десь?  Образуем,  так  сказать,
филиал человечества... Да ведь нам здесь  век  доживать  не  придется!
Хотя это уже зависит от тебя...
   - От меня?
   - Конечно... Будет связь с Землей - за нами прилетят не  позже  чем
через год. Ты же сам понимаешь - нас  не  бросят...  Год  -  это  даже
крайний срок!
   - Подумаешь - год! - вставил Раин. (Оба вздрогнули -  не  заметили,
как он появился в дверях.) - Робинзоны  вон  десятками  лет  жили,  да
разве в таких условиях? Тут за год всего даже осмотреть не успеешь.
   Азаров все еще лежал, но щеки его чуть порозовели.
   - Так что остановка за тобой. Сумеешь смонтировать рацию -  вытащим
ее на поверхность спутника, будем сигналить на Землю...
   - Да из чего смонтировать? Из чего?! - закричал Азаров. - Как будто
я не хочу... Ведь нет выхода!
   - Выход всегда есть! - твердо сказал Раин. - Надо только уметь  его
найти. Из могилы, говорят, нет выхода - да  и  то  люди  выбирались...
Надо  искать!  Ты  не  пробовал  использовать  то,  что  осталось   от
вычислителей Калве? Там ведь какие-то блоки уцелели...
   - Да думал я об этом, - сказал Азаров.  -  А  вы  видели,  что  там
уцелело? Таких блоков у меня и у самого - хоть пруд пруди... А  где  я
генераторный блок  возьму?  Это  же  совершенно  другое,  тут  простым
сложением не обойдешься...
   - Действительно, надо еще подумать... -  проронил  Сенцов.  -  Ведь
выход-то есть, наверняка есть, только мы его не видим...
   На минуту воцарилось молчание. И потом Сенцов задумчиво проговорил:
   - Генераторный блок, генераторный блок... А  если  взять  части  от
других приборов? Насколько я знаю (он поднял брови, словно кто-то  мог
подумать, что он не знает), насколько я знаю устройство рации,  в  ней
использовались те же самые типовые  детали,  которые  стоят  на  наших
радиометрических приборах... Хотя бы на тех же счетчиках. А?
   -  Я  прикидывал,  -  сказал  Азаров.  -   Кое-что   оттуда   можно
позаимствовать, но не все...
   - Счетчик? - внезапно спросил Раин.  -  Погодите-ка,  одну  минуту,
одну секундочку... Счетчик-то мы здесь нашли?
   - Ну, нашли...
   - Так, значит, и сама  автоматическая  ракета  должна  быть  где-то
здесь, на спутнике!.. Ее надо  только  найти.  Ведь  радиооборудование
ракет-автоматов в принципе от нашего ничем не отличалось?
   - Только в деталях! - подтвердил Сенцов.
   Азаров нерешительно улыбнулся. Сел. По привычке, скрывая  смущение,
заехал пятерней в затылок.
   - Может  быть,  там  вообще  сохранился  в  целости  передатчик?  -
задумчиво сказал он. И внезапно загорелся. - А ведь действительно, как
нам сразу не пришло в голову... Надо немедленно начать поиски!
   - Я думаю, - сказал Раин, - что  вообще  надо  изменить  распорядок
работ. Пусть Коробов вместе с  Азаровым  идут  на  поиски.  А  я  буду
помогать Калве. Вдвоем у нас пойдет  гораздо  скорее.  С  осмотром  же
ракеты отлично справишься и ты один...
   - А  какой  смысл?  -  спросил  Сенцов.  -  Калве  и  так  работает
правильно. А мы бы вдвоем...
   - Гм... - неопределенно ответил Раин. - С твоего разрешения, наверх
я все же пойду.
   - Что ж, пожалуйста, - согласился Сенцов после минутного  раздумья.
- А ты, Витя...
   Но Азаров уже пошел за скафандром.


12

   Калве ввел Раина в круглый зал с пультом.
   - Вот, - указал он. - Тут помещается пульт управления.  Но  дело-то
все в том, что  эти  машины  самопрограммируются.  Они  способны  сами
менять режим работы в зависимости от изменения окружающей  обстановки,
и так далее...
   - Знаю, - ответил Раин. - Имели случай убедиться.
   - Следовательно, логически рассуждая, управлять ими нет надобности.
А в то же время и пульт, и органы управления есть - вот они... Вот эта
рукоятка совершенно меняет  режим  работы.  Я  тут  кое  в  чем  сумел
разобраться...
   - Очень интересно... Так что же вас смущает?
   - Не могу  понять,  как  это  происходило.  Видите  этот  экран  со
стрелкой? Он связан с чем-то в верхних ярусах, с чем -  исследовать  я
еще не успел. От него идут цепи ко всем машинам. Но зачем  он?  Понять
не могу.
   - И я не знаю... А чем, собственно, этот пульт управляет?
   - Тут происходит приблизительно вот что, -  пояснил  Калве.  -  При
установке стрелки в одно из трех фиксированных положений по длине и  в
любое положение по окружности в цепи возникают  комбинации  импульсов.
Они слишком  непродолжительны,  чтобы  представлять   собой   какую-то
программу,  но  они  могут  быть  сигналом  к  выработке  определенной
программы. Как заказ: прошу программу номер три, например.
   - Это уже кое-что. Я, правда, в  этой  области  не  специалист,  но
логический образ мышления...
   - О, логический образ мышления... - сказал Калве.
   Оба секунду помолчали, воздавая дань уважения логическому мышлению.
   - Однако мы несколько отвлеклись. Так вот,  эти  импульсы  проходят
через известные устройства (Калве  указал  на  стоявшие  в  простенках
шкафчики). В них сигналы значительно видоизменяются...  Это  дало  мне
основания  предположить,  что  именно  здесь   помещается   управление
программирующими устройствами. А вот каково содержание сигналов?
   - Не знаю, в этом я даже не дилетант, - сказал Раин. -  Интересного
много...  посмотрите  на  двери:  насколько  велика  была,   очевидно,
уверенность конструкторов в безотказности  своих  машин,  что  они  не
предусмотрели даже  аварийного  ручного  открывания  дверей.  И  если,
по-видимому, уже десятилетия назад покинутый спутник все еще нормально
работает, значит в их рассуждениях была истина...
   - Проблема номер один  кибернетики  -  проблема  надежности  -  ими
решена основательно, -  с  уважением  знатока  ответил  Калве.  -  Это
построено на века...
   - Но это меня и удивляет, - продолжал  Раин.  -  Стоит  ли  строить
такие вещи на  века?  Техника  так  стремительно  развивается,  машины
стареют...
   - Для нас это пока, безусловно, непонятно...
   - Да, как в темном лесу. Вы говорили, что  импульсы  идут  от  этой
стрелки?
   - Да, - ответил Калве. - Она выдвижная, телескопическая. При этом я
заметил - импульсы посылаются в машину  именно  в  тот  момент,  когда
стрелка совмещается с огоньком, расположенным на  той  окружности,  на
которой находится конец стрелки. Нацеливать ее можно очень точно,  тут
целая система настройки, причем здесь, - он указал на один из экранов,
- мы видим участки  окружностей  под  большим  увеличением.  Настроить
можно с точностью до десятой доли градуса...
   - Но зачем?
   - Этого-то мы и не знаем...
   - Не знаем... - как эхо, повторил Раин. - Так...  Чем  я  могу  вам
помочь?
   - Мне пока неясна роль этой рукоятки, - сказал Калве. -  Вы  будете
ее двигать, а я прослежу за возникающими импульсами.
   - А это не опасно?
   - Все равно, включенный сейчас ангар пуст...
   Раин послушно положил руку на рычаг. Калве надвинул на  лицо  экран
инвертора, кивнул головой, сказал: "Начинайте". Раин нажал рукоятку.
   Калве  словно  выслеживал  зверя  -  согнувшись,  приглядываясь   к
стремительной  пляске  голубых  линий,  он  запетлял  по  полу.  Раин,
действуя по составленной Калве программе, поставил рукоять  в  прежнее
положение и сразу же опять потянул  на  себя,  повторяя  ту  же  серию
импульсов.  При  этом  он  мельком  взглянул   на   небольшой   экран,
находившийся рядом с рукояткой - и моментально забыл и о  Калве,  и  о
своем задании.
   - Что с вами? - окликнул его Калве.
   Раин, не отрывая глаз от экрана, замахал рукой.  Калве  подбежал  к
нему.
   На чуть вогнутом экране мелькали странные  картины.  Калве  и  Раин
затаили дыхание.
   ...Это не был полетный дневник. Раин понимал, что если на  спутнике
и велся бортжурнал, страницы которого теперь возникали перед ними,  то
велся он, вернее всего, в какой-то  закодированной  записи,  магнитной
или иной. Но сейчас люди видели запись уже расшифрованной,  как  будто
на этом небольшом, сантиметров шестьдесят на сорок, экране им показали
хроникальный фильм.
   А может быть, это вовсе и  не  были  записи  из  журнала...  Машина
показывала отдельные, разрозненные события, и к  тому  же  в  обратной
последовательности, словно заново припоминая их,  точно  углубляясь  в
прошлое, чтобы лучше проанализировать. В ее  воспоминаниях  (если  так
можно было назвать воспроизведение на экране событий, запечатленных  в
блоке памяти  машины)  были  странные  провалы,  вызванные,  возможно,
какими-то неполадками в самом устройстве. Во всяком случае  на  экране
не получалось связного рассказа, а были какие-то разрозненные картины,
какие иногда вспоминаются и людям.
   Сначала Калве и Раин увидели этот самый машинный зал, и себя в нем.
Потом в зале остался один Калве, затем - Калве и  Коробов  (так  решил
Раин, потому что фигуры, хотя и расплывчатые, все же напоминали  людей
в знакомых скафандрах) открывали подряд все двери.
   После короткой  заминки  на  экране  возникло  крупное  изображение
красной планеты. Они сразу узнали Марс. Затем промелькнули  сразу  два
изображения: с поверхности Марса стартовали ракеты, как две капли воды
похожие на ту, которая стала теперь их домом,  а  на  другой  половине
экрана  откуда-то  из  пространства  надвигался  сплюснутый   сфероид,
охваченный поясом взлетных эстакад. Раин вспомнил  эстакаду,  виденную
наверху... Деймос? Астроном поднял брови: снято со стороны?
   Изображение с Марсом поблекло, задрожало и, размываясь, исчезло,  а
надвигающийся шар Деймоса занял весь экран. Из одного и того же  места
его поверхности изредка вылетали слепящие огненные стрелы... Не  могло
быть сомнений: работал двигатель. Двигатель громадного корабля?
   - Вы понимаете, что это значит? -  вскричал  Калве.  -  Это  же  не
спутник! Но это ведь... Разве... Что это?
   - Это Деймос... - ответил Раин шепотом. - Боюсь поверить...  он  не
спутник?.. Звездолет?.. Неужели мы на звездолете?
   Он умолк - казалось неправдоподобным, чтобы  такая  громадина,  как
Деймос,  могла  двигаться  со  скоростью,   нужной   для   межзвездных
перелетов. Но видно же...
   Вспышки продолжались  -  очевидно,  включались  на  короткое  время
двигатели, тормозя звездолет. Потом на экране  замелькали  изображения
внутренних помещений, совсем незнакомых космонавтам, и они уже решили,
что это все же не Деймос, но тут показался коридор и ангар... Одно  из
изображений замерло, задержалось на экране: большой зал, который весь,
от пола  до  потолка,  пронизывали  странные,  радужно  переливающиеся
колонны. Но некоторые из них не светились -  от  них  во  все  стороны
разлетались красные искорки...
   - Символика? - пробормотал Калве, наблюдая, как постепенно гаснут и
остальные стержни. Вот потух последний; из него вылетела струйка искр,
и наступила темнота...
   Разбираться во всем этом не было времени. На  экране  уже  возникла
стремительно летящая из  темноты  глыба.  Трудно  было  определить  ее
размеры: это мог быть  метеорит,  мог  быть  и  крупный  астероид.  Он
выглядел каким-то не настоящим, а словно нарисованным, приблизился - и
сразу расплылся и погас, сменившись новым изображением...
   Теперь весь экран заняла гигантская, как показалось обоим,  планета
с неровной,  волнующейся,  как  море,  поверхностью.  Что-то  знакомое
почудилось Калве в облике этой планеты, он повернулся к Раину...
   - Юпитер, - коротко сказал астроном, не отрываясь от экрана.
   Неожиданно появился тот же самый круглый пульт, около которого  они
стояли, и знакомый экран был в середине его, только его опоясывало  не
три, а пять окружностей, и огоньков было  больше,  как  сразу  заметил
Калве. Раин не успел удивиться, как  вдруг на экране возникли знакомые
уже три кольца...
   Калве осторожно отошел от экрана: ему  не  терпелось  проверить,  с
какой нагрузкой сейчас работает машина. Он шел от шкафчика к шкафчику.
В них сосредотачивались результаты  громадной  работы,  протекавшей  в
десятках наполненных серым веществом ящиках  тридцати  секций  машины.
Да, вот теперь она работала на полную мощность: везде бушевали голубые
линии...
   Калве заглянул  в  одну  из  секций:  серая  масса  показалась  ему
охваченной холодным голубым пламенем. Затем  торопливо  возвратился  к
экрану, от которого все не мог оторваться Раин.
   - Что? - спросил его Калве.
   - Снова переигрывает... -  почему-то  замахав  рукой,  едва  слышно
ответил Раин.
   Теперь на экране два шарика вращались вокруг Марса.
   - Второй - Фобос... - проговорил Раин. Калве кивнул.
   ...Ракеты стартовали с меньшего шарика - Деймоса - ко  второму.  Их
было двадцать пять, промчавшихся одна за другой. Затем  второй  шарик,
Фобос,  начал  быстро  вырастать  в  размерах,  оболочка   его   стала
прозрачной, сквозь нее виднелись ракеты, втянутые с поверхности Фобоса
вовнутрь, и какие-то непонятные гигантские установки...
   Потом обоим показалось, что на экране сверкнула молния:  от  Фобоса
метнулась, уходя в пространство, тонкая ярко-оранжевая линия, конец ее
терялся где-то за пределами экрана. Шар окутался туманом -  Калве  уже
подумал было, что машина не выдержала напряжения и испортилась. Однако
изображение медленно очистилось.
   Шар висел на своем месте, но ракет в нем не было, хотя  по-прежнему
большую часть его объема занимали какие-то аппараты.  Оранжевая  линия
заметно побледнела, но все еще оставалась ясно различима.
   - Что это значит? - спросил Калве. - Опять с начала?
   Раин напряженно всматривался в экран, карандашом  наносил  какие-то
точки на листок бумаги... А  на  экране  промелькнула  водяная  гладь,
взволнованная ветром, потом равнина, озаренная зеленоватым  светом.  И
все исчезло. Экран погас.
   Калве и Раин молча сидели еще минут пять. Экран не оживал.
   Раин с трудом перевел дыхание. В баллонах кончился  кислород.  Надо
было спешить в ракету.
   - А работа? - спросил Калве.
   - Придется прийти еще раз... И вообще - к черту данные!  Вы  можете
попытаться объяснить, что это нам показывали?
   - Я думаю, - сказал Калве, - что  этой  рукояткой  машине  задается
определенный режим работы. Режим, при  котором  логическое  устройство
может анализировать события, записанные в его памяти и преобразовывать
их в видимое изображение...
   - А это возможно?
   Калве умолк. Как это  делается?  Чувствуется,  что  это  не  просто
запись: машине приходилось иногда возвращаться к какому-то  событию  и
начинать  с  начала,  то   есть   при   помощи   логических   выкладок
восстанавливать происшествия, сведения о которых почему-то не были для
нее закодированы. Смешно сказать, но временами казалось, что машина  и
вправду мыслила, тут же, на экране, исследовала различные  варианты  и
отбрасывала менее  вероятные.  "Конечно,  это  тебе  так  кажется",  -
одернул себя Калве. Очень многое надо еще понять, разобраться, что это
-  кадры  о  прилете  ракеты  с  Марса:  документальная   запись   или
отвергнутый  вариант?  А  промелькнувший  метеорит?   Что   обозначали
затухающие стержни? То, что двигатели звездолета вышли из строя?
   - Так... - сказал Раин. - Но при всех неясностях вы понимаете,  что
мы обнаружили? Мало того, что Деймос - не спутник,  а  звездолет.  Это
даже не главное...
   - Что же главное?
   - Главное - то, что звездолет отсюда уйти не смог. А в то же  время
ни ракет, ни экипажа здесь нет... Куда они делись? Если  верить  тому,
что показала нам машина, они ушли на Фобос, а оттуда были переправлены
дальше. Ведь сам Фобос до сих пор обращается вокруг Марса,  значит  он
никого не увез. Может быть, он вообще не звездолет, а что-то другое? И
в то же время ракеты отправлены... Это позволяет думать о вещах совсем
уж фантастических...
   - Каких же?..
   - Боюсь сказать, но не исключено, что ракеты  и  люди  переправлены
куда-то в другое место способом, который... Впрочем,  сие  для  нас  с
вами пока - книга за семью печатями, чистая фантастика... Но  все  это
настолько важно, что нам надо как можно скорее сообщить  об  увиденном
на Землю: мы одни не  можем  оставаться  хранителями  таких  бесценных
сведений. Вся надежда теперь на Азарова...


13

   Азаров в это  время  был  далеко  от  них.  Нагрузившись  запасными
баллонами  с  кислородом,  он  уже  успел  обшарить  многие  помещения
Деймоса.
   Он начал поиски с того отсека, в котором был  найден  счетчик.  Да,
возможно,  ракета  когда-то  и  была  здесь,  но  никаких  следов   ее
пребывания не осталось.
   Куда она могла исчезнуть? Где искать ее? Очевидно, если ее  куда-то
перетащили - разумеется, в разобранном виде - то тащили  ее  не  через
коридор... А для чего вообще могли  ее  разобрать?  Ну,  хотя  бы  для
изучения. Вполне возможно. Впрочем, кому ее здесь изучать?
   Во всяком случае, надо было найти иной ход из ангара. Поиски заняли
около часа и не увенчались успехом до тех пор, пока Азарову не удалось
проникнуть в один из боковых  люков  -  судя  по  происшествиям  в  их
ангаре, за ними должны были находиться роботы.
   Действительно, конусы автоматов стояли за  дверью  без  движения  -
будто дремали в ожидании... Азаров осторожно пробрался между ними. Ход
упирался  в  широкую  вертикальную  трубу,  уходившую  вверх  и  вниз,
насколько видел глаз. Азаров с минуту стоял перед ней.  Очевидно,  это
был путь в верхние и нижние ярусы. Шахта для лифта? Но где он? Как его
вызвать? Никаких признаков, только  прямая  блестящая  полоса  убегает
вверх и вниз по стене  трубы.  Все-таки,  какая  неосторожность:  одна
ступенька -  и  ход,  по  которому  он  пришел,  обрывается  в  трубу.
Сорваться с такой высоты - пусть ускорение силы тяжести здесь  намного
меньше земного - все равно, наверное, опасно...
   Другого пути, очевидно, не было, и Азаров в конце концов  заключил,
что это - не для людей. Эти автоматы могут летать - вот  пусть  они  и
летают, а ему ломать здесь шею вовсе ни к  чему.  Раз  нельзя  попасть
наверх - значит, нельзя...
   После  этого  он,  с  завидной  непоследовательностью,  ступил   на
ступеньку. Взглянул вниз. Внезапно  сильное  головокружение  заставило
его  закрыть  глаза,  когда  же  он  открыл  их,  то   сразу   присел,
инстинктивно защитив голову руками.
   Сверху, из вертикального хода грозили упасть прямо на него нависшие
над его  головой  точно  такие  же,  как  виденные   давеча,   роботы,
непонятным образом державшиеся на отвесной стене... Азаров  как  можно
теснее прижался к трубе, чтобы его не задело... Но автоматы не падали.
Потом какие-то темные пятна на отвесной стене привлекли его  внимание.
Он вгляделся - пристально, до боли в глазах.
   Чем больше смотрел он, тем меньше оставалось сомнений:  следы.  Да,
это были следы; кто-то прошел - и не очень давно - по этому  ходу,  по
вертикальной  стене...  Он  был,  наверное,  маленького  роста:  следы
говорили о коротком шаге. Небольшая нога. И, так же  как  на  башмаках
земных  скафандров,  яснее  всего  отпечатались  полукруги   магнитных
подковок.
   Поистине, неожиданности следовали одна за другой...  Азаров  сделал
движение к стене, чтобы разглядеть следы в упор: один из них находился
как раз на уровне  глаз.  И  -  снова  что-то  шатнуло  его,  налетело
головокружение, а затем - следы  на  вертикальной  стене  исчезли.  Он
вытаращил глаза. Галлюцинация? Если да, то тогда или  сейчас?  И  куда
делись только что нависшие над ним конусы роботов?
   Пожав плечами, Азаров решил все же возвратиться: ничего хорошего не
приходилось ожидать от таких необъяснимых  происшествий.  Он  взглянул
себе под ноги, чтобы не ступить куда-нибудь в  пустоту,  и  сейчас  же
нагнулся: следы были у него под ногами...
   Следы были  у  него  под  ногами,  и  это  были  его  следы,  следы
нерешительных шагов, какими приближался он к обрыву... Но ведь  только
что эта стена была вертикальной?.. Начиная смутно догадываться, Азаров
вновь встал на ступеньку. Головокружение. И - следы на отвесной стене,
угрожающе нависшие роботы...
   Все было ясно, и все же  понадобилось  еще  несколько  раз  ступ