ул. Калве медленно откинул шлем, но глаза его упрямо прятались за
веками.
   - Да что с тобой?
   - Ничего... - ответил Калве, едва разжав губы. - Устал.
   - Так хоть сядь, отдохни...
   - Да, благодарю, - сказал Калве вежливо. -  Я  действительно  сяду,
отдохну...
   Он уселся, откинул голову, закрыл  глаза.  Спор  прервался,  все  с
тревогой взглянули на Калве.
   - Ну, так до чего же договорились? - весело спросил Сенцов.
   - До того, что на хозяев  рассчитывать  не  приходится,  -  грустно
ответил Коробов. - Выбираться придется самим... Ну, ладно  об  этом  -
еще успеем... Вы бы хоть рассказали, как вам удалось спастись.
   - Это у него спрашивайте, - Сенцов мотнул головой в сторону  Раина.
- Спасал он, а я  играл  чисто,  так  сказать,  страдательную  роль...
Очнулся я в тамбуре ракеты, а потерял сознание еще внизу. Это он и люк
разыскал, и меня перетащил... Как это ему удалось - не понимаю...
   - Я и сам не понимаю, - пожал плечами Раин. - Может быть,  это  был
вовсе и не я?
   - Ну, а потом мы быстро обошли тот  самый  зал  -  думали  хотя  бы
определить, откуда поступает кислород и  нельзя  ли,  пусть  частично,
зарядить  наши  баллоны.  Надежда,  конечно,  фантастическая,  никаких
баллонов и зарядных установок мы  не  нашли.  Даже  выход  из  зала  в
коридор не стали осматривать: хотелось скорее выбраться к вам,  да  и,
кроме того, надоели уже всякие неожиданности, вроде дверей, которые не
желают открываться...
   Коробов смущенно закашлялся.
   - Ну, все хорошо, что хорошо кончается... Словом, на  скафандры  мы
наткнулись совершенно случайно. Просто потому, что  они  помещаются  в
нишах в самом  зале.  Ну,  и  нам,  естественно,  пришло  в  голову  -
испробовать, а нет ли в скафандрах кислородного заряда.
   - Это не нам,  а  тебе  пришло  в  голову,  -  сказал  Раин.  -  И,
следовательно, спас положение ты. Я бы  на  это  никогда  не  решился.
Шутка ли - надеть чужой скафандр, на котором ни баллонов нет и  вообще
ничего похожего...
   - По правде говоря, я все  это  помню  очень  смутно,  -  признался
Сенцов. - Не удивительно: только что лежал без сознания. Да, верите  -
не помню, как это было...

   А было так:
   - Ага, вот что - скафандры! - сказал Сенцов.
   Двенадцать скафандров стояли, распяленные зажимами.  Это  не  могло
быть  ничем  иным  как  скафандрами,  и   рассчитаны   они   были   на
прямоходящих, с двумя верхними и двумя  нижними  конечностями.  Только
высотой они были, пожалуй, не меньше двух метров.
   - Ну, вот... - проговорил Сенцов. - Вот такими они и были...
   Забыв  о  поисках  кислорода,  оба  рассматривали  скафандры,  мяли
пальцами материал, вглядывались... Сделаны они были из  непонятного  -
наощупь мягкого, эластичного вещества черного цвета.
   - Да, это были великаны, - тихо сказал Раин.
   - Почему только  шлемы  у  них  непрозрачные,  -  промолвил  Сенцов
негромко, будто разговаривая сам с собой. - А ну-ка...
   Он осторожно высвободил из зажимов один скафандр.
   - Помоги... - и не снимая своего, он сунул ноги в  чужой  скафандр,
напоминавший комбинезон с расстегнутым от ворота до пояса верхом.
   - Ты в нем утонешь, - предостерег Раин.
   Сенцов влез в комбинезон - рукава и штаны съежились гармошкой  -  и
ворчливо ответил:
   - Ладно, ладно, - утону... Только как его застегивают?
   - На одну пуговицу, как летний костюм, - сердито пробормотал  Раин.
- Может быть, все-таки есть дела более срочные, чем примерять скафандр
"на вырост"?..
   - На пуговицу? - с сомнением сказал Сенцов.  Пуговица,  на  которую
указал Раин, находилась там, где  была  бы  пряжка  пояса  -  если  бы
скафандры имели пояса. Командир скептически  повертел  пуговицу  двумя
пальцами. Она  послушно  повернулась  -  и  разрез  комбинезона  начал
медленно исчезать, словно невидимая "молния" соединила оба  края  так,
что не оставалось даже следа.
   - Можно и на пуговицу, - победоносно сказал Сенцов. - Ага,  а  это,
очевидно, для шлема... Ясно. Ну, одевайся.
   - Зачем? - спросил Раин.
   - Сейчас я надену шлем. Не думаю, чтобы скафандры стояли у  них  не
готовыми к выходу - это противоречит требованиям  космоса.  Значит,  в
них должен быть кислород. Мы обретем свободу передвижения.
   - А если... Ведь нет же баллонов!
   - А если - тогда... Э, тогда ты еще раз спасешь меня.
   ...Через несколько минут оба, с надетыми шлемами, уже стояли  перед
входным люком. Странно - кислород в скафандры поступал,  хотя  никаких
баллонов и не было.
   За ними захлопнулась дверь, закрывая  вход  в  ракету.  Потом  стал
медленно втягиваться люк.
   - Смотри! - вскричал Раин. - Смотри - свет!..
   Сенцов его не услышал: радиосвязь в  этих  скафандрах  -  если  она
вообще была - включить они не сумели. Раин не видел  и  лица  Сенцова:
снаружи шлемы казались непрозрачными, хотя изнутри  все  было  отлично
видно. Но Сенцов и сам увидел свет и порывисто поднял обе руки, словно
вместо этого  неверного,  дрожащего  сумеречного  освещения  появилось
настоящее земное солнце...
   Медленно  они  пересекли  зал.  Руки  и  ноги  тонули  в   складках
скафандров. Оба думали об одном и том же: раз есть свет - почему бы  и
дверям не оказаться в порядке?..
   И действительно,  дверь  открылась  легко,  словно  это  и  не  она
заставила их пережить нелегкие минуты. Сенцов бросил прощальный взгляд
на чужую ракету.
   - Ну, - сказал он ей, - пока...
   Но, конечно, он не думал, что свидание состоится так скоро и  таким
образом. Иначе он, возможно, и не стал бы говорить "пока".

   - В общем, я забыл, ребята, - повторил Сенцов. - Да что об  этом...
А вот что интересно: из ваших объяснений я понял, почему мы  оказались
взаперти. Но отчего механизмы снова начали действовать?
   Коробов взглянул  на  Калве.  Тот  по-прежнему  сидел  с  закрытыми
глазами, нельзя было сказать - спит он или слушает  разговор.  Коробов
потянул его за рукав. Тогда Калве медленно, как сквозь сон ответил:
   - Что же удивительного? Машина  такой  мощности  имеет  возможность
вместо неисправной подключить  другую  секцию...  А  может  быть,  это
вещество регенерирует. Не разобравшись, трудно сказать.
   - И все же - так ли уж она мощна, эта машина? - усомнился  Раин.  -
Ведь и мы теперь умеем в небольших объемах  сосредотачивать  миллиарды
ячеек, и все же результаты...
   - Дело не только в объеме, - откликнулся Калве, -  и  не  только  в
количестве. Дело в том, что у нас пока еще каждая ячейка имеет  только
одну функцию, очень мало вариантов соединения. Если  же  у  них  здесь
действительно подобие нервных клеток, то они обладают таким  громадным
количеством вариантов и функций, что у них каждая ячейка  работает  за
сотню наших. Вот когда сюда прилетят наши специалисты...
   Он умолк, и все  тут  же  подумали  о  специалистах,  которые  сюда
все-таки прилетят.
   - Да... - протянул Коробов. - Но каким образом ваш счетчик оказался
в ангаре совсем в другой стороне? Он ведь и сбил нас с толку...
   - Какой счетчик? - недоуменно спросил Сенцов.
   - Да вот этот! - ответил Коробов, доставая злополучный приборчик из
кармана.
   - Мы не брали никакого счетчика, - сказал Раин. -  Или,  может,  ты
брал?
   - Нет, я не брал. Постой-ка, постой... Ну, конечно!
   Он сжал счетчик в руке, выпрямился.
   - Действительно, наш... Ленинградская марка... Но как он... А может
быть, вы сами? А? Петро? Лаймон?
   - Дай-ка... - сказал Раин. Взял счетчик, приблизив  его  к  глазам.
Осмотрел. Усмехнулся.
   - Нет, не наш...
   - По-твоему, марсиане пользуются земными счетчиками?
   Вместо ответа Раин указал на чуть заметную метку на торце прибора.
   - Читай: "А-4"... Четвертая автоматическая, -  торжествующе  сказал
он. - Это счетчик с автоматической ракеты. Только как он сюда попал?
   - Глаза астронома, - медленно проговорил Сенцов, и  голос  его  был
грустен и взгляд печален, хотя в словах и  крылась  ирония.  -  Твоему
зрению позавидуешь... И любознательности тоже: как же он  сюда  попал,
счетчик? Попал-то просто - значит, до нас здесь побывала хотя бы  одна
из автоматических ракет. Да, конечно, понимаю: это ведь  событие,  это
опять открытие - проясняется судьба автоматических  ракет...  Но  ведь
это были корабли... Какие корабли: мощь и устремление! Погибли... - И,
помолчав секунду, закончил уже другим тоном:
   - Еще одна задачка... Вот и  работа  нам  нашлась:  разузнать,  что
стало с той ракетой.
   - Должно быть, то же самое, что с нашей, -  сказал  Азаров.  -  Эти
автоматы, по-моему, специально натренированы -  приготовлять  из  всех
ракет, что попадают им под руку, колбасную начинку.
   - Но зачем? - спросил Сенцов.
   Никто ему не ответил. Калве опять  закрыл  глаза,  лицо  его  стало
суровым, как будто он целиком выключился из этой обстановки и думал  о
чем-то  важном  и  очень  отвлеченном.  Коробов  встал,  снова   начал
расхаживать по  каюте,  подходил  то  к  одной,  то  к  другой  стене,
внимательно разглядывал головки, кнопки, пустые рамки, что-то бормотал
или даже напевал под нос. Насупившийся Азаров следил за  ним  глазами,
не поворачивая головы. Наконец, когда Коробов запел особенно громко  и
особенно фальшиво, Азаров, не вытерпев, сказал:
   - Ну, маэстро, нельзя же... Не мелькай перед глазами и не пой - тут
и без твоего музицирования нехорошо...
   Коробов, ничуть не обидевшись, тотчас же умолк.
   - Ну, что ж, так и будем молчать? -  спросил  Сенцов.  -  Положение
наше, как говорится, не самое веселое. Но вот мы с  Раиным,  например,
вообще думали, что конец пришел! И все же на этот раз автоматы нас  не
одолели...
   - Но в будущем это не исключено! - заметил Азаров.
   - Ну-ну, не так-то это просто, - успокаивающе сказал. Сенцов.  -  В
конце концов нас пятеро - это больше, чем тысяча автоматов.
   - Но пока счет не в нашу пользу...
   - Все это было слишком неожиданно. При  подготовке  космонавтов  на
Земле пока еще не читают курса поведения в чужих мирах,  -  проговорил
Сенцов.
   - Скоро начнут, - заверил Коробов.
   - Да, если мы сможем добраться до Земли или  хотя  бы  сообщить  на
Землю обо всем случившемся, - сказал  Сенцов.  -  Мы  не  имеем  права
подвергать риску другие корабли, которые,  безусловно,  еще  пойдут  к
Марсу.
   Так  сформулировал  он  две   основные   задачи,   вставшие   перед
космонавтами: задача-максимум - спастись самим,  добраться  до  Земли;
задача-минимум - сообщить на Землю о  случившемся,  хотя  бы  в  самых
общих чертах, чтобы следующая экспедиция не повторила ошибок.
   - Но в чем же, в чем заключаются наши ошибки? - спросил Раин. - Ну,
хорошо, мы с тобой могли и не выйти на поверхность. В таком случае  мы
все пятеро оказались бы вместе с ракетой в ангаре. Ну,  а  потом?  Чем
объяснить нападение роботов? Опять нашей ошибкой? Какой?
   - Не знаю... - ответил Сенцов. - Но это-то нам и  надо  установить,
чтобы на нашем опыте учились другие.  Трудно,  конечно,  сказать,  чем
руководствуются роботы и логические устройства другого мира...
   - Программой, - внезапно, не открывая глаз, сказал Калве. -  Только
программой...
   - А почему у них должна  быть  такая  программа,  чтобы  уничтожать
чужие  ракеты?  Ведь  на  такой  редкий  случай  вряд  ли  могло  быть
выработано руководство?
   Калве открыл глаза, сел прямо.
   - В том-то и дело, что такой программы не было, - нехотя проговорил
он. - В том-то и беда...
   - Что-то уж очень туманно... - откровенно сознался  Сенцов.  -  Ты,
Лаймон, давай-ка без загадок и иносказаний.
   Калве хмуро посмотрел на Сенцова.
   - Вспомни, - обратился он к Раину, - ты по  дороге  сюда  упоминал,
что в поисках входа в этот корабль сначала наткнулся на другой  люк  и
открыть его тебе не удалось.
   - Ну, действительно, так и было, - сказал Раин. - А при чем...
   - Подожди минутку...  -  Калве  резко  вытянул  руку.  -  На  каком
расстоянии этот люк находился от кормы корабля?
   - На каком?  Ну...  приблизительно  метров  десять,  двенадцать,  -
сказал Раин.
   - Ну, вот... А вы обратили внимание, в каких именно местах автоматы
прорезали оболочку нашей ракеты?
   - Погоди, погоди! - Сенцов внезапно  приподнялся  с  места.  -  Два
отверстия... Одно в носовой части, другое...
   - На  расстоянии  приблизительно  двенадцати  метров  от  кормы,  -
закончил Калве. - Теперь вам ясно? Автоматы не имели такой программы -
разрушить ракету. Наоборот...
   - Починить, что ли? - с ехидцей спросил Азаров.
   - Мне стыдно,  -  сказал  Калве  вместо  ответа.  -  Я  должен  вам
признаться,  что  мне  больно  и  стыдно  за  себя.  Я  ведь  считаюсь
специалистом в этой области, как вы знаете,  участвовал  в  разработке
многих систем - кибернетических систем самого разного назначения...
   - Это мы знаем, - подтвердил Сенцов.
   -  Ошибка,  о  которой  вы  говорите,  -  это  моя  ошибка.  Я   не
предусмотрел, хотя, если бы нашлось время поразмыслить, я бы наверняка
догадался...
   - К сожалению, у нас этого времени не было, - вмешался  Коробов.  -
Не так развивались события, чтобы сидеть и размышлять...
   - Когда я увидел эти автоматы, шнырявшие вокруг ракеты и подававшие
какие-то сигналы, - продолжал Калве уже более  твердым  голосом,  -  я
должен был задать себе вопрос: а что им нужно? Зачем они тут и что  их
интересует?
   - Мы задавали себе такой вопрос, - сказал Коробов.
   -  Да.  Но  нас  тогда  интересовало  другое:  не  нанесут  ли  они
какого-либо вреда ракете.  Мы  подождали  и  убедились,  что  никакого
непосредственного - подчеркиваю: непосредственного вреда они ракете не
наносят... И мы успокоились за ракету...
   - И еще больше забеспокоились о вас, - сказал Коробов Раину.
   - Мы не стали ломать голову над вопросом: а чего же  все-таки  ищут
эти лягушки? - продолжал Калве. - И напрасно...
   - Я начинаю понимать... - пробормотал Сенцов.
   - Вот-вот... Логически рассуждая, что должно произойти  с  ракетой,
когда она возвращается на  свою  базу  из  космического  рейса?  Вы  -
пилоты, вы лучше знаете...
   - Ну, естественно, она должна подвергнуться осмотру, контролю...
   - Вот именно. И ее  подвергли  осмотру.  Ее  осматривали  автоматы.
Осматривали, конечно, не в буквальном смысле  слова.  Очевидно,  в  их
ракетах - хотя бы в этой самой - в  определенных  точках  вмонтированы
какие-то датчики, которые в  ответ  на  запрос  автоматов-информаторов
дают сведения о состоянии  ракеты,  о  работе  ее  отдельных  узлов  и
механизмов. Это ведь понятно: при их технике люди, очевидно, избавлены
от всякой скучной работы, они давно достигли того, к чему стремимся  и
мы. Так допустим, что эти автоматы требовали таких сведений...
   - И они их, естественно, не получили, - сказал Сенцов.
   - Конечно - потому что наша ракета устроена совершенно иначе, и  на
такой контроль  не  рассчитана...  Но  при  программировании  действий
автоматов, как я  уже  сказал,  прибытие  чужих  ракет  предусмотрено,
разумеется, не было. А  какой  вывод  должно  было  сделать  из  этого
логическое устройство, управляющее автоматами?
   Калве сделал паузу. Все сумрачно молчали.
   - Вывод,  что  ракета  неисправна.  Если  кибернетическая  централь
получает от своих рецепторов сплошные  нули,  то...  Далее,  автоматы,
очевидно, отметили, что в ракете не открылся ни один люк.
   - Как же не открылся? - сказал Коробов. - А мы с тобой что - сквозь
оболочку вышли, что ли?
   К его изумлению Калве кивнул головой.
   - Вот именно. Для них - именно сквозь оболочку, это ты очень хорошо
сказал. Ведь автоматы  искали  люки  именно  в  тех  местах,  где  они
расположены у их ракет: в носовой части и у кормы - на расстоянии...
   - Десяти-двенадцати метров! - вставил Раин.
   - Совершенно правильно.  Ведь  даже  такое  мощное  кибернетическое
устройство - это  не  мозг...  Оно  повинуется  программе,  а  в  этой
программе могло быть предусмотрено что угодно, кроме того, что люк  из
определенного места ракеты переместился на десяток метров в сторону!
   - Да, это незачем было предусматривать, - признал Сенцов.
   - Вот видите! Зато можно было  предусмотреть  другое:  что  люки  -
очевидно, такие случаи у них  бывали  -  при  пролете  корабля  сквозь
атмосферу чужой планеты или вследствие иных причин -  могли  выйти  из
строя...
   - Завариться или заклиниться от удара метеорита, - сказал  Коробов,
- или...
   - Это неважно. Факт  тот,  что  в  таких  случаях  киберустройства,
очевидно, должны были попытаться  вскрыть  люки,  чтобы  помочь  выйти
экипажу или  хотя  бы  чтобы  дать  возможность  проникнуть  в  ракету
снаружи, извлечь материалы экспедиции, заняться ремонтом корабля...  И
вот в действие были приведены автоматы, которые начали вырезать люки.
   - Вырезанные ими отверстия были уже люков этой ракеты,  -  возразил
Азаров.
   - Это как раз понятно, - вмешался Сенцов. - И я  бы  так  поступил.
Они вырезали отверстия в крышках люков: крышку потом легко заменить...
   - Ну, вот, - сказал Калве. - Вот,  я  считаю,  разгадка  того,  что
произошло с ракетой. Возможно, все это не так  просто.  Не  исключено,
что...
   - Подожди! - прервал его Азаров. - А  почему  эти  автоматы  начали
действовать с таким замедлением?
   Калве помолчал.
   - Я думаю, - сказал он затем, - что тут сыграли  роль...  мы  сами.
Автоматы,  безусловно,  реагируют  на  присутствие  людей  -  или  как
по-вашему надо их называть... Возможно, люди нашли бы другой выход.  В
таком случае в кибернетический центр была бы  послана  соответствующая
команда. Недаром у меня все время было  такое  чувство,  что  за  мной
наблюдают... Это была выжидательная пауза. Ведь автоматы и управляющий
ими центр не могут мыслить. И они не могут понять,  что  мы  появились
именно из ракеты, а не извне. Вот почему они ждали!  Но  программа  не
была изменена...
   Калве умолк.  Никто  не  продолжал  разговоров.  Всем  стало  вдруг
по-настоящему страшно: если уже один факт их появления здесь привел  в
действие целую когорту механизмов, то чего можно ожидать в дальнейшем?
Какой может быть реакция на каждый их  шаг?  Невозможно  ведь  заранее
предусмотреть все последствия, к тому  же  объяснять  уже  происшедшие
события все-таки куда легче,  чем  предугадывать  новые...  И  вообще,
всегда ли будет понятна  и  доступна  людям  логика  хозяев  спутника,
пережданная или завещанная ими своим механизмам и приборам? Это - если
даже предположить, что сейчас космонавты объясняют все правильно...
   - Мы должны научиться предсказывать, - упрямо сказал Калве, отвечая
своим мыслям. - Логика - это математика,  а  математика  во  Вселенной
одна.
   Но Сенцов медленно покачал головой. Математика одна, но как  далеко
она могла уйти? Нет, верить спутнику нельзя...
   - Как понятие - математика одна, да... - задумчиво произнес и Раин.
- Но конкретно... Кто знает? Кто скажет, что именно может произойти  в
этой каюте через минуту? Может быть,  нам  следовало  что-то  сделать?
Где-то доложить, чтобы не вызвать никаких нежелательных  действий?  Но
что? Лаймон, как ты думаешь?
   - Это очень важно, - тихо проговорил Калве. - Но я не могу...  Если
бы хоть знать, кто они, какие... Пока можно сказать лишь, что они были
живыми. Признаюсь откровенно: теперь мне будет немного  страшно  выйти
из ракеты...
   Соглашаясь, все молча наклонили головы.
   - Так нельзя... Нельзя, товарищи... - проговорил Раин, и голос  его
был умоляющим. - Неужели нам не постичь машинной логики? Ведь все, что
произошло до сих пор, нам понятно... Будущее?  Если  мы  не  выйдем  -
гибель  неотвратима.  Подумайте!  Лаймон,  ты  же  специалист   (Калве
выразительно пожал плечами). Ведь  все  здесь,  так  сказать,  сделано
почти для  нас!  По  нам!  А  это  значит,  что  в  общих  чертах  они
действительно были похожи на нас. Кстати, об этом  же  свидетельствуют
скафандры!... Марсиане они или не марсиане, но они должны  быть  очень
близки нам по строению. И поступать надо так, словно они - это мы...
   -  Это  и  странно,  -  ска