адобится, могу позвать на помощь - и кто-то придет и сделает все, что я
попрошу... - Она  сделала  паузу.  -  Видите,  я  предупреждала,  что  вам
придется солоно. Что вы на это скажете?
   Он улыбнулся.
   - Скажу: спасибо, Зоя, за то, что вы мне поверили.
   Они постояли так еще несколько секунд. Потом  Зоя  снова  улыбнулась  -
легко, безоблачно:
   - Ну, охотник, где добыча? Смертельно хочу есть...
   Слово это "смертельно" слетело с ее губ небрежно и незначительно: всего
лишь старая метафора, вдумываться в суть которой было совершенно незачем.
   - Волшебный холодильник иссякает?
   - Бережливость - лучшее качество хорошей хозяйки. Кроме  того,  сегодня
ваша очередь мыть посуду. Да если бы и  моя,  вы  все  равно  захотели  бы
вымыть, разве нет?
   - Разумеется, - поспешно согласился Юниор.
   - Идемте же. Ах да, вы еще не  успели  проголодаться,  поздняя  пташка.
Тогда давайте пойдем просто так - куда глаза глядят:  все  равно  в  конце
концов мы придем туда, куда нужно, правда ведь?
   Куда нужно, - подумал он. - Хотел бы я точно знать - куда нам нужно...
   Они долго бродили по маленькому, ладно устроенному миру:  каким  бы  ни
был он ограниченным, все же в нем то и дело  открывалось  для  них  что-то
новое, неожиданное, прекрасное,  и  они  не  стеснялись  своего  восторга.
Наверное, так разгуливали когда-то первые люди в райском  саду  -  еще  до
грехопадения... Юниор предложил Еве яблоко с дерева -  без  задней  мысли,
без всякой символики. Она критически  оглядела  плод,  понюхала,  покачала
головой:
   - Вы неопытный садовник, - сказала  она.  -  Совсем  зеленое.  Страшная
кислятина, ничуть не сомневаюсь.
   Он взял яблоко из ее пальцев и швырнул подальше.
   - Не обижайтесь, - улыбнулась она. - Это ведь не ваша  вина.  Наверное,
встретим здесь и зрелые. Кстати, в каком мы месяце?
   Этого Юниор не знал. Не пришло в голову поинтересоваться.
   - Судя по яблокам - конец июня, начало  июля,  -  сказала  Зоя.  -  Мое
любимое время года. Спасибо, Юниор, за это.
   Тут же они забыли о  яблоках:  деревья  вдруг  расступились,  открылась
полянка, ровно поросшая  травой,  как  специально  засеянный  и  ухоженный
газон,  а  посреди  возвышалось  дерево,  словно  нарисованное   -   таким
показалось оно живописным и совершенным. Прямо не полянка, а образец.  Они
разом остановились, вздохнули - не от грусти: от полноты чувств. Нет,  тут
жить не надоест никогда...
   - Георг не подумал об этом, - проговорила Зоя тихо.
   - О чем?
   - Нет, я так... Нельзя ссылать в такие прекрасные места.
   - Ссылать?
   - Разве он не сослал меня?  Знаете,  Юниор,  я  ведь  все  поняла.  Ему
казалось, что я стала пренебрегать им, меньше ценить, и он приговорил меня
к некоему сроку одиночества. Он только не учел, что  вы  окажетесь  таким,
каким оказались. И того, что тут очень красиво. Потом я скажу,  в  чем  он
просчитался.
   - Угу... - пробормотал Юниор. Не начинать же  доказывать  ей  с  самого
начала...
   - Я понимаю. Юниор: вы хотите сказать, что  я  его  никогда  не  увижу.
Наверное,   так   оно   и   есть.   Но,   чтобы   не   упрекать   меня   в
непоследовательности, подумайте об одном: я не могу и не  хочу  отказаться
от своего прошлого. Потому что оно мое и единственное, другого у меня нет.
И поэтому очень часто буду думать о вещах, берущих начало в этом  прошлом.
Так что не обижайтесь. Не увижу его - ну, что же. Тогда  об  этом  скажете
ему вы. А я... Знаете, я уже отпустила его.
   - То есть как?..
   - На все четыре стороны. И  предпочитаю  думать,  что  это  я  захотела
уехать. Я бросила его, а не наоборот.  Развелась  с  ним.  И  здесь  я  не
потому, что сослана сюда, - просто мне захотелось пожить  какое-то  время,
может быть, до конца  дней,  в  прекрасном  уголке,  далеком  от  суеты  и
треволнений  мира  -  и  в  обществе   человека   зрелого,   скромного   и
ненавязчивого. - Она весело улыбнулась. - Согласитесь:  в  трех  словах  я
дала ваш точный портрет. Разве не так?
   - Ни прибавить, ни убавить, - согласился он. - Могу только позавидовать
вашему мастерству.
   Они пересекли поляну, - трава распрямлялась позади них, - вошли в чащу,
прошли, казалось, всего несколько метров, но как же сразу  изменилось  все
вокруг, как сумрачно стало, какие мощные стволы обступили их,  сомкнувшись
широчайшими  кронами,  в  которых  неумолчно  перекликались  птицы.   Было
сыровато. Зоя испуганно схватила Юниора за руку, потянула  в  сторону.  Он
улыбнулся.
   - Не бойтесь: это полоз, не змея.
   - Все равно страшно... Пойдемте отсюда.
   Они повернули в сторону и еще с минуту  не  разнимали  рук.  Потом  она
осторожно высвободила свою.
   Снова вышли к ручью; он, наверное, кружил и петлял по всему их миру,  и
Юниор не мог бы сказать: была таковой программа Комбинатора или то  просто
микрорельеф местности,  самой  планеты.  В  одном  месте  ручей  образовал
заливчик, там темнели длинные головки камыша. Зоя сказала:
   - Жаль, что все люди не могут жить так. Правда?
   Подумав, Юниор покачал головой.
   - Большинство не выдержало бы и месяца, Зоя.
   - Думаете?
   - Здесь рай только для  философов.  Или,  -  он  не  удержался,  -  для
влюбленных. Для тех, кто активен  духовно.  Остальным  тут  показалось  бы
тесно. И скучно.
   - Вот не знала, что я философ, - усмехнулась Зоя. - А вы знали?
   - О себе? Тоже нет. Но думаю, что здесь могу стать кем угодно.
   Она искоса взглянула на него.
   - Это воздух такой. Только не спешите меняться. Вы очень хороши  такой,
какой есть. Надежны. Вы...  А  вот  ваш  прекрасный  мир,  в  котором  так
приятно... Может быть, это покажется вам обидным, но я  в  него  не  очень
верю. Он не кажется мне устойчивым. Мир, основанный на каких-то ухищрениях
очень сложной техники...
   - Не обижайтесь и вы, Зоя, если я  скажу,  что  суждения  ваши  в  этой
области - предрассудки незрелого человека.
   - Я и не скрываю. И все же... Надежна только природа.
   - Жаль, что вас не слышит мой отец. Он бы вам аплодировал. Я же  считаю
иначе. Природа настолько многообразна и изменчива, настолько  неуправляема
в целом, несмотря на отдельные наши успехи, что предугадать  ее  поведение
мы сегодня можем лишь ограниченно. К тому же чересчур нетороплива эта ваша
природа. Ее представления о времени несоизмеримы с нашими. Жаль, что вы не
видели, что здесь было, когда я сел.  Черный  песок  и  лиловая  тьма.  То
самое, что сейчас - за  пределами  нашего  купола.  Представьте,  что  мой
корабль доверху набит семенами, удобрениями, разнообразными теплицами  для
выращивания саженцев и так далее. Цель - преобразовать планету  до  уровня
вот этого мирка. - Юниор широко развел  руками.  -  Далеко  ли  был  бы  я
сегодня? А все то, что окружает нас с  вами,  возникло  за  три  ночи.  Мы
сделали свой мир сами, заранее зная, на что он будет  способен  и  как  мы
станем поступать, если техника начнет капризничать. Этот наш  мир  целиком
сконструирован людьми, а разве он от этого хуже?
   Он как бы вывел Зою за скобки  этого  мира,  поставил  рядом  с  собой,
потому что человек есть человек, он не мир, он - над. Однако Зоя, кажется,
даже не заметила этого.
   - Да, вы создали в три дня, - сказала она. - Но не мир. Маленький мирок
на двоих. Ну, пусть хоть  на  десятерых,  ладно.  Но  вы  не  в  состоянии
совершить то же самое на всей планете. Или вы способны на это?
   - Нет, - согласился Юниор. - Но ведь мы с вами стоим  у  самого  истока
новой, великой отрасли техники. Она работает. А это  значит,  что  пройдет
очень немного времени - и будут существовать не  портативные  Комбинаторы,
какие можно  смонтировать  в  корабле,  а  гигантские  установки  если  не
планетарного, то хотя бы континентального  масштаба.  И  на  любую,  сколь
угодно неприветливую планету люди будут доставлять именно  эти  установки,
потому что все остальные проблемы тогда решатся сами собой.  Могу  сказать
вам: в  принципе  эта  проблема  была  решена,  когда  люди  нашли  способ
получения практически неограниченной энергии из пространства.  Потому  что
вся  аппаратура  Комбинатора  нуждается  в  громадном  ее  количестве.  И,
конечно, в  каком-то  веществе.  Все  равно,  в  каком.  Комбинатор  может
построить мир из чего угодно. Прекрасный, добротный, надежный мир.
   - В котором будут жить, -  подхватила  Зоя,  -  прекрасные,  добротные,
надежные копии людей. Я не  ошиблась?  Вы  будете  создавать  миры,  чтобы
множить количество человеческих копий?
   - Почему? А, вот что вас смутило. Нет, Зоя, ничуть  не  бывало.  Просто
пищу   придется   производить   настоящую.   Выращивать.   Или   хотя   бы
синтезировать, так будет даже проще. Кстати, вам вряд ли приходилось  есть
синтезированную пищу...
   - Не было повода.
   - Не надо так презрительно, Зоя. Мне приходилось. У меня на борту  даже
есть синтезатор. На всякий случай. Но не беспокойтесь: у меня очень  много
натуральной еды. Вы же знаете, нас снаряжают на совесть.
   - Ох, Юниор! - засмеялась Зоя. - Я и так  изнемогаю  от  голода.  А  вы
заговорили на гастрономическую тему...
   - Зоя, простите, я болван. Заговорился... Пошли! Знаете, я  думаю,  что
надо сразу начинать готовить из моих припасов. К чему делать два завтрака,
два обеда...
   - О, вы безмерно облегчаете мою жизнь. Хотя готовить я люблю.
   Они быстро шли вдоль ручья, то отдаляясь, когда на пути вставали  кусты
ольшаника, то снова приближаясь к перламутрово отблескивавшей воде.
   - А рыбы сколько!
   - Наловить вам на обед?
   - Да... Хотя - нет. Мы же только что говорили: общее меню. И потом, мне
их жалко.
   Юниор  усмехнулся,  чуть  заметно  пожал  плечами.   Женщина   остается
женщиной. Что ж, это и прекрасно.
   Дом показался - впереди и чуть в стороне.
   - Зоя, вы сейчас  начнете  хозяйничать?  Или  немного  отдохнете  после
прогулки, может быть? А я - за припасами.
   - На охоту.
   - Именно. В дикий мир корабля.


   - Умник! Мне нужны продукты. Хотя ладно, я сам отберу.
   Юниор направился в кладовые. Долго возился там и навел такой "порядок",
что потом  долго  придется  разбираться,  а  до  тех  пор  автоматы  будут
выбрасывать не то, что Юниор закажет через Умника. Но это потом. А  сейчас
- Зоя хочет есть.
   Он набил здоровенный рюкзак из  походного  комплекта  для  обследования
новых территорий.
   - Умник, как там наш Кристалл? Растет?
   А зачем тебе, собственно. Кристалл? - подумал  он  внезапно.  -  Ты  же
никуда не полетишь. Корабль для тебя сейчас - и  на  много  лет  вперед  -
энергетическая и техническая  база,  не  более  того.  Ну,  еще  жилье.  А
Кристалл нужен лишь в  полете,  при  переходе  из  одного  пространства  в
другое. Тебе он не понадобится.
   Но привычка к порядку и надежности одержала верх. Кристалл должен  быть
- значит, он должен быть. И точка. Юниор с удовлетворением выслушал доклад
о том, что Кристалл в порядке. Кивнул.
   - Умник, если что-то срочное - меня найдешь по новой телефонной линии.
   - Это радиотелефон. Юниор.
   - Все равно. Ищи там. Ухожу, наверное, до вечера. К ночи вернусь.
   Он постоял, прежде чем поднять рюкзак. Кивнул.
   - Да. Ночевать вернусь.


   Позавтракали. Совершилось все словно в какой-то сказке, так, по крайней
мере, казалось Юниору, очень давно, а может  быть,  и  вообще  никогда  не
переживавшему такого. Обширная веранда.  Легкий,  теплый  ветерок.  Птицы.
Цветы. Покой. Вкусная  еда.  Женщина  за  столом  -  и  гостья  и  хозяйка
одновременно. Соседка...
   Долго пили кофе и болтали о том, что было  вокруг:  о  цветах,  птицах,
деревьях. Зоя посетовала, что не захватила с собой (именно так и  сказала,
окончательно уверившись, что собралась и по своей  воле  приехала  сюда  -
отдохнуть, развеяться) ни красок, ни кистей, ни  этюдника  -  ничего,  что
было у нее на Земле; здесь она охотно  писала  бы  пейзажи.  Юниор  обещал
подумать - может быть, удастся помочь. Он никогда  не  пытался  узнать  до
конца, что же" содержат его трюмы - трюм-два  прежде  всего:  не  доходили
руки, да и не нужно  было  Юниору  ничего  оттуда,  и  большинство  грузов
хранилось там еще с  отцовских  времен;  видимо,  грузы  не  относились  к
скоропортящимся.
   С Зоей вместе отвезли посуду на кухню, засунули в мойку, Юниор  включил
- мойка исправно заработала.  В  доме  было  все:  ток,  вода  (Комбинатор
пользовался колебательным генератором и прудом), даже горячая.  Все  было,
как настоящее. Или просто - настоящее. Ведь и вообще все на свете, отметил
Юниор, возникает или делается на время. Вечного нет  ничего.  Кроме  самой
основы.
   Принесенный Юниором провиант разместили: что могли  -  в  холодильнике,
остальное - в кладовке и шкафчиках. Кухня стала совершенно обжитой.  Да  и
весь дом был таким. Даже по телефону можно было позвонить - Умнику.
   - Давайте же что-нибудь придумаем! Идемте гулять, если не надоело.  Или
будем играть во что-нибудь.  Кстати,  у  нас  был  корт.  Может  быть,  он
сохранился? Я хочу сказать...
   - Что же, пойдемте, поищем.
   Юниор бы с удовольствием никуда не  спешил.  Сидел  бы  рядом  с  Зоей,
смотрел на нее, на деревья вокруг, на уголок пруда, видимый отсюда, слушал
бы птичий базар. Но то - он. Юниор давно уже привык не спешить, понял, что
со временем придет то, что должно прийти, а что не должно - того,  сколько
ни гонись, все равно не поймаешь. Но у Зои, конечно, все было иначе, и лет
ей было, конечно же,  меньше,  и  возникло  у  нее  такое  острое  чувство
уходящего  времени,  что  как  бы  она  ни  сдерживала  себя,   нетерпение
прорывалось наружу. Такое чувство если  бывает,  то  только  в  молодости,
потом на него уже  не  остается  времени,  которого  зато  хватает,  чтобы
спокойно посидеть... Зоя спешила  -  все  равно  куда  и  зачем,  лишь  бы
двигаться, делать, видеть, участвовать. И нельзя было в  этом  ей  мешать.
Сказано искать корт - будем искать корт.
   Однако прежде они пошли к пруду. Просто потому, что его было  видно  из
дома. Прогулялись по бережку. Зоя вздохнула: там у нас был катер.
   Катер, - подумал Юниор, усмехнувшись про себя. -  Почему  так  скромно?
Почему бы здесь не  быть  яхточке?  Ходить  под  парусом  здесь,  понятно,
нельзя, однако, если вдоль берегов - тем  более,  что  и  ветерок  есть...
Голубая мечта: яхта, белый парус, женщина...
   И тут он подумал: но должно же быть что-то пригодное к использованию  в
трюме номер два! Если там и не найдется яхты в ее натуральном виде,  то  в
семечках может оказаться  даже  и  океанский  корабль.  Да  и  Комбинатору
наверняка по силам реализовать нечто подобное, какое-нибудь корыто да есть
в его программах. Правда, копание  в  них  потребует  кучу  времени.  Нет,
сперва пусть Умник пошарит в спецификации трюма-два,  что-нибудь  плавучее
он там непременно найдет.
   Юниор сказал об этой идее Зое. Она сразу же загорелась:
   - Правда, как чудесно было бы! И вы можете на самом деле так устроить?
   Юниор прямо-таки надулся от гордости. Прекрасная  возможность  показать
себя чудотворцем, не прилагая почти никаких усилий.
   - Идемте! - скомандовал он.
   Они вернулись в дом. Юниор позвонил  Умнику  -  Зоя  широко  раскрытыми
глазами смотрела, как он снимал трубку телефона, словно  и  это  было  бог
весть каким чудом.
   - Умник? Посмотри спецификацию трюма-два.
   - Включено.
   - Найди плавсредства.
   - Найдено.
   - Парусные, а также весельные.
   На сей раз пауза затянулась.
   - Найдено.
   - Сколько наименований?
   - Три.
   - Сколько в натуре?
   - Одно.
   - Остальные в семенах?
   - Да.
   - Время выращивания?
   - Сутки и трое.
   - Долго, - нетерпеливо ответил Юниор.
   Совершать чудеса надо мгновенно, если чудо  растягивается  во  времени,
это уже не чудо, а обычное производство.
   - Что там у тебя в натуре?
   - Швертбот малый с полным вооружением.
   - Выгрузка представляет сложности?
   Умник снова помедлил.
   - Выгрузка потребует некоторого перемещения грузов внутри трюма, но без
выхода за борт. Час - час десять минут.
   - Выгружай!
   Юниор положил трубку, повернулся к Зое.
   - Ну вот. До вечера успеем даже походить под парусом.
   Она захлопала в ладоши.
   - Какой вы молодец. Юниор! А что у вас еще есть в запасе?
   Он и сам не имел понятия. Придется погонять Умника  по  спецификации  -
хотя бы сегодня перед сном. А Зое все эти подарки надо будет  преподносить
постепенно, так, чтобы каждый из них действительно казался женщине чудом и
возникал как раз в тот миг, когда окажется  необходимым.  Вот  как  сейчас
лодка. В самом деле обидно: вода есть, а лодки нет. Хоть плот вяжи... Пока
же Юниор постарался улыбнуться загадочно:
   - Со временем, Зоя, со временем.  Ну,  пойдемте  погуляем  пока,  может
быть, наткнемся и на ваш корт. А через час в  любом  случае  назначаю  вам
свидание на берегу нашего Лаю Маджиоре.
   - Согласна.  Если  это  удастся,  вы  в  моих  глазах  станете  вдвойне
капитаном, Юниор.
   - Капитаном всех пространств! - гордо заявил он.


   Произошла только одна маленькая накладка: швертбот  не  покачивался  на
коде, а стоял на низкой четырехколесной тележке рядом  с  кораблем.  Юниор
вспомнил, что отдал команду лишь на выгрузку, о спуске  на  воду  речи  не
было. Нехорошо, упрекнул он сам себя,  теряешь  контроль  над  действиями,
команда должна быть точной и исчерпывающей... Однако особо терзать себя он
не стал, потому что наказание заключалось уже в  необходимости  перетащить
лодку к пруду. Пришлось повозиться. Можно было, конечно, свистнуть  любому
механизму, и тот отбуксировал бы;  но  почему-то  захотелось  сделать  это
самому, взяться руками, упереться ногами, напрячь все  тело.  Смешно  -  в
наше-то время. И все же он так и сделал. Знал  почему:  быть  волшебником,
создать из ничего хотя бы такую лодку - хорошо, слов нет, однако  если  ты
делаешь чудеса ради женщины, стоящей рядом,  то  быть  просто  волшебником
недостаточно: тебя станут, наверное, уважать и даже побаиваться, но  никак
не более того. И совсем другое дело - если кроме тех сил, которыми  умеешь
повелевать, ты обладаешь еще и своей, человеческой силой.  Вот  и  покажи,
что тебе ее не занимать.
   Он спустил  наконец  швертбот,  порадовался  тому,  что  пруд  оказался
достаточно глубоким, чтобы выдвинуть шверт: пусть все по правилам, все как
надо. Зато как по-новому заиграл пруд,  когда  появилось  на  воде  легкое
суденышко! Юниор светским жестом пригласил даму занять место, оттолкнулся,
поставил парус, взял круто  к  ветру,  чтобы  испытать,  на  что  способен
кораблик; ничего, вполне прилично,  можно  будет  показать  Зое  кое-какой
класс.
   Но, когда они  оказались  на  середине  пруда,  ему  вдруг  расхотелось
производить впечатление. Уж очень тихо, спокойно было вокруг, и Зоя сидела
на носу швертбота, словно изваяние богини, невозмутимо  улыбалась,  словно
ей было ведомо и прошлое, и то, чему еще  только  предстояло  быть.  Юниор
убрал парус и тоже замер, поглядывая на слегка рябившую воду, но больше  -
на Зою: ее волосы, свободно падавшие на загорелые плечи,  босые  маленькие
ноги, неподвижное лицо - веки опущены, так  что  не  понять,  на  что  она
сейчас смотрит, чуть впалые щеки,  прямой  нос,  улыбающиеся  губы.  Юниор
воспринимал все это вместе: и сбегавшую вниз линию плеч, и руки,  свободно
лежавшие на бортах, как что-то единое, не определимое словами, но без чего
жить нельзя. Впервые он испытывал такое: раньше, когда он находился  рядом
с женщиной, которую, как думалось ему,  любил,  мысли,  ощущения,  желания
были конкретнее, прямее, грубее. Юниор молчал, но молчание  все  тяжелело,
словно бы в воздухе собралась гроза. Надо было что-то сказать, но  никаких
слов не было, да и мыслей тоже - лишь  нечто  неопределенное,  разлитое  в
воздухе, как предгрозовое электричество. Вдруг он понял, что  надо  сейчас
сделать: перейти в нос, где сидела - ждала? - Зоя, сесть рядом, обнять  за
плечи - сердце неуемно заколотилось...
   Порыв ветра нал