Тишина. Полная тишина и мерное покачивание на волнах чужого океана.
Конд тяжело поднял голову и огляделся.
   - Приехали, кажется, - сказал он и отстегнул ремни, пытаясь встать.
Руки у него дрожали от напряжения.
   Кор неподвижно лежал в кресле со странным выражением лица. Это была
улыбка, искаженная отвисающими от тяжести щеками. Я даже не понял сразу,
что он улыбается. Мне никогда не приходилось видеть, как он улыбается.
Никогда, кроме этого раза.
   - Арбинада, - произнес он тихо.
   В борт корабля тяжело плескали волны.
 
 
 
   18
 
 
   Мы были на Арбинаде.
   Когда-то в юности первые минуты на другой планете я представлял себе
совершенно иначе. Не помню уже точно, какими казались они мне тогда,
скорее всего восторженными. Но юношеские мечты всегда ошибочны. На самом
деле все выглядит значительно проще и будничнее. Мы находились на
Арбинаде... Не было ни восторга, ни жажды деятельности, ни подъема духа.
Была депрессия, была усталость и была тяжесть. Теперь, когда я припоминаю
дни, проведенные в чужом мире, первое, что мне вспоминается, - это
тяжесть. Тяжесть, гнетущая, непрерывная, проникающая всюду тяжесть. От нее
не уйти, не спрятаться, не забыться, всегда и всюду она давила на тело, на
мысли, на чувства. Она украла у каждого часть его индивидуальности,
проникла в сознание, угнетала дух, и даже Кор был вынужден ей
подчиниться...
   Несколько минут мы оставались в креслах, отдыхая от пережитого
напряжения.
   Корабль ритмично покачивало с борта на борт, ровным светом горели
контрольные лампы. Мы молчали. На обзорном экране медленно перемещалась
далекая линия горизонта, отделенная от переднего плана бесконечными рядами
зеленоватых волн.
   Тишину нарушал лишь монотонный звук трансформатора, доносившийся из-за
панели пульта.
   Первым зашевелился Кор. Напрягая мышцы, он привстал с кресла и вплотную
подошел к экрану, уткнувшись лицом почти в самое изображение.
   - Вот она, Арбинада, мечта космонавтов... - проговорил он. Потом
повернулся ко мне: - Включите звук.
   Я пошарил рукой на пульте и, нащупав нужную кнопку, нажал ее. Слабый
свист ветра и рокот моря наполнили кабину. Казалось даже, что и запахи
ворвались вместе с шумом, но это только казалось. Увы, человеку, наверное,
никогда не удастся вкусить ароматов этой планеты. Мы ее видели, слышали,
ощущали, боролись с ней, но воздухом ее мы не дышали.
   Конд связался с другими отсеками. Все было в порядке. Биолог, геолог,
биофизик и Ланк благополучно перенесли спуск и постепенно приходили в
себя. Кор велел собраться всем в жилом помещении. Мы с трудом перебрались
туда, тяжело переставляя ноги и морщась от ноющей боли в позвоночнике. Я
чувствовал себя лучше других - принятая перед началом спуска небольшая
доза синзана позволяла мне легче переносить тяжесть. Расположась в
противоперегрузочных креслах и заняв наиболее целесообразные в этих
условиях положения, мы открыли совещание. Со стороны наше совещание,
должно быть, представляло печальное зрелище - группа измученных людей,
плашмя лежащих в креслах, почти равнодушных друг к другу.
   Первым заговорил Кор. Чуть-чуть приподняв голову и придав своему голосу
некоторую торжественность, он сказал:
   - Разрешите, дорогие коллеги, поздравить вас с благополучным спуском на
поверхность Арбинады. Событие, которого с нетерпением ожидало
человечество, свершилось.
   Эта высокопарная фраза так плохо сочеталась с нашим состоянием духа,
что мы промолчали. Он продолжал:
   - Мне нет необходимости напоминать вам, что наша деятельность здесь
будет сопряжена с колоссальными трудностями, каждый из вас уже сейчас
ощущает на себе враждебную и могучую силу чужой планеты. Но вы знали о
том, что вас здесь ожидает, и шли сюда добровольно. Чрезмерная тяжесть, во
власти которой мы находимся, может стимулировать психические расстройства.
Мазор Дасар подтвердит мои слова, но и сами вы достаточно хорошо
осведомлены. Главные симптомы болезни - угнетенное состояние духа и
прогрессивное свертывание инициативы. Думаю, мне незачем вам объяснять,
сколь опасно для нас в этой новой и сложной обстановке оказаться в
положении тупых и безвольных созерцателей. Нами приняты некоторые защитные
меры. Все мы прошли специальный курс гравитренировки, в нашем распоряжении
имеются гидроконтейнеры, синзан, но всего этого недостаточно.
   Единственное, что может уберечь нас от недуга - неустанная и бдительная
борьба с собственной пассивностью, взаимная поддержка друг друга...
   Кор тяжело перевел дыхание и занял новую защитную позу.
   - Я прошу понять меня правильно. С этой минуты я становлюсь для вас
деспотом, который будет иногда заставлять вас выполнять на первый взгляд
ненужную работу, когда, казалось бы, можно отдохнуть. Вы должны знать, что
это не издевательство над человеком, а прививка против страшной болезни,
которая в противном случае одолеет каждого.
   Конд неуклюже встал со своего кресла и прислонился к стене.
   - Можете не уговаривать... понимаем сами. Еще на Церексе об этом
знали...
   - Не перебивайте. Я не уговариваю, а предупреждаю. Если понимаете, тем
лучше, но хотелось бы, чтобы дело не ограничивалось одним лишь пониманием.
Этого недостаточно, нужно, чтобы каждый стал нетерпим к собственной
пассивности и бездеятельности других... в том числе и моей, если она
проявится...
   Жизнь на корабле завертелась. По приказанию Кора Конд определил наши
координаты.
   Мы опустились почти точно на экваторе - на четыреста километров дальше
по движению Солнца в сравнении с намеченным пунктом. Это оказалось для нас
неприятным сюрпризом. Скорее всего, ошибка была вызвана неполнотой наших
знаний о распределении плотности атмосферы по высоте. От ближайшего
участка суши нас отделяло свыше пятисот километров.
   Арбинада - планета громадных водных равнин, твердой поверхности на ней
сравнительно мало. Суша представлена восемью гигантскими островами, или
лучше сказать - материками, и множеством мелких островков, рассыпанных
среди океанских просторов. По программе, мы должны были опуститься у
западных берегов Малого Экваториального материка, войти в устье реки Ракс
и, насколько можно, подняться по ней вверх по течению, чтобы проникнуть
вглубь континента. Судя по тем картам, которыми мы располагали (а они были
получены по данным наблюдений хрисской станции и оказались довольно
точными), Малый Экваториальный материк имел относительно скромные размеры
и почти весь, за исключением южной вулканической его части, располагался
между тропиками. Ширина его в районе экватора составляла около двух тысяч
семисот километров. Река Ракс вытекала из крупного озера Орг,
расположенного у восточного побережья, и на всем своем протяжении казалась
достаточно полноводной, чтобы можно было попытаться пройти по ней почти до
истоков. Размеры озера обеспечивали старт корабля. Таков был
первоначальный план экспедиции. Но мы опустились на четыреста километров
западнее намеченной точки между материком и громадным островом Брокр,
лежащим среди бескрайней равнины Пирьльейского океана, катившего свои
волны от одного полюса до другого.
   Наша первоочередная задача состояла в достижении устья Ракса.
Предстояло преодолеть пятьсот километров водных просторов. Для этого нужно
было присоединить всасывающий патрубок под днищем корабля, через который
забортная вода, нагнетаемая главными насосами в испарительную камеру, с
силой выбрасывалась через сопла двигателей, создавая достаточную тягу,
чтобы двигаться со скоростью тридцать километров в час.
   Кор посмотрел на меня, Конда и Ланка, потом устало опустился в кресло.
   - Мазор Конд и вы, Ланк. Установите патрубок.
   Они переглянулись. Для этого нужно было спуститься под днище корабля в
водную стихию чужой планеты.
   - Что вы стоите? Исполняйте приказание.
   Ланк опустил глаза, лицо его побледнело.
   - А там...
   - Да, может быть! - резко сказал Кор. - Вс„ может быть! Но мы летели
сюда не на прогулку. Об опасности следовало думать на Церексе, сейчас уже
поздно. Работать придется в любых условиях!
   Он поднялся на ноги и распрямил грудь.
   - Пойдем, Ланк, - спокойно сказал Конд и прибавил усмехнувшись: -
Окунемся.
   - Надевайте скафандры, с вами пойду я сам и мазор Дасар. Антор,
принесите необходимые инструменты.
   Кор покачнулся и направился к переходной камере. Я с большим трудом
доставил из кладовой все принадлежности для установки патрубка.
   - И вы наденьте тоже скафандр, будете страховать нас снаружи, -
приказал мне Кор.
   С помощью геолога и биофизика мы облачились и вошли в переходную
камеру, захватив на всякий случай два мощных ультразвуковых излучателя.
Давление начало повышаться и, наконец, сравнялось с наружным. Крышка люка
откинулась и повисла над водой, образовав маленькую площадку. В камеру
ворвался воздух Арбинады.
   Наступил торжественный момент - человек вступил в другой мир. Конд
шагнул вперед и остановился, щурясь от яркого солнца. Прозрачные,
зеленовато-синие волны катились у его ног.
   - Можно спускаться? - не оборачиваясь, спросил он у Кора.
   - Подождите, я первый. Ланк, дайте излучатель.
   Тяжело ступая, Кор выбрался на площадку и приготовился спрыгнуть в
воду, но раздумал и повернулся к нам.
   - Прошу выслушать меня. Мы входим в незнакомый и враждебный нам мир,
будьте осторожны. Здесь возможны любые неожиданности. Объявляю порядок
проведения работ. Мазор Конд и Ланк устанавливают патрубок, я и Дасар -
обеспечиваем их безопасность и производим наблюдения. Приказываю привязать
все инструменты, чтобы не утопить их. Мазор Дасар, не увлекайтесь
исследованиями, уничтожайте всякое крупное животное, если оно слишком
приблизится к нам. Слышите? Всякое!
   Я взглянул в прозрачную синеву воды:
   - Может быть, там никого и нет?
   - Может быть. Но...
   Слова Кора были прерваны возгласом Ланка:
   - Смотрите!
   Он указал рукой в направлении кормовой части корабля. Там из глубины
показалась зубастая голова, плавно покачивающаяся на длинной и гибкой шее.
Крупное животное, которому она принадлежала, видимо, не испытывало
никакого страха ни перед кораблем, ни перед людьми, оно не торопясь
описывало около нас широкий круг, временами скрываясь за пенистыми
гребнями волн. Засмотревшись, мы не заметили, как крупный вал подкрался к
кораблю и многотонной массой тяжело ударил в борт. Нас швырнуло в глубь
камеры, закружило в водовороте, и, когда вода схлынула, я почувствовал,
что свободно плаваю в океане.
   В первый момент я ничего не успел сообразить, только почувствовал
неожиданное облегчение, словно с плеч свалился тяжелый груз. Когда мысли
пришли в порядок, я сообразил, что приятная легкость объясняется тем, что
в воде тяжесть ощущается значительно меньше, и тут неприятный холодок
страха пробежал по всему телу - я вспомнил о зубастом соседе. Корабля не
было видно, голова моя едва возвышалась над поверхностью воды, я находился
во впадине между двумя, как мне казалось, гигантскими волнами, которые
катились с величавой медлительностью. Я беспомощно барахтался на месте, не
зная, в какую сторону плыть, и поминутно вглядывался в бездонную синеву
океана, боясь увидеть отвратительное чудовище. Утонуть я не мог, но
находиться один на один с могучей стихией моря под куполом чужого неба, не
видя ни корабля, ни товарищей было жутковато. Наконец, меня вынесло на
гребень волны. Я увидел корабль и на площадке четыре фигуры в скафандрах,
напряженно всматривающихся в воду.
   - Вижу! Вот он! - вдруг раздался радостный возглас Конда, и тут же он
испуганно закричал: - Осторожно, Антор, сзади!
   Я поспешно обернулся, но ничего не увидел.
   - Назад, Конд, кто вам разрешил?! - крикнул Кор.
   Я снова повернулся и поплыл по направлению к кораблю. Навстречу мне,
держа в одной руке излучатель, плыл Конд.
   - Осторожно, Антор, оно здесь, я видел, оно нырнуло. Оно где-то здесь.
   Он погрузился с головой в воду, и я потерял его из виду. Тогда я тоже
нырнул и увидел в воде чудовище. Оно медленно поднималось из глубины,
равнодушно глядя на нас холодными, ничего не выражающими глазами. "Как у
Кора", - мелькнуло у меня в голове, и я даже, кажется, улыбнулся.
Удивительная человеческая натура!
   Опасность была рядом, но страха я уже не испытывал и с интересом
рассматривал приближающееся животное. У чудовища было короткое туловище,
переходящее постепенно в длинный хвост и две пары ластов, которыми оно
едва шевелило, подплывая к нам. Конд навел на него излучатель.
   - Подожди, Конд, оно, кажется, не собирается причинять нам вреда, ты
его можешь не убить сразу, и тогда будет хуже. Знаешь, наши скафандры...
проткнет и...
   крышка.
   Конд настороженно следил за всеми движениями животного, все время держа
его под прицелом. В наушники ворвался голос Кора:
   - Немедленно плывите к кораблю!
   Тут же вмешался биолог:
   - Вы его видите?
   - Да, видим, очень хорошо, - ответил Конд.
   - Опишите, пожалуйста...
   - Немедленно плывите к кораблю! - повторил Кор.
   - Плывем.
   Нас не нужно было долго уговаривать. Хотя животное уже удалялось, на
душе было неспокойно от пребывания в незнакомой стихии, таившей
неожиданные сюрпризы. Мы подплыли к кораблю и вынырнули у входного люка.
   - Антор, вылезайте из воды, - приказал Кор.
   Я вцепился в перекладину спущенной лестницы и, поднявшись на ступеньки,
снова почувствовал утроившуюся тяжесть своего тела. С меня стекала вода.
   - К вам, мазор Конд, будут применены меры взыскания по возвращении на
Церекс. Вы не имели права покидать корабль без моего разрешения. На борту
должен всегда находиться один из пилотов.
   - Так я же... - начал было возражать Конд.
   - Не имеет значения, - оборвал его Кор, - теперь в воду! Нужно быстрее
установить патрубок.
   Биолог на минуту задержался около меня:
   - Вы говорите, оно имело ласты?
   - Да, две пары.
   - Как они расположены, вы не заметили?
   Я в двух словах передал ему свои наблюдения. Он задумался и, подойдя к
краю площадки, произнес:
   - Его предки когда-то жили на суше, да и оно само, наверно, способно
вылезать на берег. Значит... - он не договорил и спрыгнул в море.
   Установка патрубка не заняла много времени и обошлась без приключений.
Скоро из воды один за другим показались Кор, Конд, Ланк и Дасар. Они с
трудом выбрались на площадку и тяжело дышали, борясь с тяжестью
собственного тела. Мы забрались в переходную камеру и закрыли люк.
Началась утомительная процедура дезинфекции и декомпрессии.
 
 
   19
 
 
   Мы взяли курс к устью реки Ракс.
   Плывущие по небу облака временами набегали на солнце и защищали нас от
его слишком ярких и горячих лучей. Дул слабый ветер, и волнения почти не
ощущалось.
   "Эльприс", вспенивая воду, ровным ходом двигался по намеченному
маршруту. Все шло гладко, даже слишком гладко. Кор сидел в центральном
отсеке, погруженный в какие-то вычисления. Мы с Кондом и Ланком по очереди
дежурили у двигателей. Что делали остальные, я даже толком не знаю.
Отстояв смену, мы спешили в гидроконтейнеры и, торопливо сбросив одежду,
опускались в спасительную жидкость, ласково принимающую наши измученные
тела. Так шло время.
   Из гидроконтейнера на очередную вахту меня поднял Конд. Он просто слил
сислол, и отяжелевшее тело сразу разбудило сознание. Я сдернул маску и,
вцепившись пальцами в край люка, выбрался наружу. Пол резко ушел из-под
ног. Я кое-как устоял, но больно ударился головой о переборку.
   - Что, Конд, уже пора?
   - Пора, возьми, вытрись, - он бросил мне полотенце. "Эльприс" опять
накренился.
   Лицо у Конда исказилось, руки судорожно ухватились за скобу контейнера.
   - Проклятье!
   - Волны?
   - Да. Кажется, начинается. Держись, я тебе спину вытру.
   Обтеревшись и с трудом натянув комбинезон, я пробрался в центральный
пост. Там, погрузившись в кресло, сидел Кор. Лицо у него было измученное,
только глаза смотрели спокойно и ничего не выражали. Свист ветра и грохот
волн врывались в отсек. На обзорном экране в сумрачном освещении
громоздились пенистые волны, а по небу, казалось, цепляясь за самые
гребни, неслись темные лохматые тучи. Линия горизонта качалась и металась
из стороны в сторону. Чтобы удержаться на ногах, я вцепился в спинку
кресла. Кор посмотрел на меня и убавил звук. Шум стал заметно слабее, но
качку, к сожалению, таким путем устранить было невозможно. "Эльприс"
   отчаянно болтало из стороны в сторону. Нами играл чужой океан.
   Лет пять тому назад, вернувшись из очередного полета, я совершил
морскую прогулку и тоже попал в шторм. Но это было на Церексе. Там при
меньшей силе ветра высота волн была почти такая же, только сами волны
медленно вздымались и плавно подхватывали наше судно. Здесь они с
остервенением лезли на корабль, прыгали в лихорадочном ритме и тяжелыми
ударами сотрясали "Эльприс".
   - Скоро суша, - сказал Кор.
   Я наклонился к экрану, пытаясь разглядеть очертания берегов, но ничего
не увидел.
   - Еще рано. Осталось километров тридцать, если нас не сильно отнесли
течения.
   Кто у двигателей?
   - Ланк.
   Кор кивнул и нагнулся к экрану гидролокатора. По темному фону бежал
зеленоватый лучик, вычерчивая рельеф дна. Глубина была около двадцати
метров.
   - Становится мелко, - заметил я.
   - И опасно, - прибавил Кор. - Волнение увеличивается, берега нам
неизвестны, возможны рифы, скалы. Придется отойти в океан.
Разворачивайтесь, пилот.
   Трое суток бушевал шторм, трое суток нас трепали волны, бросали из
стороны в сторону многотонную махину корабля. Измученные и разбитые, мы
едва держались на ногах. Отдых в гидроконтейнерах был непродолжительным и
неполным. К концу третьего дня Кор, не выдержав перегрузки, свалился. Изо
рта у него сочилась тонкая струйка крови. Около него хлопотал биолог.
Дасара срочно извлекли из контейнера, и он, даже не одевшись, мокрый,
поддерживаемый Кондом, возился с лекарствами.
   Наконец, Кор открыл глаза и сделал попытку приподняться.
   - Что со мной? - спросил он.
   Биолог неопределенно покачал головой:
   - Не знаю. Вам нужен отдых. Конд, помогите мне, и вы, Антор, тоже.
   К нам присоединился еще геолог, который лежал на полу, вытянувшись во
весь рост.
   Мы вчетвером приподняли Кора и понесли. Пол поминутно уходил из-под
ног, нас швыряло от стены к стене, но мы все-таки двигались вперед. Биолог
надел маску на лицо Кора, но тот стащил ее и вяло произнес:
   - Как другие?
   Дасар поднял отяжелевшую голову:
   - Неважно.
   - Держаться можете?
   - Пока да.
   Последовала пауза.
   - Может, синзан?
   - Синзан, - повторил биолог, словно соображая, что это такое, - боюсь,
опасно, все слишком измотаны.
   Кор некоторое время молчал, обдумывая решение:
   - Тогда отдыхать, четырехчасовой отдых!
   Он закрыл глаза и больше не произнес ни слова. Мы погрузили его в
маслянистую жидкость. Конд открыл люк соседнего контейнера и стал снимать
одежду. Мне бросился в глаза его вытянувшийся от тяжести живот. Он
витиевато выругался и неуклюже плюхнулся в контейнер. Я стряхнул
оцепенение и тоже стал раздеваться...
   Около четырех часов провели мы в полусне. Потом, несколько отдохнув,
заняли свои места. "Эльприс" на полном ходу мчался к берегу, разбивая
тупым носом тяжелые волны. Где-то впереди в серой мгле пряталась суша.
Ориентировались лишь по инерционной системе, - небо было по-прежнему
застлано тучами.
   ...В напряженном ожидании лениво ползли минуты. Кривая на экране
гидролокатора медленно поднималась вверх, вдруг проваливалась и снова
тянулась кверху, указывая порой глубину всего лишь двенадцать-пятнадцать
метров. Каждые полчаса геолог брал пробу воды.
   - Как там? - спрашивал Кор.
   - Неясно, - бурчал в ответ Барм, - ил есть, но при таком волнении
трудно сказать - наносный или донный.
   Мы снова впились глазами в экран внешнего обзора.
   - Бухту, - твердил Кор, - найти бы бухту.
   Стало смеркаться. Мы знали уже, что в этих широтах переход к ночи
непродолжителен, и торопились скорее достичь берега, пока было еще светло.
   - Увеличьте ско