пыхнувший впереди красный огонек был этим магнитом, и к нему-то полз
Раин. Он даже не удивился огоньку, как и своей  уверенности,  что  люк
должен быть где-то возле него...
   И люк оказался здесь, под сигнальным огоньком, а рядом с  ним  были
три небольших  углубления,  расположенные  треугольником.  Как   будто
заранее зная, что именно надо делать, Раин  вложил  в  углубления  три
пальца - и очерченный  едва  заметной  бороздкой  кусок  обшивки  стал
втягиваться   внутрь   корабля.    Засветился    неправильной    формы
четырехугольник с закругленными углами - вход в ракету...
   Раин перевалился через  порог  люка.  Лицо  его  исказила  гримаса.
Каждый удар сердца болью отдавался в висках...
   Он  вполз  в  просторное  квадратное  помещение.  Четыре  изогнутых
рычага, распрямляясь, снова вжали крышку люка  в  обшивку.  На  стенах
частым, прерывистым блеском замигали огоньки. Они мигали долго... Раин
зачарованно смотрел на них, пытаясь вспомнить, что же делать дальше...
   Послышалось тихое шипение. Раин скосил глаза на барометр -  поднять
руку  к  глазам  не  было  сил.  Прибор   показывал,   что   давление,
увеличивается. Если даже камера, в которой находился Раин, продувалась
сейчас не кислородом,  а  каким-нибудь  ядовитым  газом,  выбирать  не
приходилось: его четверть часа истекали...
   Стрелка барометра ползла все дальше... Раин услышал чье-то хриплое,
затухающее дыхание, едва понял, что это дышит он сам, и сорвал шлем...


7

   Услышав слова Калве, Коробов вздрогнул и оглянулся.  Оно  выбралось
откуда-то из-под эстакады - это странное, уродливое существо,  похожее
на большую блестящую лягушку, и с глухим воем  стремительно  метнулось
вперед. Неподалеку от них оно остановилось, повисло в воздухе метрах в
трех от пола.
   - Летает? - изумленно прошептал Калве...
   Лягушка вытянула длинные передние лапы -  только  их  было  три,  с
плоскими  присосками  на  концах.  Лапы  прижались  к  стенке  ракеты.
Короткие, пронзительные свистки прорезали  тишину;  даже  под  защитой
скафандров захотелось зажать уши - так неприятен был этот звук.
   - Ну и голосок! - пробормотал Коробов. - Теперь понятно, почему  мы
их даже из ракеты слышали...
   Затем лапы втянулись, и секунду марсианин - или как его назвать?  -
висел неподвижно, словно бы рассматривая людей так же пристально,  как
и они его. Снова Калве почувствовал  на  себе  странный,  внимательный
взгляд... После этого летающая лягушка рывком скакнула  дальше.  Вновь
раздались  пронзительные  звуки,  будто  с  визгом  разрывалась   сама
оболочка корабля.
   - Э, э - сказал Коробов, - такого уговора не было. Они  нам  ракету
испортят...
   - Эй, обожди-ка!  -  крикнул  он  и  взмахнул  рукой.  И  неведомое
существо послушалось, ускользнуло куда-то под ракету.
   - На чем он держится, не пойму,  -  сказал  Калве.  -  Ни  ног,  ни
крыльев... Но предполагаю, что это не живое существо.  Знаешь,  что  я
думаю? Думаю - это автоматическое устройство, действующее по программе
или же телеуправляемое.
   - Как же не живое? - спросил Коробов, не спуская глаз с того места,
где скрылось странное существо. - Жаль только - я его напугал  криком,
он и удалился...
   "Удалился" - вот, значит, какими торжественными словами заговорил о
марсианах Коробов", - с некоторой иронией отметил Калве. Что ж,  их  и
вправду было за что уважать, если - если...
   - Нет, не живое, - сказал он твердо.
   -  Потому  что  ног  нет?  Так   не   обязательно   же   ему   быть
человекообразным...
   - Нет... - Калве на миг задумался -  как  покороче  высказать  свои
мысли. - Понимаешь, он, конечно, двигается и  жестикулирует.  Так?  Но
вот мы  его  увидели.  Что  ты  сделал?  Я  помню:  ты  немного   даже
подпрыгнул...
   - Ну уж и подпрыгнул...
   - Подпрыгнул и так приподнял брови. И шагнул к нему. Ты удивился. А
что я сделал?
   - Я на тебя не смотрел. Ну?
   - Наверное, что-то такое же.  Это  естественно  -  мы  удивились  и
немного  встревожились,  это  реакция  на  неожиданность,  безусловный
рефлекс. И он должен был удивиться, заинтересоваться. Ведь  и  он  нас
видел впервые...
   - Ну, должен...
   - А он не удивлялся.
   - Но он посмотрел!
   - Это у нас было такое чувство, что он посмотрел. Но  -  ни  одного
жеста... Мимики нет: у него ведь нет лица! У собаки есть лицо, у кошки
есть... Нет мимики у жука. У этого  -  тоже  нет.  Мышление  разумного
существа должно быть богатым, мир чувств такой... Огромный. Ему  может
не хватить одних слов. Слово - информация. Чувство - это мимика! Жест!
Движение!.. А здесь - ничего. Жук, большой жук, большой инстинкт  -  и
все. А свист? Одна нота. Это не слово, не фраза... Да, так есть...
   В подтверждение своих слов  Калве  яростно  жестикулировал,  хмурил
лоб, мясистым носом чуть не тыкался в прозрачный пластик шлема...
   - Ну ладно - не время дискутировать, - сказал Коробов. - В общем-то
ты, наверное, прав - будь он живым, он сразу должен был бы  подойти  к
нам.
   - Он совсем не  разумный,  -  горячо  подтвердил  Калве.  -  Это  -
автоматическое устройство, действует или по программе или им управляют
те, настоящие... Если программа - то не очень сложная.  Самые  простые
действия. Конечно, и языка общего с ним нам не найти  -  говорить  он,
ясно, не умеет...
   - Значит, в розысках они нам не помогут  ни  на  грош,  -  невесело
сказал Коробов, по-своему оценив сообщение Калве. - Ага - еще  одно  -
или опять то же самое?
   Действительно, еще одна такая же  лягушка  появилась  наверху.  Она
парила над ракетой, прикладывала к ней свои присоски.
   - Как хочешь, а корабль ломать я им не позволю, - решительно сказал
Коробов. Подбежав к эстакаде, он высоко подпрыгнул, взлетел, опустился
на платформу. Потом вскарабкался по амортизатору  на  корму  ракеты  и
побежал по выпуклой  поверхности,  махая  руками  на  лягушку,  словно
отгоняя забравшуюся в огород курицу. Калве невольно улыбнулся.
   Лягушка скрылась вслед за первой. Коробов  опустился  на  колени  и
внимательно осмотрел оболочку в тех  местах,  где  к  ней  прикасались
присоски.
   - Нет,  следов  никаких,  -  успокоенно  сказал  он  Калве  и  стал
спускаться. - Что им нужно, не пойму, но вреда от них, видимо, нет.
   - Трудно сказать, что им нужно, - задумчиво произнес Калве.
   Коробов уже подошел к нему, нерешительно потоптался  на  месте,  не
зная, что делать дальше: корабль  нельзя  оставить  без  присмотра,  и
товарищей надо искать...
   - Ладно, - сказал он наконец. - Разыщем ребят -  тогда...  Пока  мы
уже пятнадцать минут гуляем без толку...
   Предстояло открыть дверь. Калве  включил  прожектор,  начал  водить
лучом по двери и стене возле  нее.  Потом  пошарил  руками  в  поисках
какого-нибудь малозаметного выступа. И это  не  дало  результата.  Оба
попытались, меняя настройку  раций,  посылать  различные  сигналы.  Но
дверь упрямо не поддавалась.
   - Может быть, биотоки? - спросил Коробов.
   - Здесь должно быть что-то простое, - ответил Калве.  -  Биотоки  -
слишком сложно. Ну-ка, подсади меня - я посмотрю наверху...
   Коробов подошел, встал вплотную к Калве. Но едва лишь  Калве  успел
положить руки ему на плечи, чтобы выжаться вверх, как под ними  что-то
чуть слышно скрипнуло. С едва уловимым шорохом дверь поднялась.
   - Вот тебе раз... - сказал Коробов.
   Калве усмехнулся.
   -   Простейшее   решение:    механическое    воздействие...    Вход
автоматизирован, чтобы людям не  приходилось  делать  лишних  движений
руками. Просто здесь нажимают ногой. А пыль, очевидно, забила пазы,  и
потребовался наш общий вес. Дверь на биотоках -  глупая  роскошь  даже
при более развитой технике. А ты видишь,  что  здесь  давно  никто  не
ходил? Пыль не тронута... Это, вернее всего, означает,  что  живых  на
спутнике действительно нет. Эти автоматы и есть его жители... Ну,  что
ж... А как там, в ракете?
   Коробов начал вызывать Азарова. Ракета не отзывалась.
   - Опять нарушения связи... - сказал Калве.  -  Ионизация,  что  ли,
влияет?
   Коробов промолчал.  Потом  набрал  побольше  воздуха  в  легкие  и,
повернув регулятор на полную мощность, рявкнул  в  микрофон  так,  что
тоненько запел,  резонируя,  шлем.  Азаров  не  отзывался...  И  вдруг
откуда-то - казалось, совсем близко, - донесся голос Сенцова:
   - А вот здесь уже что-то интересное...
   В ответ забормотал знакомый тихий голос Раина.
   - Они, это - они! - крикнул Калве.
   Коробов заорал:
   - Сенцов! Ау!
   Оба рванулись к двери, готовые бежать, искать, помочь...  Но  звуки
не повторялись, сколько ни кричали оба в  микрофоны,  рискуя  посадить
аккумуляторы и сорвать голос.
   А дверь с тихим шорохом ушла куда-то вверх, открывая вход  в  слабо
освещенный коридор.
   - Они живы, найдем! - сказал Калве, выглядывая в дверь.
   - Теперь мы их быстро  найдем!  -  уверенно  отозвался  Коробов.  -
Только вот Азаров...
   - Ну, чего там? - Голос Азарова раздался в наушниках неожиданно,  и
оба вздрогнули.
   - Чтоб тебя! Почему молчал? Ты их слышал?
   - Кого? - быстро спросил Азаров.
   - Как - кого? Сенцова, понятно...
   - Я другое слышал, - помолчав, ответил Азаров. - Вы где?
   - Открыли дверь, -  сказал  Коробов.  -  Выходим.  Мы  их  слышали.
Вызывай их все время.
   - Счастливо. Вы там недолго... - сказал Азаров.
   Как  только  космонавты  вышли  в  коридор,  дверь  за  ними  снова
опустилась на место. Дальше двинулись не раньше, чем Коробов убедился,
что и с этой стороны открыть дверь не  составляет  никакой  трудности.
Дорога была ясна - вперед по коридору, который тянулся в обе  стороны,
исчезая в темноте. Только...
   - Направо, налево? - спросил Калве.
   - Как бы не ошибиться... - сказал Коробов.
   - Может, разойтись? - предложил Калве, хотя ему вовсе  не  хотелось
бродить в одиночку, но Коробов решительно ответил:
   - Нет, не пойдет. Для того мы и вышли вдвоем, чтобы  помогать  друг
другу. Мало ли что может случиться...  Давай  пойдем  -  ну,  хотя  бы
направо. Если они в этой стороне, мы обязательно наткнемся  на  следы:
видишь, пыль какая... Если никаких  следов  не  будет  -  поворачиваем
назад и идем в противоположную  сторону.  За  пять  минут  мы  даже  в
скафандрах можем обследовать чуть не полкилометра. Вряд ли они  успели
уйти дальше...
   Первая дверь попалась метров  через  шестьдесят.  Там  было  пусто.
Коробов уже повернулся - идти дальше, но тут Калве вдруг  схватил  его
за руку.
   - Блестит... - сказал он и кинулся вперед.
   Коробов еще  не  успел  сообразить,  в  чем  дело,  когда  Калве  с
необычной для  него  поспешностью  уже  нагнулся  и  схватил  какой-то
лежавший  на  полу  предмет.  Поднес  его  к  шлему.  Затем   протянул
подбежавшему Коробову.
   - Вот... - сказал он, переводя дыхание. - Они...
   На его ладони поблескивал небольшой  металлический  приборчик.  Это
был переносный счетчик частиц - такие находились  во  всех  помещениях
ракеты и фиксировали те редкие частицы сверхвысоких  энергий,  которым
удавалось пробить защиту корабля. Очевидно, Сенцов,  а  еще  вернее  -
Раин, выходя из корабля, взяли с собой  один  из  этих  счетчиков,  не
вполне  полагаясь,  может  быть,  на  вмонтированные  в  их  скафандры
индикаторы радиоактивности...
   - Ясно - они были здесь, - сказал Коробов.
   - Я думаю даже... - проговорил  Калве.  -  Смотри:  нет  ни  одного
следа. Они не шли - их тащили, несли! Возможно, такие же автоматы, как
мы видели.
   - Ясно! - сказал Коробов. - Быстрее за ними!
   Сжав в руке счетчик, он  двинулся  дальше  по  коридору.  Калве  не
отставал, только через несколько минут заметил:
   - Тебе не кажется, что мы идем все время вверх?
   - Похоже, - ответил Коробов. - Впрочем, может, это только  кажется?
А если и так - что с того?
   - Ничего... - ответил Калве...  -  Интересно,  куда  этот  ход  нас
приведет?
   ...В конце концов он привел космонавтов к закрытой двери. Но теперь
им уже было известно, как открывать двери в этом мире.
   А за дверью был новый коридор. При входе в него им сразу  бросилась
в глаза голубоватая табличка на стене, покрытая  какими-то  видными  и
сквозь пыль ровными узорами из отрезков  прямых  линий.  Калве  громко
вздохнул.
   - Ну, вот... - сказал он задумчиво.
   - Что такое?
   - А то, что это письменность...  Значит,  спутник  все  же  населен
разумными существами: автоматам письменные инструкции не нужны.
   - Населен - или был населен...
   - Раз был - значит, и есть,  -  сказал  Калве.  -  Человечества  не
вымирают. Самое большее -  они  могут  переселиться  в  другое  место.
Жизнь, в общем, устроена очень правильно.
   - Пойдем, - сказал Коробов, - потом будем разбираться...
   Возле двери он нарисовал пальцем на слое пыли  большое  "К":  будет
примета. Буква сразу же заиграла яркими красками.
   Калве,  заинтересовавшись  провел  перчаткой  -  очистил  от   пыли
небольшой участок стены.
   - Это бы зарисовать... - сказал он, глядя  на  вьющиеся  по  стене,
слабо светящиеся узоры. - Очень любопытно...
   - Как только найдем наших - сфотографируем все, что  сможем,  а  на
Земле разберемся, - поторопил его Коробов.
   Наверное, не стоило сейчас вспоминать о Земле...  Пока  что  каждый
шаг уводил все дальше от нее, и лучше всего было - заниматься делом  и
не думать о том, что их ждет впереди.
   Калве бросился догонять Коробова, который уже открывал новую дверь.
   - Не пойму... - сказал Коробов после паузы. - Это лаборатория,  что
ли?
   Калве взглянул через его плечо.
   Стены просторной комнаты заметно  сужались  -  как  будто  художник
переусердствовал, изображая перспективу. По обе стороны узкого прохода
стояли на невысоких постаментах  прозрачные  прямоугольные  ящики,  до
самого верха наполненные какой-то серой массой. В закрытых прозрачными
крышками лотках тянулись во все стороны разноцветные  трубы,  а  может
быть кабели, и уходили куда-то через  заднюю,  самую  короткую  стену.
Освещение было другое -  жаркое,  с  фиолетовым  оттенком,  совсем  не
похожее на тот серый, мерцающий сумрак, к которому Коробов и Калве уже
начали привыкать.
   Они  подошли  к  одному  из  ящиков.  В  лучах   света   прозрачная
поверхность его  слегка  отсвечивала.  Всмотрелись.  Передняя  стенка,
через которую ясно была видна  серая  масса,  только  издали  казалась
сплошной. На  самом  же  деле  она  состояла  из  множества  небольших
квадратов, а весь ящик оказался разделенным на многие секции  -  точно
картотека. Калве осторожно потянул одну из крышечек  -  на  него  стал
надвигаться прозрачный лоток, наполненный студенистой серой  массой...
Тотчас же передняя стенка  ящика  залилась  мигающим  красным  светом.
Калве отнял руку.  Ящичек  медленно  втянулся  обратно,  красный  свет
погас.
   - Черт его знает, - сказал Калве. - Может  быть,  из  этого  они  и
приготовляют свои пластмассы? Или  здесь  нечто  вроде  плантаций,  на
которых выращивают питательное вещество?  На  хлореллу  непохоже...  В
общем, что-то непонятное. Тут надо осторожнее себя вести,  ничего  зря
не трогать - хозяева обидятся, чего доброго...
   - Ни в коем случае, - согласился Коробов. -  Питательное  вещество?
Не очень-то аппетитно выглядит...
   Он снова выдвинул крайний ящичек, придерживая его  пальцами,  низко
склонился,  приблизил  лицо  к  серому  веществу,  чтобы  как  следует
рассмотреть неровную поверхность... Калве предостерегающе поднял руку,
но было уже поздно.
   Голубая змейка вылетела из ящика, на короткий  миг  затанцевала  на
шлеме пилота. Коробов стремительно разогнулся, взмахнул  руками  -  за
прозрачной пластмассой шлема Калве увидел его искаженное от боли  лицо
- и тяжело рухнул на пол, ударив при падении локтем прямо  в  середину
медленно уползавшего на место ящичка. Снова  прыгнула  голубая  змейка
разряда... Калве  схватил  Коробова  за  плечи,  оттащил  на  середину
прохода, открыл ему подачу кислорода на полную мощность,  стал  делать
искусственное дыхание - в скафандре это  оказалось  совсем  не  легким
делом... Когда ему показалось, что это  все  уже  бесполезно,  Коробов
открыл глаза. Отчаянно морщась, отстранил Калве, медленно поднялся  на
ноги.
   - Нет, ничего... - сказал он. - Просто оглушило... Оказывается, это
все под напряжением, и под немалым. Пойдем-ка отсюда  подальше,  а  то
неровен час...
   Поглядывая на вновь загоревшуюся красным светом крышку  ящика,  оба
медленно пошли дальше по  проходу,  мимо  прозрачных  хранилищ.  Калве
беспокойно оглядывался. Тревожный красный огонек все не гас... Коробов
полувопросительно сказал:
   - Это он просто сообщает, что нормальный режим нарушен...
   Они подошли к задней стене комнаты. Осторожно перешагнули порог.
   Перед ними открылся круглый, просторный зал. Очевидно,  он  являлся
центром,  вокруг  которого  располагались   хранилища   серой   массы,
образующие правильный круг. Возможно, форма круга могла дать понятие и
о всей  внутренней  планировке  Деймоса.  Но  делать  обобщения  было,
пожалуй, рано - они успели осмотреть лишь ничтожную часть спутника.
   Все возраставшее беспокойство за судьбу товарищей не  позволяло  им
задерживаться. У Сенцова и Раина оставались считанные минуты...
   Они  вышли  в  коридор,  миновав  по  пути  еще  одно  помещение  с
прозрачными ящиками.  Коридор  привел  их  опять  к  переборке,  около
которой Коробов нарисовал букву. Он был явно кольцевой, по  внутренней
его стороне располагались хранилища серой массы, а  выводила  из  него
лишь одна дверь - та, через которую они и пришли.
   Это был тупик. Надо было возвращаться  к  тому  месту,  откуда  они
начали поиски. Теперь стало ясно: ни Сенцов, ни Раин этой  дорогой  не
шли...
   Оглушенные этим открытием, космонавты  стояли  неподвижно.  Коробов
все еще сжимал в руке хрупкий приборчик.
   - Но ведь счетчик! - уже во второй раз упрямо сказал Калве.
   - Счетчик... - угрюмо повторил Коробов. - Но  их  здесь  нет  и  не
было. И нечего им здесь делать... Не людоеды же здесь живут, да  и  то
скафандры не съели бы... А следов никаких...  Ну  -  не  будем  терять
времени. Все это когда-нибудь выяснится...
   ...Они почти бежали, надеясь  больше  всего  (хотя  ни  один  и  не
высказал этого вслух) на то, что  Сенцов  и  Раин  сами  уже  отыскали
ракету и сейчас сидят в рубке, спокойно дышат кислородом и ждут их.
   Подбежав к двери в тот ангар, где стояла их ракета, они внимательно
осмотрели пол. Никаких новых следов не появилось.
   Тогда они бросились дальше по коридору. Вот еще одна дверь... Калве
смаху опустился на колени.
   Прожектор осветил ясно  отпечатавшиеся  на  пыльном  полу  знакомые
рубчатые следы башмаков.
   Следы уходили под дверь. Обратных не было,  значит  Сенцов  и  Раин
могли быть только  там,  за  дверью.  И  Коробов  торопливо  нажал  на
запорную ступеньку.
   Дверь не открылась...
   Еще не веря в несчастье, они топали по  ступеньке  вновь  и  вновь,
нажимали на дверь - как будто чем-то,  кроме  взрывчатки,  можно  было
взять этот материал, кричали - как будто кто-то мог их услышать.
   Потом  снова  обшаривали  прожекторами  каждый  сантиметр  пола   в
сумасшедшей надежде - а вдруг они просто не заметили выходных  следов,
вдруг товарищам все же удалось выбраться... Потом  оба  просто  сидели
возле неповинующейся двери, по временам снова и снова  пробуя  открыть
ее и вновь опускаясь на пыльный пол. Сидели до тех пор,  пока  стрелки
кислородных манометров не задрожали где-то около нуля.
   Тогда Коробов поднялся, тронул Калве за плечо, и они медленно пошли
к своему ангару. У обоих была только одна мысль:  если  бы  они  сразу
пошли налево... Мысль эта пригибала их книзу, они шли,  сгорбившись  -
насколько им позволяли горбиться скафандры.
   Это была беда... Они сидели в рубке,  в  креслах,  даже  не  скинув
скафандров, хотя это и запрещалось правилами. Они убеждали  себя,  что
присели только на минутку и тотчас  же  вновь  отправятся  на  поиски.
Однако всем было ясно: беспол