нии Нептуна.
   - Но... Выкладывай лучше все сразу.
   - С базы в Топеке только что стартовал военный корабль.  Он  преследует
свадебный, но Земля и на этот раз с нами не связалась!
   - Более чем интересно. Сколько свадебный уже в пути?
   - Полтора часа. Он еще не достиг поворотного пункта, но, конечно, может
направляться к любой группе астероидов.
   - О, просто великолепно! - Лит на мгновение закрыл  глаза.  -  Выглядит
так, будто у свадебного какие-то  неполадки,  а  другой  корабль  пытается
прийти  ему  на  помощь.  Могло  что-нибудь  выйти  из  строя  в   системе
жизнеобеспечения?
   - Не думаю. Не на Золотом Кольце. У  свадебного  аварийная  система  на
системе. Но ты послушай самое интересное.
   - Валяй.
   - Военный корабль стартовал с поля на реактивном двигателе.
   - Тогда... - Был только один мыслимый ответ. Лит рассмеялся.  -  Кто-то
угнал его!
   Каттер тонко улыбнулся.
   - Точно. Опять же, будем мы их разворачивать?
   - Конечно, нет. Во-первых, если мы пригрозим, что будем стрелять, может
случиться так, что нам  действительно  придется  это  сделать.  Во-вторых,
Земля очень обидчива, когда речь идет о ее правах  в  космосе.  В-третьих,
это их проблема и их корабли. В-четвертых, я хочу  посмотреть,  что  будет
дальше. У тебя есть какие-нибудь соображения, Каттер?
   - Я думаю, что украдены оба корабля. - Каттер все еще улыбался.
   - Нет, нет. Слишком невероятно. Военный корабль  угнали,  а  свадебный,
должно  быть,  захвачен.  Мы  скоро  будем  свидетелями   первого   случая
космического пиратства!
   - О-о!  Пятнадцать  пар  со  всеми  своими  драгоценностями  плюс,  ух,
выкуп... знаешь, я думаю, ты прав! - и Лит Шефер стал первым человеком  за
многие годы, услышавшим как Каттер открыто смеется.


   На исходе  августа  Канзас  напоминал  паровую  ванну.  В  городе,  под
температурным зонтиком, была прохладная, немного ветреная осень. Но  когда
кресло Люка Гарнера преодолело неосязаемый барьер между Прохладой и Жарой,
воздух опалил его, как дыхание Ада! С этого места Люк ехал на максимальной
скорости, стремясь  поскорее  попасть  в  госпиталь  с  кондиционированным
воздухом и не особенно заботясь о том, что его кресло может разбиться.
   Люк притормозил на контрольно-пропускном пункте  космопорта,  мгновенно
был пропущен и пронесся по бетону, как снаряд, выпущенный  из  катапульты.
Госпиталь  возвышался  на  краю  огромного  посадочного  поля,  как  кусок
швейцарского сыра, острым углом  указывая  внутрь.  Гарнер  все  же  успел
въехать внутрь прежде, чем его накрыл бы солнечный удар.
   Очередь перед лифтом была безнадежно длинной, а кресло Гарнера довольно
массивным, он один занял бы весь лифт. А люди теперь уже не были чрезмерно
вежливыми со стариками.  Слишком  много  стало  стариков.  Гарнер  глубоко
вдохнул прохладный воздух и выехал из госпиталя.
   Оказавшись на улице,  он  нащупал  пепельницу  на  левой  ручке  своего
кресла.  Гул  мотора  перешел  в  рев,  и  внезапно  мотор  перестал  быть
устройством для наземного передвижения.
   Видел бы его сейчас Масней! Шесть лет назад Масней бессовестно приказал
ему избавиться от нелегального  мощного  стартового  двигателя,  пригрозив
посадить Люка в тюрьму за использование  летательного  аппарата  с  ручным
управлением. Чего не сделаешь для друга, рассудил Гарнер, и спрятал панель
управления под пепельницей.
   Земля удалялась. Стена здания  уносилась  вниз:  шестьдесят  этажей.  С
такой высоты ему стали видны  шрамы,  оставленные  Гринбергом  и  Маснеем.
Волнообразное пламя, вырвавшееся  из  реактивного  двигателя,  расплескало
расплавленный  бетон  во  все  стороны;  оставило   огромные   кратеры   и
замысловатые канавки, похожие на следы  земляного  червя;  задело  вход  в
пассажирский  тоннель,  превратив  его  в  ручьи  расплавленного  металла,
стекающие по ступеням. Люди и машины  теперь  были  заняты  уборкой  всего
этого.
   Под ним был солярий. Люк посадил кресло на крышу и покатил к лифту мимо
перепуганных пациентов, принимавших солнечные ванны.
   По пути вниз лифт был совершенно  пустым.  Гарнер  вышел  на  пятьдесят
втором этаже и показал дежурной сестре удостоверение.
   Они все были в одной  палате.  Мидей,  Сандлер,  Бузин,  Катц...  всего
двадцать восемь человек,  ближе  всех  оказавшихся  к  Кзанолу,  когда  он
выплеснул свой гнев. Семеро находились  в  пластиковых  коконах.  Пришелец
забыл приказать им укрыться, и они  попали  в  воздушный  поток  во  время
старта. "Золотого Кольца". Остальные спали искусственным сном.  Иногда  их
лица искажались, видимо, жестокими сновидениями.
   - Я - Джим Скаруорд, - сказал белокурый  круглолицый  человек  в  форме
медперсонала. - Я о вас слышал,  мистер  Гарнер,  могу  я  вам  чем-нибудь
помочь?
   Гарнер указал глазами на ряд лечебных камер.
   - Сможет ли  кто-нибудь  из  этих  людей  перенести  дозу  скополамина?
Возможно, они располагают информацией, которая мне необходима.
   - Скоп? Не думаю. Мистер Гарнер, что с ними  случилось?  В  колледже  я
немного изучал психиатрию, но никогда не видел ничего  подобного.  Это  не
уход от реальности, это не прямой или извращенный страх... Они в отчаянии,
но не так, как другие люди.
   -  Мне  сообщили,  что  они  стали  такими  в  результате  контакта   с
инопланетянином. Если бы вы рассказали мне об этом подробнее, у меня  было
бы больше шансов вылечить их.
   - Вы правы. Вот, что я знаю, - сказал Гарнер. И рассказал доктору  все,
что случилось после того, как статуя была поднята из океана. Доктор слушал
молча.
   - Тогда он не просто телепат, - сказал он,  когда  Гарнер  закончил.  -
Этот пришелец может управлять умами. Но что такое он мог им приказать, что
вызвало бы подобный стресс? - Врач указал на ряд спящих пациентов.
   - Ничего. Не думаю, что он тогда отдавал  приказания.  Пришелец  просто
получил адский шок  и  стал  переживать  во  всеуслышание.  -  Люк  уронил
массивную  руку  на  плечо  доктора,  Скаруорд  вздрогнул,  удивившись  ее
тяжести. - Теперь, когда они очнутся, я в первую очередь выясню,  кем  они
себя считают. Собой? Или пришельцем?  Инопланетянин  мог  наложить  на  их
разум свою эмоциональную модель или даже память.
   - Я, лично и как  официальное  лицо,  хочу  знать,  почему  Гринберг  и
пришелец раздельно угнали космические корабли. Они же  должны  знать,  что
это межпланетные корабли, а не межзвездные колониальные ракеты. Или где-то
в солнечной системе есть инопланетная база? Какова их цель?  Возможно,  мы
сможем решить обе проблемы сразу, доктор Скаруорд.
   - Да, - медленно проговорил Скаруорд. - Может, вы и  правы.  Дайте  мне
один час на то, чтобы найти, у кого из них самое сильное сердце.
   Люк всегда держал книги в отделении для перчаток. При его профессии ему
приходилось много ждать.


   Артур  Катц,  квалифицированный  помощник  пилота  реактивных  кораблей
(типов C, D и X-1), выгнулся и забился, словно в эпилептическом  припадке.
Его руки бессмысленно молотили воздух. Из груди рвались  нечленораздельные
звуки.
   - Это займет несколько минут, - сказал Скаруорд.  -  Катц  уже  не  под
наркозом, но проснуться он должен естественно.
   Гарнер кивнул. Он внимательно изучал лежащего перед ним  человека,  при
этом глаза его сузились, а  губы  были  слегка  сжаты.  Как  будто  Гарнер
рассматривал незнакомую собаку, размышляя, собирается ли она лизнуть его в
лицо или перегрызть горло.
   Катц открыл глаза. Они округлились, затем крепко  сжались  в  отчаянии.
Потом Катц снова осторожно открыл их. Он  закричал  и  опять  бессмысленно
замотал руками. И стал задыхаться.  На  это  было  страшно  смотреть.  Как
только ему удавалось восстановить дыхание, Катц принимался  ловить  воздух
ртом и снова начинал задыхаться. Он  был  до  смерти  напуган  и,  подумал
Гарнер, в основном не тем, что может задохнуться.
   Скаруорд  нажал  кнопку,  и  автодок  Катца  впрыснул  ему   в   легкие
успокаивающее средство. Катц расслабился и глубоко задышал. Скаруорд снова
усыпил его.
   Неожиданно Гарнер спросил:
   -  Кто-нибудь  из  них   хоть   чуть-чуть   обладает   парапсихическими
способностями?


   Арнольд Диллер,  контролер  реактивных  двигателей  (всех  общепринятых
типов) глубоко вздохнул и начал мотать головой взад -  вперед.  Не  мягко.
Казалось, он пытается сломать себе шею.
   - Мне бы хотелось найти кого-нибудь с высоким телепатическим уровнем, -
сказал Гарнер. Между ладонями он машинально раскрошил сигарету. -  У  него
был бы лучший шанс. Посмотри на беднягу!
   Скаруорд сказал:
   - У него всего лишь жалкий человеческий дар предвидения. Если бы Диллер
на что-то годился, он  бы  убегал  вместо  того,  чтобы  прятаться,  когда
пришелец взорвался. Как это могло  защитить  его  от  телепатии?  Он...  -
Скаруорд толкнул Гарнера под руку, чтобы тот замолчал.
   - Диллер! - сказал Скаруорд властно. Диллер перестал трясти  головой  и
посмотрел на них.
   - Вы меня понимаете, Диллер?
   Диллер открыл было рот для ответа и стал задыхаться.  Потом  он  закрыл
рот и кивнул, тяжело дыша носом.
   - Меня зовут Скаруорд, я - ваш врач. - Он помедлил, как бы  сомневаясь.
- Вы - Арнольд Диллер, не так ли?
   - Да. -  Голос  был  хриплым,  неустойчивым,  как  будто  им  давно  не
пользовались.
   Что-то внутри Гарнера расслабилось, он заметил, что у него полная  рука
табака, и стряхнул его.
   - Как вы себя чувствуете?
   - Ужасно. Мне хочется неправильно  дышать,  неправильно  говорить.  Мне
можно закурить?
   Гарнер протянул ему зажженную сигарету.
   Голос Диллера зазвучал лучше, более внятно:
   - Это было странно. Я пытался заставить вас дать мне сигарету. И  когда
вы просто сидели, я сходил от этого с ума. -  Он  нахмурился.  -  Скажите,
как, я вообще попал к врачу - человеку?
   - То, что с вами произошло, не было введено  в  программу  автодока,  -
беспечно сказал Скаруорд. - Хорошо, что вам пришло  в  голову  спрятаться.
Другие  оказались  ближе.  Они  в  гораздо  худшем  состоянии.  Ваша  сила
предвидения действует?
   - Она мне ничего не говорит.  Я  все  равно  никогда  не  могу  на  нее
рассчитывать. Почему?..
   - Ну, поэтому я вас и выбрал. Я думал, если вы ее лишились,  вы,  может
быть, свыклись с мыслью, что вы - некий пришелец.
   - Некий... - Диллер стал задыхаться. На какое-то  мгновение  он  совсем
перестал дышать, потом медленно  возобновил  дыхание  через  раздувавшиеся
ноздри.
   - Я помню, - сказал он. - Я видел нечто, идущее по полю с толпой людей,
еще подумал, что бы это могло быть? Потом  в  моей  голове  помутилось.  Я
больше не ждал. Я просто побежал,  как  ненормальный,  и  оказался  позади
какого-то здания. Что-то, происходившее у меня в голове,  мучило  меня.  Я
хотел подойти к нему поближе, но знал, что это неправильно, и еще я думал,
не схожу ли я с ума, а потом а-а-а... - Диллер замолчал  и  сглотнул,  его
глаза обезумели от страха, и он опять задохнулся.
   - Все в порядке, Диллер, все в порядке, - повторял Скаруорд.
   Дыхание Диллера пришло в норму, но говорить он не мог. Скаруорд сказал:
   - Я бы хотел представить мистера  Гарнера  из  Технологической  полиции
ООН.
   Диллер вежливо кивнул, но не проявил особенного интереса. Тогда  Гарнер
сказал:
   - Мы хотим поймать этого пришельца, пока  он  не  принес  еще  большего
вреда. Если  вы  не  возражаете...  Мне  кажется,  вы  можете  располагать
информацией, которой у нас нет.
   Диллер кивнул.
   - Примерно через пять минут после того, как этот  телепатический  взрыв
накрыл вас, пришелец стартовал  в  открытый  космос.  Час  спустя  за  ним
последовал человек,  у  которого  есть  причина  думать,  что  он  -  этот
пришелец. У этого человека неверные воспоминания. Оба держат курс в  одном
направлении. У них есть какая-то цель. Не могли бы  вы  сказать  мне,  что
это?
   - Нет, - сказал Диллер.
   - Вы могли получить что-то  при  этом  умственном  взрыве.  Пожалуйста,
постарайтесь вспомнить, Диллер.
   - Я ничего не помню, Гарнер.
   - Но...
   - Ты, старый дурак! Ты что думаешь, я хочу задохнуться насмерть? Каждый
раз, когда я вспоминаю о том, что случилось, я  начинаю  задыхаться!  Я  и
думать  начинаю  по-чужому,  все  выглядит  незнакомым.  Я  чувствую  себя
окруженным врагами. Но, что хуже всего, я  становлюсь  таким  подавленным!
Нет. Я ничего не помню. Убирайтесь.
   Гарнер вздохнул и демонстративно  положил  руки  на  рычаги  управления
креслом.
   - Если вы передумаете...
   - Я не передумаю. Так что незачем возвращаться.
   - Я и не смогу. Я отправлюсь за ними.
   - В космическом корабле? Вы?
   - Мне придется, - сказал Гарнер. Однако он непроизвольно глянул на свои
скрещенные ноги... скрещенные утром, руками. - Мне  придется,  -  повторил
он. - Никто не знает, до чего хотят добраться эти  двое,  но  это,  должно
быть, что-то очень ценное. Уж очень  они  стараются  получить  его.  Может
быть, это оружие или сигнальное устройство для связи с их планетой...
   Кресло загудело.
   - Полминуты, - сказал Диллер.
   Гарнер выключил мотор и стал ждать.  Диллер  откинулся  и  посмотрел  в
потолок. Его лицо стало меняться. Теперь это было уже не  лицо  -  зеркало
души, а беспорядочное подергивание мышц на голове. Дыхание  Диллера  снова
нарушилось.
   "Наконец Диллер поднял глаза, начал говорить и запнулся.  Он  прочистил
горло и начал снова.
   - Усилитель. У этого... ублюдка...  усилитель,  спрятанный  на  восьмой
планете.
   - Отлично! А что он усиливает?
   Диллер стал задыхаться.
   - Ладно, - сказал Гарнер. - Думаю, я знаю.
   Кресло стремительно выкатилось из комнаты.


   - Они оба напуганы, - сказал Люк. - Направляются к Нептуну, причем  ваш
муж на полтора часа сзади.
   - Но разве вы никого не пошлете за ними?  -  умоляла  Джуди.  -  Он  не
отвечает за себя, он не знает, что делает!
   - Конечно. Мы пошлем меня. У него мой товарищ, вы же знаете.  -  Увидев
реакцию миссис Гринберг, он быстро добавил: - Они на одном корабле. Мы  не
сможем защитить Ллойда, не защитив вашего мужа.
   Они сидели в гостиничном номере  Джуди,  попивая  "Том  Коллинз".  Было
сверкающее августовское утро. Одиннадцать часов.
   - Вы знаете, как он сбежал? - спросила Джуди.
   - Да. Пришелец отключил всех в порту во время той вспышки гнева.  Всех,
кроме Гринберга. Ваш муж просто взял корабль, который  стоял  наготове,  и
заставил Ллойда поднять его в  воздух.  Ллойд,  к  несчастью,  знает,  как
управлять военным кораблем.
   - А почему мистер Масней подчиняется приказам Ларри?
   - Потому что Ларри загипнотизировал его. Я помню все представление.
   Джуди посмотрела на свои колени. Уголки ее рта  начали  кривиться.  Она
хихикнула, потом рассмеялась. Как  раз  в  тот  момент,  когда  смех  стал
угрожающе переходить во всхлипывания,  Джуди  стиснула  зубы,  застыла  на
мгновение, потом откинулась в своем кресле.
   - Все в порядке, - сказала она. На ее лице  не  было  и  следов  смеха,
только изнеможение.
   - Что с вами?
   - Ничего страшного. А зачем им лететь на Нептун?
   - Не знаю. Мы даже не уверены, что они направляются именно туда. У  вас
нет чего-нибудь вроде телепатической связи с вашим мужем?
   - Больше нет. После того, как он вошел в поле доктора Джански, я ничего
не чувствую.
   - Что ж, в любом случае вы ощущали бы другого человека. Вы помните, что
вы почувствовали позавчера в двадцать часов?
   - В 20:00? Дайте подумать. - Она закрыла глаза. - Разве я не спала?  О,
что-то разбудило меня, и я больше не смогла заснуть. У меня было  чувство,
что произошло что-то ужасное. Чудовища в ночных тенях. Я  была  права,  не
так ли?
   - Да. Особенно, если вы чувствовали разум Ларри. А что потом?
   - Ничего. - Ее маленькая ладонь ритмично постукивала по ручке кресла. -
Ничего! Кроме того, что я хочу найти его. Найдите его!  Это  все,  чего  я
хотела с тех пор, как он взял корабль! Найдите его, пока он...


   Найти его! Хотя дело не только в том, чтобы найти его, сказал он себе в
сотый раз. Он должен найти его первым! Он должен найти его раньше, чем это
сделает Кзанол, настоящий Кзанол. И в сотый раз Кзанол-Гринберг задал себе
вопрос, удастся ли ему это.
   Земли не было видно уже несколько часов. Кзанол-Гринберг и Масней молча
сидели в пузыре управления. Молча и неподвижно. Пузырь управления  занимал
три четверти системы жизнеобеспечения корабля. Стоять  выпрямившись  можно
было только в шлюзовой камере.
   Никаких особенных развлечений у Кзанола-Гринберга не было. Правда,  ему
приходилось следить за Маснеем.  Кзанол-Гринберг  должен  был  предвидеть,
когда Масней почувствует неудобство. Если Масней выйдет из гипноза,  потом
может   оказаться   трудным   загипнотизировать   его    снова.    Поэтому
Кзанолу-Гринбергу приходилось посылать Маснея в туалет раньше, чем в  этом
возникала необходимость, давать ему воду еще до того, как он захочет пить,
заставлять  его  делать  упражнения  прежде,  чем  его  мышцы  затекут  от
постоянного  сидения.  Масней  не  был  обычным  рабом,  который  сам  мог
позаботиться о себе.
   Не считая  этих  маленьких  забот,  самозваный  тринт  был  не  слишком
обременен обязанностями. Он проводил часы  просто  сидя  и  размышляя.  Не
планируя, потому что планировать было нечего.  Или  он  достигнет  восьмой
планеты первым, или нет. Или он наденет усилительный шлем, или это сделает
настоящий Кзанол, и тогда никогда  уже  не  придется  ничего  планировать.
Ничей телепатический щит не сможет противостоять  усилительному  шлему.  С
другой стороны, шлем сделает его повелителем Кзанола. Применение усилителя
к тринту категорически запрещено, но вряд ли ему  теперь  стоит  опасаться
законов Тринтума.
   "Сможет ли Шлем Власти увеличить Силу рабского ума?" -  Кзанол-Гринберг
отогнал эту мысль... в очередной раз.
   Далекое будущее в  лучшем  случае  было  мрачным.  Кзанол-Гринберг  был
последним из тринтов, а настоящий Кзанол не сможет дать потомства. Да,  он
будет владельцем пояса астероидов и перенаселенного  мира  рабов.  Да,  он
будет богаче, чем даже дед - владелец Раккарлиу. Но у деда были сотни  жен
и тысяча детей!
   Сотни жен Кзанола-Гринберга будут рабынями, как  и  его  тысяча  детей.
Каждый из них ниже, чем птавв.
   Покажутся ли ему "женщины" красивыми? Сможет ли он вступать  с  ними  в
брак? Возможно. Ему придется попробовать. Но его железы - явно  не  железы
Кзанола. В любом случае, он будет выбирать себе женщин по представлениям о
красоте Ларри Гринберга... да, Гринберга,  независимо  от  того,  что  сам
чувствует. Большая часть удовольствия, которое приносит богатство, состоит
в том, чтобы демонстрировать это богатство, а Кзанолу-Гринбергу  будет  не
на кого производить впечатление, кроме рабов.
   Унылая перспектива.
   Ему хотелось забыться в воспоминаниях, но его что-то  удерживало.  Одно
препятствие было в том, что Кзанол-Гринберг знал, что  больше  никогда  не
увидит ни Тринтум, его родную планету, ни Кзанит, место, где  он  родился,
ни  Раккарлиу,  мир,  который  он   нашел   и   которому   дал   название.
Кзанол-Гринберг никогда не взглянет на мир своими настоящими  глазами,  он
будет видеть себя только со стороны. Отныне это  тело  было  его  могилой,
отныне и навсегда.
   Существовало еще  одно  затруднение,  внешне  довольно  незначительное.
Несколько  раз  Кзанол-Гринберг  закрывал  глаза   и   намеренно   пытался
представить счастливое прошлое. И каждый раз единственное,  что  приходило
ему в голову, - это белокормы.
   Кзанол-Гринберг верил Гарнеру, верил безоговорочно. Эти фильмы не могли
быть  поддельными.  Простого  повторения  методики  по   древним   записям
тнактипов было бы недостаточно,  чтобы  создать  такую  подделку.  Гарнеру
пришлось бы творить по-тнактипски!
   Тогда, значит, бандерснэтчи разумны, а бандерснэтчи  -  это  несомненно
белокормы. Белокормы разумны и всегда были разумны.
   Признать  это  -   все   равно,   что   начисто   разрушить   одно   из
основопола