важная персона. За ним будут наблюдать.
А кадет мог ходить где угодно и делать все, что угодно.
     Вахтенный офицер выдал ему предписание на место в каюте, помог располо-
жить вещи в багажном отсеке, пожал руку, приветствуя нового члена команды, и
приказал явиться к коменданту станции машин-полковнику Мохаммеду Зафару.
     В задание Ганна входило расследование по поводу слухов о странной анти-
Плановой деятельности на станции Поларис. Ганн был солдатом Плана и едва ли
мог вообразить анти-Плановость иначе, как нечто прогнившее насквозь, мерзкое,
злобное и вредное. Прибыв на станцию, он ожидал увидеть беспорядок и развал,
встретить экипаж, превратившийся в угрюмых оппозиционеров.
     Но дисциплина оказалась в порядке. Люди выглядели вполне опрятно. По пути
через пластиковые коридоры кольца станции, высоко подпрыгивая в слабом поле
тяготения, он отметил, что все металлические части ярко начищены. Но у него
была задача, и он знал, как с ней справиться.
     Он постучал в дверь кабинета коменданта и получил разрешение войти. Вытя-
нувшись по стойке "смирно", Ганн отдал честь по всем правилам.
     - Тех-кадет явился по предписанию, сэр!
     Машин-полковник, как и положено,  отдал честь. Это тоже слегка удивило
Ганна,но он не позволил удивлению выдать себя сквозь военную выправку и симпа-
тичную улыбку. Машин-полковник Зафар оказался невысоким смуглым человеком в
тщательно выглаженной белоснежной форме. Вид он имел такой же прочный и непо-
колебимый, как сам План.
     - Добро пожаловать на борт, кадет,- сказал он.- Передайте мне ваше пред-
писание, пожалуйста.
     - Есть, сэр!- Предписание Ганна тоже было подделкой. В соответствии с ним
он являлся оператором лазерных устройств, только что прибывшим с Земли.  В до-
кументе не упоминалось его настоящее звание, так же, как и интенсивная подго-
товка на Плутоне. Комендант внимательно прочел предписание, потом кивнул.
     - Кадет Ганн,- мы рады вашему прибытию на станцию Поларис. Как вам из-
вестно, эта станция является важным звеном Завесы. Нашей первейшей обязан-
ностью является обнаружение и предотвращение незаконной коммуникации между
Планом Человека и районами за Плутоном, так называемыми Рифами Космоса. Вторая
обязанность - следить по мере возможности за активностью в самих Рифах. Радар-
ные, лазерные и оптические системы - сердце этих двух задач. Поэтому, кадет
Ганн, вы исполняете наиболее ответственную часть нашей работы. Не подведите
нас.
     - Сэр!- торжественно сказал Ганн.- Я не подведу!  Я служу Плану Человека
без сомнений и отдыха.
     Он отдал честь и вышел.
     Но прежде чем выйти, он уронил свои документы и тут же подобрал их,
сверкнув в сторону полковника извиняющейся улыбкой.
     Он вышел с высоко поднятой головой.  Потому что в тот момент, когда он
поднимал предписание и находился вне поля зрения коменданта, он прикрепил под-
слушивающее устройство - "жука" к внутренней стороне стола машин-полковника
Зафара.

     В течение следующего часа Ганну не шею был одет воротник безопасности.
     Он ждал этого. В таком уязвивом и важном устройстве, как станция, каждый
член команды носил железные воротники. Таким образом он мог быть уничтожен в
любой момент и в любом месте. Иного пути не было. Сошедший с ума космонавт,
предатель, пробравшийся к запасам топлива, пьяный  оружейник у пульта мощных
ракет станции - любой из них мог нанести столько вреда,что необходимо было
иметь постоянный контроль за каждым человеком на борту.
     И все же чувство было неприятное. Ганн притронулся к кольцу, и улыбка по-
кинула его жизнерадостное лицо. Было трудно сохранять спокойствие, зная, что
кто-то или что-то - Машина на далекой Земле, или один из ее ближайших сателли-
тов-трансляторов, или офицер безопасности на Плутоне, или комендант станции
Поларис - могут одним радарным импульсом включить взрыватель, и заряд мгновен-
но обезглавит Ганна.
     Соседом по каюте Ганна оказался высокий худощавый нигериец, тех-кадет по
имени М'Буна. Прогуливаясь у двери в отсек Службы Безопасности, поджидая Ган-
на, он увидел невольный эест последнего и засмеялся. Когда они оба направи-
лись к своему служебному посту, М'Буна сказал:
     - Щекочет нервы, а ? Ты не волнуйся, если он вдруг сработает, ты об этом
даже не узнаешь!
     Ганн усмехнулся. Ему понравился М'Буна. Уже при первой встрече он понял,
что найдет в нем внимательного и умного товарища. Но он сразу поспешил отве-
тить:
     - А кому нравится воротник? К тому же...- он сделал паузу, оглянулся по
сторонам.- Я слышал, что имеются в одном месте люди, которые умеют избавлять
от них. Там, в Рифах. Они знают секрет - как снять воротник.
     - Я такими вещами не интересуюсь,- напряженным голосом сказал М'Буна.-
Вот наш отсек.
     Ганн кивнул и продолжать разговор не стал. Но четко отметил один факт,
очень важный факт, которого не заметил М'Буна. В намеке Ганна имелся призыв к
анти-Плановому поступку, предательству Плана. Обязанности М'Буны были очевид-
ны: он должен был оборвать Ганна на месте, потребовать немедленных объяснений
- на что он намекал? - и потом немедленно доложить о словах Ганна.

     Огромная, как океанский лайнер, хрупкая, как воздушный змей-дракон, стан-
ция Поларис представляла собой большое колесо из пластика. Вращение создавало
центробежную силу, достаточную, чтобы суп в обеде не вылетел из тарелки, а та-
релка держалась на столе. Ступица же колеса была неподвижна. На одном ее конце
находился купол радарно-лазерной следящей системы, на другом- воздушные шлюзы.
     Станция была запущена в этот район более четверти века назад, чтобы ис-
следовать скопление Рифов непосредственно к северу - в галактических координа-
тах - от Солнца. Скопление аммиачного снега, снабдившего старые ядерные ракеты
реактивной массой, по-прежнему находилось в поле зрения радаров, вращаясь в
сотне миль от станции по их общей орбите. Теперь в реактивной массе не было
необходимости, но снеговое скопление могло еще послужить. Оно превратилось в
космический мусорник, сборник отходов станции, которые доставлялись на его по-
верхность после каждой вахты, чтобы частицы мусора, вращаясь по свободным ор-
битам, не мешали следящим системам станции и не вызывали ложных тревог.
     За сорок восемь часов своего пребывания на станции оператор-майор Бойс
Ганн установил "жучков" в кабинетах коменданта, старшего помощника, интенданта
и начальника Службы Безопасности. Каждый такой миниатюрный приборчик передавал
на тайной волне каждое слово, произнесенное в этих святая святых. Ганн лично
прослушивал передачи, когда время позволяло. В остальное время сигналы записы-
вались специальными устройствами на Плутоне, затем передавались на Землю, в
подземную цитадель Планирующей Машины как таковой.
     Но "жучки" ничего не помогли ему выяснить.
     Ганну был дан более чем ясный приказ: ИСКАТЬ И ВЫЯВИТЬ ВРАГОВ ПЛАНА. Все
остальное относилось к категории слухов. Какие-то крупномасштабные контрабанд-
ные операции, перевозка ценных стратегических материалов с внутренних планет
Плана в Рифы. Какой-то странный новый культ - грозящий объединением всех Рифов
против внутренних планет. Предводитель его, призывающий к бегству в Рифы...
Утечка информации в системе безопасности...Но была ли здесь доля истины - если
вообще могла быть - этого Ганну не сказали. Не в правилах Безопасности было
разъяснять детально агентам, что они должны искать. Считалось, что время свое
они используют наиболее продуктивным способом, идя по собственному следу - или
нескольким следам.
     Но здесь вообще не было следов - никаких.
     Во всяком случае, действительных следов. Несколько неосторожных реплик за
столом. Какие-то запасные части к лазерным батареям исчезли без надлежаще убе-
дительного объяснения, Даже за меньшие промахи люди попадали в орган-банки.
Это былм анти-Плановые беспорядки. И со станции Поларис кое-кто тоже отправил-
ся на утилизацию, потому что Ганн аккуратно зафиксировал имена и данные. Но он
был уверен, что должен искать что-то гораздо более серьезное и опасное, чем
ошибки небрежного офицера.
     За неделю Ганн убедился, к своему удовольствию, что если и существует
крупное анти-Плановое подполье, то не на станции Поларис.
     Искать нужно было в другом месте.
     Но в каком?
     Он успел побывать там дважды, пока сообразил, где может находиться это
"другое место".

     Как член младшего персонала Ганн вносил свою долю в КВ - камбузную вахту,
а также в команду по уборке, избавлению от отходов и так далее. Как правило,
такая работа была не из обременительных. Высококачественные духовки и кибер-
уборщики исполняли почти всю работу. Людям оставалось только убедиться, что
все автоматы работают как следует. И даже короткий рейс со станции на снего-
вую мусорницу был приятным разнообразием в рутинной жизни.
     Он отправился в мусорный рейс вместе с М'Буной, и они коротали время за
отрывочными разговорами у пульта "шаланды" - нереактивного космического тягача
- пока контейнеры с мусором самостоятельно опорожнялись и возвращались на мес-
то. М'Буна никогда не возвращался к первоначальной реплике Ганна о воротниках
безопасности. И Ганну тоже не удавалось навести его на разговор на неплановую
тему, он даже оставил попытки. Они разговаривали о доме. Обсуждали проблемы
продвижения по службе. А также достоинства девушек.
     У Ганна была одна девушка. Ее звали Джули Мартин.
     - Маленькая такая,- серьезным голосом говорил Ганн,- и с такими красивыми
черными глазами. Она меня ждет. Когда я вернусь...
     - Правильно,- сказал М'Буна.- Так вот, эта девушка, которая была у меня
в Лагосе...
     - Ты говоришь об  э т о й  девушке,- сказал Ганн, а Джули была не эта,
она была моя девушка. Единственная, все остальные не в счет.
     - Отчего же ты никогда не получаешь от нее писем? - спросил М'Буна.
     Ганн замер.
     - Она не любит писать письма,- сказал он после секундной паузы, ругая се-
бя. Какой глупейший промах! Он не получал писем от Джули Мартин по одной весь-
ма существенной причине - письма эти накапливались на Плутоне, ожидая его. Он
был в этом уверен - сюда их не могли переслать. Слишком велик был риск, что
кто-нибудь прочтет одно из писем и по косвенным замечаниям догадается, что
Ганн - не простой техник-лазерщик, каким кажется.
     При первой же возможности Ганн сменил тему разговора.
     - Слушай,- сказал он,- что это на экране?
     На экране радара маленькая искорка сигнала опускалась с легкостью перышка
на поверхность снежной протопланеты. Какой-то мусор, несомненно. Ничего боль-
ше. Ничего необычного не было в том, что часть партии отходов вырвалась из
непрочных оков и принялась кружить в пространстве, чтобы через минуты или часы
все-таки осесть на поверхность.
     Но М'Буна, мельком взглянув на экран радара, сказал как бы между прочим:
     - Наверное, это комендант. Он время от времени проверяет, все ли здесь в
порядке.
     Тщательно стараясь скрыть охватившее его возбуждение, Ганн сказал:
     - Интересно, что он тут делает.
     М'Буна пожал плечами, протянул руку и повернул выключатель. Контейнер
опустошил себя и вернулся на корабль.
     - Знаешь, что,- сказал Ганн,- давай поглядим, что там такое.
     Он не стал ждать ответа. Контейнер вернулся в гнездо, "шаланда" была в
готовности - ничто не могло помешать ему. Он включил корректирующие курсовые
ракеты. "Шаланда" двинулась вперед.
     - Нет! Брось, Ганн. Старик вовсе не обрадуется, если заметит, что мы за
ним подсматриваем,- с напряжением в голосе сказал М'Буна.
     Но Ганн не слушал его. Он был целиком поглощен наблюдением за экранами.
     Если машин-полковник Зафар совершает тайные визиты на планетоид, то дол-
жна иметься на то причина. И он должен выяснить, что это за причина. Он дал на
экран максимальное увеличение, и навстречу ему прыгнула поверхность маленькой
протопланеты, состоявшей из замерзших газов.
     Планетоид был в восемь или десять миль толщиной, формой напоминая более
контейнер для золы, чем шар. Для дальних протопланет из метана и водорода он
был необычно плотным - подойдя поближе к Солнцу, он бы превратился в крупную
комету. Его зеленоватая кора из твердых газов казалась на экране медленно кру-
тящейся метелью. Потревоженный толчком выброшенного мусора, весь планетоид
вибрировал, покрывавший его газовый снег медленно вздымался и опадал волнами.
     И больше ничего не было видно.
     Но даже небольшой планетоид имеет солидную площадь поверхности - по чело-
веческим меркам. Где-то здесь находился полковник Зафар. Ганн снова протянул
руку к пульту двигателя, чтобы пустить корабль в облет протопланеты.
     Какой-то шум отвлек его.
     Он обернулся и увидел, что М'Буна подался в его сторону, на лице его было
странное выражение ненависти и жалости, смешавшихся вместе. В руке он держал
блестящий металлический карандаш, направив его в сторону Ганна.
     В оставшуюся у него долю секунды Ганн успел лихорадочно подумать: "Если
бы я только мог послать сообщение...Здесь происходит что-то анти-Плановое..."
     И эта мысль была его последней мыслью. Он услышал шипение и едва успел
понять, что в шею его ужалила нейропуля, выпущенная из контрабандного писто-
лета М'Буной. Потом все погасло. Темнота и холод сомкнулись вокруг него.



               ТРИ.

     Нейропуля мгновенно анестезирует всякую нервную деятельность. Но это еще
не все.
     Ее действие не ослабевает со временем само по себе. Жертва нейропули не
возвращается в сознание, пока ей не будет введен нейтрализующий препарат.
     Когда Ганн пришел в себя, он не имел понятия, как долго пробыл под воз-
действием пули. Но одно он знал наверняка - он больше не находился в рубке
управления "шаланды"-мусоровоза.
     Кроме того, место было ему вообще совершенно незнакомо.
     Он лежал на неровном скалистом выступе, на подстилке из чего-то мягкого,
теплого, чего-то напоминающего лишайник или мох, растущего толстыми ступенча-
тыми слоями. Мох слабо, но ровно светился. на ближайших скалах свет был зеле-
новатым, на более дальних он казался красным и пурпурным.
     И небо над скалами было бархатно-черным, с одной-единственной сверкающей
звездой.
     Бойс Ганн с трудом поднялся на ноги - и воспарил в воздух. Опустившись,
наконец, обратно на землю, он осмотрелся вокруг. Если он не смотрел на яркую
звезду над головой и на светящиеся скалы, то глаза привыкали к темноте и он
мог разглядеть остальные звезды. Знакомые созвездия... И тут он все понял.
     Яркая звезда была Солнцем.
     Он находился на одном из Рифов Космоса.

     Ганн никогда не узнал, как он попал сюда. Знал об этом наверняка один
М'Буна, а с ним Ганн никогда больше не встретился. Но одно было ясно - пока он
находился под воздействием нейропули, его привезли и выбросили на этом осколке
рифа. Без радиопередатчика, инструментов, корабля, скафандра - он мог уцелеть
на этом осколке, но все равно рано или поздно он умрет. Потому что никогда не
сможет его покинуть.
     Да, это был отличный способ избавиться от лишнего человека, даже более
простой, чем убийство, поскольку не оставалось тела, которое нужно было еще
спрятать.
     Ему было холодно, он чувствовал скованность в суставах. Кисти пук распух-
ли, лодыжки онемели. Судя по всему, его похитители не доверяли нейропуле и как
следует связали его. Но путы уже исчезли, а вместе с ними и всякие указания на
личность, доставившую его на этот риф. Голова болела. Во рту пересохло, и хо-
телось есть.
     Сначала нужно было найти воду и еду, но он не мог устоять перед соблазном
прежде всего осмотреть чудесную местность. Металлические листья папоротников
позвякивали, как ветровые гонги. Откуда-то доносился далекий звук, похожий на
хлопанье крыльев целой стаи птиц. Откуда здесь птицы, подумал Ганн, это невоз-
можно. Но здесь могла быть какая-то жизнь. Рифы Космоса были сотворены живыми
организмами, подобно кораллам в океанах Земли. Здесь должна была быть жизнь.
     Но эта жизнь не всегда была совместима с человеческой - и даже не очень
часто. Потому что Рифы были сформированы скоплениями фузоритов, питающихся
межзвездным водородом, в соответствии с законами неохойловской гипотезы, прев-
ращая атомы водорода во все более и более тяжелые элементы. В Рифах имелась и
углеродная, дышащая кислородом, теплокровная жизнь. Но в большинстве Рифы на-
селяли металлические и кристаллические формы. В лучшем случае они не годились
в пищу, в худшем - представляли смертельную опасность.
     Солнце, выглядевшее, как яркая звезда, находилось у южного полюса небес-
ной сферы, как успел обнаружить Ганн. Соответственно сам он находился к галак-
тическому северу от Солнца, на одной прямой со станцией Поларис. Но насколько
далеко от нее? Способа узнать у него не было, не считая того, что, по предпо-
ложению, основные скопления Рифов находились в двухстах астрономических едини-
цах от Солнца. То есть примерно в двадцати миллиардах миль.
     Ганн перевел взгляд со звезд на окружающую местность. Перед ним был мир,
который нужно было исследовать. Конечно, он может не достигать и сотни ярдов
по длиннейшей оси, но ничего другого у него сейчас не было.
     Он потер саднящие запястья и лодыжки и отправился в разведку. Он осторож-
но выбрался из маленькой, светящейся, зеленоватой лощины, потому что знал о
подстерегавшей на небольшом рифе опасности. Фузориты-симбиоты создавали и
удерживали атмосферу вокруг осколка. Но она напоминала мыльный пузырь - если
Ганн неосторожно подпрыгнет слишком высоко, он может очутиться в вакууме кос-
мического пространства и его настигнет жуткая смерть, когда кровь выкипит по-
добно взрыву и лопнут стенки клеток его тела.
     Взобравшись на гребень лощины, он приостановился и огляделся.
     Впереди лежала еще одна лощина, и на этот раз ее заполняли какие-то блес-
тящие кусты. Растения достигали в высоту человеческого плеча, их узкие соцве-
тия напоминали плюмажи, усыпанные самостоятельно светящимися точками - видимо,
отдельными клетками фузоритов. Каждый лист у черенка был зеленым, ближе к краю
цвет переходил в черный. Кроме того, на каждом листе имелась ярко-красная яго-
да.
     Невероятно, но кусты росли рядами.
     Больше всего это напоминало ферму в одной из плодородных долин на Земле.
Ганн мгновенно почувствовал, как желудок сжала спазма голода. Ягоды казались
такими привлекательными и съедобными! Волоча ноги, он затрусил к кустам...
     И откуда-то из-за его спины послышался голос:
     - Молодец! Наконец-то ты проснулся. И сразу решил подкрепиться, а?

     Майор Бойс Ганн был подготовлен к любой неожиданности. Полученный на тре-
нировках рефлекс остановил его на полупрыжке, заставил повернуться и призем-
литься на мшистую светящуюся поверхность рифа, сразу заняв оборонительную
стойку на полусогнутых коленях. Но фигура человека, приближающегося к нему,
имела вид совершенно не воинственный. Это был невысокий коренастый мужчина с
толстым животом и грязной желтоватой бородой. Одежда его была соткана из ка-
ких-то грубых волокон. Она была грязной, полурасстегнутой и полной прорех.
     Прижимаясь к загорелой лысой голове мужчины, на плече его сидело существо
размерами с обезьянку-капуцина, с зеленой чешуей, красными глазами и черными
клыками. Оно походило на игрушечного дракона. Из-под острых, как лезвие ножа,
краев чешуи сочились тонкие струйки дыма.
     - Привет,- осторожно сказал Бойс Ганн.
     - Ну-ну, привет,- добродушно ответил человек.- Ты спал. Я и подумал -
пусть лучше спит. Добро пожаловать - я не надеялся обзавестись компанией.
     - Я сам не ожидал, что окажусь именно здесь.
     Мужчина кивнул и протянул грязную мозолистую ладонь.
     - Я так и подумал. Какие-то двое оставили тебя здесь пять-шесть часов на-
зад. Похоже было, что они не слишком ласково с тобой обошлись, поэтому я ре-
шил тебя не беспокоить.
     Существо на его плече завертелось, когда мужчина повернулся, и уставилось
на Ганна красными горящ