смотри, Сан, и не пугайся.
   Мальчик от неожиданности  присел:  ослепительная  молния  рассекла  мглу.
Волки с визгом бросились прочь.  Иван еще раз полоснул  лучом  по  убегающей
стае и погасил пульсатор.
   - Ну чего дрожишь, дурачок? - Иван наклонился над мальчиком.  - Вставай и
подержи мою палочку. Бери, не бойся!
   Сан встал, потрогал пульсатор,  но в руки не взял.  На Ивана он смотрел с
уважением.  В присутствии такого могущественного и веселого колдуна  мальчик
окончательно успокоился.
   Саванна казалась теперь совсем нестрашной.    Никогда  до  этого  ему  не
приходилось быть в родной степи ночью,  и он не мог сейчас оторвать  от  нее
взгляда.
   "Красивая ночь, - мысленно согласился с ним Иван.  - Дикарь,  а чувствует
природу,  пожалуй,  глубже,  чем я.  Впрочем,  что тут  удивительного?    Он
по-особому ощущает мир, осязает его всем существом".
   Время не торопило,  и Яснов решил не мешать мальчику.   Пусть  полюбуется
своей саванной в последний раз.
   А Сан смотрел в ночное небо. Высокие перистые облака слабо подсвечивались
снизу упавшим глубоко за горизонт солнцем и роняли на степные холмы  розовый
пепел. Но вскоре облака погасли совсем, потемнели и стали сизыми, как речная
вода в грозу.
   Сан перевел взгляд в темные дали,  где лоснились под луной степные волны.
Иван немало подивился бы,  если бы узнал,  что мальчик  различает  множество
звуков там, где для него,  Яснова,  царила полная тишина.  Шелестели метелки
трав, слабо пискнула мышь, а вдали, басовито гудя, пролетели ночные жуки. Но
все это было внятно лишь Сану.
   И вдруг... От неожиданности  Иван  даже  присел.    Какой-то  взбалмошный
одинокий перепел,  затерявшийся в низине под холмом,    запоздало  и  громко
отстучал:
   "Спать - пора! Спать - пора!"
   Сан хихикнул,  заметив,   как  вздрогнул  могущественный  колдун.    Иван
улыбнулся и притянул мальчика к себе.
   - А сейчас на Гору Духов.  Со мной бояться нечего.  Сан уверенно  зашагал
рядом с добрым колдуном. Шли около часа. Временами тонули в черных оврагах и
травах.  Потом снова поднимались на холмы.  И тогда спины их серебрились под
ливнем лунных лучей.
   Однако на Горе Духов Сан оробел.    А  когда  увидел  каменные  изваяния,
похожие на черные человеческие фигуры, во рту у него пересохло от волнения.
   - Духи Фао, - прошептал мальчик.
   - Не духи, - попытался просветить его Иван.  - Это просто камни.  Никаких
духов нет.
   Мальчик непонимающе посмотрел на попутчика. Как нет духов?  И это говорит
колдун!
   "Нелегко будет отучить его от суеверий,  если это  вообще  возможно,    -
подумал Иван. - А впрочем, не моя это забота. Мое дело - доставить мальчика".
   Но как доставить?  Не хотелось оглушать малыша из пульсатора,    а  потом
обмякшего втискивать в кабину. А может, он сам согласится?
   - Сан, хочешь в другое племя?
   - В другое? К дагорам?
   - Нет, совсем в другое. Там живут добрые и сильные люди.
   Мальчик отшатнулся.
   - Нет,  нет!  - воскликнул он.  - Хочу в свое племя!  Попытка не удалась.
Иван особенно и не рассчитывал на успех.  Глядя,  как озябший Сан кутается в
шкуры, предложил:
   - Погреемся у костра.  Ночи сейчас холодные.  Сан натаскал сухих веток  и
сложил их там,  где Ленивый Фао  разводил  свой  священный  костер.    Потом
завертел головой в поисках камней, чтобы высечь огонь.
   Иван нацелил на кучу хвороста пульсатор.  Мальчик,  присев,   внимательно
следил за каждым его движением.
   - Хочешь сам зажечь костер?  Сан протянул руку к колдовской палочке и тут
же отдернул ее.
   - Держи, не бойся. Держи вот так.  А теперь нажми вот этот сучок,  - Иван
указал на красную кнопку.
   Мальчик так и сделал.  Из палочки скользнул яркий язычок  пламени.    Сан
выронил пульсатор и отскочил в сторону. Но когда костер разгорелся, подсел к
нему, улыбаясь: палочка колдуна подчинилась ему.
   "Какой дикарь", - думал между тем Иван, глядя на мальчика,  на его желтые
острые  зубы  и  потрескавшиеся  губы,    растянутые  в  довольной  ухмылке.
Засаленные волосы неопределенного цвета спутанными космами прикрывали худые,
поцарапанные щеки.  Вот нос был симпатичный -  острый,    забавно  вытянутый
вперед и словно выражающий неуемное любопытство.  Носом своим Сан  напоминал
героя какой-то детской сказки. Но какой - Иван так и не вспомнил.
   Глаза Сана весело щурились.  Он вскочил  и  начал  плясать  вокруг  огня,
высоко вскидывая худые крепкие ноги. Шкуры болтались, а из широко разинутого
рта мальчика неслись гортанные, с хриплым выдыханием возгласы:
   - У-о-ха! У-о-ха!
   "Что будет делать у нас этот дикарь?  - хмурился Иван.  -  Служить  живым
ископаемым?"
   Утомившись,  Сан снова присел к  огню.    Притихший  и  задумчивый,    он
пристально смотрел в затухающий костер.    Забавно  вздернутый  нос  выражал
теперь не веселое любопытство, а какую-то странную меланхолию. "Что он видит
там,  в тлеющих углях?  - гадал Иван.  - Какие-то древние образы и  смутные,
тревожащие душу тени?"
   Однако пребывание Сана в  его  родной  эпохе  недозволенно  затягивалось.
Когда костер совсем погас, Иван сказал:
   - Нам пора, Сан. Идем.
   - Куда? - вздрогнул мальчик.
   - В другое племя.
   - Хочу в свое стойбище.
   - Хорошо. Но сначала покажу тебе одну пещеру.  И  там  духи...    -  Иван
поморщился,  но ничего не поделаешь - приходилось продолжать вранье.  -  Там
духи быстро перенесут нас в другое место.
   Иван взял Сана за руку и повел мимо темных каменных истуканов.    Мальчик
опасливо озирался.
   Спустились в седловину,  и среди редко  расставленных  берез  Сан  увидел
скалы.  Бока их ярко белели в лунном сиянии.  Иван подвел мальчика к крайней
скале и сказал:
   - Сейчас здесь откроется пещера.
   Одной рукой он держал мальчика,  а другой нащупывал в  скале  шероховатый
выступ-кнопку.
   Сан непонимающе взирал на гранитную стену: никакой пещеры  не  было.    И
вдруг стена раскололась, открылся темный провал. Мальчик отшатнулся. Но Иван
втолкнул его в "пещеру" и усадил в кресло перед  пультом.    Вход  в  кабину
бесшумно замкнулся. В тот же миг засветились многоцветные огоньки пульта,  и
начался бег сквозь столетия.
   Переход из ареала длился пятнадцать минут. Все это время Сан,  сжавшись в
кресле, оцепенело глядел, как на стене извиваются красные и зеленые змеи,  а
на доске перед ним мелькают огненные изогнутые палочки-цифры.
   Когда цифры на темпоральной шкале замерли на нуле, стена разомкнулась и в
"пещеру" хлынул яркий свет.
   - С благополучным возвращением,  - услыша