Орион.  - При чем тут тысячелетия?  Говори
яснее.
   Пока я рассказывал,  со всех сторон,  погрохатывая  громами,    наползали
темно-синие тучи.  Никто этого даже не заметил,  забыли и о завтраке.  Когда
подул свежий ветер и защелкали по траве первые крупные капли,    Вега  зябко
передернула плечами, взглянула на небо и сказала:
   - Не перейти ли в хижину?
   - Там тесно, - напомнил Патрик. - Но я выпрошу хорошую погоду.
   Он взял у Ориона стержень,  из которого раньше была  развернута  палатка.
Стержень в его руках удлинился,  острый конец Патрик воткнул  в  землю,    а
наверху появился тонкий обруч диаметром полметра.  Пространство внутри круга
затуманилось, замерцало и превратилось в серебристый экран.
   Патрик нажал кнопку,  и на экране возникла девушка с  причудливой  копной
огненно-рыжих волос.
   - Центральное управление погодой. Дежурная по сектору два-восемь, - четко
доложила рыжеволосая девушка.
   - Скажи нам, как тебя зовут, огненная богиня туч и громов?
   - Ирина, - улыбнулась девушка. Нахмурив брови,  добавила: - Это к делу не
относится.
   - Какая строгая.  А мы по делу.  Просим часа на два расчистить  над  нами
небо.
   - А еще туристы! Дождичка испугались.  - Ирина насмешливо сощурила глаза.
Затем снова нахмурилась и сухо отчеканила: -  Частные  просьбы  выполняем  в
исключительных случаях.
   - Орион, придется тебе, - развел руками Патрик. - Я бессилен.
   - Орион у нас важная персона,  - обратилась ко мне Таня.  Полные губы  ее
дрогнули в усмешке.  - Его слава гремит по  всему  мирозданию.    Знаменитый
астролетчик.  Выдвигали даже в капитаны,  но комиссия каждый  раз  браковала
из-за мягкости характера. Вот он сейчас и тренируется в свирепости.
   - Таня,  не издевайся над братом,  - улыбнулась Вега.  - Может быть,   он
сумеет воспитать у себя командирскую требовательность.
   Орион подошел к экрану. По приветливой улыбке можно было догадаться,  что
огненная девушка его узнала.
   - У нас, Ирина, тот самый исключительный случай.
   - Хорошо. Назовите квадрат.
   Орион назвал цифры. Экран погас. Тяжелые редкие капли, казалось,  вот-вот
сольются в сплошной поток. Но вдруг тучи над нами заклубились,  начали таять
и раздвигаться в стороны. И вместо дождя на поляну полились теплые солнечные
лучи.
   Я глядел и не мог оторваться от этого зрелища.   Лишь  над  нами  голубел
оазис чистого неба.  Кругом же курчавились сизые тучи,   Блистали  ветвистые
молнии,  рокотал гром,  чуть встряхивая землю.  Из туч тянулись  вниз  седые
бороды дождя. Они метались под ветром и хлестали землю.
   - Правда красиво?  - услышал я рядом шепот Тани.  - Ты,  видимо,    очень
любишь природу.
   - Ничего подобного не видел тысячи лет, - пошутил я. - Истосковался.
   - Ты  удивительный  человек...    -  Она  посмотрела  на   меня    своими
тревожно-знакомыми глазами и почему-то смутилась.  - Я имею в виду не только
твою судьбу и скитания. А вообще...
   - Татьяна! - послышался сзади окрик. Мы обернулись и увидели подходившего
Ориона.
   - Отпусти Сергея, - сказал он. - Сейчас он мой.  Мы немедленно отправимся
с ним в Совет Астронавтики. Это же эпохальное событие!
   - Сергей не твой, а наш, - перебила Таня брата.  - Сначала он расскажет о
себе. Потом позавтракаем, И вообще не командуй. Не получается у тебя.
   Орион поворчал и унялся.    Я  почувствовал  растущую  симпатию  к  этому
былинному богатырю.  Мягкие линии  его  лица  словно  излучали  неистребимое
добродушие,  которое он пытался скрыть.  "Да,  видимо,  не получится из него
командира корабля",  - подумал я и с грустью вспомнил нашего капитана Федора
Стриганова - человека железной воли, с твердыми, гранитными чертами лица.
   Все снова расселись вокруг костра.  Я коротко поведал  о  последних  днях
жизни в Электронной эпохе,  о появлении Федора,  о том,  как  я  очутился  в
пыточном кресле Хабора.
   - Вот, оказывается, почему прихрамываешь, - сказала Вега.  - Покажи ногу.
Я ведь как-никак врач.
   Я оголил  до  колена  правую  ногу.    Синяки  и  кровоподтеки  произвели
впечатление. Особенно на Таню. Она смотрела на меня с таким страданием,  как
будто ей самой было больно.
   - Вега, помоги ему.
   - Сергею придется лететь со мной в кочующий аквагород, - ответила Вега. -
Кстати,  там исследуем его память.   Орион  со  своим  Советом  Астронавтики
подождет. - Ладно, - неохотно согласился Орион.
   Я выразил сожаление,  что из-за  меня  расстраивается  туристский  поход,
рассчитанный на много дней.
   - А мы его повторим,  - обрадовалась  Таня.    -  С  самого  начала.    И
обязательно все вместе. А сейчас только позавтракаем.
   Во время завтрака мне пришлось выслушать всевозможные предположения.  Все
сходились на том, что странствовал я не в будущих эпохах Земли, а в каком-то
другом мире.   В  доказательство  Орион  привел  пример,    удививший  меня.
Оказывается, в системе Альтаира нет населенных планет. Вокруг голубой звезды
вращаются не три,  а пять планет - те самые  безжизненные  планеты,    какие
наблюдал Иван Бурсов до черной аннигиляции.
   - Постойте! - воскликнул я. - Сейчас, когда узнал вас и вашу эпоху, верю,
что Земля в будущем не может быть такой.  Но...  Но я ведь жил среди  людей.
Внешне таких же, как вы. Что же это?
   - А вот что...  -  Орион  немного  подумал  и  воскликнул:  -  Дискретное
развитие!
   Торопливо  и  не  очень  ясно  он  начал  излагать  гипотезу  дискретного
исторического развития. По словам Ориона,  получалось,  что странствовал я в
реальности... несуществующей.
   Таня иронически захлопала в ладоши, затем, подняв палец, пояснила мне:
   - Орион у нас не только мистификатор, но и выдающийся мистик.
   - Тебе,  Орион,  надо излагать свои гипотезы в художественной форме,    -
сказала Вега.  - Пиши фантастические романы.  А сейчас слово Сергею.  Что ты
подумал, когда очутился в нашей эпохе?
   - Подумал, что с высот будущего упал в семнадцатый или восемнадцатый век.
А потом вот что произошло...
   Мой рассказ о том,  как я нашел остатки высоковольтной линии и  шоссейной
дороги, развеселил слушателей. Орион встрепенулся.
   - Сергей ошеломил нас своими приключениями.  Сейчас мы возьмем  реванш!..
Вот слушай. Еще в твоем столетии леса и луга отступали под натиском гремящей
техники.    Кругом  дымили  заводы  и  фабрики,    земля   содрогалась    от
железнодорожного и автомобильного транспорта,  а в воздухе  с  каждым  годом
нарастал реактивный гул. Человек и. природа сжались и потеснились.  Так вот,
сейчас ничего этого нет.  У нас произошло возрождение природы.    Да,    да!
Настоящее возрождение.  Обшарь,  Сергей,  всю планету и нигде не найдешь  ни
заводов, ни шахт, ни дорог. Одни только города и поселки, утопающие в зелени
и шумящие фонтанами.  Никаких колес.  Люди ходят пешком,  а в  воздухе  одни
птицы... Как ты думаешь, в чем дело?
   - Наверно, электростанции, заводы,  транспорт и все прочее под землей,  -
предположил я, - Изгнание техносферы под землю.
   - Не только под землю, но и в космическое пространство, - сказала Таня. -
Основную энергию,  например,  отсасываем от расточительного Солнца.   Вот  и
получилось: земля - людям,  воздух - птицам.  А люди летают и перемещаются с
подпространстве.
   - В гиперпространстве, - бросил Орион. - Невежда.
   - В гиперпространстве,  - с улыбкой поправилась Таня.  -  Пассажирский  и
грузовой гиперфлот.
   - Сергею я все потом объясню.  Нам пора,  - заговорила Вега,   -  Патрик,
вызови дежурную станцию вакуум-такси.
   Шотландец,  как  я  заметил,    охотно  слушался  Вегу.    Он  подошел  к
экрану-обручу,  с кем-то переговорил,  назвал квадрат и еще какие-то  цифры.
Затем выдернул из земли стержень,  который в его руках стал расти  и  достиг
трех,  метров в длину.   Экран-обруч  растаял.    -  Сейчас  этот  карманный
кибер-универсал превратится в аварийную причальную мачту,   -  объяснил  мне
Патрик.
   Он отошел на край поляны,  воткнул мачту в землю и вернулся к  угасающему
костру.
   Через минуту острая вершина мачты с сухим треском заискрилась, засверкала
бенгальским огнем.
   - Вот и такси, - с улыбкой кивнула Вега в сторону мачты.
   Бенгальский огонь погасал.  Медленно,   как  изображение  на  фотобумаге,
"проявлялась" сигарообразная машина.    Наконец  она  полностью  выплыла  из
гиперпространства и уткнулась игольчатоострым носом в вершину мачты.
   Когда прощались, Орион смущенно попросил:
   - Сергей, на столе я видел твои записки... Можно ими воспользоваться? Все
останется на месте.   Только  снимем  копию  для  нескольких  членов  Совета
Астронавтики.  Можно?  Ну и прекрасно!  Больше в  дневнике  никто  не  будет
рыться.  Даже вот эта нахальная особа.    -  Орион  с  добродушной  ухмылкой
взглянул на Таню.
   Пожимая руку, Таня посмотрела на меня долгим взглядом и сказала:
   - Наш медведь не отличается вежливостью. Не догадался пригласить в гости.
Приходи к нам. Мы живем на Урале, недалеко от твоей хижины.  Вега расскажет,
как нас найти. А мы с братом придем к тебе в кочующий аквагород.

   КОЧУЮЩИЙ АКВАГОРОД

   Мы с Вегой  уселись  в  мягкие  кресла  двухместного  вакуумтакси,    или
гиперлета, как его иначе называют. Прозрачная кабина заволакивалась туманом.
   - Переменное  поле    дает    возможность    машине    соскальзывать    в
гиперпространство и перемещаться там практически мгновение, - пояснила Вега.
- Гиперлет как бы проваливается из видимого пространства в вакуум и в тот же
миг всплывает в любой заданной точке земного шара.  А теперь  смотри,    как
управлять машиной.  Это очень просто.  - Вега повернулась к пульту  и  четко
произнесла; - Аквагород Риори... Вот и все. В каком бы месте Мирового океана
ни плавал этот город, гиперлет найдет его и причалит к стационарной мачте. В
морях и океанах несколько тысяч дрейфующих городов.  В  них  почти  четверть
населения планеты.
   - Но я не чувствую никакого полета...
   - А мы уже на месте. - Вега не удержалась от смеха. - Вот смотри.
   Стенки кабины  подернулись  светлеющий  туманом  и  вскоре  стали  совсем
прозрачными. Верх кабины, щелкнув, откинулся назад.
   Переход был ошеломляющим.  Только что над утренним лесом грохотала гроза,
и молнии обжигали края черных туч.  А сейчас надо мной синела огромная  чаша
безоблачного вечернего неба.  На западе багрово распухшее  солнце  коснулось
края океана,  прочерчивая на воде золотую дорожку.  С высоты трехсотметровой
причальной мачты я увидел город-сад, окруженный со всех сторон океаном.
   - Лифт опустил нас вниз.  Мы шли "о широкой  аллее,    по  краям  которой
шелестели пальмы. Вскоре очутились на берегу.  Волны плескались у самых стен
двух санаторных зданий - белоснежных дворцов с парками на плоских крышах.
   Меня поселили в комнате с верандой,  нависающей прямо над  водой.    Ногу
облучили, а затем наложили пухлую повязку, пропитанную целебным раствором.
   Мы с Вегой долго стояли у перил парка,    любуясь  лунными  бликами,    и
прислушивались к дремотному гулу засыпающего океана.  Освещенное луной  лицо
Веги казалось мраморно-холодным и строгим.  Но я уже знал,    что  внешность
обманчива,  - знал удивительную доброту и душевность этой девушки.    Вот  и
сейчас она чутко уловила мое настроение.
   - Мне кажется,  ты немного побаиваешься,  -  осторожно  начала  она.    -
Как-никак триста лет разделяют наши эпохи.  Иная техника,  иной быт...  И ты
боишься, что будешь выглядеть немножко дикарем?
   - Да, - признался я.
   - Вот этого и не надо описаться.  Мы такие же люди.  А ко всему прочему -
обычаям,  технике - ты быстра привыкнешь.  У  тебя  пластичная,    мобильная
психика.  Вот только многие слова упорно произносишь не так.  И вообще  тебе
необходимо основательно пополнить словарный запас, Я помогу тебе в этом.
   Протянув на прощание руку,  Вега улыбнулась: ' - Спокойной и  целительной
ночи.
   Спать я лег на веранде, открытой с трех сторон океанским ветрам.  Внизу с
еле слышным стеклянным звоном плескались волны. "Рай",  - усмехнулся я и еще
раз подивился фантастичности своих скитаний.  Неожиданно  возникло  ощущение
эфемерности,  шаткости,  почти иллюзорности моего нынешнего положения.  Ведь
через три месяца вернется капсула. А я дал себе клятву бороться. Хотя еще не
знаю как... Вспомнилось лицо Федора в те последние секунды.  Взгляд,  полный
безмерной тоски, будто капитан смотрел из немыслимой дали,  из мира,  откуда
еще никто не возвращался...
   Я ворочался в постели, перед закрытыми глазами кружились смутные видения.
   Вмонтированные в колоннаду веранды невидимые  киберврачи  и  кибер-сестры
почувствовали смятенное состояние и раскинули надо мной  силовую  излучающую
сферу. Зазвучала тихая, убаюкивающая музыка. Я заснул.
   Проснулся с бодрым чувством, с ощущением, что я так же свеж и могуч,  как
вот этот синий бескрайний океан,  сверкающий под косыми лучам,  и  утреннего
солнца.
   Пришла Вега.
   - Ну давай полюбуемся твоей ногой. Она сняла повязку. На ноге - ни одного
кровоподтека, ни одной ссадины.
   - Вот так же легко можем убрать и шрам на щеке.
   - Пусть остается, - усмехнулся я.  - Это память о Вечной Гармонии.  С ней
еще не рассчитался...
   - Надо сначала вспомнить эту нелюбезную Гармонию,  - сказала Вега.  - Для
этого и пришла за тобой. Ты готов?
   По переходному мосту мы направились в соседнее здание.    Мост  выглядел,
по-моему,  слишком театрально.  По бокам рдели  цветы  величиной  с  блюдце.
Журчали фонтаны.
   Тенистый парк,  раскинувшийся на крыше,  был  скромнее.    В  конце  его,
опираясь на перила,  стоял высокий пожилой мужчина с загорелым лысым черепом
и любовался океанской гладью.
   - Мы к нему, - шепнула Вега.
   - Доктор Руш, - коротко представился мужчина и,  кивнув в сторону океана,
добавил с усмешкой: - Застоялись молодцы...  Пираты...    Ждут  не  дождутся
шторма.
   На пологих волнах покачивались два парусных корабля, похожих на каравеллы
Колумба. На мачтах, закрепляя снасти, висели загорелые ребята.
   - Ну-с,  молодой человек.  - Доктор Руш взглянул на меня  проницательным,
острым взглядом. - Загадка номер один?  Так,  кажется,  именуют сейчас тебя.
Очень рад, что загадка сразу попала ко мне. Идемте.
   Втроем спустились вниз и вошли в просторный, залитый светом зал.
   - Ну-с,  загадка номер один.  - Доктор Руш приглашающе взмахнул рукой:  -
Садись сюда.
   Я чуть не попятился,  увидев сложный агрегат,   смахивающий  на  пыточное
кресло Хабора.  Сел.  К вискам,   к  запястьям  мягко  присосались  датчики.
Антрацитово-черные острые глаза доктора останавливались то да мне,    то  на
экране,  занимавшем противоположную стену.  Я видел  на  экране  сменяющиеся
расплывчатые фигуры,  переливы красок,    змеистые  переплетающиеся  нити  -
непонятную для меня картину моей психической жизни.  Но для Веги  и  доктора
Руша экран был книгой, которую они свободно читали.
   - Психика в хорошем состоянии,  - произнес доктор Руш - Гибкая,   отлично
натренированная.  Вот только иногда какие-то навязчивые мысли...  Но это  не
болезнь, а результат несколько недисциплинированного богатого воображения. У
тебя фантазия поэтаромантика... Ну и еще некоторая импульсивность.
   - Говорите прямее. Раздражительность, вспышки необузданного гнева и такой
же необузданной радости. Так ведь?
   - Импульсивным и,  так сказать,   художественно  впечатлительным  ты  был
всегда,  - уточнил доктор Руш - А раздражительность временная,   последствия
какого-то длительного шока.
   - Следы пребывания в Вечной Гармонии, - понимающе кивнула Вега.
   - Теперь насчет памяти.  Здесь труднее...  - Доктор Руш помолчал,   пожал
плечами. - Блокада памяти... Тонкая, кружевная, прямо-таки ювелирная работа.
Блокада локальная. Определенные ячейки памяти замкнуты.  Информация в них не
стерта, но основательно подавлена. Память постепенно восстановится.  И здесь
помогут только отдых и душевное равновесие.
   - Ассоциативная память,  -  подсказала  мне  Вега.    -  Стоит  вспомнить
какую-нибудь яркую деталь или ряд деталей,  слов,   образов - и  в  запертых
ячейках начнет всплывать  информация...    Но  блокада  может  прорваться  и
мгновенно.
   - Ну-с, загадка номер один, - улыбнулся доктор Руш. - Попробуем прочитать
кое-что из твоих  таинственных  приключений.    Эпизоды,    которые  удастся
выхватить,  запишем на микрокристалл.  Это по просьбе  Совета  Астронавтики.
Сейчас окутаю тебя "читающим облаком" - клубком излучений. Постарайся думать
о таинственном царстве Абсолюта.  Может быть,  удастся кое-что выхватить  из
недр...
   Опустилась тьма, и я уже не слышал,  что говорил дальше доктор.  Напрягая
память,  я пытался штурмовать блокаду.  Внезапно ощутил боль в левой скуле и
удар. Такой сильный, что перед глазами поплыли радужные круги.  Заметил даже
очертания огромного кулака,  влепившего затрещину  -  первый  привет  Вечной
Гармонии...  Пробовал высветить в памяти весь эпизод,  но безрезультатно.  В
космически непроницаемой тьме роились неуловимые образы.    Вероятно,    это
"читающее облако" последовательно перебирало заблокированные ячейки.
   Так продолжалось довольно долго.    И  вот  следующая  картина  -  яркая,
объемная. Целый кусок моей прошлой жизни. Правда, началось все не с видимого
изображения,  даже не со  звуков,    а  с  настроения.    Захлестнула  волна
невыразимого горя и отчаяния.  И только потом увидел себя бредущим с членами
экипажа по лунному космодрому. Мы несли тело погибшего капитана...
   Странное ощущение: я был одновременно в кресле и там,  в голове печальной
процессии.  Мои ноги утопали в пыли: космодромом никто  не  пользовался  уже
сотни  лет.    Кругом  виднелись  следы  всесокрушающего  времени:   упавшие
постройки, скелеты поникших зданий.
   Мы похоронили капитана на краю космодрома.  Поставили памятник  с  вечным
огнем наверху...  И вдруг картина оборвалась,  погасла  вместе  с  рубиновым
вечным огнем. Снова тьма, густая и липкая, с колышущимися неясными образами.
   Тьма рассеялась, и я увидел просторный светлый зал,  Вегу и доктора Руша,
глядевшего на экран.
   - Небогато,  - сказал он,  обернувшись ко мне.  - Небогато.    Всего  две
картинки... Не поискать ли еще между этими двумя эпизодами. Попробуем...
   И снова удар в скулу и круги в глазах...  Немного погодя чудом  перенесся
из тьмы на солнечную,  покрытую изумрудной травой поляну.  В середине  ее  -
небольшое овальное озерко с прохладной и чистой водой. Мы, члены экипажа,  с
наслаждением плескались в нем, ели бананы и ржали от удовольствия.  Даже наш
строгий капитан вел себя как мальчишка.
   Опять черный провал,  густая,  клейкая тьма.  Затем в  клубящемся  тумане
начали медленно проступать какие-то очертания.  Внезапно почувствовал,   что
сижу не в мягком кресле,  а  на  жестковатом  сиденье  у  пульта  управления
вездехода.  Рядом - члены экипажа.   Перед  нами  расстилались  унылые,    -
наводящие тоску ландшафты. Плоские, как стол. Какие? Трудно сказать,  потому
что наше внимание поглощено многотысячным,  может быть даже многомиллионным,
войском.  Солдаты изумительно правильными рядами  двигались  прямо  на  нас,
четко печатая шаг.  Чем ближе,  тем явственней вздрагивала  земля:  туммм...
туммм...
   - Капитан!  - Услышал я голое Ивана  Бурсова.    -  Капитан!    Что  они?
Взбесились?..
   - Не знаю... Попытка вступить в контакт? Не похоже.
   Капитан, наморщив лоб, размышлял.
   - Не бойтесь,  - произнес он наконец.  - Мне кажется,  они решили  просто
попугать.
   - Попугать? - Иван пытался улыбнуться. - Феноменальна...
   А солдаты все ближе и ближе. Они шли,  встряхивая землю чугунным топотом:
туммм... туммм...  На плечах - ружья с расплюснутыми на концах стволами.  По
неведомо кем поданной команде солдаты взяли оружие наперевес.
   - Капитан!  - Иван был не на шутку  встревожен.    -  Капитан!    Это  же
психическая атака! Они же сотрут нас сапогами...  Разрушитель!  Я пущу в ход
биологический разрушитель. Превращу их в атомную пыль!
   - Никаких эксц