Выбрав
неудобное место, спиной вперед, он скрестил на груди руки и  прикрыл  глаза.
Ему хотелось бы ехать долго - не пятнадцать минут, а час  или  два,  или  до
самого вечера. Ему было о чем поразмыслить.
   - Гражданин... - сказал кто-то.
   Егор вздрогнул и поднял голову. Он,  кажется,  заснул.  Вот  уж  чего  не
ожидал...
   - Гражданин. Ты ведь  гражданин?  Гражданин  Востока.  О-о...  Ты  только
вслушайся: гражданин Востока...
   В проходе между креслами, выпятив огромный круглый живот, стоял бородатый
старик. Вместо плаща на нем был длинный, до пола, халат из  какой-то  грубой
ткани, подпоясанный веревкой.  Егор  обратил  внимание,  что  у  халата  нет
капюшона, - человек мял в руках плетеную шляпу. От солнца  она  защищала  не
идеально: лысина и скулы старика были темно-коричневыми, а в складках морщин
- черными.  Борода  же  и  спутанные  волосы  по  бокам  выгорели  до  цвета
разбавленного  молока.  Старику  можно   было   дать   от   шестидесяти   до
восьмидесяти, впрочем, можно было дать и  сто.  Тем  не  менее  он  выглядел
энергичным  и  жизнерадостным  -  непристойно  жизнерадостным   для   такого
возраста.
   Наверно, это маразм, сонно отметил Егор.
   - Что вы хотите? - не задумываясь, спросил он.
   -  Гражданин  Востока...  -  бессмысленно  повторил  старик.  -  Если  ты
обладаешь избыточными  денежными  средствами,  ты  мог  бы  ими  поделиться.
Например, со мной.
   - Вам нужны деньги? Но вы должны получать пенсию.
   - Пенсию  получают  по  месту  жительства,  гражданин.  А  когда  таковое
отсутствует, соответственно отсутствует и все остальное. Например, пенсия.
   - Вы странник? - изумился Егор.
   - Странник? Что же во мне странного?
   - Нет, странник - потому что странствуете.
   - О, да, я странствую. Там, сям... Странствую и любуюсь. Красиво сделано.
   - Что сделано? - не понял Егор.
   Старик неопределенно кивнул и,  нацепив  шляпу,  поднял  с  пола  большой
мешок. В мешке находилось что-то квадратное и по виду легкое, однако нес его
старик аккуратно, словно внутри был дорогой сервиз.
   О странниках Егор кое-что слышал,  но  раньше  их  никогда  не  встречал.
Говорили про них примерно так: лентяи, алкоголики, наркоманы. Говорили,  что
они обуза для общества, хотя и не очень обременительная.  Законов  странники
стараются не нарушать, а число их ничтожно мало. Вот, собственно, и все, что
о них говорили. Тут и говорить особенно нечего.
   - Гражданин! Гражданин Востока!  -  гаркнул  из  дверей  старик.  -  Твоя
платформа.
   - Да? - встрепенулся Егор.
   Он не помнил точно, когда задремал, но странник мог  быть  и  прав.  Егор
привстал и посмотрел в окно  -  электричка  подъезжала  к  четырехкупольному
зданию метеослужбы.
   -  Спасибо,  -  буркнул  Егор,   отходя   к   противоположному   тамбуру.
Приближаться к бродяге ему не хотелось.
   - Не жди последнего часа, гражданин Востока, - сказал тот.
   Фраза Егору показалась  знакомой,  однако  в  ней  вроде  бы  чего-то  не
хватало. В это время двери распахнулись, и Егор, чуть не забыв про  капюшон,
вышел на улицу.
   Настроение было пакостным.  Предстояло  тяжелое  объяснение  с  шефом  по
поводу невыплаченной зарплаты и дурацкой  шутки  с  конвертом.  На  кой  ему
сунули эту рекламу? Вместо характеристики  и  всего,  что  положено.  Вместо
этого положено совсем другое, невольно скаламбурил Егор.
   Сняв плащ, он перекинул его через руку и подошел к лестнице. Ступени были
довольно крутыми - подниматься по ним следовало не спеша, иначе  запыхаешься
И  вместо  гневной  речи  получится  одно  заикание.  Возможно,  лестницу  к
начальству проектировали как раз с таким расчетом.
   Секретарь, дама более чем средних лет, была, как всегда, чем-то занята.
   - Что вы хотите? - спросила она.
   Егор насторожился. Прежде, с первого дня знакомства,  секретарь  называла
его на ?ты? - похоже, для нее это было делом принципа, - и официальное  ?вы?
ничего хорошего не сулило.
   - Мы хотим пообщаться с начальством, - ответил он.
   Вот так, родная. Я тоже с зубами.
   - На предмет?
   -  На  предмет  денег,  -  заявил  Егор,  испытывая  какое-то  непонятное
волнение. Ему вдруг почудилось, что все это он  уже  где-то  слышал.  Как  и
тогда, со странником. Странник сказал: ?Не жди последнего часа?. А  потом...
там должно быть еще что-то...
   "Обратись к нам?,  -  неожиданно  вспомнил  Егор.  И  мгновенно  вспомнил
остальное: свой приезд на работу - не первый, а второй, с намерением учинить
скандал.  И  дальше:  препирательства  с  секретарем,  охранники,  Вероника,
Маришка, электричка. А затем странник и... приезд на работу.
   - Простите, не  понимаю,  -  молвила  секретарь.  Ее  рука  потянулась  к
тревожной кнопке.
   - Я ухожу, - объявил Егор. - Я  ошибся  адресом,  перепутал  платформы  и
вообще сошел с ума. Прощайте.
   В конце коридора возникли фигуры Кости и Влада,  но  Егор  уже  спускался
вниз. Секретарь озадаченно посмотрела ему в спину и дала охране отбой.
   - Вероника! Ты сегодня необычайно красива, - проговорил  Егор,  помахивая
плащом.
   - Спасибо. А мы с вами раньше...
   - Вряд ли. Мы никогда не встречались, - с печальной улыбкой ответил он.
   - Но тогда откуда...
   - Прощай, Вероника.
   Обогнав у выхода Маришку, он нежно дотронулся до ее ладони.
   - Не плачь, - сказал Егор. -  Он  того  не  стоит.  А  будешь  плакать  -
состаришься быстро. И капюшон надень. До свидания.
   Ему было удивительно легко. Так легко, как может быть только в детстве  -
когда все еще впереди.
   Не ощущая духоты, он бодро дошагал до  платформы  -  возле  нее  как  раз
остановилась подошедшая электричка.
   Все правильно, отметил Егор, посмотрев на часы. В прошлый приезд я на нее
не успел из-за охранников и Маришки. А теперь вышел раньше и...
   Дымка перед глазами вдруг рассеялась, и Егора затрясло - мелко, противно.
Словно   кто-то,   опасавшийся   за   его   рассудок,   поставил   невидимый
предохранитель - там, на работе,  а  сейчас,  убедившись,  что  угроза  шока
миновала, отключил.
   Без предохранителя было намного хуже. Прислонившись к спинке, Егор  сполз
на сиденье и взъерошил волосы. Он растерянно прокручивал в голове встречу со
странником и все последующие события. Назвать их бессмысленными?.. Это  было
бы недостаточно, ведь его последний приезд  просто  невозможен.  Ему  просто
некогда было случиться.
   Егор проверил часы. Да, он только  что  вышел  с  работы  и  едет  домой.
Уложить в эти пятнадцать минут еще одну поездку нельзя. Даже лишний  чих  не
впихнуть. Время идет - и проходит, и каждый миг бывает лишь однажды.
   Еще не понимая, что делает, Егор встал и  направился  к  тамбуру.  Второй
вагон не нужен, нужен четвертый. Там он заснул. Там он видел странника.
   Перейдя в хвост поезда, Егор суеверно занял то же место, но, испугавшись,
что снова заснет и все проспит, встал  между  кресел.  Немного  подумав,  он
дошел до дверей, но спохватился, что сел не в ту электричку, - первый раз он
ехал позже. А потом вспомнил самое главное:  между  метеослужбой  и  городом
остановок нет.
   Вскоре за холмом появились серые башни. Несущаяся мимо земля потемнела  и
покрылась  чахлой  зеленью.  В  южной  части  материка   было   иначе,   там
климатические  пояса  сменялись  медленно,  постепенно,  а  здесь  вот  так:
двадцать минут от берега - и влажность падает, начинаются субконтинентальные
леса, еще пятнадцать - и уже пустыня.
   В динамике раздался предупредительный  писк,  и  Егор  уперся  ладонью  в
стену. После минутного торможения в окнах  промелькнули  опоры  многоярусной
платформы, и электричка остановилась. Опустив капюшон пониже, Егор вдохнул и
вышел на улицу. Нового чуда не произошло, он был дома.
   В вестибюле он увидел Маришку. Она стояла, поочередно извлекая из сумочки
разные броши, и, не меняя выражения лица, опускала их обратно.  Похоже,  это
был ее способ  ожидания  лифта  -  во  всяком  случае,  утром,  на  площадке
семидесятого этажа, Маришка так же шарила в сумке и так  же  прикладывала  к
плащу украшения.
   - А с виду маленькая, - сказал Егор.
   - Ой, напугал! - воскликнула Маришка. - Кто маленькая?
   - Сумочка. Кажется маленькой, а ты в ней целый день найти не можешь.
   - Что найти? - не поняла она.
   - Не знаю. Но ты ведь что-то ищешь, - улыбнулся Егор.
   - Да нет. Это так... нет.
   Маришка оставила сумку в покое и повернулась к  лифту.  Двери,  будто  по
сигналу, сразу открылись.
   - А ты почему так рано? - спросила она уже в кабине.
   - С работы ушел.
   - Заболел?
   На ее лице появилась тревога. Егору это было приятно.
   - Я совсем ушел. Пора изменить жизнь, - небрежно пояснил он.
   - Это поступок. Я тебе завидую.
   - Пока нечему. Если б на новое место, а то в никуда.
   Пол под ногами качнулся и замер. Егор и Маришка  одновременно  посмотрели
друг на друга.
   - Значит, не померещилось, - заключил он.
   - А что это?
   - Лифт сломался.
   - Я еще никогда не застревала, - сказала она и потянулась к сумочке.
   Егор удивленно наблюдал, как  Стоянова  вынимает  золотую  змейку,  потом
утреннюю алую гроздь, потом что-то бесформенное и опять змейку.
   - Маришка!
   - А?.. - встрепенулась она.
   - Зачем тебе броши? Ты же домой идешь.
   - Это я на завтра прикидываю.
   Пол снова качнулся,  и  лифт,  ощутимо  набирая  скорость,  пошел  вверх.
Маришка тут же забыла про сумку и вернулась к беседе.
   - Ты давно решил уволиться или так, вдруг?
   - Вдруг.
   - Завидую, - повторила она. - А я уже год собираюсь.
   - Маришка... - сказал Егор, глотая невесть откуда взявшийся комок.  -  Мы
же ничего не знаем. Я - про тебя, ты - про меня... Как секретные агенты. Ты,
часом, не секретный агент?
   - Нет, я не секретный, - рассмеялась она. - А ты?
   - Я, конечно, секретный. Но не шибко. И не для тебя, - добавил Егор. -  А
ты сегодня как?..
   - Что ?как?? - лукаво прищурилась Маришка.
   - Ну... не занята?
   - Конечно, занята. Но не шибко.
   Егор переступил с ноги на ногу. Надо было продолжать.
   - Тогда... может,  вечером  поужинаем?  Или  просто  сходим  куда-нибудь.
Или... чаю попьем.
   - Слишком много предложений. Определись.
   - Чай... - не то сказал, не то кашлянул Егор. - Приходи на чай.
   - Хорошо, - ответила она каким-то новым тоном и повела плечами.
   Двери, словно подчиняясь  ее  приказу,  открылись,  и  Маришка  вышла  на
площадку.
   - В семь часов, - торопливо бросил Егор.
   - В семь, - подтвердила она. Егор подмигнул лифту и отправился к себе.
   В квартире что-то протухло. Заглянув в кухонный  отсек,  Егор  определил,
что амбре исходит от пустых консервных  банок.  Запах  был  не  таким  уж  и
мерзким, скорее уведомляющим: это кушать не следует.
   Собрав грязную посуду, Егор сложил ее возле утилизатора и попутно заказал
почтовому бункеру дюжину пирожных. Самых дорогих. Затем обнаружил шкурки  от
копченого угря и, хотя они тоже слегка попахивали, подержал их во рту. После
этого бороться с голодом он был уже не в силах. Отложив заказ  на  пирожные,
Егор затребовал большую порцию угря.
   Рыбу он поглотил, не отходя от бункера. Как только  возник  поднос,  Егор
вцепился в еду обеими руками и, разрывая ее на куски, пихал в  себя  до  тех
пор, пока на тарелке не остался один хребет. На этот раз он не  стал  искать
объяснений ни зверскому аппетиту, ни внезапной  охоте  к  рыбным  блюдам.  В
конце концов, было время обеда.
   Вернувшись в комнату, он увидел включенный монитор.
   - Холуй!
   Мажордом не отозвался, и Егор вспомнил что назначил ему какой-то пароль.
   - Холуй, к ноге!.. Холуй, служить!.. Холуй,  отзовись!..  -  принялся  он
перебирать свои дежурные кличи, пока не наткнулся, совершенно  случайно,  на
правильный. - Холуй, привет!
   - Привет.
   - Стол убери.
   - Меблировка по программе ?день?.
   - Убери, гнида, - тихо произнес Егор.
   Сектор со столом перевернулся, образовав пустой  угол.  Так  было  лучше,
правда, не намного. У Маришки наверняка стояла какая-нибудь модная мебель, и
Егор забеспокоился,  что  ей  у  него  не  понравится.  Вся  его  обстановка
исчерпывалась стандартным комплектом, прилагающимся  к  жилью  бесплатно.  У
Маришки же одних коробок от квазиинтеллект-блоков было не меньше десятка,  а
кто пользуется крутыми КИБами, тот на раскладную койку не ляжет.
   Эта мысль Егора особенно опечалила.
   - Холуй!.. Холуй, привет.
   - Привет.
   - Во-первых, команда ?Холуй, привет? отменяется.
   - Отменяется, принято.
   - Во-вторых, кто включил монитор?
   - Монитор не выключался с утра.
   - А я говорю, выключался! Кто его трогал?
   - Информация недоступна.
   - Да что тебе вообще доступно... - пробормотал Егор, подбирая пульт.
   Экран работал в режиме мозаики. Кто-то - точно не Егор - разделил поле на
пятнадцать ячеек, так, чтобы просматривать все каналы одновременно. Егор  со
своей нелюбовью к сети и одну-то программу терпел с трудом, а пятнадцать...
   Пятнадцать?..
   Он заметил, что центральное окошко ничего не показывает. Почти ничего. По
темно-зеленому фону бежала строка - настолько мелкая, что прочесть ее  можно
было, лишь подойдя к стене вплотную. Выставив пульт  вперед,  Егор  увеличил
окошко до полного экрана. Светлая ниточка превратилась в текст:
   СООБЩИТЕ О ГОТОВНОСТИ ТРЕХКРАТНЫМ НАЖАТИЕМ КНОПКИ ?5?.
   Егор трижды ткнул в ?пятерку? и увидел новое сообщение:
   ВАШ ДОПУСК ОТСУТСТВУЕТ.
   Он снова набрал три пятерки - то же самое.  Мало  того,  что  ему  совали
контрафактную рекламу, они еще смели куда-то его не пускать.  В  собственном
доме.
   Егор вернул режим мозаики  -  монитор  показывал  четырнадцать  программ.
Пятнадцатая  ячейка  постоянно  предлагала  набрать   ?555?.   Похоже,   ему
перестроили один из каналов. На рекламу. Здорово.
   - Холуй, привет! - рявкнул он.
   - ?Привет? не обязательно, - сказал Холуй.
   - Кто копался с сетью? Кто здесь был?
   - Посторонних не было.
   - А, что тебя спрашивать!..
   Егор попытался разобраться, какой программы его лишили. Кажется,  водного
спорта. Потеря была невеликой, но принципиально обидной.
   В кухонном отсеке негромко тренькнуло  -  прибыли  пирожные.  Егор  пошел
вынимать их из бункера, и тут позвонили в  дверь.  Он  на  мгновение  замер,
решая, что делать сначала, и, выругавшись, метнулся к двери.
   - Привет, - сказала Маришка. - Чай готов?
   - Чай? - удивился Егор.
   Он с идиотским видом посмотрел на часы - десять минут  восьмого.  Во  рту
еще не растаял вкус рыбы, а ее он ел где-то между двумя и тремя...
   - Мне уйти? - насупилась Маришка.
   - Что ты! - испугался Егор:
   - Заходи, конечно. Я... это...
   - Ошалел от счастья, - подсказала она.
   - Внимание, освободите почтовый бункер, - подал голос мажордом.
   - Холуй, заткнись! - крикнул Егор.
   - Зачем ты? - спросила Маришка. - Не надо с ним так.
   - Как? ?Холуй?? Это его имя.
   - Я знаю. ?Заткнись? говорить не надо. А Холуем ты его сам назвал?  И  не
противно тебе с ним жить? С холуем?
   Егор задумался.
   - А твоего как зовут?
   - Не моего, а мою. Она у меня девица. Присутствие  невидимого  мужчины  -
это неудобно. Для меня. А зовут ее Маришка. Мы с ней тезки.
   - И вы не путаетесь? - пошутил Егор. - Ой, что же мы?.. Холуй, меблировка
по программе ?гости?.
   На полу сдвинулось несколько  сегментов,  и  из  образовавшегося  колодца
поднялся круглый стол.
   - Сколько персон? - осведомился Холуй.
   - Девятнадцать, - кисло ответил Егор. - Ну как с таким уродом общаться?
   - А какая ему разница? - со смехом спросила Маришка.
   - Он выясняет, сколько ставить стульев.
   - Да ну его, лучше на диване сядем. А насчет Холуя... знаешь что? У  меня
есть лишний мажордом, на базе двести сорок пятого. Примешь в подарок?
   Три тысячи триста таксов, вспомнил Егор. Да, девочка не бедствует.
   - Нет, не приму.
   - Ну и не надо. - Маришка непринужденно села за стол и закинула  ногу  на
ногу. - Тогда чаем угощай.
   - Ах, да!..
   Егор бросился к бункеру,  достал  пирожные,  загремел  чашками,  рассыпал
сахар - руки постоянно что-то делали, а голова мучительно соображала, чем бы
Маришку развлечь. Он не подозревал, что уже восьмой час, не успел продумать,
о чем говорить и как себя вести.
   - Представляешь, - сказал он, занося в комнату приборы, -  я  тебе  утром
говорил о рекламе. Ну, на работу  звали.  А  теперь  отобрали  у  меня  весь
пятнадцатый канал. Да еще издеваются, допуск им какой-то нужен.
   Егора подмывало рассказать также  о  страннике  и  непонятном  повторе  с
приездами в метео, но этого он делать не стал. В противном случае его уход с
работы из красивого и в чем-то  романтического  поступка  превратился  бы  в
недоразумение.
   - Насчет сети ты что-то путаешь, - сказала Маришка. - Я не знаю,  сколько
у нас  частных  студий,  но  государственных  программ  всего  четырнадцать.
Пятнадцатой никогда не было.
   Егор начал было возражать, но Маришка его остановила:
   - Путаешь, путаешь. Четырнадцать, точно.  А  вот  реклама...  Это  больше
смахивает на приглашение. И зовут не всех, а тебя лично. Я ничего  подобного
не получала.
   - Да, но идет-то это личное сообщение по общему каналу!
   - Мало ли, подсоединили....Ты в этом что-нибудь понимаешь? Я тоже. А если
нашли твой адрес, значит, ты им нужен. Какая у тебя специальность?
   - Э-э... По диплому - сорок слов. Короче, я эксперт по перистым облакам.
   - Облака? А при чем тут перья?
   - Вот видишь. Кому я нужен? То есть так, чтобы искать,  резать  кабели  и
нарываться на неприятности. Возьму да свяжусь с полицией, тогда поглядим,  у
кого допуск отсутствует, а у кого присутствует.
   - Правильно, Егор, свяжись,  -  поддержала  Маришка.  -  Не  с  полицией,
конечно, а с фирмой или что у них там. Неужели не любопытно?
   - Любопытство - черта сугубо женская. А мне  все  это  не  нравится.  Это
называется вторжением в частную жизнь.
   - Какой же ты скучный, - разочарованно произнесла Маришка, и Егор, бросив
ложечку в блюдце, схватил пульт.
   Он вызвал буфер и, просмотрев сегодняшние послания, убедился, что все они
пришли  из  одного  места.  Затем  откинул  на  пульте  буквенную  панель  и
решительно набрал адрес - нечто длинное и абсолютно бессмысленное.
   - Слушаю вас, - сказала молодая женщина, до того похожая на Маришку,  что
Егор невольно обернулся.
   -  Это  я  вас  слушаю.  -  Он  проверил,  включена  ли   телекамера,   и
демонстративно уселся на диван. - Ну?.. Вот, я к вам обратился. Вы довольны?
Что дальше?
   Женщина на экране похлопала ресницами и покосилась куда-то влево.
   - Назовите себя, - попросила она.
   - Не валяйте дурака. Вы знаете, кто я.
   -  Хорошо.  Мне  придется  обратиться  к  вашему  мажордому.  Он   должен
подтвердить, что хозяин квартиры - вы.
   - Надо же, какие строгости, - обронила Маришка. - Не ломайся, Егор, скажи
ей.
   - Не. Пусть у Холуя спросит. Сейчас он ей объяснит...
   - Сожалею, - сказала женщина. - Ваша модель мажордома не позволяет...
   - Да я это, я! Егор Соловьев.
   - Спасибо. С вами свяжутся завтра в десять. Будьте, пожалуйста, дома.
   Женщина  мгновенно  исчезла;  экран  почернел  и  через   секунду   выдал
сообщение:
   БУФЕР ОЧИЩЕН.
   - Кто велел? - крикнул Егор. Стертой  рекламы  ему  было  не  жалко,  его
возмутило то, как вольно с ним обходились.
   - Приказ абонента, - ответил Холуй.
   - Здесь приказываю я!
   - Оставь его, Егор. Возьми моего, не занудствуй. С Холуем к  тебе  не  то
что в сеть, в  квартиру  влезать  будут.  А  вообще-то  я  заинтригована,  -
призналась Маришка. - Я уверена, это серьезная фирма. Скорей бы утро.
   Егор посмотрел на ее ноги в тугих шортах и вдруг  осознал,  насколько  же
нелепо он себя ведет. В кои-то веки осмелился  пригласить  Маришку  в  гости
и...
   - Нет-нет, мне интересно! - возразила она, будто он сказал это вслух. - Я
немного  опасалась,  что  ты  начнешь  разводить  тары-бары...  ну,  обычная
история. Некоторые  мужчины  воспринима