немало  даже  для  его  комплекции.   Он   напился   быстро   и
целеустремленно, запершись в своей комнате, предваряя каждый бокал долькой
лимонного "яблока".
     Дважды звонил  видеофон  -  настойчиво  и  безнадежно.  Кей  даже  не
взглянул   на   код   абонента.   Бутылка   пустела,   этикетка-индикатор,
чувствовавшая лишь одного человека, предупреждающе багровела.
     В дверь стучали - Кей поленился вставать. Он заснул прямо  в  кресле,
старательно разувшись и расстегнув ворот рубашки.
     Ему приснился Грааль. Каменистая пустыня и ослепительный блик  солнца
- которого никогда не бывает во сне.
     Он шел рядом с Артуром. Он снова был проводником, телохранителем и не
было нужды о чем-то думать. Убивать и хранить - только то, что он умел. Он
помнил, что это сон, он помнил прошедшие годы. Но Артур  по  прежнему  был
мальчишкой. Маленький король все еще шел к Богу.
     - Я убил Грея, - сказал Кей, и поправился: - ...убью. Мы сломали его.
Не надо никуда идти. Нам не нужен Бог.
     Артур не ответил, лишь покачал головой.  Глупый  пацан...  Кей  хотел
сказать что-то еще, но впереди, на рыжих камнях, темнело шоколадное пятно,
и пришлось доставать пистолет,  и  ускорять  шаг...  Это  был  всего  лишь
алкарис, но даже хрупкая плоть птицеподобного способна убивать...
     - Ты зря прервал путь, Дач, - сказал Ищущий Истину. - Тебе нужен Бог.
Империи людей нужен Бог.
     - Бога нельзя убить, - ответил Дач. - Нам не нужен Бог.
     Артур взял Кея за руку. Сказал, спокойно и твердо:
     - Убей алкариса.
     Дач поднял пистолет.
     - Ты поймешь сегодня. Ты уже понял, - сказал алкарис. - Ты  воюешь  с
марионеткой. Дойди до цели, Корь.
     Выстрел - бессмысленный, как в Кертиса  Ван  Кертиса.  Ищущий  Истину
взмахнул крыльями - взмывая в жаркое небо.
     - Убей их всех! - закричал Артур. Дач повернулся - и увидел Рашель, и
ее сестру, которую он  никогда  не  видел  воочию,  и  Ванду  Каховски,  с
маленькой лопаткой в руке...
     - Я уже убил их, Артур, - сказал Кей.
     ...Он выполз из кресла, дошел до ванной, его стошнило прямо  на  пол,
но это уже было не важно. Дач пустил ледяную воду,  сделал  глоток  -  его
вырвало снова.
     - Идиоты, - прошептал он, вставая с колен.
     Было уже утро. Дач  сбежал  по  лестнице  -  в  гостиную,  где  перед
развернутым экраном телевизора сидела Ванда. В ее руках сновали спицы.
     - Вовремя протрезвел, - сухо сказала она. - Начинается шествие,  идет
прямая трансляция.
     Из корзинки с вязаньем она извлекла банку пива, бросила ее Кею.
     - И оттащи Артура от компьютера. Я не в силах.
     Дач поставил банку на стол. Глянул мельком на экран  -  президентский
дворец, откуда  начиналось  шествие,  толпы  народа  на  улицах,  кружение
флаеров в небе, серебристые точки истребителей среди редких облачков.
     - Что с тобой, Дач?
     - Где Рашель?
     - У дворца. Им прислали пропуск в гостевую ложу. Что случилось, Дач?
     - Почему мы решили, что Грей создал наш мир?
     Каховски нахмурилась:
     - Алкарис...
     - Ни разу не назвал имени.
     - Но Император...
     - Сходящий с ума от скуки. С двумя  забавами  -  сексом  и  интригами
столетней давности. И это - властелин Вселенной?
     Ванда уже не сидела. Она оказалась рядом с  Кеем,  вцепившись  ему  в
плечи:
     - Сволочь...
     - Нет, просто дурак. Мы зря его сломали.
     - Мы не сломали его! Конечная  фаза  психоломки  строилась  на  твоих
словах - что он создатель нашего мира. Это сбой, Дач! Это катастрофа!
     Томми, остановившись на лестнице, удивленно смотрел на них:
     - Что случилось?
     - Сейчас увидишь... - Ванда повернулась к экрану.
     Гример нервничал. Дермотонер в его руках вздрагивал.
     - Это не нужно, - повторил Грей.
     - Но правила...
     - Их устанавливаю я. Я! Понимаешь?
     Гример  отступил  на  шаг.  Прослужив  Императору  полсотни  лет   он
ухитрился еще ни разу не нарваться на его гнев.  Беспомощно  оглянулся  на
девочку - новую фаворитку Императора.
     - Давай я тебя разрисую! - соплячка вспорхнула с дивана, бесцеремонно
плюхнулась на колени Императора. - Грей, давай я тебя раскрашу!
     - Зачем? - мягко спросил Грей. - Это искусство.
     - А я научусь! Какая разница, как ты будешь выглядеть?
     Грей кивнул гримеру. Тот послушно протянул тонер,  быстро  переключая
его на телесный цвет и минимальную мощность.
     - Когда я была маленькой, - важно сказала  девочка,  -  я  устраивала
балы для кукол. Словно я Императрица - а они подданные.
     - Ты ей будешь. Если хочешь.
     Гример начал тихонечко отступать к двери.  Ему  хотелось  испариться.
Телепортироваться куда-нибудь... лучше - сразу на Терру.
     - Я иногда наряжалась красиво, - задумчиво водя тонером над обрюзгшим
лицом Императора произнесла девочка. -  А  иногда  размалевывала  себя  по
всякому, или даже раздевалась догола, и играла  в  оргии.  Это  же  только
куклы, с ними все можно. Я их сама покупала.
     - Мне надо приветствовать людей, а не играть, -  не  шевелясь  сказал
Грей. Гример взялся за ручку двери - поймал взгляд Императора и застыл.
     - Они все твои куклы, - тонер  коснулся  лба  Грея.  Неровная  темная
полоска протянулась над его бровями. - Ты с ними играешь.
     - Ты не права, Лара... - Император поморщился.
     Девочка словно не слышала его слов. Она взяла Грея за руку, на  время
забыв о тонере:
     - Ты их придумал, а они с тобой играют. И  я  с  тобой  играю.  Давай
нарисуем...
     Грей мягко снял девочку  с  колен.  Встал,  плотнее  запахнув  халат.
Спросил:
     - Что с тобой? Малышка...
     Девочка по-прежнему цеплялась за него.
     - Это же  так  здорово!  -  она  попыталась  прижаться  к  Грею,  тот
осторожно отстранил ее. - Грей, придумай еще что-нибудь...
     - Кто на мониторах? - резко  спросил  Император.  Гример,  полузакрыв
глаза, привалился к стене. Он ухитрился-таки вляпаться в какой-то скандал.
     Дверь открылась, быстро вошел худощавый мужчина,  в  штатском,  но  с
ощутимой военной выправкой.
     - Лейтенант... - Грей поморщился, так и не вспомнив имени  продолжил:
- Лейтенант, психологическую группу. Что-то случилось с Ларой.
     - Не мешайте нам говорить! - девочка повернулась к вошедшему. Ее лицо
исказилось, став  плаксиво-гневным,  некрасивым,  детским.  Вы  не  смеете
мешать Грею! Не смеете! Вы все куклы!
     - Она неадекватна... - с легким ужасом произнес Грей. - Лейтенант, вы
слышали приказ? Психологов и специалиста по психотропным средствам!
     -  Это  не  отравление,  Император,  -  лейтенант  вздохнул,  набирая
воздуха: - Девочка, похоже, под программой.
     Грей присел на корточки, нежно глядя на девочку.
     - Ларочка...
     Она вновь заулыбалась, глядя только в лицо Императора.
     - Кто посмел... - с тихой яростью прошептал Грей. - Когда... кому она
перешла дорогу... все серые, и ее решили перекрасить...
     Лейтенант отчаянно, словно прыгая  со  скалы,  рванул  Императора  за
плечо. Сейчас он зарабатывал дворянство - или лишение аТана и расстрел.
     - Мой Император, она под программой, нацеленной  на  вас.  Это  агент
психоломки, она лишает вас воли к жизни! Сводит с ума!
     Грей перевел взгляд на лейтенанта. С ноткой интереса спросил:
     - Что?
     - Она сводит вас с  ума,  Император!  Со  вчерашнего  дня  при  дворе
говорят только о том, что вы не в себе!
     - Грей, давай поиграем, я буду послушная! -  громко,  словно  пытаясь
заглушить лейтенанта, воскликнула девочка.
     Император медленно поднялся.
     - Психологов. Лучших. Специалистов по раскодированию.
     - Я вызвал всех с самого утра, -  сказал  лейтенант.  -  Они  ждут  в
комнатах охраны.
     Дач глотал пиво,  не  отрывая  взгляда  от  экрана.  Император  снова
задерживался. Камеры переключались от  арки  дверей  на  длинный  открытый
лимузин, скользили по толпе  -  лицам,  ставшим  одинаковыми,  подчиненным
одному желанию - увидеть Грея.
     - Твоя шлюпка способна взлететь? - спросила Ванда.
     Кей пожал плечами.
     - Он выходит! - воскликнул Томми. Его голос дрогнул.
     Император медленно шел к лимузину. Толпа  зашевелилась,  сдерживаемая
частой цепочкой охраны. Возле машины Грей остановился, поднял руку. Камера
дала наплыв. Император тяжело смотрел - прямо в лицо Дача.
     - Да, я обращаюсь только к тебе, - его голос был холоден и спокоен. -
Я еще не знаю, кто ты, но это дело пяти минут. Не знаю, зачем...
     - Он уже знает, по крайней мере, мое имя, - сказала Ванда.
     - Беги. Прячься. Сходи с ума - вместо  меня,  -  Император  улыбался,
глядя в камеру, в миллионы непонимающих лиц. - Беги. Охота началась. Ты не
уйдешь... сука...
     Каховски безмятежно продолжала вязать.
     - Мне очень жаль, - сказал Дач. Император уже садился в машину, толпа
бурлила,  в  сторонке,  у  имперского  пресс-офицера  бились   в   экстазе
журналисты, ощутившие гарь небывалой сенсации.
     - Да уж, - заметила Каховски.
     Томми переводил взгляд с нее на Дача. У него  вдруг  задрожали  губы.
Кей легонько тряхнул его за плечо, сказал:
     - Рашель должна понять...
     - Ее уже взяли, можешь мне поверить, -  Ванда  отложила  недовязанный
шарф. - Ничего,  у  девочки  есть  полгода  в  запасе.  По  нашим  законам
несовершеннолетних нельзя пытать...  так  же  как  применять  наркотики  и
детекторы.
     Дач поднялся.
     - Я выберу оружие, - деревянным голосом сказал он.
     - Тебе не нужно оружие. Твоя шлюпка может подняться?
     - Под удар истребителей?
     - Ты нужен Грею живым.  А  над  компенсатором  ионизированный  поток,
взлет заметят не сразу. Им еще придется повозиться со мной.
     - Полковник...
     - Бегите.
     Она  встала  перед  ним  -   маленькая,   нелепая   в   маскировочном
комбинезоне, вновь спокойная.
     - Дач, мы идиоты. Это не мир Грея... но кто-то ведь  его  создал.  Он
есть - мы лишь не знаем, кто. Найди его, Дач.
     - Полковник...
     - У нас минуты, Кей. Пошли. Возьмете флаер.  Томми,  соберись!  Я  не
ждала от тебя соплей!
     - Полковник, я убил вас... - прошептал Кей.
     - Да. Но это уже не важно.


     Ванда не сразу вернулась в дом. Вначале она постояла  на  аллее,  где
яблони с каждым десятилетием удавались все лучше и  лучше.  Даже  буря  не
смогла здесь  сбить  все  плоды.  Она  прошлась,  останавливаясь  у  мест,
приметных лишь ей.
     Инфаркт. Старость. Рак. Старость. Старость.  Рак.  Суицид.  "Тайфун",
взорвавшийся в руках. Снова старость...
     Двадцать могил, двадцать плевков в костлявое лицо смерти.  Неизмеримо
далеко от Терры -  которая  для  Каховски  всегда  оставалось  Землей,  от
древнего-предревнего города Кракова, где она родилась.
     - Сегодня я вернусь домой, - сказала Ванда. Ей захотелось, чтобы  Дач
сейчас был рядом - он  бы  понял.  Но  и  Дач  и  Томми  сейчас  бежали  к
компенсатору,  к  своей  древней  шлюпке,  которую   могли   не   заметить
орбитальные патрули.
     Прихрамывая -  старая  травма  колена,  которую  приходилось  подолгу
залечивать после каждого аТана, Ванда Каховски вернулась к дому. Было тихо
- пока еще тихо.
     Она постояла в гостиной - мягкие кресла, опущенные шторы, полумрак...
Позвала:
     - Агат! Агат!
     Черный  кот  неторопливо  спрыгнул  с  подоконника,  подошел  к  ней.
Каховски нагнулась, провела ладонью по мягкой шерстке:
     - Агат, пора. Понимаешь?
     Черный  кот  издал   протяжное   мяуканье,   которое   заставило   бы
насторожиться Дача или иного лингвиста-супера.
     - Нет. Все очень серьезно. И времени нет. Беги к Марии. Немедленно.
     Снова жалобный крик - уже почти не звериный.
     - Агат!
     Кот отступил на шаг.
     - Да, это твой дом. Но скоро его не станет. Иди к Марии. Там Снежок и
Рыжка. Иди.
     Когда, вспрыгнув на подоконник, Агат еще раз  посмотрел  на  Ванду  -
жалобно и недоуменно, она закричала:
     - Да иди же, тупой! Иди!
     Занавеска колыхнулась.  Ванда,  прихрамывая  чуть  сильнее  обычного,
прошла в столовую. Включила плиту - рацион номер  десять,  штурмовой-прим.
Залпом выпила боевой коктейль - как всегда  невыносимо  противный  и  чуть
пьянящий. Поколебалась, отпила полчашки горячего шоколада, и, оставив  все
остальное на сервировочном лотке, поднялась в свою спальню.
     Здесь шторы были раздернуты, и она почти сразу  заметила  серебристую
точку,  зависшую  в  небе.  Секунду  Ванда  стояла,  любуясь  истребителем
Империи.  Потом  прошла  вдоль  стены,  ласково  касаясь  то  "Шанса",  то
"Ультиматума", то "Кондора-СТ". Много оружия, очень много. Хватило  бы  на
всех, кто сейчас готовится штурмовать маленький домик в бесконечном саду.
     Каховски    выбрала    скорострельный    фазер,    любимое     оружие
киллеров-одиночек,  самоделку  с  ограниченной  логикой.  Ей  слишком   не
хотелось ошибиться, чтобы пренебрегать псевдоинтеллектом оружия. Несколько
минут она потратила на ввод ограничений, поглядывая на  застывшую  в  небе
"Синюю Птицу". Потом, положив фазер на колени, села у окна.
     Три минуты тишины перед вечностью - не слишком много?
     Конверт, принесенный вчера нарочным, по прежнему лежал на  журнальном
столике.  Каховски  повертела  "аТановский"  бланк  -  мерцающая   золотом
эмблема, ровные рукописные строчки - жест особого уважения.
     "Госпожа Фискалоччи! На протяжении  почти  двухсот  лет  вы  являлись
нашим неизменным и уважаемым клиентом. Если  ваше  решение  о  непродлении
"аТана"  вызвано  временными  материальными   трудностями,   то   я,   как
полномочный   представитель   компании,   имею   честь   предложить    вам
беспроцентный и бессрочный кредит на сумму,  равную  стоимостью  льготного
(категория: Г-К-6) аТана.  Единственным  условием  является  использование
кредита на возобновление вами бессмертия.
     Для получения кредита и продления  аТана  вы  можете  воспользоваться
упрощенной процедурой, отвечающей пунктам 3.2 и 3.3 стандартного договора.
Если  же  решение  прервать  контракт  вызвано  личными   мотивами,   смею
предложить   Вам   консультацию   танатолога   и   курс    психологической
реабилитации, которые согласно  пунктам  6.4  и  7.1  предоставляются  вам
абсолютно..."
     Каховски встала, окинула взглядом оружие  на  стенах,  и  неторопливо
поднялась на чердак. Пыль, хлам, полутьма. Зато здесь имелось очень  много
маленьких окон - сквозь  которые  было  прекрасно  видно  бегущих  к  дому
десантников. Ванда подняла фазер, отлавливая среди людей громоздкую,  хоть
и стремительную фигуру булрати. Нажала на спуск. Стекло  брызнуло  наружу,
мелкими огненными каплями, а булрати разорвало напополам.
     - Первый, - сказала Ванда, семеня к соседнему окошку. Но в нее еще не
стреляли. Откуда-то с неба загремел тысячекратно усиленный голос:
     - Именем Империи! Прекратите огонь и выходите...
     - Второй, - выцеливая иссиня-черную чешую  меклонца,  сказала  Ванда.
Меклонец, свернувшись в эмбриональный шар, замер среди деревьев.
     Чердак  озарило  голубой  вспышкой.   Каховски   почувствовала,   как
подломились ноги,  а  пол  стремительно  ринулся  навстречу.  Стационарный
станнер... давно пора.
     Все-таки кое-что она успела. Немного...
     Подстегнутые  боевым  коктейлем  нервы  все  еще  служили  ей.  Ванда
подтянула ствол фазера к голове, выдохнула, и надавила на  спуск.  Ничего.
Только замерцал огонек ограничительных цепей.  Ах  да,  она  ведь  тоже  -
человек... хотя бы с точки  зрения  оружия.  Непослушными  пальцами  Ванда
принялась отключать блок псевдоинтеллекта.
     Ей удалось справиться в тот самый момент, когда  лестница  затряслась
от  тяжести  закованных  в  броню  людей,  а  черепичную   крышу   пробила
суставчатая лапа меклонца. Секунду Ванда задумчиво смотрела на нее,  потом
с сожалением перевела взгляд на фазер.
     - Найди его, Кей, - прошептала она. - Кто бы он ни был...
     На этот раз фазер согласился стрелять.


     Снег бил в лицо,  шлюпка  покрылась  толстой  ледяной  коркой.  Небо,
затянутое круговоротом туч, едва  пропускало  тусклый  солнечный  свет.  В
фиолетовом мерцании климатизирующего поля Дач рукояткой пистолета скалывал
лед, освобождая люк.
     - Мы не взлетим, - сказал Томми. - Мы никогда не взлетим.
     Кей  рывком  открыл  люк.  Проскользнул  в  пилотское  кресло.  Томми
продолжал стоять по колено в снегу, зябко обняв себя за плечи.
     -  Быстрее,  -  сказал  Кей,  активируя  пульт.  Снежинки  падали  на
оживающие экраны, таяли. Томми неуклюже сел рядом, стал возиться с  замком
люка.
     В корме  шлюпки  неохотно  загудел  двигатель.  К  фиолетовому  свету
добавилось оранжевое плазменное пламя.
     - Герметизация? - спросил Кей.
     - Норма.
     - Пристегнись.
     - У тебя снова плохое настроение?
     - Не только у меня.
     Шлюпка качнулась, с хрустом выдираясь из  ледяной  корки.  На  пульте
замерцал красный огонек.
     - Правую опору потеряли, - вяло заметил Томми.
     Двигатель набрал мощность, и шлюпка  пошла  вверх.  Они  вонзились  в
свинцовый водоворот туч. Высота три километра... если Ванда была права, их
еще не видят.
     - Включи приемник, -  велел  Кей.  Томми  послушно  протянул  руку  к
панели.
     Рев толпы. Голос Грея:
     - ...не в первый раз пособники чужих и  ненавистники  жизни  пытаются
обезглавить Империю...
     - Дальше, - сказал Дач. Тучи расступались, открывая фиолетовый купол.
     - ...наш корреспондент, неподражаемый Олег Синицын, со  своим  прямым
включением...
     Взвизг помех.
     - Только что пресс-офицер сделал заявление для граждан  Империи.  Да,
ребятки, такого мы давно не слыхали. Теперь странное поведение  Императора
на приеме в президентском театре становится объяснимым...
     - Дальше. Мы знаем все, что он скажет.
     Снова хруст электричества. Переливчатые  трели  кодированного  канала
связи - полицейского, или военного. Помехи...

                Из-за дальних гор, из-за древних гор,
                Да серебряной плетью река рассекала степи скулу...
                Белый дрог костер, вперив взгляд в костер,
                Над обрывом стою... Боги, боги, как берег крут.

     - Оставь, - неожиданно сказал Кей. - Это Микеле-Микеле, оставь...  Не
хочу слушать призывы к сдаче.
     Они ворвались  в  небо.  Фиолетовый  купол  компенсатора  переливался
внизу.
     - Истребители на радаре, - сказал Томми. - Видишь?
     - Главное, что они нас еще не видят.

                 Мертвой свастикой в небе орел повис,
                 Под крылом кричат ледяные ветра,
                 Я не вижу, но знаю, он смотрит вниз
                 На холодный цветок моего костра.

                 Мир припал на брюхо, как волк в кустах,
                 Мир почувствовал то, что я знаю с весны:
                 Что приблизилось время огня в небесах,
                 Что приблизился час восхождения Черной Луны.

     Небо темнело, проступали искры звезд. Одна из точек на радаре  начала
движение. Их заметили.
     - Вот теперь мы поймем, нужны ли Императору живыми, - произнес Кей. -
Соберись, я подключаю гравитационник.
     - Мы все равно не успеем к кораблю!
     - Корабль уже идет навстречу, я послал вызов. Но нам  не  обязательно
опережать истребитель.
     - Еще корабль... идет к планете... - глядя на экраны заметил Томми.
     - Главное, что не к нам, - Дач похлопал Томми  по  плечу.  Спокойней.
Все не так безнадежно, как тебе кажется. Поверь.

                 Я когда-то был молод - также как ты,
                 Я ходил путем солнца - так же как ты,
                 Я был светом и сутью - так же как ты,
                 Я был частью потока - так же как ты.
                 Но с тех пор как она подарила мне взор,
                 Леденящие вихри вошли в мои сны,
                 И все чаще мне снились обрыв и костер.
                 И мой танец в сиянии Черной Луны.

     Им  уже  не  нужен  был   радар,   чтобы   увидеть   "Синюю   птицу".
Дв