олько на две трети, и  можно  установить
фильтры, чтобы удалять рыбу, водоросли и прочее  перед  тем,  как  пустить
воду в двигатели. Можно даже предусмотреть  маленькие  баки,  куда  бы  вы
могли заплывать,  когда  резервуары  опустошаются  во  время  приземления.
Чарли, ты уже начал представлять себе, во сколько все это обойдется?
   - Начал, да. Деньги - это сложно.
   - Ты это знаешь. И вы вряд ли сможете купить себе этот полет за то, что
производят и  продают  дельфины.  Хм.  Вы  даже  не  можете  заявить,  что
присутствовать на космическом корабле - ваше  право.  Дельфины  не  платят
налоги ООН... Хм, - сказал Люк и  почесал  затылок.  -  Чарли,  а  сколько
дельфинов можно убедить навсегда оставить свои океаны?
   - Столько, сколько  нужно.  Выбрать  по  жребию,  если  потребуется.  В
случаях крайней  необходимости  закон  позволяет  такой  отбор.  Из  сотен
пловцов, принявших участие в  первых  экспериментах  ходячих,  проверяющих
пашу разумность, и из двадцати или тридцати тех, кто  в  результате  умер,
почти все были так отобраны.
   - О... правда?
   Торранс удивился странному выражению лица Гарнера. Почти гримаса ужаса.
Это было уже давно, почему он сейчас так шокирован?
   Гарнер сказал:
   - Что было, то было. Сколько настоящих добровольцев?
   - Они все будут  настоящими.  Но  вы,  видимо,  хотите  знать,  сколько
вызовется без жребия? От пятидесяти до ста. Я думаю, из всех океанов.
   - Хорошо. Нам нужно начать  с  широкой  рекламной  кампании.  Дельфинам
придется внести свою долю в стоимость  корабля.  Просто  как  жест.  Сумма
будет ничтожной по сравнению с конечной стоимостью проекта, но для  вас  и
это будет дорого. Кроме того, нам придется  убедить  основную  часть  мира
ходячих, что на планете без дельфинов  и  жить  не  стоит.  Не  приходится
говорить, что лично я уже в это верю.
   - Спасибо. Спасибо за все. А пловцы будут принимать участите в рекламе?
   - Не напрямую. Безусловно, нам понадобятся официальные заявления видных
пловцов, таких как тот, которого в газетах называют Юрист. Ты знаешь, кого
я имею в виду?
   - Да.
   - Пойми, что пока я просто  прикидываю.  Нам  необходимо  будет  нанять
консультанта по связям с общественностью и  рекламного  агента  для  того,
чтобы они все организовали. И все это может оказаться напрасным.
   - Можем ли мы снизить  стоимость  перелета,  поместив  пловцов  в  поле
доктора Джански?
   Гарнер выглядел крайне изумленным. Торранс усмехнулся, узнавая реакцию:
"Это дельфин говорит?"
   - Да, - сказал Гарнер, сам себе кивая.
   - Правильно. Нам тогда  даже  не  потребуются  резервуары.  Люди  будут
выполнять функции команды и держать нас в замороженном состоянии, пока  не
найдут небольшое море, вроде Средиземного...
   Этот разговор тянулся бесконечно.
   - ...значит, теперь все улажено, - сказал Гарнер, спустя долгое  время.
- Поговорим об этом с дельфинами, особенно обладающими властью, но  ничего
не предпринимайте, пока я не вернусь. Я сам хочу найти агента по  рекламе.
Нужного агента.
   - Мне неприятно об этом говорить, но может ли случиться так, что вы  не
вернетесь?
   - Господи! Совсем забыл. - Гарнер глянул на запястье. -  Я  уже  должен
спать. Быстрее, Чарли, переходи к Гринбергу. Каково твое мнение о нем?
   - Боюсь, предвзятое. Я люблю его и завидую его рукам. Но Ларри для меня
чужой. А может и нет.
   Чарли  опустился  на  дно   бассейна.   Торранс   воспользовался   этой
возможностью, чтобы прочистить горло, у него было ощущение, что он  наелся
использованных лезвий.
   Чарли всплыл и выпустил фонтанчик.
   - Он не чужой. Неверно! Ларри во многом, думает так же, как  я,  потому
что он несколько раз вступал со мной в контакт  до  того,  как  мы  решили
попробовать наоборот. Он любит розыгрыши... Нет, на самом деле это  далеко
не так. Ну ладно,  придется  довольствоваться  этим.  Он  любит  дельфиньи
шутки.  Несколько  лет  назад  Ларри  отобрал  некоторые  из  наших  самых
известных шуток, те, которые мы считаем классическими, переделал  их  так,
чтобы ими  можно  было  пользоваться  среди  ходячих,  а  потом  решил  не
пробовать, потому что за это он мог бы запросто  угодить  в  тюрьму.  Если
Ларри больше не опасается тюрьмы, ему  может  прийти  в  голову  разыграть
кого-нибудь по-нашему.
   - ?
   - Например ту шуточку, которую я еще ни разу не пробовал на  пловце.  Я
должен сказать это по-английски: гипноз.
   Торранс сказал:
   - Я не понял.
   - Определяется как искусственно вызванное состояние мономании.
   - А-а, гипноз.
   - Ларри тщательно его изучил и даже уже пробовал и у  него  получилось.
На пловца гипноз может не подействовать.
   - Он уже сделал это, - сказал Гарнер. - Что-нибудь еще?
   - Гаррннерр, вы должны  понять,  что  дельфинье  бульк-взик-ПИИИ  -  не
совсем розыгрыш. Это способ посмотреть на вещи. Положить разводной ключ  в
аппарат - часто единственный способ заставить кого-то  починить,  заменить
или усовершенствовать этот аппарат. Особенно юридический или  общественный
аппарат. Откусив кому-нибудь плавник  точно  в  подходящий  момент,  можно
заставить полностью изменить отношение к жизни, и часто к  лучшему.  Ларри
понимает это.
   - И я хотел бы. Спасибо, что уделил мне время, Чарли.
   - Неверрно! Неверрно! Это вам спасибо!


   Оставался  час  до  прыжка  в  неизвестность.  Горло  Гарнера  казалось
отработавшим свое. Возможно, у него еще было время, чтобы  вздремнуть,  но
Люк слишком сильно расчувствовался.
   Гарнер сидел в читальном зале клуба "Стрилдбрагз" и думал о Гринберге.
   Почему он захватил разум пришельца? Что ж, это просто. Имея два  набора
воспоминаний, Ларри, естественно,  выбрал  личность,  которой  было  более
привычно отделять себя от  других.  Но  зачем  цепляться  за  нее?  Теперь
Гринберг уже должен знать, что он - не Морская Статуя.  И  он  был  вполне
счастлив, будучи Ларри Гринбергом.
   У него такая жена, можно только позавидовать... И она любит  его.  Если
верить доктору Шнайдеру, Ларри был устойчивым  и  гибким.  Он  любил  свою
работу. Он считал себя особенным.
   А Морская Статуя совершенно одинока во вселенной.  Последний  из  целой
расы,  оказавшийся  среди  враждебных  существ.  Гринберг-Морская  Статуя,
вдобавок, утратил свою способность... что ж,  назовем  это  телепатическим
гипнозом.
   Любой разумный человек предпочел бы быть Гринбергом.
   Придется принять, размышлял Гарнер, что Гринберг не  может  думать  как
Гринберг, когда у него в голове воспоминания Морской Статуи. Чтобы  вообще
существовать, Ларри должен оставаться Морской Статуей. Иначе  он  хотя  бы
попытался вернуться в прежнее состояние.
   Но... это особенное высокомерие, которое он продемонстрировал...
   Не... раб. Не человек.
   Рядом с его ухом оказался робот. Гарнер повернулся и прочитал на  груди
официанта бегущую строку:
   "Вас просят немедленно позвонить мистеру Чарльзу Уотсону".


   Чик Уотсон был тучным человеком с толстыми губами и мясистым  носом.  У
него были жесткие черные волосы,  постриженные  "ежиком",  серая  вечерняя
щетина на щеках и подбородке и довольно безобидный вид. В центре его стола
находился   большой   экран,   на   котором   с   ненормальной   скоростью
прокручивалась пленка. И один из тысячи не мог бы читать так быстро.
   Раздался звонок. Чик отключил видео и перешел  в  режим  телефона.  Для
толстяка он двигался довольно быстро и ловко.
   - Слушаю.
   - Звонит Лукас Гарнер, сэр. Вы хотите его видеть?
   - Отчаянно. - Голос Чика Уотсона не соответствовал его  внешности.  Это
был командный голос, глубокий звучный бас.
   Люк выглядел усталым.
   - Я тебе нужен, Чик?
   - Да. Я думал, ты сможешь помочь мне кое в чем.
   - Хорошо. Но у меня мало времени.
   - Я быстро. Первое,  это  послание  с  Цереры  на  Титан  Энтерпрайзис.
"Золотое Кольцо" стартовал вчера с  базы  в  Топеке  без  согласования,  и
Кольцо  намеревается  предъявить  счет  за  обслуживание.  Титан  переслал
уведомление сюда. Они говорят, что их корабль, должно быть, украли.
   - Так и есть. Все детали в Канзас-Сити. Это очень запутанная история.
   - Часом позже военный корабль "Иво Джимма"...
   - Тоже угнан.
   - Здесь есть какая-нибудь  связь  с  инцидентом  с  Морской  Статуей  в
Калифорнийском Университете Лос Анджелеса?
   - Непосредственная связь. Слушай, Чик...
   - Знаю, все детали в Канзас-Сити. Последнее... - Чик порылся в коробках
с пленкой  на  столе.  Его  голос  был  подозрительно  кротким,  когда  он
произнес:
   - Вот оно. Твое уведомление, что ты вылетаешь из Топеки  на  специально
снаряженном  корабле  "Хайнлайн";  отправление  -  база  Топеки  в  21:00;
направление - неизвестно, возможно Нептун;  цель  -  официальное  задание.
Гарнер, я всегда говорил, что это должно случиться, но никогда серьезно не
верил.
   - У меня не старческий маразм, Чик. Это необходимо.
   - Самый сильный приступ старческого маразма, о каком я только  "слышал.
Что может быть такого важного, "чтобы в твоем возрасте тащиться в космос?
   - Важность именно такая.
   - Ты что, не можешь объяснить?
   - Мало времени.
   - Предположим, я прикажу тебе не лететь.
   - Думаю, это  будет  стоить  многих  жизней.  И  может  означать  конец
цивилизации.
   - Мелодраматично.
   - Но чистая правда.
   - Гарнер, ты предлагаешь мне признать свое невежество и позволить  тебе
действовать самостоятельно только потому, что ты единственный, кто  знает,
что происходит. Так?
   Некоторое колебание.
   - Думаю, так и есть.
   - Что ж, отлично. Ненавижу принимать решения.  Поэтому  они  и  усадили
меня за стол. Гарнер, ты должен знать что-то, чего не знают в Канзас-Сити.
Почему бы тебе не позвонить мне после взлета? Я еще буду здесь.
   - На случай, если я отброшу коньки? Хорошая мысль.
   - Не забывай об этом.
   - Конечно нет.
   - И принимай там витамины...


   Похожий на стрелу с пестрым оперением,  "Золотое  Кольцо"  удалялся  от
Солнца. Сравнение затертое, но точное, потому что  гигантское  треугольное
крыло находилось как раз в задней  части  корабля,  а  маленькие  передние
крылья сразу после взлета втягивались в  боковины.  Огромный  стабилизатор
представлял собой  запутанную  систему  труб.  Пар,  нагретый  двигателем,
прежде  чем  снова  начать  путешествие,  проходил   через   генератор   и
охлаждающие трубы. Основная  часть  энергии  шла  на  питание  реакторного
экрана   трубки   двигателя.   Остальная   часть   поддерживала    систему
жизнеобеспечения.
   Лишь в одном отношении сравнение со стрелой было неточным.  Эта  стрела
несла в своем брюхе раскаленный факел.
   Кзанол зарычал от досады. Пасьянс снова не  сложился!  Он  сгреб  карты
своими неловкими руками в небольшую аккуратную  кучку,  сбил  в  колоду  и
разорвал пополам. Двигатель уже создал  земную  гравитацию,  а  у  него  в
общем-то не было времени привыкнуть к дополнительной силе тяжести.  Кзанол
сел за игорный стол и стал копаться в  его  ящике.  Достал  новую  колоду,
открыл, дал автомату немного ее потасовать, потом снова стал  раскладывать
пасьянс. Пол вокруг Кзанола был усеян обрывками намагниченных  пластиковых
карт.
   Наверное,  ему  следует  придумать  какое-нибудь  подходящее  наказание
пилоту, который научил его этой игре.
   Пилот и второй пилот неподвижно сидели в  каюте  управления.  Время  от
времени пилот, чтобы слегка  изменить  курс,  касался  панели  управления.
Примерно каждые шестнадцать часов второй  пилот  приносила  Кзанолу  чашку
воды и возвращалась на свое место.
   Из нижней части корабля вырывался актинический газ, толкавший его к еще
более высоким скоростям.


   Это была прекрасная ночь. Прошло уже много лет с тех  пор,  как  Гарнер
последний раз видел звезды. В городах их  свет  незаметен  из-за  смога  и
неоновых огней,  а  американский  континент  почти  целиком  был  застроен
городами.  Скоро  он  увидит  звезды  так  отчетливо,  как  не  видел  уже
полстолетия.
   Воздух напоминал дыхание Сатаны. Гарнер  страшно  вспотел,  Андерсен  с
Ноймутом тоже.
   - Я все еще считаю, что мы могли сделать это сами, - сказал Андерсен.
   - Ты бы не знал, что искать, - возразил Гарнер. - А я  приучил  себя  к
этому. Я читал фантастику десятилетиями. Столетиями. Наймут, ты куда?
   Наймут, невысокий темноволосый человек, повернулся к выходу.
   - Пора пристегиваться, - отозвался он. - Счастливого путешествия!
   - Он пойдет вперед, к кабине ракеты-носителя, - сказал Андерсен. - А мы
поднимемся в корабль.
   - Хотелось бы мне разглядеть этот корабль получше.  Отсюда  это  просто
большая тень.
   Тень была горбатой, напоминающей дротик с прикрепленным к нему огромным
бумажным  змеем.  Этот  планер  на  самом  деле   был   ракетой-носителем,
заправленной водородом и охлажденной жидким водородом. Это было необходимо
для получения в полете собственного жидкого  кислорода.  К  верхней  части
планера был  прикреплен  узкий  цилиндр,  это  и  был  военный  корабль  с
реакторным  двигателем  и  некоторыми  приспособлениями  для  спасательных
работ. Он был рассчитан на двух человек.
   Применение  ядерного  ракетного  двигателя  в  земной  атмосфере   было
преступлением и каралось смертной  казнью.  Стартовав  восемнадцать  часов
назад, Масней и  Кзанол-Гринберг  нарушили  двенадцать  различных  местных
законов, пять межнациональных постановлений и договор с Кольцом.
   Еще один корабль,  стартовав,  излил  из  дюз  гнев  Господний.  Гарнер
прищурился от яркого света и вопросительно посмотрел на Андерсена.
   - Это наш корабль сопровождения, - равнодушно сказал тот.
   Люк уже устал от необходимости задавать вопросы. "Мне не нравится  этот
Андерсен, - решил он. - Если мальчик захочет  сказать,  зачем  им  корабль
сопровождения, пусть скажет сам".
   Они подошли к эскалатору.
   - Встретимся наверху, - сказал Гарнер, протягивая руку к пепельнице.
   Андерсен уставился на  него  и  невольно  вздрогнул,  когда  инвалидное
кресло превратилось в летающую посудину.  Военный  использует  нелегальный
летательный аппарат? Военный?
   Андерсен  ехал  на  эскалаторе,  насвистывая.  В  конце   концов,   это
путешествие может оказаться неплохим развлечением.
   - Просто оставьте кресло на платформе эскалатора, - сказал он  наверху.
- Мы распорядились,  чтобы  его  доставили  в  "Стралдбрагз".  Они  о  нем
позаботятся. А я внесу вас внутрь, сэр.
   - Возьми мои лекарства. Я пойду сам, - сказал Гарнер.
   И, действительно, он пошел, шатаясь и все время помогая себе руками.
   С большим трудом он добрался до своего гравитационного кресла. Андерсен
нашел лекарства и пошел следом.  Прежде  чем  пристегнуться,  он  проверил
ремни безопасности Гарнера.
   - Наймут! Мы готовы, - сказал  Андерсен  как  будто  в  пустоту.  Потом
продолжил  уже  для  Гарнера:  -  На  ракетоносителе  находятся  несколько
твердотопливных реактивных снарядов. Это ускорители.  У  нас  мощности  не
больше, чем у "Золотого Кольца", а мы  отстаем  от  них  на  полтора  дня,
поэтому мы воспользуемся ускорителями, которые дадут нам начальный толчок.
Может, ничего и не получится, но если все-таки сработает...
   - ...будет хорошо, - закончил за него Гарнер.
   Его голос стал гуще  из-за  работы  линейного  ускорителя.  Около  пяти
секунд длилась беззвучная вибрация,  потом  включилось  зажигание,  и  они
взлетели.
   "Нам потребуется провести два дня при ужасно неприятном ускорении  в  2
"g", чтобы попасть туда первыми", - думал Гарнер, вдавленный в кресло. Его
старым  костям  придется  туго.  Он  уже  начал  скучать   по   хитроумным
приспособлениям своего  кресла.  Да,  это  путешествие  будет  не  слишком
большим развлечением.


   Ларс спокойно ел  замысловатый  сэндвич  с  сардинами  и  яйцом,  когда
раздался звонок. Он очень аккуратно,  обеими  руками,  отложил  бутерброд,
чтобы тот не подпрыгнул из-за почти  несуществующей  силы  тяжести,  вытер
руки  о  комбинезон,  который  из-за  этого  часто  стирал,  и  подошел  к
приемнику.
   Мазерный  луч  рассек  пустоту  мгновенным  телеметрическим   сигналом.
Радиоприемник  трансформировал  его  в  звук,  потом  тщательно  привел  в
соответствие с едва заметным сдвигом Допплера. То, что  из  него  в  итоге
раздалось, было бесцветным голосом Каттера, дежурного на Церере.
   - Спасибо, Эрос, ваше послание полностью принято. На этот  раз  никаких
неожиданностей. База в Топеке связалась с нами восемь часов  назад,  чтобы
передать время старта и предполагаемый курс. Согласно вашему отчету, взлет
произошел на восемь минут позже расчетного времени, но это  обычное  дело.
Держите нас в курсе. - Пауза. - Спасибо, Эрос, ваше...
   Лапе отключил приемник  и  вернулся  к  своему  бутерброду.  Интересно,
заметил ли Каттер, что военный корабль  преследует  тех,  кого  он  провел
восемнадцать часов назад. Наверняка заметил.
   - Ты слишком тяжело это переносишь, - сказал Дейл Шнайдер.
   Джуди пожала плечами.
   От взгляда Дейла не укрылись ее опухшие веки,  незнакомые  морщинки  на
красивом двадцативосьмилетнем лице  Джуди,  мертвая  хватка,  которой  она
вцепилась в стакан с кофе, и то, как неподвижно она сидела в кресле.
   - Послушай, - сказал он. - На тебя слишком  многое  свалилось.  Ты  уже
думала...  то  есть...  Тебе  приходило  в  голову  воспользоваться  твоим
соглашением с Ларри насчет верности друг другу? По  крайней  мере,  ты  бы
избавилась от одного из своих стрессов. К тому же, ты не поможешь ему тем,
что так переживаешь.
   - Я знаю. Я думала об этом. Но... - Джуди улыбнулась. -  Не  с  другом,
Дейл.
   - О, я не это имел в виду, - поспешно сказал Дейл Шнайдер. И покраснел.
К счастью, большая часть его лица была  скрыта  повязками.  -  Как  насчет
того, чтобы поехать в Вегас?  В  городе  полно  разведенных  обоих  полов,
большинство из  них  пока  боятся  снова  вступать  в  брак.  Предпочитают
кратковременные связи. И ты легко могла бы прекратить такую  связь,  когда
вернется Ларри.
   Наверное он вложил слишком много уверенности в  последнее  предложение,
потому что рука Джуди крепче сжала стакан, потом мгновенно расслабилась.
   - Не думаю, - безразлично сказала Джуди.
   - Подумай об этом. Кроме того, Ты могла бы поиграть там.


   Двойная сила тяжести! Двенадцать часов назад он бы посмеялся над собой.
Двойная сила тяжести в положении лежа на спине? Люк мог бы  проделать  это
на голове. Но с тех пор прошло двенадцать часов двойного веса,  постоянной
вибрации, шума и отсутствия сна. Термоядерные двигатели ускорителей ревели
снаружи. Два из них уже были запущены. Всего осталось десять.
   Звезды казались холодными отчетливыми точками. Никогда еще небо не было
таким черным, никогда не были звезды такими яркими.  Люк  чувствовал,  что
звезды могли бы прожечь крошечные дырочки в сетчатке его глаз, если бы  он
был в состоянии  долго  смотреть  в  одну  точку.  Крошечные  разноцветные
участки слепоты в дополнение к его завидной коллекции шрамов. Млечный Путь
был похож на туманную реку света  с  проглядывающими  сквозь  нее  резкими
актиническими точками.
   Вот где он сейчас находился.
   Люку исполнилось семьдесят два  в  тот  день,  когда  запустили  первый
пассажирский корабль - орбитальный комплекс,  неловкий  и  громоздкий,  по
сегодняшним меркам. Ему сказали,  что  он  слишком  стар,  чтобы  покупать
билет. А теперь? Люку рассмеялся было, но его грудь сильно сдавило.
   Люк с усилием повернул  голову.  Андерсен  натягивал  лист  прозрачного
пластика над сложной и обширной панелью управления. Основная часть  панели
уже находилась под пластиком. Андерсен заметил взгляд Люка и сказал:
   - Теперь нечего делать, кроме как следить за камнями.
   - Мы можем позволить себе потерять немного времени?
   - Конечно. Если они направляются к Нептуну, -  голос  Андерсена  звучал
бодро и энергично, хотя и несколько невнятно из-за перегрузки. - Если  это
не так, они нас все равно обгонят, куда бы ни направлялись. Мы и знать  об
этом не бу