альцами. - Мы знаем то, что Грей  считает  абсолютной  тайной.
Тот факт, что он создатель нашего мира.
     - Да, - без особого энтузиазма подтвердила Каховски. - Но  стоит  ли?
Наш тайный козырь...
     - Который нужен только один раз. Играя на нем можно убедить Грея, что
наш мир  нереален...  -  Кей  захохотал.  -  Что  он  лишь  грезит  наяву,
воображает себя Императором! Отличный посыл для психоломки!
     - Для этого хорошо бы знать, каким был его мир, - Ванда вздохнула.  -
Увы, этого нам не узнать никогда.  Кей,  а  ты  слышал  такую  веселенькую
притчу? Что наш мир - лишь сон одного-единственного человека? И  если  его
разбудить - все исчезнет.
     - В нашем случае, превратится в бред, - уточнил Томми. - Клево...
     - А наш мир и без того бред. - Дач похлопал Томми по плечу.  Поможешь
Ванде с вычислением облика агента?
     - Помогу, - Томми с готовностью выбрался из кресла.
     - Подождите, - не выдержала  Рашель.  -  Вы  хотите  подставить  Грею
агента... девочку, которая  войдет  в  доверие,  и  сумеет  разрушить  его
психику...
     - Мерзко, признаю, - сухо сказала Ванда.
     - Нет, я не о том. Ее же надо будет обучить, объяснить в чем дело...
     Кей посмотрел на Рашель с сочувствием.
     - Девочка, агент влияния вовсе не должен знать  о  том,  что  делает.
Более того, это излишняя информация.
     - А вот это и правда мерзко, - тихо ответила Рашель.




                          ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИМПЕРАТОР

     Дач держал в руках фотографию  -  еще  чуть  влажную,  новорожденную,
отпечатанную с той отчетливостью, что давал компьютер, а не фотокамера.
     - К такой девочке Грея потянет словно магнитом, - сказала Ванда.
     Девочка была самой обыкновенной. Темноволосой, с  короткой  стрижкой,
большими карими глазами, смуглой кожей. Лет двенадцати, не старше.
     - О вкусах не спорят. На Джиенахе я куплю пучок таких  за  полдня,  -
сказал Кей. - У нас есть время?
     - Время есть, программирование агента займет  пять-шесть  суток...  -
Ванда смотрела на фотографию так же как Дач, спокойно и  задумчиво.  -  Но
это не выход. Нам необходим агент, имеющий корни. Местная,  одним  словом.
Охрана  дремать  не  будет,  каждая  подружка  Императора  проверяется  до
седьмого колена.
     - Уже хуже... -  Дач  взял  Рашель  за  руку:  -  Ты  видела  похожих
девчонок?
     - Нет... не знаю... - девушка отвела глаза. - Я не Грей, к  соплячкам
не приглядываюсь...
     - Раш, ты уверена?
     - Ну... такой - не видела.
     - Важен тип лица. Цвет волос, глаз - факторы корректируемые.
     - Моя сестренка похожа на эту фотографию. Только она рыжая, как я.
     Дач покачал головой. Но Каховски одобрительно кивнула:
     - Великолепный вариант. Ты согласна на него?
     Рашель, похоже, была близка к истерике:
     - Нет!
     - Девочка, сказавший "а", да скажет "б". Пойми, твоей  сестре  ничего
не угрожает.
     Кей шагнул к Ванде - та отмахнулась от него.
     - Рашель, единственная беда - то, что твоя  сестра  станет  одной  из
любовниц Императора. Неприятно, с точки зрения ближайших родственников, но
не трагично.
     - Ее убьют!
     - Кто? И за что? В чем, с точки  зрения  охраны,  виновата  маленькая
девочка, на глазах у которой сошел с ума Император Грей? Ей грозит  только
компенсация от правительства.
     - Не надо, полковник... - сказал Кей. Ванда его не слушала:
     - Рашель, СИБ будет проверять все связи агента. Визиты твоей сестры в
мой дом подозрения не вызовут. А вот если мы возьмем под  контроль  другую
девчонку, живущую за сотни километров отсюда, то это  покажется  странным.
Погибнет и она, и я, и ты, и Кей с Томми.
     - Нет... - Рашель отвернулась. Ванда помолчала и пожала плечами:
     - Что ж,  будем  искать...  В  конце-концов,  мы  и  рассчитывали  на
смерть... Кей, куда ты?
     Дач не оборачиваясь вышел из гостиной. Постоял мгновение на  веранде,
сбежал по ступенькам вниз. Дождя уже не было.  Ободранные  деревья  вокруг
дома казалось напрашивались на сочувствие.
     Кей ненавидел жалость.
     Самое бессмысленное  из  человеческих  чувств.  Самое  предательское.
Каховски могла  сколько  угодно  выдавать  желаемое  за  действительное  и
уверять, что у них есть шансы на спасение.  Ерунда,  СИБ  вытрясет  истину
даже из мертвых. Но... что с того? Что стоят их жизни, и жизнь  незнакомой
ему девчонки по сравнению с судьбой человечества? Ничего.
     Как легко принимать жертвы - и как  трудно  их  требовать.  Смерть  в
миллион раз честнее благородства и преданности. Смерть  последняя  истина,
которую можно дарить и  принимать.  Она  вершина  жизни,  она  никогда  не
притворялась красивой. И любой, кто решил обменять свою  жизнь  на  смерть
подлеца, мог это сделать  -  пока  Кертис  не  дал  миру  аТан.  Почему-то
подлецам бессмертие куда доступнее...
     Дач прошел к  флаерной  площадке.  Тут  стояло  две  машины  -  одна,
принадлежащая Ванде, другая прокатная - та, на которой  она  вернулась  из
"аТана".
     В ней сидел Томми.
     Кей, дождавшись пока колпак кабины полностью раскрылся, молча  сел  в
пилотское кресло.
     - У меня гроши на счету, - сказал Томми.  -  А  в  кредит  не  верит,
сволочь.
     Дач опустил свою кредитную карточку в терминал. Спросил:
     - А куда ты собрался?
     - Куда-нибудь.
     - Я думал, ты снова в своих лабиринтах.
     - Надоело. Вчера я победил в парном финале "Властителей".
     - Поздравляю... - Кей свечой  вонзил  флаер  в  небо,  проигнорировав
робкие попытки машины перейти  на  автоматику.  Серебристая  линза  флаера
замерла между голубой плоскостью неба и зеленой равниной садов. -  У  меня
плохое настроение, пристегнись.
     Томми молча щелкнул замками ремней.
     - Поехали... - Кею вдруг  вспомнились  братья-"шестерки",  подаренные
ему Матерью Семьи. - Мальчик, ты боишься смерти?
     - Я уже один раз умер.
     - Верно.
     Флаер  скользнул  над  вершинами   деревьев.   Дач   качнул   машину,
переворачивая ее кабиной вниз. Кровь прильнула к голове.
     - Томми, как убить бессмертного?
     - Не знаю.
     Ветки забарабанили по колпаку, разлетаясь зеленой трухой. Дач молчал.
     - Я не знаю, Кей, - спокойно ответил Томми. - Отец знает... и  Артур,
наверное. Я - нет. Не психуй.
     - Полковник Каховски сейчас обрабатывает Рашель, - сказал  Кей,  чуть
поднимая флаер.
     - Чтобы она легла под Императора?
     - Чтобы отдала нам свою младшую сестру.
     - И что тебе с того? - флаер вновь перевернулся, набирая высоту. - Ты
возмущен, как активист джексоновского фонда защиты детей в публичном  доме
Джиенаха.
     - Я никогда не требовал жертв, Томми. Я не признаю себя ни плохим, ни
хорошим. Просто поступаю так, как хочу.
     - А теперь боишься, что Рашель принесет сестренку в жертву тебе  -  и
придется отвечать на благородство?
     - Дурак. Мне придется отвечать на подлость.
     Томми смотрел на Кея, чуть улыбаясь. Потом улыбка пропала:
     - Кей... знаешь, ты лучше, чем я думал. Ты залез в  такие  игры,  где
простые убийцы становятся святыми. И испугался.
     - Да!
     - Кей, ты  же  сам  говорил,  что  судьба  человечества  стоит  любых
преступлений. У нас ведь нет выхода.
     - Твой отец не оставил нам выхода. Вначале аТаном, потом Линией Грез.
Нельзя давать людям бессмертие, если они всего лишь звери.  Нельзя  делать
их равными Богу - если они лишь люди.
     - Ага. Ты ненавидишь Линию Грез не  только  потому,  что  ослабленное
человечество  сметут  чужие.  Тебе  противна  мысль   о   мирах,   ставших
воплощением тайных стремлений.
     - Конечно. Даже наш мир может показаться раем по сравнению с ними.
     - А каков был бы твой мир?
     - Его не будет.
     - Не веришь себе?
     - Нет.
     Несколько минут они молчали - лишь выл перегруженный двигатель,  неся
флаер   над   бесконечным   садом.   Редкие   пятнышки   усадьб,    купола
климатизаторов...
     - Хочешь мороженного? - спросил Кей. - Здесь очень милые кафе.
     - Хочу.
     - Держись крепче.
     Дач включил технический терминал  флаера.  Забарабанил  по  клавишам,
вводя команды с такой скоростью, что Томми не успевал их фиксировать.
     Машину тряхнуло - и гул двигателей исчез. Они перешли на сверхзвук.
     - Круто, - оценил Томми.  -  Как  ты  отключил  блокировку  скорости?
Напрямую?
     - Нет, это невозможно. Ввел через сектор статистики  информацию,  что
во флаере везут тяжелобольного правительственного курьера.
     Томми засмеялся:
     - Все ради того, чтобы быстрее поесть мороженого?
     - Для меня это вполне уважительный повод.


     Они вернулись поздно. Города Таури предлагали неплохие развлечения  -
для тех, кто не стремился нарушить закон.
     - Остыл?  -  приветствовала  Кея  Ванда.  Она  играла  с  котом  -  в
странноватую игру, раскладывая на  столе  цветные  пластиковые  пластинки.
Кот, поглядывая на вошедших, двигал их лапой, выстраивая в линию.
     - Как закончилась беседа? - вопросом ответил Дач.
     - Нормально... Иди, Агат. Не надо так волноваться...
     Кот спрыгнул со  стола  и  гордо  прошел  к  выходу,  увернувшись  от
протянутой Томми руки.
     - Конкретно, полковник.
     - Первый сеанс очень короткий. Рашель и Лара уже ушли.
     - Девочку зовут Лара?
     - Да. Она сегодня перекрасит волосы, в полной уверенности, что это ее
идея. И сменит простые контактные линзы на цветные.
     - Этого хватит?
     - Вероятно. Внешность - не главное. Остальное сделает ее поведение, -
Ванда была немногословной. - Император  вчера  вылетел  с  Эндории.  Через
неделю он будет на Таури.
     - В городе уже вывешивают флаги Империи, - сообщил  Томми.  Все  ждут
Грея.
     - И мы ждем. Есть такой хороший  обычай  встречи  Императора...  дети
выносят цветы прямо к трапу корабля.
     Дач присел на край жалобно скрипнувшего столика:
     - Полковник, где вы освоили вербальную психоломку?
     - В армии, - с легким удивлениям отозвалась Каховски.
     - Приходилось использовать в качестве агентов влияния детей?
     - Нет, но я не думаю,  что  имеется  разница.  Главное  -  определить
слабое место объекта. У Грея слабость - очень долгая жизнь...  ну,  и  то,
что он считает наш мир созданным для его желаний.
     Почему-то Кей промолчал.
     Радж умел пить.  Шегал  задумчиво  смотрел  на  монтажника,  медленно
высасывающего второй стакан коньяка. Силовой колпак над  их  столиком  был
абсолютно прозрачен, но звуки гасил превосходно - в самом центре ресторана
они сохраняли полное уединение. Браслет  на  руке  Шегала  -  незатейливое
эндорийское  украшение,   гарантировал   конфиденциальность   беседы   еще
надежнее.
     - Не понимаю, -  отодвигая  опустевший  стакан  сказал  Радж.  Хотите
протекции? Я ведь еще и не в штате... но могу попробовать...
     Вячеслав покачал головой:
     - Нет. Три года проверок - это слишком много.
     - Допускаю...
     - Я хочу твое место. Твое имя и документы.
     Если Радж Газанов, монтажник-электронщик второго класса, и опьянел  -
то теперь он вновь стал собран.
     - А мой скальп впридачу?
     - Оставь его себе. Вместе с этим...
     Шегал щелчком отправил через стол кредитную карточку.  Радж  повертел
ее в руках, медленно опустил на кассовый терминал стола. Глянул на цифры -
и поднял глаза:
     - Ни одна должность не стоит таких денег...
     Вячеслав кивнул.
     - Ты шпион, - сообщил Газанов.
     Шегал пожал плечами.
     - "Сетико"? - полюбопытствовал Радж. Кредитка была выдана планетарным
банком Культхоса... и всем было известно, какая корпорация  контролировала
этот мир.
     - Побереги здоровье, - посоветовал Вячеслав.
     Радж вытянул из кармана свою  кредитку.  Положил  рядом  с  карточкой
Вячеслава. Коснулся сенсоров.
     - "аТановцы" меня прибьют, - произнес он.
     - Я  уйду  чисто.  Купишь  себе  документы,  эмигрируешь...  заведешь
маленький бизнес.
     Газанов вздохнул, пробежался пальцами по клавиатуре.  Бережно  забрал
свою кредитку, вернул  опустевшую  Вячеславу.  Пригладил  ладонью  длинную
прядь волос, составляющую всю его прическу. Окинул взглядом Вячеслава.
     - Собираешься стать похожим на меня?
     - Расплатишься сам, - проигнорировав вопрос сказал Вячеслав. Поднялся
- силовой колпак мгновенно исчез. - И исчезни с Эндории до рассвета.
     Выйдя из ресторана он взял такси. Не  потому  что  спешил  -  бригада
хирургов отдела "Щит" ждала его лишь через три часа.  Вячеслава  раздражал
запах эндорийского воздуха - неуловимый, острый запах металла. Хорошо, что
Грей избрал столицей Терру.
     Пока машина скользила по улицам он еще думал о Газанове. Правильно ли
поступил... впрочем, иногда приятно быть добрым.
     Особенно, когда это целесообразно.
     Расходы на чистое устранение будут немногим меньшими, чем выплаченная
Раджу сумма. Зато в  том,  вполне  реальном  случае,  если  "аТан"  начнет
расследование и найдет истинного Газанова, его  мнение  о  причастности  к
операции "Сетико" окажется очень полезным.
     Иногда быть гуманным выгодно.


     Хорошая погода стояла уже третий день. Кей стоял  у  окна,  глядя  на
сиреневое зарево компенсатора.
     Все как прежде. Планеты не меняются за четыре года -  меняются  люди.
Как все просто было тогда - довести Артура до Грааля...  убить  его,  если
Линия Грез будет троянским конем Кертиса.
     Он довел мальчишку до цели, но не смог убить. Меняются люди.  Империи
вечны  -  даже  рассыпаясь  в  прах  они  продолжают  жить.   Неизменными,
победоносными - в кадрах хроники, в строках летописей. Меняются люди -  им
сложнее.  Даже  оставаясь  бессмертными  они  умирают.  Что  общего  между
мальчиком Кеем в альтосском  приюте,  лейтенантом,  "который  был  Корью",
телохранителем категории "С", наемником Кертиса, и нынешним Кеем Дачем?
     Имя?
     Неумение любить?
     Дач начал раздеваться. Аккуратно повесил пиджак  на  спинку  стула  -
словно ткань могла помяться.
     Видеофон на тумбочке издал тихую трель. Кей склонился  над  крошечным
экраном:
     - Да?
     На том конце провода было темно. Лицо Рашель едва угадывалось.
     - Ты не спал?
     - Собирался.
     - Кей, ты был на сегодняшнем... программировании?
     - Нет. Что-то с Ларой?
     Рашель колебалась:
     - Ну... в общем да. Она странно себя вела, с отцом... я не хочу  даже
рассказывать.
     - Не надо. Рашель, программирование заканчивается. Твоя сестра теперь
нацелена на жертву - известного нам  человека.  Пока  его  нет  рядом,  ее
поведение неустойчиво. Она ищет цель. Я предполагаю, что это так.
     Девушка передернула плечами.
     - Мне страшно, Кей.
     - Мне тоже.
     - Кей, ты помнишь мое окно?
     - Да.
     - Приходи сейчас. Ты мне нужен.
     Экран погас. Дач неторопливо снял  галстук,  бросил  его  на  костюм.
Пожал плечами. И пошел к двери.
     Без дождя путь показался ему вдвое короче. Метров за сто от  дома  он
перешел на шаг, превратившись в  бесшумную  тень.  Лавируя  между  редкими
фонарями, цепочкой вытянувшимися от дома к флаерной  площадке,  подошел  к
стене. Окно, слабо светившееся на втором этаже, было открыто.
     Дач провел ладонью по стене.  Это  хорошо,  что  таурийцы  так  любят
дерево. Пластик стал бы проблемой... Он распластался на стене. Подтянулся,
цепляясь за едва ощутимую щель. Еще и еще раз.
     Рашель, высунувшись из окна, протянула  ему  руку.  Кей  коснулся  ее
ладони, и, подтянувшись на свободной руке, сел на подоконник.
     - Вот ты и у меня в гостях, - сказала Рашель.
     Кей кивнул, осматриваясь. Странная комната.  Очень  странная.  Словно
сошедшая с картинки старой  книги.  Резная,  громоздкая  мебель  -  узкие,
высокие шкафы,  огромный  полированный  стол,  тяжелые  стулья,  низкая  и
широкая кровать. Даже видеофон стилизован под старину, помещен  в  светлый
деревянный футляр. Даже лампа на столе - газовая, с пляшущим  под  матовым
стеклом абажура пламенем...  или  очень  правдоподобной  имитацией.  И  по
контрасту с бледным, едва тонированным деревом -  темный  ковер  на  полу,
темно-бордовые шторы, черное постельное белье.
     - Тебе нравится? - спросила Рашель.
     - Не знаю. Хочется что-то перекрасить. Но я не знаю что.
     Девушка засмеялась.
     - Да, многие так говорят.
     Кей посмотрел на нее.  Рашель  стояла  перед  ним  почти  обнаженная.
Только тонкие трусики, не способные ничего скрыть.
     - Ты уверена, что это правильно? - спросил Кей.
     - Мы ведь умрем?
     - Да. Наверное.
     - Тогда уверена.
     Она не сделала ни одного движения  -  лишь  чуть-чуть  отступила  под
взглядом Кея.
     - Ты хорошая, - сказал Дач. - Очень надеюсь, что ты спасешься.
     Он мягко привлек ее к себе - и почувствовал страх в касании губ.
     - Не бойся, - сказал Дач.
     - Я не боюсь. Я жду.
     - Все равно я ничего не могу тебе дать.
     - Неправда.
     Кей отнес ее к  кровати  на  руках,  стал  расстегивать  рубашку  миг
неизбежной, ненужной заминки.
     - Дай я...
     Рашель помогла ему раздеться, а он помог ей, что было куда проще -  и
снова спросил:
     - Почему ты боишься, малышка...
     Она не ответила, и он обнял ее - осторожно, стараясь  быть  предельно
нежным, и все еще не понимая ее страха, а девочка целовала его, словно  не
хотела больше никаких слов, и  когда  он  понял,  было  уже  глупо  что-то
говорить, и он только  продолжал,  стараясь,  чтобы  ей  стало  хорошо,  и
понимая, что этого никогда не бывает в первый раз,  и  ее  загорелое  тело
казалось  белым  на  черных  простынях  и   она   улыбалась,   словно   ей
действительно было хорошо...
     И лежать лицом к лицу казалось редкой  наградой,  дарованной  за  тот
короткий миг, когда ни Галактика, ни Грей, ни Линия Грез не стоили ничего.
     - Если ты скажешь, что я романтичная дура, то я тебя убью, Кей Дач, -
сказала Рашель.
     Дач покачал головой:
     - Мне было очень хорошо. Спасибо тебе.
     - Дач, если мы спасемся...
     - Ладно.
     Он погладил Рашель по щеке, и она прижалась к нему, еще теснее,  хотя
казалось, что это невозможно.
     - Возьми меня снова, Кей.
     - Не надо.
     Рашель только улыбнулась, и  он  вновь  склонился  над  ней,  но  она
выбралась, оказавшись сверху, она знала все, ничего не  умея,  и  Кей  мог
только догадываться, как она оставалась девочкой  до  шестнадцати  лет,  в
таурийском эдеме и со своей страстностью. Но это  быстро  стало  неважным,
абсолютно неважным, чем-то забытым как Империя и Линия Грез...
     - Я от тебя вся мокрая, - сказала она потом. - И ты тоже. Иди в душ.
     Он сходил в душ, и вернулся очень быстро, но  Рашель  уже  сидела  на
кровати, завернувшись в черную простыню, и огонек в лампе едва дрожал.
     - Теперь я, - сказала она просто. - А когда вернусь, ты уже будешь на
полпути домой. Ладно? У меня контрольная на первом уроке.
     Дач кивнул и посмотрел вслед  -  как  мелькнул  закутанный  силуэт  в
проеме двери, а потом за стеной  зашумела  вода,  и  он  оделся,  привычно
быстро и тихо.
     Спускаться по стене не хотелось, он просто спрыгнул -  земля  ударила
по ногам неожиданно сильно, и пришлось завалиться на бок, гася толчок.
     - Не ушиблись?
     Кей повернулся к веранде - там тлел огонек  сигареты,  и  угадывалась
сидящая тень.
     - Нет. Добрый вечер.
     - Доброе утро. Будете взлетать - не включайте  форсаж.  У  моей  жены
очень чуткий сон.
     - У вас, вероятно, тоже. Но я не на флаере.
     Дач повернулся и пошел сквозь сад. Где-то  рядом,  все  время  рядом,
пела цикада - бесконечно и неуловимо, словно ниоткуда.


     Кей так и не увидел сестренки Рашель. Программирование  девочки  вела
Ванда, а Дач предавался невольному безделью. Порой по утрам он слышал, как
хлопала внизу дверь - но ни разу  у  него  не  возникло  желания  хотя  бы
выглянуть в окно.
     Однажды перед обедом он пошел в библиотеку, и услышал из-за  неплотно
прикрытой двери голос Каховски:
     - Император очень уста