мли, спустился в городок Гамильтон.
     Вот я снова здесь, подумал Блэйн, и опять почти поздно -
надо было прийти раньше. Потому что, как только солнце скроется
за горизонтом, наступит канун Дня всех святых.
     Интересно, сколько паранормальных городов успели предупредить
гамильтонцы, спросил себя Блэйн. Не исключено, что они успели
куда больше, чем я даже могу предположить. Возможно, им повезло,
возможно, и нет.
     На ум ему вдруг пришел старик священник: "Перст божий
обратился на тебя..."
     Когда-нибудь мир оглянется назад, и ему станет стыдно за
сегодняшнее сумасшествие - за слепоту, глупость, нетерпимость.
Когда-нибудь мир станет честным и мудрым. Когда-нибудь
паранормальных людей перестанут считать исчадием ада.
Когда-нибудь исчезнет барьер, отделяющий их от "нормальных"
людей, если таковы к тому времени еще останутся. Когда-нибудь
станет ненужным "Фишхук". Может быть, даже Земля когда-нибудь
станет ненужной.
     Потому что он нашел выход. Он не дошел до Пьера, но нашел
решение. Он был вынужден найти решение.
     И его решение было лучше, чем решение Стоуна. Его метод
путешествия превосходил что-либо известное в "Фишхуке". Этот
метод полностью исключал любые механизмы. Он превращал человека в
полного хозяина своего разума и своего тела и открывал перед ним
всю Вселенную.
     По небу все еще плыли обрывки облаков - арьергард
пронесшийся над долиной бури. По обочинам стояли натаявшие из
снега лужи, а ветер, несмотря на яркое солнце, еще не утратил
своей порывистой остроты.
     Блэйн поднялся по улице, ведущей в центр города; в
нескольких кварталах, на площади перед магазинами, он увидел
ожидающих его жителей - не группу людей, как в прошлый раз, а
целую толпу народа. Наверное, большая часть Гамильтона, прикинул
Блэйн.
     Он пересек площадь и всмотрелся в молчащую толпу, стараясь
найти Аниту, но ее там не было.
     На ступеньках сидело четверо мужчин - все та же четверка.
Блэйн остановился перед ними.
     - Мы слышали, ты решил вернуться, - произнес Эндрюс.
     - Я не добрался до Пьера, - сказал Блэйн. - Я хотел просить
там помощи. Но на реке меня застигла буря.
     - Они перекрыли телефонную связь, - сказал Джексон, - и мы
использовали дальнюю телепатию. Нам удалось связаться с
некоторыми группами, а те передадут дальше. Не знаю, далеко ли.
     - Да и за четкость трудно ручаться, - добавил Эндрюс.
     - Ваши телепаты все еще поддерживают связь? - спросил Блэйн.
     Эндрюс кивнул.
     Снова заговорил Джексон.
     - Людей Финна так и не было. И это настораживает. У Финна
что-то случилось...
     - Они должны были прийти искать тебя и перевернуть здесь все
верх дном, - подтвердил Эндрюс.
     - А может, они не хотят меня искать?
     - А может, - холодно заметил Джексон, - ты не тот, за кого
себя выдаешь?
     Блэйн не выдержал:
     - Да пропадите вы пропадом, - выкрикнул он. - А я-то чуть не
подох ради вас. Все. Сами себя спасайте.
     Он круто повернулся и пошел прочь, задыхаясь от гнева.
     Нет, это не его война. Она чужая ему, как и эти люди. Но все
же он считал ее своей войной. Он вступил в нее из-за Стоуна,
из-за Рэнда и Гарриет, из-за гонявшегося за ним по всей стране
сыщика. И может быть, еще из-за чего-то неопределенного, неясного
в нем самом - какого-то дурацкого идеализма, жажды
справедливости, желания бросить вызов всем негодяям, мошенникам и
реформистам.
     Он пришел в этот город не с пустыми руками, он спешил
вручить им удивительный дар. А его стали допрашивать, словно
шпиона и самозванца.
     Ну и черт с ними, сказал он себе. Я достаточно сделал. С
меня хватит.
     Осталось единственное дело, которое мне предстоит закончить,
а потом на все наплевать.
     - Шеп!
     Он продолжал идти.
     - Шеп!
     Блэйн остановился и посмотрел назад.
     К нему шла Анита.
     - Нет, - сказал он.
     - Но они - это же еще не все, - произнесла она. - Нас здесь
много, и мы готовы слушать тебя.
     И она, конечно, была права.
     Их было много.
     Анита и все остальные. Женщины, и дети, и мужчины, не
наделенные властью. Ибо власть делает людей подозрительными и
мрачными. Власть и ответственность мешают людям быть самими собой
и из личностей превращают  их в коллективный орган.
     И в этом паранормальный человек или сообщество
паранормальных людей не отличается от обыкновенного человека или
сообщества обыкновенных людей. Собственно, паранормальность не
меняет личность. Она только дает ей возможность стать полнее.
     - У тебя ничего не получилось, - сказала Анита. - Трудно
было рассчитывать на успех. Но ты старался, и этого достаточно.
     Он сделал шаг в ее сторону.
     - Ты не права. У меня все получилось.
     Теперь они, вся толпа, медленно и безмолвно шли к нему.
     А впереди всех шла Анита Эндрюс.
     Она приблизилась к нему, остановилась и посмотрела ему в
глаза.
     - Где ты был? - тихо спросила она. - Мы искали тебя на реке
и нашли каноэ.
     Протянув руку, он поймал ее за локоть и крепко прижал к себе
сбоку.
     - Я расскажу тебе, - сказал он, - чуть позже. Чего хотят эти
люди?
     - Они напуганы. Они ухватятся за любую надежду.
     В двух шагах от него толпа остановилась, и мужчина в
переднем ряду спросил:
     - Это ты человек из "Фишхука"?
     Блэйн кивнул.
     - Да. раньше я служил в "Фишхуке", но не теперь.
     - Как Финн?
     - Как Финн, - согласился Блэйн.
     - И как Стоун, - вмешалась Анита. - Стоун тоже был из
"Фишхука".
     - Вы боитесь, - сказал Блэйн. - Вы боитесь меня, и Финна, и
всего света. Ноя нашел место, где вы забудете, что такое страх. Я
открыл для вас новый мир, и если он вам нужен, берите его.
     - А что за мир? Чужая планета?
     - Эта планета не хуже, чем лучшие уголки Земли. Я только
вернулся оттуда...
     - Но ты же спустился с горы. Мы сами видели, как ты
спускался...
     - Да замолчите же вы, идиоты, - закричала Анита. - Дайте ему
рассказать.
     - Я нашел способ, - продолжал Блэйн, - или, скорее, украл
способ путешествовать в космосе и разумом и телом. Сегодня ночью
я был на одной из планет. А утром прилете обратно. Безо всякой
машины. Это не трудно, стоит только понять.
     - Но где гарантии...
     - Их нет. Ваше дело - верить мне или нет.
     - Но даже "Фишхук"...
     - С этой ночи, - медленно произнес Блэйн. - "Фишхук" - это
вчерашний день. "Фишхук" нам больше не нужен. Мы можем летать,
куда нам вздумается. Без машин. Только силой разума. А это и есть
цель всех паракинетических исследований. Машина всегда была
только костылем, на который опирался прихрамывающий разум. Теперь
этот костыль можно отбросить.
     Сквозь толпу протиснулась женщина с изможденным лицом.
     - Давайте кончать болтовню, - сказала она. - Ты говоришь,
что нашел планету?
     - Нашел.
     - И можешь взять нас туда?
     - Мне незачем брать вас. Вы сами можете полететь туда.
     - Ты один из нас, сынок. У тебя честные глаза. Ты же не
станешь нам лгать?
     - Я не стану вам лгать, - улыбнулся Блэйн.
     - Тогда рассказывай, что надо делать.
     - А что можно взять с собой? - выкрикнул кто-то.
     - Немного, - покачал головой Блэйн. - Мать может взять на
руки ребенка. Можно надеть на плечи рюкзак. Перебросить через
спину узел. Захватить с собой вилы, топор и еще какие-нибудь
инструменты.
     Из толпы вышел мужчина и произнес:
     - Если уж лететь туда, то надо спешить. И нужно решить, что
мы берем с собой. Нам понадобятся продукты, семена растений,
одежда, инструменты...
     - Вы в любой момент сможете вернуться, - сказал Блэйн. - В
этом нет ничего сложного.
     - Ладно, - остановила его женщина с измученным лицом. -
Хватит терять время. Ближе к делу. Рассказывай, сынок.
     - Погодите, еще момент. Есть среди вас дальние телепаты?
     - Есть. Я, например, а вон Мертль, и Джим в том ряду, и...
     - Вы должны все передавать. Всем, кому сможете. А те пусть
передадут другим и так далее. Пусть как можно больше людей узнает
туда дорогу.
     - Хорошо, - кивнула женщина, - можешь объяснять.
     Шурша ногами по площади, люди плотным кольцом встали вокруг
Блэйн и Аниты.
     - Готовы? - спросил Блэйн. - Тогда смотрите.
     И он почувствовал, как они смотрят, деликатно заглядывая в
его разум и словно сливаясь с ним в одно целое.
     И он тоже сливался с ними. Здесь, в этом кругу, десятки
разумов объединились в один - один большой разум, полный теплоты,
человечности и добра. В нем был аромат весенней сирени и запах
и запах речного тумана, нависшего ночью над землей, и осенние
краски багряных холмов. В нем было потрескивание поленьев в
очаге, рядом которым дремлет старый пес, и пение ветра в
карнизах. В нем было чувство дома и друзей, хорошего утра и
добрых вечеров, соседей из дома напротив и перезвон колоколов
маленькой церквушки.
     Блэйн с сожалением отвернулся от этих ощущений, среди
которых он мог жить бесконечно долго, и произнес:
     - А теперь запомните координаты планеты, куда вы
отправитесь.
     Он передал им координаты, на всякий случай показав их им
несколько раз.
     - А делается это вот так.
     И он извлек это омерзительное неземное знание и некоторое
время держа перед ними, чтобы дать им привыкнуть, затем шаг за
шагом объяснил им принцип и логику, хотя в этом практически не
было нужды: раз увидев суть знания, они автоматически усвоили и
принцип и логику.
     Чтобы быть уверенным до конца, он еще раз все им повторил.
     И их разумы отшатнулись от него, и только Анита осталась
рядом.
     - Что случилось? - спросил он Аниту, увидев, с каким
выражением глаз они отступили от него.
     Анита повела плечами:
     - Это было ужасно.
     - Естественно. Но я видел вещи и похуже.
     Ну конечно, в этом-то и дело. Он видел, а они - нет. Эти
люди всю свою жизнь прожили на Земле, и ничего, кроме Земли, не
знали. Им никогда не приходилось сталкиваться с неземными
понятиями. Знание, которое он им показал, собственно, не было
мерзким. Оно было неземным. В чужих мирах много вещей, от которых
волосы встают дыбом, но которые для своего мира вполне
естественны и нормальны.
     - Они им воспользуются? - спросил он. И услышал голос
изможденной женщины:
     - Я услыхала твой вопрос, сынок. То, что мы увидели, мерзко,
но мы им воспользуемся. У нас нет выбора.
     - Вы можете остаться здесь.
     - Мы воспользуемся, - повторила женщина.
     - И передадите информацию дальше?
     - Сделаем все, что можем.
     Люди начали расходиться. Они выглядели смущенными и
растерянными, словно кто-то рассказал непристойный анекдот на
церковном собрании.
     - А ты что скажешь? - спросил он Аниту.
     Она медленно повернулась, чтобы стать с ним лицом к лицу:
     - Ты не мог поступить по-другому. Ты не знал, как они все
воспримут.
     - Да, я не знал. Я так долго общался с неземным. Я сам
теперь отчасти неземной. Я не совсем человек...
     - Тс-с, - остановила она его. - Я знаю, кто ты.
     - Ты уверена Анита?
     - Еще как уверена, - ответила она.
     Он привлек ее к себе и крепко обнял на минуту, затем
отпустил и заглянул ей в лицо и за улыбкой в глазах увидел слезы.
     - Я должен идти, - сказал он. - У меня осталось еще одно
дело.
     - Ламберт Финн?
     Блэйн кивнул.
     - Нет! - закричала она. - Ты не станешь!
     - Не то, что ты подумала, - ответил Блэйн. - Хотя, бог
свидетель, я бы сделал это с удовольствием. До этого момента я
действительно хотел убить его.
     - Но разве не опасно возвращаться туда?
     - не знаю. Посмотрим. Я попытаюсь выиграть время. Я
единственный кто может это, Финн меня боится.
     - Возьмешь машину?
     - Если можно.
     - Мы начнем уходить, как только стемнеет. Успеешь вернуться?
     - не знаю, - ответил он.
     - Ты ведь вернешься? Ты ведь поведешь нас?
     - Я не могу обещать, Анита. Не заставляй меня обещать.
     - Но если ты увидишь, что мы ушли, ты полетишь за нами?
     Блэйн промолчал.
     Он не знал, что ответить.


                      ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

     В фойе отеля было тихо и почти безлюдно. Один человек дремал
в кресле. Другой читал газету. За окошечком клерк со скучающим
видом глядел на улицу и рассеянно щелкал пальцами.
     Блэйн пересек фойе и по короткому проходу направился к
лестнице.
     - Лифт, сэр? - услужливо предложил лифтер.
     - Не стоит, - отказался Блэйн. - Мне всего один этаж.
     Он обошел лифт и начал подниматься пешком, чувствуя, как на
затылке дыбом встают волосы. Выйдет ли он отсюда живым, Блэйн не
знал.
     Но он вынужден был рискнуть.
     Дорожка на каменных ступенях заглушала его шаги, и он
поднимался в полной тишине, в которой слышен был нервный присвист
его дыхания.
     На втором этаже все было по-прежнему. Так же, прислонив
кресло к стене, сидел охранник. Увидев Блэйна, он наклонился, не
вставая с кресла и широко раскинув ноги, и стал ждать, когда он
подойдет поближе.
     - К нему сейчас нельзя, - сообщил он Блэйну. - Он только что
всех выгнал. Сказал, постарается заснуть.
     Блэйн сочувственно кивнул.
     - Да, несладко ему приходится.
     - Никогда не видел, чтобы люди так расстраивались, -
доверительно шепнул телохранитель. - Кто его так, по-вашему?
     - Опять это проклятое колдовство.
     Охранник  глубокомысленно кивнул:
     - Правда, он и до того, как это случилось, был не в себе.
Когда вы в тот раз пришли к нему, с ним было все нормально, а
после вас его словно подменили.
     - Я в нем перемен не заметил.
     - Я же говорю, при вас он был еще в порядке. И вернулся
нормально. А где-то через час я заглянул, вижу: он сидит в кресле
и на дверь уставился. Странный такой взгляд. Как будто внутри
что-то болит. Он даже меня не заметил, когда я вошел. И так и не
замечал, пока я с ним не заговорил.
     - Может, он думал?
     - Наверное. Но вчера было ужасно. Собрался народ, все
приготовились его слушать, репортеров полно, а когда пошли в
гараж за звездной машиной...
     - Меня там не было, - прервал Блэйн, - но я слышал. Для него
это, должно быть, был удар.
     - Я думал, он там на месте и кончится, - сказал охранник. -
Он весь побагровел...
     - А не заглянуть ли нам к нему, - предложил Блэйн. - Если
он уже спит, я уйду. А если не спит, мне ему надо сказать пару
слов. Крайне важных.
     - Ну что ж, раз вы его друг... Давайте попробуем.
     Вот как неожиданно оборачивается эта фантастическая игра,
подумал Блэйн. Финн не осмелился сказать обо мне ни слова. Он
сделал вид, что я его старый приятель, лишь бы самому
отгородиться от подозрений. Поэтому меня и не преследовали.
Потому молодчики Финна и не перевернули вверх дном Гамильтон, -
разыскивая меня. Это хороший сюрприз - если не западня.
     Он почувствовал, как невольно напрягаются мышцы, и заставил
себя расслабиться.
     Охранник уже стоял на ногах и перебирал ключи.
     - Эй, погоди, - остановил его Блэйн. - Ты же меня не обыскал.
     - Да ладно, - ухмыльнулся верзила. - Вы уже прошли проверку.
Я видел, как вы выходили с Финном рука об руку. Он мне сказал,
что вы его старый друг и вы не виделись много лет.
     Он нашел нужный ключ и вставил его в замочную скважину.
     - Я войду вперед, - предупредил он, - и погляжу, не спит ли
он.
     Охранник осторожно открыл дверь и тихо шагнул через порог.
Блэйн вошел за ним.
     И вдруг наткнулся на спину неожиданно остановившегося
охранника. Изо рта у того раздавались странные, булькающие звуки.
     Блэйн протянул руку и оттолкнул его в сторону.
     Финн лежал на полу.
     В его позе было что-то неестественное.
     Тело Финна было невероятно изогнуто, словно его скрутили
руки великана. На лице, прижатом к полу, было написано выражение
человека, заглянувшего в ад и почувствовавшего запах
поджариваемых на вечном огне грешников. Его черное одеяние
отливало неприятным блеском в свете нестольной лампы, которая
стояла недалеко от тела. А около груди и головы по ковру
расползалось темное пятно. На горло, перерезанное от уха до уха,
было жутко смотреть.
     Охранник по-прежнему стоял, застыв у дверей, только
издаваемое им бульканье перешло в хрип.
     Блэйн подошел ближе к Финну и рядом с отброшенной рукой
увидел инструмент смерти: старинную опасную бритву, которая могла
бы вполне спокойно лежать где-нибудь на музейной полке.
     Все, понял Блэйн, ушла последняя надежда. Договариваться
больше не с кем.
     Ламберт Финн предпочел уйти от всех переговоров.
     Он до последней минуты играл свою роль - роль жестокого,
непреклонного аскета. И для собственного самоубийства он выбрал
самый тяжелый способ.
     Но все-таки, с ужасом глядя на красную прорезь поперек
горла, думал Блэйн, для чего он так старался, продолжая пилить
себя ненавистью к себе - такому, каким он стал.
     Блэйн повернулся и вышел из комнаты. В коридоре, в углу,
стоял, перегнувшись пополам, охранник. Его рвало.
     - Будь тут, - сказал Блэйн. - А я схожу за полицией.
     Охранник вытер подбородок и широко раскрытыми глазами
посмотрел на Блэйна.
     - Господи, - выговорил он, - в жизни такого не видел...
     - Сядь и успокойся, - велел Блэйн. - Я скоро вернусь.
     Только не сюда, подумал он про себя. Довольно испытывать
судьбу. Мне нужно несколько минут, чтобы скрыться, - я их имею.
Охранник слишком потрясен, чтобы что-либо предпринимать какое-то
время.
     Но как только весть разойдется, начнется невообразимое.
     Пощады парапсихам сегодня ночью не будет.
     Он быстро пересек коридор и сбежал по ступеням. В фойе было
по-прежнему пустынно, и он дошел до выхода незамеченным.
     Но прежде чем он успел взяться за ручку двери, дверь
распахнулась, и кто-то быстро шагнул ему навстречу.
     Звякнув, на пол упала дамская сумочка, Блэйн, расставив
руки, перегородил женщине дорогу.
     - Гарриет! Быстрее уходи отсюда! Быстро!
     - Моя сумочка!
     Блэйн нагнулся, взял сумочку, но тут у нее расстегнулся
замок, и что-то черное глухо стукнулось об пол. Блэйн быстро
поднял тяжелый короткий предмет и спрятал его в ладони.
     Гарриет уже повернулась и выходила. Блэйн поспешил за ней,
взял за локоть и повел к своей машине.
     Подойдя к машине, он открыл дверцу и втолкнул ее внутрь.
     - Но, Шеп... Моя машина за углом.
     - Некогда. Надо быстрей убираться.
     Он обежал вокруг машины и сел за руль. Двигаясь куда
медленнее, чем ему хотелось бы. Блэйн проехал квартал и свернул
на перекрестке по направлению  к шоссе.
     Впереди стояло обгорелое здание фактории.
     Сумочка все еще лежала у него на коленях.
     - Зачем тебе пистолет? - спросил он, отдавая ей сумочку.
     - Я хотел убить его, - выкрикнула она. - Пристрелить, как
собаку.
     - Ты опоздала. Он мертв.
     Она быстро повернулась к нему.
     - Ты!
     - Да, видимо, можно сказать, что я.
     - Подожди, Шеп. Или ты убил его, или...
     - Хорошо, - сказал он. - Я убил его.
     И это было правдой. Чья бы рука ни убила Ламберта Финна,
убийцей был он, Шепарад Блэйн.
     - У меня для этого был повод. А у тебя? - спросил он.
     - Но он убил Годфри. Разве этого недостаточно?
     - Ты любила Годфри.
     - Я думаю, да. ты знаешь, какой это был человек, Шеп.
     - Знаю. В "Фишхуке" мы были с ним лучшими друзьями.
     - Мне так больно, Шеп, так больно!
     - Но в ту ночь...
     - Тогда было не до слез. Вообще, мне всегда было не до них.
     - Ты все знала...
     - Давно. Это моя работа - знать все.
     Блэйн выехал на шоссе и двинулся в сторону Гамильтона.
Солнце уже село. На землю сочились сумерки, и на востоке, над
прерией, зажглась первая вечерняя звезда.
     - И что теперь? - спросил Блэйн.
     - Теперь у меня собран материал. Весь, какой смогла.
     - Ты хочешь написать об этом. Думаешь, твоя газета
напечатается?
     - Не знаю, - ответила она. - Но написать я должна. Ты сам
понимаешь, что я не могу не писать. Я возвращаюсь в Нью-Йорк...
     - Нет. Ты возвращае