о,
чтобы поджать хвост и бежать назад.  И мы не отдадим пленника.  Он уже
ответил перед вами, и теперь должен ответить нам.

- Да  будет так,- заревел гигант.- И да падет ваша кровь на ваши руки,
а не на наши.

- Кровь совершенно не нужна,- закричал Корнуэлл.- Ни  на  чьих  руках.
Пропустите нас. Найдя древних, мы вернемся в свои земли.

- А пленник? Ему бежать еще много миль. И еще долго он должен кричать.
Конец агонии - это не для него. Он осквернил нашу священную землю сво-
им отрядом,  и отныне,  сэр ученый, это означает войну против чужаков.
Но к вам мы пока мягки и добры. Будьте рады и этому, и отдайте нам на-
шу игрушку.

- Мы его отдадим, но только если вы его убьете, можно ужасно, но быст-
ро.

- Зачем? Вы ведь не хотите лишить нас забавы?

- Если вы не убьете его быстро, тогда лишим.

- Поступите так,- загремел гигант,- и вы займете его место.

- Посмотрим,- сказал Корнуэлл.

- Значит, вы отказываетесь вернуть его?

- Отказываюсь.

Гигант повернулся и неуклюже пошел назад. Церберы не шевельнулись.

Сзади снова началось смятение и Корнуэлл обернулся.  Тролли, гоблины и
другие  маленькие  существа  разбегались во всех направлениях.  Из-под
земли за булыжниками поднимался живой ужас.

Ведьма кричала, колотя метлой по земле:

- Я вам говорила, что сейчас начнется. Он провалился в нору к людоеду,
а с людоедом шутки плохи.

Было видно,  как людоед, что-то таща, пятился из норы. Подбежав ближе,
Корнуэлл увидел,  что он тащит.  Это был Беккет, яростно вопящий, цеп-
лявшийся за землю и упирающийся изо всех сил.

Людоед сильно  дернул Беккета,  и тот выскочил из норы,  как пробка из
бутылки.  Лук Хола каким-то образом все еще держался  на  шее.  Людоед
презрительно отбросил его в сторону.

- Есть у вас уважение к чему-нибудь? - закричал он, обращаясь не толь-
ко к Беккету,  но и ко всем присутствующим.- Разве жилище не священно?
И что тут происходит? Зачем вы тут все стоите?

- Сэр Людоед,- сказал Корнуэлл.- Мы чрезвычайно сожалеем, но мы не ду-
мали вас беспокоить.

Людоед оказался приземистым животным,  похожим на жабу.  Глаза у  него
были  как  блюдца,  а рот ужасал острыми зубами.  Тело его было сплошь
покрыто грязью, которая отпадала кусочками, когда он двигался.

- Такого никогда не случалось,- сказал  людоед,-  все  местные  жители
знают меня.  Только чужак мог поступить так, как этот. Хотя, была ког-
да-то девочка,  которая швыряла в мою нору землю, камни и другие пред-
меты. До сих пор не понимаю, какое удовольствие она находила в этом.

Его глаза-блюдца остановились на Мери.

- Если я не ошибаюсь,- сказал он,- вот она и есть, эта девочка. Немно-
го подросла, правда, но это она.

Ведьма подняла метлу.

- Назад! - закричала она.- И не вздумай класть на нее свои грязные ла-
пы. Она была живым ребенком и не хотела тебе вреда. Она играла и весе-
лилась, ведь в нашей земле так мало веселья.

Мери сказала:

- Мне очень жаль. Я не понимала, что беспокою вас. Видите ли, мы дела-
ли вид, что боимся, бросая камни и палки - очень небольшие, как я пом-
ню - и тут же поворачивались и убегали.

- И ты,  и этот домовой Скрипичные Пальцы, и сумасшедший тролль Бромли
- впрочем,  и этот домовой и все тролли сумасшедшие - вы думали, что я
не знаю о вас,  а я знал и хихикал  над  вами.  Вероятно,  вам  трудно
представить себе, как я могу хихикать.

- Не знаю,- сказала Мери.- Если бы я знала тогда об этом, то пришла бы
к вам и представилась.

- Ну что ж,- сказал людоед,  усаживаясь на землю.- Теперь  ты  знаешь,
давай приходи.

Он хлопнул по земле рядом с собой.

- Иди сюда и садись.

Ведьма радостно взвизгнула.

- Иди,- сказала она Мери,- я принесу чайник и мы будем пить чай.

Она повернулась и заторопилась домой.  Корнуэлл увидел, что Хол и Джиб
крепко держат Беккета, который пассивно лежал на земле.

- Что с ним делать? - спросил Хол.

- Он заслуживает того,  чтобы отрубить ему голову,- сказал  Корнуэлл.-
Правда,  мы можем возвратить его церберам, но это кажется мне отврати-
тельным.

- Умоляю о милосердии,- взвыл Беккет.- Как  один  христианин  другого,
прошу о милости. Вы не должны отдавать христианина на растерзание язы-
ческой орде.

- Вы зверь,- ответил Корнуэлл,- и очень плохой христианин. Я предпочел
бы десять язычников подобному христианину,  как вы. У меня нет сочувс-
твия к человеку, который пытался меня убить.

- Но я никогда не старался  вас  убить,-  воскликнул  Беккет,  пытаясь
сесть.- Я вас никогда не видел.  Ради любви, ради господа нашего, мес-
сир.

- Меня зовут Марк Корнуэлл, и вы наняли людей, чтобы убить меня.

Оливер, сидевший за Корнуэллом, крикнул:

- Вы пытались убить его из-за рукописи,  найденной в библиотеке Вайлу-
синга.  И меня бы вы убили,  если бы смогли.  Вам донес монах Освальд.
Его на следующее утро нашли в переулке с перерезанным горлом.

- Но это было так давно,- выл Беккет.- Я раскаиваюсь.

- Раскаивание ничего вам не даст,- сказал Корнуэлл.- Выбирайте: цербе-
ры или меч. Такой негодяй не имеет права на жизнь.

- Дозвольте мне,- сказал Джиб,- нехорошо пачкать меч кровью этого под-
леца. Один удар моего топора.

Костлявая рука вцепилась в Корнуэлла.

- Прекратите говорить об убийстве,- завизжала ведьма,- я заявляю  свои
права на него. Жаль терять такой образчик мужчины. Он мне нужен. Много
холодных ночей прошло с тех пор,  как мужчина в последний раз согревал
мою постель.

Она нагнулась,  рассматривая  Беккета,  затем протянула руку и подняла
его голову за подбородок. При виде ее глаза у Беккета остекленели.

- Стоит ли беспокоиться? - сказал ведьме Оливер.- Он убежит, как толь-
ко будет возможность, и еще эти церберы.

- Ха! - возмущенно сказала ведьма.- Эти щенки знают, что со мной лучше
не связываться.  Я им покажу свою метлу,  а что касается бегства, то я
наложу на него заклятие, и он не убежит. Я его хорошо использую. Я по-
кажу ему такую любовь, какой он и не видывал.

- Мне кажется,- сказал Корнуэлл Беккету,- теперь у вас три  возможнос-
ти: церберы, меч или.

- Что за ерунда! - завопила ведьма.- Нет у него выхода. Вы слышали - я
его забираю.

Стоя перед Беккетом, она начала руками делать жесты, и из ее рта поли-
лась тарабарщина. При этом она приплясывала и пристукивала пятками.

- А теперь освободите его.

Корнуэлл на всякий случай попятился.  Хол и Джиб освободили Беккета, и
тот, повернувшись, встал на четвереньки и стал ласкаться к ведьме.

- Как пес,- изумленно сказал Корнуэлл.

- Посмотрите,  какой он милый,- обрадовано сказала ведьма,- и он  меня
любит.

Она потрепала его по голове. Беккет в экстазе заизвивался.

- Идем, мой дорогой,- сказала ведьма.

Она повернулась и пошла к дому, а Беккет, по-прежнему на четвереньках,
побежал за ней.

После этого все занялись чаепитием.  Ведьма, которой помогли множество
добровольцев, принесла чай и печенье. Все это поставили на столе рядом
с норой людоеда.

Корнуэлл осмотрелся,  но ни неуклюжего гиганта,  ни церберов,  не было
видно.  Совершенно неожиданно место приобрело счастливый и безмятежный
вид.  Мягкое осеннее солнце клонилось к  горизонту,  снизу  доносилось
бормотание ручья.

- Где лошади? - спросил Корнуэлл.

- Они ниже по ручью,- ответил Хол,- на маленьком лугу по колено в тра-
ве и наслаждаются ею. За ними присматривает Снивли.

Прискакал на трех лапах Енот, сжимая в четвертой печенье. Хол подобрал
его,  и Енот,  удобно устроившись у него на коленях,  начал жевать пе-
ченье.

- Я думаю,  все кончилось,- сказал Корнуэлл.- Присоединимся к  осталь-
ным.

- Интересно,  как будут действовать церберы, когда поймут, что до Бек-
кета им не добраться? - сказал Джиб.

Людоед сунул в рот печенье и искоса взглянул на Корнуэлла.

- А кто эта "тряпка", что тебя сопровождает? - спросил он у Мери.

- Он не "тряпка",- ответила девушка,- и если вы не прекратите говорить
гадости, то на себе испытаете его силу.

Она сказала Корнуэллу:

- Он вовсе неплохой, просто так привык.

- Ну что ты стоишь? - проворчал людоед.- Садись рядом и бери чай. Я бы
предложил и печенье,  но его уже нет. Никогда не видел таких прожорли-
вых гостей: набросились на печенье так, как будто умирают с голоду.

- После  вчерашнего пира,- сказала Мери,- они не могут умирать с голо-
ду.

- Они прожорливы,- заявил людоед.- Такова их природа.  Несмотря на хо-
рошие лица, они всего лишь утробы, прикрепленные к большим кишкам.

Корнуэлл сел рядом с людоедом, и одна из фей налила ему чай. Чашка бы-
ла полна наполовину: чаю тоже осталось мало.

- Людоед хочет рассказать мне о родителях,- сказала Мери.- Он как буд-
то хорошо их знал.

- Особенно  твоего  отца,- сказал людоед.- У нас с ним оказалось очень
много общих интересов.  Мы часто по вечерам сидели  здесь,  где  сидим
сейчас втроем, и разговаривали. Он был разумным и проницательным чело-
веком,  и разговаривать с ним было приятно. Он был ученым и джентльме-
ном,  уважал  нашу  землю и ее жителей и не боялся их,  а это не часто
встретишь у людей. Хотя леди я видел меньше, мне она тоже очень нрави-
лась.  А их девчонку я любил, как свою дочь. Я лежал в норе, когда она
в нее бросала камни и грязь,  и представлял себе, как она дрожит в ди-
ком ужасе, трясся от хохота.

- Трудно представить вас трясущимся от хохота,- сказал Корнуэлл.

- Мой дорогой сэр, это лишь потому, что вы меня не знаете. У меня есть
качества, которые не сразу обнаруживаются.

- Я со вчерашнего дня думаю: может, мои родители пришли из того же ми-
ра, что и мистер Джоунз? - сказала Мери.

- Может  быть,-  ответил людоед.- В них было что-то общее с этим вашим
Джоунзом.  Но это выражалось не в словах и поступках, а в том, как они
смотрели на мир,  в какой-то их самоуверенности, которая временами пе-
рерастала в высокомерие.  Они не явились с теми магическими  машинами,
которых так много у Джоунза,  напротив, они пришли как скромные пилиг-
римы, с мешками за спиной. Я как раз сидел на солнышке, когда вы втро-
ем спустились по склону холма и перешли мост. Это было прекрасное зре-
лище,  лучше которого мои старые глаза ничего не видели.  У них было с
собой очень мало вещей, только самое необходимое.

- И они вам нравились? - спросила Мери.

- Очень.  Печален  был  тот день,  когда они ушли на запад к Сожженной
равнине. Они собирались взять тебя с собой, но я отговорил их. Я знал,
что их самих бесполезно отговаривать идти. Я уже говорил, что в них не
было страха: они верили, что если идут с миром, то им позволят пройти.
У них была детская вера в доброту.  Я думаю, что единственная причина,
по которой они оставили тебя, была в том, что они ни на минуту не сом-
невалась  в своем возвращении.  Они успокаивали себя тем,  что думали,
что избавят тебя от трудностей пути. Не от опасности, как они считали,
так как им ничего не грозит, а от трудностей.

- Значит, они ушли на запад,- сказал Корнуэлл.- Что они там искали?

- Не знаю,- ответил людоед.- Они ничего не говорили мне об этом.  Ког-
да-то мне казалось,  что я знаю, но теперь я не уверен. Они что-то ис-
кали. У меня сложилось впечатление, что они хорошо знали, что ищут.

- Вы думаете, что теперь они мертвы? - спросила Мери.

- Вовсе нет.  Я сижу здесь у входа в свою нору, год за годом, и смотрю
на холм. Честно говоря, я не жду их, но если бы они вернулись, я бы не
удивился. В них было, несмотря на свою внешнюю мягкость, что-то несги-
баемое.  Они казались бессмертными,  как будто смерть существовала  не
для них.  Я знаю,  что все это звучит странно, и я, несомненно, ошиба-
юсь, но временами испытываешь чувства, которые сильнее логики. Я смот-
рел, как они уходили, до тех пор, пока они не скрылись из виду. Теперь
я увижу,  как уходите вы.  Ведь вы собираетесь идти за ними? Мери тоже
пойдет с вами, и ее, кажется, не остановить.

- Я хотел бы ее оставить,- сказал Корнуэлл.

- Это невозможно,- сказала Мери,- пока у меня есть надежда найти их.

- Что я могу на это сказать? - констатировал Корнуэлл.

- Ничего не скажешь,- ответил людоед.- Надеюсь,  что вы лучше владеете
мечем,  чем кажется на первый взгляд.  Вы, честно говоря, не похожи на
бойца. От вас пахнет книгами и чернилами.

- Вы  правы,-  сказал  Корнуэлл.- Но я иду в хорошей компании.  У меня
добрые товарищи, а меч у меня сделан из волшебного металла. Я бы толь-
ко хотел побольше потренироваться с мечом.

- Я  думаю,-  сказал людоед,- что с присоединением еще одного спутника
ваша компания станет сильнее.

- Вы имеете в виду Джоунза?

Людоед кивнул.

- Он объявляет себя трусом,  но в его  трусости  великое  достоинство.
Храбрость  - это болезнь,  часто смертельная.  От нее нередко умирают.
Джоунз этого не допустит.  Он не предпримет действий,  которые  сочтет
рискованными. Я думаю, что у него есть, кроме всего прочего, еще и мо-
гущественное оружие,  хотя и не знаю, какое именно. У него есть магия,
но не такая как у нас, более слабая, и в тоже время более сильная. Его
хорошо иметь рядом.

- Не знаю,- нерешительно сказал Корнуэлл.- Что-то в нем меня  беспоко-
ит.

- Власть его магии,- сказал людоед.- Не власть, а ее необычность.

- Может быть вы и правы. А, впрочем, все равно мне нужно с ним перего-
ворить.

- Возможно, он этого хочет, - сказала Мери.- Хочет идти глубже в Дикие
Земли, но боится идти один.

- А как вы? - спросил Корнуэлл у людоеда.- Вы не хотите присоединиться
к нам?

- Нет,- ответил людоед.- Я давно покончил с такими глупостями. Спать в
норе и смотреть на окружающий мир - вот и все, что мне нужно.

- Но вы расскажете, чего нам ожидать?

- Только слухи,- сказал людоед,- а слухов у нас достаточно. Их вам пе-
рескажет любой, и вы будете дураками, если поверите.

Он пристально взглянул на Корнуэлла.

- Я думаю, что вы не дурак.



Глава 23.



Лагерь Джоунза казался покинутым.  Три палатки стояли по-прежнему,  но
около них никого не было видно.  Виден был грубый столик,  следы кост-
ров,  на которых готовили пищу. Тут и там были разбросаны кости и пив-
ные кружки,  а на козлах лежали две пивные бочки.  Бродячий ветер чуть
шевелил листвой и поднимал пыль на дороге, ведущей к полю битвы.

Мери вздрогнула.

- Как здесь одиноко. Есть ли тут кто-нибудь?

Лошади, на которых они приехали,  нетерпеливо переступали ногами -  им
хотелось  вернуться на пастбище с густой травой.  Они трясли головами,
позвякивая уздечками.

- Джоунз! - позвал Корнуэлл.

Он хотел крикнуть,  но какое-то чувство заставило произнести  это  имя
негромко.

- Посмотрим,- сказал он.

И он направился к самой большой палатке. Мери последовала за ним.

Палатка была  пуста.  На месте были и военная койка,  и стол,  и стул.
Противоположный угол по-прежнему был завешен темной  тканью,  и  рядом
стоял большой металлический шкаф. То, что Джоунз называл своим фотоап-
паратом,  исчезло. Точно так же исчез и ящик, в котором он держал свои
маленькие  цветные миниатюры.  Исчезло и множество других удивительных
предметов.

- Он ушел,- сказал Корнуэлл.- Он оставил этот мир и вернулся в свой.

Корнуэлл сел на койку, сжимая руки.

- Он так много мог сказать нам.  Он начал говорить об удивительных ве-
щах прошлым вечером, перед тем, как появились церберы.

Он осмотрел палатку и впервые ощутил в ней какую-то чуждость,  иномир-
ность - не самой палатки и не предметов в ней, потому что в них разли-
чия  были  не  так  велики,  но какое-то загадочное чувство,  какую-то
странность,  запах происхождения в другом мире и в другом месте. Впер-
вые с начала путешествия он ощутил страх и одиночество.

Он посмотрел на стоявшую рядом Мери, и в этот волшебный момент ее лицо
стало для него всем миром - ее лицо и глаза, глядевшие на него.

- Мери,- сказал он.

Корнуэлл, едва сознавая, что говорит, протянул руки, и она очутилась в
его  объятиях.  Ее  руки обвились вокруг него,  и он прижал ее к себе,
ощутив мягкие податливые линии ее тела.  В ее тепле,  в ее запахе было
успокоение и в то же время экзальтация.

Она шептала ему на ухо:  "Марк, Марк", как будто одновременно и молила
его о чем-то и молилась ему.

Напрягая руки,  он положил ее на койку,  и сам лег рядом.  Она подняла
голову  и стала целовать его.  Он просунул руку под ее платье и ощутил
ее обнаженное тело, полноту грудей, упругость живота, нежный пушок во-
лос.

Мир загремел вокруг них, и Марк закрыл глаза. Он, казалось, очутился в
мире, где были лишь Мери и он. Никого, кроме них. И все, кроме них, не
имело значение.

Зашуршал клапан палатки, и напряженный голос проговорил:

- Марк, где ты?

Он вынырнул из тесного мира, где были лишь только он и Мери, мигая, он
сел и свирепо взглянул на фигуру у входа.

- Простите,- сказал Хол.- Мне,  право,  очень жаль, что помешал вашему
развлечению.

Корнуэлл вскочил на ноги.

- Черт бы вас побрал! - закричал он.- Это не развлечение.

Он сделал шаг вперед, но Мери схватила его за руку.

- Марк, все хорошо,- сказала она.- Все в порядке.

- Извиняюсь перед вами обоими,- сказал Хол,- но я должен вас предупре-
дить. Появились церберы.

Во входе появился Джиб.

- Почему вы ушли одни, без остальных? - гневно спросил он.

- Все было спокойно,- ответил Корнуэлл.- Никакой опасности не было.

- Опасность есть всегда, пока мы в этих землях.

- Я хотел отыскать Джоунза и спросить его о том, присоединится ли он к
нам. Но похоже, что он ушел и не вернется.

- Нам не нужен Джоунз,- сказал Хол.- Нас четверо, с Оливером и Снивли,
и этого вполне достаточно.





Глава 24.



Маленький народец покинул их,  и теперь они шли одни.  Приближался ве-
чер, и местность слегка изменилась. Через пять миль от холма, на кото-
ром стоял Ведьмин Дом, началась Сожженная равнина. До самого горизонта
простиралась  пустыня.  Тут  и там лежали песчаные дюны,  а между ними
земля была высохшей и пустой.  Трава,  превратившаяся в сено6 лежала в
низких местах,  где когда-то была вода,  но теперь воды здесь не было.
Изредка мертвые деревья поднимали свои  высохшие  стволы  над  землей,
цепляясь за небо изогнутыми скрюченными пальцами ветвей.

Три лошади  везли  воду,  а на двух оставшихся ехали члены отряда.  На
следующее утро Мери восстала против бессловного согласия,  по которому
ей позволялось все время ехать верхом.  За исключением песчаных участ-
ков, идти были не трудно, но конечно, если бы все они ехали верхом, то
продвигались бы значительно быстрее.

Хол и Корнуэлл шли впереди. Хол, щурясь, взглянул на солнце.

- Скоро нужно будет остановиться,- сказал он.- Все мы устали,  и нужно
разбить лагерь до наступления темноты.  Как насчет того хребта  слева?
Он  высокиq,  и  вс„  вокруг будет видно.  И там есть сухое дерево для
костра.

- Но костер будет видно за много миль,- возразил Корнуэлл.

Хол пожал плечами.

- Нам нет смысла прятаться, и вы это знаете. Может сейчас за нами и не
следят, но они знают, что мы выступили, и знают, где нас найти.

- Церберы?

- Кто знает, может и церберы, а может еще кто-нибудь.

- Вы, похоже, беспокоитесь?

- Конечно,  я беспокоюсь. Глупо было бы не беспокоиться. Я даже боюсь.
Лучший из советов мы получили у людоеда.  Он советовал нам не идти, но
мы должны идти. Нет смысла зайти так далеко и вернуться назад.

- Совершенно согласен с вами,- сказал Корнуэлл.

- Во всяком случае,  вы с Джибом все равно пошли бы.  Остальных мучила
бы совесть, если бы они оставили нас.

Некоторое время они шли молча,  и лишь песок и камни поскрипывали  под
ногами. Хребет, на который указывал Хол, приближался.

- Согласны? - спросил Хол.- Хребет?

Корнуэлл кивнул.

- Вы у нас лесовик.

- Здесь нет леса.

- Тем не менее,  вы ориентируетесь лучше меня. Я горожанин, и мало что
знаю о дикой природе.

Когда они поднялись на хребет, Хол указал на ущелье сбоку.

- Там есть сухая трава,- сказал он,- и лошади еще успеют попастись  до
темноты. Потом мы приведем их в лагерь на ночь.

Когда на хребет поднялись все, Хол начал распоряжаться.

- Марк,  н