немало  помогало  ему  в  жизни,  особенно  на  избранном  им  поле
деятельности. Но потом оказалось, что, во-первых,  некоторые  люди,  вроде
Роббера, еще более эмоционально тупы, а, во-вторых, он  может  бояться.  И
ненавидеть.  Последнее  открытие  послужило  для  Рудольфа  едва   ли   не
откровением. Он не раз злился на людей, недолюбливал всех, кто превосходил
его в ловкости, силе или в  общественном  положении.  Но  ни  разу  он  не
испытывал чувства столь мощного и всепоглощающего, перед которым отступали
все  остальные  эмоции-недомерки.  Волк-оборотень  и  "невидимки"   словно
нарушили нормальный распорядок игры, перепутали карты, когда он  готовился
выиграть "Большой Шлем"; перевернули его миропонимание...  В  самом  деле,
кто  вообще  позволил  таковым  существовать  в  наш   просвещенный   век?
Безобразие, непотребство...
     И тогда Рудольф решил отомстить. Он  догадывался,  смутно  чуя  своей
окостеневшей душой, что против него выступили силы большие, чем казалось с
первого взгляда. Темные силы. Мрачные. А раз так, то против них должен был
сыграть не он. Пусть этот будущий победитель загребет весь выигрыш себе  -
во  всяком  случае,  тогда  он  не  достанется   каким-то   подозрительным
существам, которым и рождаться-то на этот свет не следовало.
     Единственной силой такого масштаба в  его  представлении  была  некая
всем известная организация (или не  организация,  как  любят  в  последнее
время утверждать авторитеты),  которую  обычно  в  просторечии  именуют  -
кстати, далеко неточно - мафией.  Впрочем,  организационные  стороны  этой
структуры Рудольфа не интересовали - пусть этим  занимаются  криминалисты,
историки да досужие работники прессы. Рудольфу было достаточно  знать  то,
что в одном пальце какого-нибудь Дона власти и силы побольше, чем  у  всех
ближайших законных властей. Так почему бы не предположить, что  этой  силы
хватит и для нечисти?
     И вот, уже приняв решение и напросившись на встречу с одним уважаемым
(в определенных кругах) главой, он впервые ощутил свою полную ничтожность.
Поначалу это его даже поразило, но вскоре Рудольф заставил себя больше  не
думать об этом; ему следовало сосредоточиться на том, что произойдет после
его  встречи  с  Доном  Витторио  Реа.  А  произойти  должно  было   нечто
значительное.
     Возле подъезда высотного дома, в котором располагался  офис  Реа,  на
Рудольфа вдруг снизошло жуткое видение: будто два огромных валуна  катятся
друг на друга, а он сам - всего лишь крошечная былинка  на  их  дороге.  И
было это видение настолько реалистичным и ему несвойственным, что  Рудольф
понял: у него тоже есть душа - иначе чему было бы тогда сдвигаться  внутри
и уходить в пятки?
     В офис он поднялся уже тихим и крошечным. Действительно: был  человек
Рудольф - даже Большой Рудольф,  -  а  стал  -  так,  мелочь.  Былинка  та
самая...
     Дон выглядел молодо - да и был  молод.  В  таких  империях,  как  его
собственная, смена династий происходит порой очень  быстро.  Телохранитель
сплоховал или просто попался слишком дерзкий противник - вот уже  и  новая
коронация.
     - Ну? - равнодушно спросил молодой человек с орлиным носом и  буйными
черными кудрями. - Что за проблемы?
     - Да вот... - замялся вдруг Рудольф, поглядывая через  его  плечо  на
другого человека, с холодными безжалостными глазами. - Эта история слишком
невероятна, чтобы бы вы... чтобы я мог претендовать  на  то,  что  вы  мне
поверите. Но, может, вы слышали обо мне...
     - Да, все в порядке. Ваша репутация мне известна - иначе вы не стояли
бы тут, - снисходительно бросил Реа.
     - Дело касается города Фанума. Может, вы слышали о нем?
     - Да, - так же равнодушно произнес Реа.
     Если бы  в  комнате  присутствовал  Эгон,  он  сразу  бы  понял,  что
равнодушие это было более чем показным. Реа уже  давно  подумывал,  что  в
этом городке надо навести порядок. Плохо, когда  какое-то  добро  валяется
без хозяина. Именно поэтому он и знал о существовании  Большого  Рудольфа.
Реа не видел в нем конкурента - таких, как этот Рудольф, он мог вышибить с
места запросто. Было бы желание. Но раз этот человек сам пришел к нему, то
глупо было его выгонять. Всегда лучше иметь союзников, чем  врагов,  пусть
даже таких ничтожных и мелких. Да и как знать  -  если  этот  Рудольф  сам
готов присягнуть ему в верности, его  можно  будет  использовать  там,  на
месте, как знатока города Фанума. А начнет зарываться - ему же хуже.
     - Так что у вас там за проблемы?
     - Я на всякий случай еще раз попрошу вас поверить, что  я  ничего  не
выдумываю, так как мой рассказ будет звучать очень  странно.  Но  если  вы
сомневаетесь - я могу подтвердить документально... или указать, где  можно
получить подтверждение... Разве что за исключением истории с Джоунсом.
     - Ладно, говорите по порядку, - ровным и  спокойным  голосом  перебил
его Реа. Эгон сразу бы  определил,  что  он  теряет  терпение  выслушивать
пустую болтовню, ничем не затрагивающую сути дела.
     - Ну, будь что будет...
     Рудольф вдохнул побольше воздуха и начал говорить. Его рассказ длился
достаточно долго. Холодные  глаза  убийцы  за  спиной  Реа  округлились  и
выражали недоумение - сам Реа хранил невозмутимый вид. Как-никак,  обрывки
слухов долетали до него и раньше.
     - Ну и что вы предлагаете? - поинтересовался он, когда поток  слов  у
Рудольфа начал истощаться, а затем и вовсе иссяк.
     - Этих гадов... их всех надо уничтожить! - подвел итог Рудольф.
     - Гадов - это волка и Джоунса?
     - И всех, кто с ними! Там полно этих уродов... хотите верьте,  хотите
- нет...
     - Я обычно не верю, а проверяю, - хмыкнул Реа. - И что вы  хотите  от
нас, чтобы навести там порядок? Как  я  понял,  вы  предлагаете  нам  свои
услуги... Не так ли?
     Это было совсем не так, но при такой формулировке вопроса Рудольф уже
не мог ответить "нет".
     - Да. Я буду рад служить вам, - выдавил он.
     - Ну так что вы хотите?
     - Мне нужна помощь. Люди. Только люди - достаточно опытные и  умеющие
обращаться с оружием. И кроме того - способные понять, что иногда  серебро
стоит употреблять и на пули.
     -  Вначале  я  должен  получить  наиболее  полные  сведения  об  этой
организации нечисти - так, надо полагать, вы расшифровываете  "невидимок"?
Признаться, я и сам  был  бы  рад  взглянуть  на  них  в  более  осязаемом
варианте. Вот когда вы мне точно представите данные - где, когда и сколько
этих "невидимок" собирается,  когда  поймете  их  внутреннюю  организацию,
тогда  мы  будем  говорить  уже  всерьез.  Кстати,  совсем   необязательно
беспокоить с этим делом меня лично. Я и так удивляюсь, что мне  захотелось
вас принять... В следующий раз обратитесь к Грана. Все ясно?
     - Все... - опустил голову  Рудольф  и,  повинуясь  наплыву  внезапной
робости, добавил совершенно неуместно: - Сэр...



                                    27

     - Мы пришли...
     - Садитесь.
     В затемненной комнате лица казались синими - и вновь при виде  Селены
у Эла что-то замерло в груди. Замерло - но и встрепенулось, ожило...
     - Вы... - чуть слышно выдавил он.
     Неужели к нему действительно приходила эта женщина? Не может  быть...
Сейчас она  казалась  ему  далекой  и  прекрасной,  как  никогда.  Так,  в
человеческом облике, Селена становилась в еще большей  степени  божеством,
чем когда была луной.
     - Я не луна... Это случайные фантазии,  игра  подсознания.  Ты  видел
меня и чувствовал, ощущал связь с луной... Поэтому ты  и  принял  меня  за
нее, - голос Селены звучал словно издалека. Лунный, смягченный голос.
     - Вы тоже читаете мои мысли?
     - Я знаю их. Знаю от других.  Луна  по-разному  наделяет  нас  своими
дарами. Но - ты пришел, и потому должен знать.
     - Знать - что?
     Противное ощущение, что все происходит во сне,  а  не  наяву,  уже  в
который раз овладело им.
     - Знать себя. Знать свой народ. Я не знаю,  откуда  появился  ты.  По
идее, ты не должен был быть нашим - ты слишком похож на человека. И у тебя
где-то есть родители, так?
     - Нет. - Это короткое слово больно резануло Эла внутри.
     - Нет? - веки Селены приподнялись, открывая еще  больше  и  без  того
ненормально огромные белки.
     - Меня взяли из  приюта.  Никаких  следов  моих  настоящих  родителей
обнаружить так и не смогли. Начальница  говорила  потом,  что  можно  было
подумать, что я и не рождался вообще.
     - Я не знала... - Селена сделала небольшую паузу.  -  Но  это  многое
объясняет. Эгон уже давно засек тебя - но  мы  считали,  что  ты,  скорее,
обыкновенный случайный мутант. А так... может быть,  ты  действительно  из
нашего народа.
     - Из вашего народа? - по спине Эла пробежали мурашки.
     - Нас называют по-разному. Племенами луны. Ночным народом. Выродками.
Нечистью... Есть названия и похуже - у страха богатая фантазия. Мы сами  -
я имею в виду нашу крошечную колонию - называем  себя  детьми  полнолуния.
Именно в полнолуние наша хозяйка-луна вступает в свои права, подчиняет нас
своему свету, но и дает свои силы. Реакция на полнолуние - это один из тех
критериев, по которым мы узнаем своих... Я не знаю, как можно за один  раз
рассказать тебе все... Слишком всего много,  и  слишком  это  сложно.  Но,
думаю, ты и раньше слышал об отдельных  следах  нашего  существования.  Мы
жили всегда - столько, сколько существуют и "нормальные", то есть дневные,
или "солнечные", люди. Все в какой-то мере зависят от воли  светил:  когда
начинается период солнечной  активности,  они  любят  устраивать  войны  и
революции, просто начинают чаще  убивать...  Но  у  солнца  циклы  не  так
заметны, и жизнь "солнечных" людей кажется более размеренной. Кроме того -
их больше. Намного больше. Дары  луны  уникальны,  удивительны,  и  каждый
имеет их не так уж много. А когда большинство видит у какого-то  существа,
похожего на человека, некую особую способность - этого  достаточно,  чтобы
вспыхнула  ненависть.  И  хотя  у  многих  из  нас   способности   намного
совершеннее, чем у "солнечных", большинство  обычно  побеждает.  -  Селена
снова замолчала, переводя дух. - Поэтому борьба между детьми луны и детьми
солнца длилась вечно. Их было больше - поэтому они объявили нас злом.  Все
непонятное следует уничтожать -  приблизительно  так  действовали  они.  А
мы... В этой  борьбе  было  слишком  много  потерь.  Теперь  нас  остались
отдельные  горстки...  Некоторые  из  нас  собирались  в   целые   города,
специально искали своих по всей земле. Но все  равно  погибали...  Недавно
прекратил существование еще один город. Может  быть  -  последний.  Плохо,
когда рядом с обычным, - Элу показалось, что Селена  горько  и  иронически
улыбается, - есть необычное; но еще хуже, когда в этом необычном  начинают
чувствовать силу. Любая сила - уже вызов,  враг.  Сила  необычная  -  враг
вдвойне  или  втройне...  Кроме  того,  очень  многие  из  наших  и   сами
поддерживают состояние вражды... Что ж, в этом смысле мы тоже  люди  и  не
лишены эмоций. Тяжело прощать века гонений.
     - Селена... - Эл сам не знал, что хочет  у  нее  спросить  настолько,
чтобы прервать ее рассказ.
     - Да?
     - Извините, я так... - он опустил голову.
     - Ничего - я уже почти сказала самое основное. Итак, многие из  наших
дают ответный бой. Убивают. Подстраивают мелкие пакости. Короче, стараются
мстить - кто как может. Из-за этого я ушла. И не только я.
     - Я понимаю... Желание мести - очень сильное желание.
     - Желание жизни - еще сильнее. У нас это понятие не совсем  совпадает
с общепринятым... У нас другая жизнь и другая смерть - но пока  мы  живем,
мы можем  любить,  ненавидеть,  чувствовать  боль.  Страдать...  Мы  можем
многое, - значит, и наша жизнь - все же жизнь. Только  другая.  И  я  тоже
понимаю, во что превратилось бы остальное человечество  за  миллионы  лет,
если  бы  закон  кровной   мести   соблюдался   достаточно   постоянно   и
последовательно. Практически все живущие ныне люди являются родственниками
друг другу... Кровная месть в абсолюте - это самоуничтожение человечества.
И нашего, и их... Тем более, что силы не равны. Я думала о другом:  сможем
ли мы просто затаиться, постараться влиться в общую  массу...  Большинство
признало это позором. Может быть, если опираться только на мораль,  это  и
так. Но ведь иначе нам грозит полное вымирание... А  я  хочу,  чтобы  хоть
кто-то из нашего народа уцелел, чтобы однажды, когда вражда  забудется  (а
люди уже настолько привыкли в нас не верить, что  она  и  впрямь  начинает
забываться), мы смогли выйти друг другу навстречу и поделиться  лучшим  из
того, что есть у наших народов. Но тех, кто так думает, -  очень  мало.  -
Селена немного помолчала и продолжила: - Это долго объяснять... Жаль,  что
я не могу сразу передать тебе всю картину, знание в чистом виде. В  таком,
как я представляю его себе... Короче, вначале я  и  не  думала  основывать
колонию. Я просто ушла, надеясь влиться в  толпу,  затеряться  в  ней.  Но
потом у меня появилась дочь, затем начали приходить и другие люди... Нашей
группе пришлось кочевать,  пока  мы  не  нашли  Эннансину.  Она  интересно
устроилась - ей помог человек, которому она сама помогла однажды.
     - Дуглас?
     - Да, он. Эгон тоже пришел сам -  один  из  последних.  Ну  а  теперь
появился ты.
     - Но почему я?
     - Не знаю... Я тоже иногда задумывалась над тем, почему я родилась  в
племени луны. Ни один человек не  знает,  почему  ему  выпало  родиться  у
определенных родителей, в определенной стране, в определенный  год  и  так
далее. Просто так вышло. И с этим мы все живем. Ты все равно  узнал  бы  о
себе рано или поздно. Сейчас тебе некуда возвращаться - поэтому  я  решила
открыть тебе все. Эгон говорит,  что  на  тебя  охотятся  и  гангстеры,  и
полиция.
     - Но почему?
     - Это я  тоже  должна  буду  объяснить...  Ладно,  раз  уж  я  начала
разговор, нужно поставить все точки над "i".  Дуглас  еще  мог  прокормить
двоих, но когда нас стало много... Он, конечно, удивительный человек  -  я
никогда не видела такой огромной души. Собственно, это тоже было одной  из
причин моего ухода из Ночного Города: я утверждала, что все люди разные  и
далеко не все хотят нам зла. Но слишком много  плохого  они  сделали  нам,
чтобы меня стали слушать... Ненависть оказалась  сильнее,  и  я  попала  в
дважды отверженные: и среди всего человечества - как  дочь  полнолуния,  и
среди своих - как сочувствующая  дневному  народу.  Так  вот,  чтобы  наша
колония могла существовать - а это было все сложнее, потому что далеко  не
все мы можем показываться людям на глаза, чтобы не стать (в лучшем случае)
подопытным  лабораторным  кроликом,   -   однажды   мы   решили   заняться
деятельностью, которая всегда считалась преступной.  Это  было  необходимо
хотя бы потому, что клуб - он ведь по сути наша база, и Джулио Кампана  не
меньший "выродок", чем мы, -  надо  было  защищать  от  мелких  рэкетиров.
Уничтожив  их,  мы  автоматически  заняли  их  место.  Думаю,   тебе   как
добропорядочному  гражданину  страны  "солнечных"  людей   неприятно   это
узнать... Скажу одно: если бы этого не делали мы, другие  на  нашем  месте
оказались бы еще хуже. Это  банальная  фраза,  и  ею  не  раз  оправдывали
преступления - но в нашем случае это и в  самом  деле  так.  Мы  не  берем
больше, чем нам требуется для незаметного существования.
     - Так вот, значит, кто такие "невидимки"!
     - Да. Я тоже не в восторге от этого... Но даже  дневные  люди  скорее
простят нам такое преступление, чем идиотские убийства из давней  мести...
Вы ведь врач... Наверное, вы сумеете научно объяснить то, что происходит с
большинством наших. Сама  жизнь  и  наша  малочисленность  заставляют  нас
чувствовать собственную ущербность - даже когда она  является  ущербностью
совершенства.  Это  уже  вторая   причина   для   вражды   после   долгого
традиционного истребления двух народов - дневного и ночного. Одни мстят за
свою неполноценность, другие выворачивают ее наизнанку и начинают  считать
себя сверхлюдьми... Нам всем - и ночным, и дневным  -  тяжело  произносить
простое слово "другие"... Всегда вместо него тянет  ляпнуть  "лучшие"  или
"худшие"...  И  вот  уже  некоторые  начинают  презирать  дневных   -   за
уязвимость, за смертность... Простите меня, Эл,  но  нашему  народу  нужны
свои психологи, свои психиатры.  И  очень  ценно,  что  вы  владеете  этой
профессией. Может, однажды ваши заметки - и мои тоже - лягут  камушками  в
основу  моста,  соединяющего  и  тех,  и  других.  Я  ведь  не  наговорила
глупостей? К сожалению, я совсем не знаю этой науки.
     - Вы все проанализировали довольно точно. Вы  прирожденный  психолог,
Селена. Думаю, что моя помощь может и не понадобиться...
     - Понадобится. Нужно, чтобы было несколько человек, стоящих в стороне
от  этих  страстей,  раздирающих  оба  народа,  -  людей,  которые  смогут
заниматься  анализом  и  фиксировать  происходящее.  Может,   даже   общие
психологические изъяны - или схожие, если с дневными людьми не все так,  -
окажутся точкой объединения. Скажите, Эл, вы можете мне помочь в этом?
     Эл  посмотрел  Селене  в  глаза,  и  "божество"  исчезло.  Перед  ним
находилась немного  странная,  но  обыкновенная  женщина,  очень  усталая,
озабоченная своими проблемами. Проблемами своего народа...
     - Я сделаю все, что смогу, - твердо проговорил он. И  хотя  по  форме
это обещание не было похоже на клятву, ради которой можно  пожертвовать  и
жизнью, Эл знал, что в случае надобности сделает это.
     Если вообще что-то сможет сделать.
     - Ну что ж... - Селена немного  расслабилась.  -  Спасибо  на  добром
слове... А теперь - пошли знакомиться со всеми заново.



                                    28

     - Эл Джоунс  домой  не  возвращался,  на  работе  не  был,  при  этом
большинству  его  клиентов  поступили  звонки  с  отменой  встреч,   -   с
недовольным видом докладывал Джейкобс. Начальник участка слушал его  краем
уха - его вымотала жара. Кто выдержит, если целую неделю  градусник  почти
не опускался ниже тридцати градусов по Цельсию? - Я бы хотел  попросить  у
вас санкцию на обыск.
     - Невозможно. У вас нет доказательств его вины.
     - Но без обыска их и не будет, - резонно возразил Джейкобс.
     - Я не собираюсь нарушать закон, - скривился шеф.
     Скорее всего, это означало: если вам так хочется,  делайте  обыск  на
свой страх и риск, а я вас прикрывать не собираюсь.
     - Короче, он исчез. Большой Рудольф - тоже,  что  служит  несомненным
доказательством их связи...
     - Исчезновение человека - еще не преступление. Каждый из нас свободен
исчезать, когда захочет. Вы дайте мне конкретные факты! А вот их-то у  вас
и нет. И вообще, Джейкобс, на  вашем  месте  я  бы  подыскал  себе  другую
работу.
     - Я что, не  справляюсь?  -  Джейкобсу  показалось,  что  он  получил
пощечину, к тому же, -  если  учесть  его  вчерашний  успех  -  совершенно
незаслуженную.
     - Да  справляетесь...  -  снова  скривился  шеф.  -  Просто  с  вашей
внешностью...
     Шеф хотел пошутить. Он, как и все остальные, знал  об  этой  слабости
своего сотрудника. Начальник участка вообще считал себя большим шутником -
только потому, что выдавал свои остроты с совершенно серьезным видом. Так,
например, он любил говорить старику Мунгосу,  что  тому  пора  на  пенсию.
Поскольку возраст последнего и впрямь подходил к  критической  черте,  тот
начинал переживать, и тогда начальник разражался  кудахчущим  хохотом.  На
этот раз настроение шефа было особенно скверным - и из-за  жары,  и  из-за
отсутствия доказательств  против  вроде  бы  найденного  "невидимки".  Для
поднятия настроения стоило пошутить. А вечно  серьезный,  вроде  бы  и  не
умеющий улыбаться Джейкобс был для этого удобной мишенью; кроме  того,  он
просто оказался сейчас ближе других.
     Итак,  высказав  это,  шеф  захохот