ойствием.
     - Тогда уж клаконцев.
     - Тебе виднее. У тебя-то тоже реакции нестандартные.
     Дач подавил желание влепить парню оплеуху. Слишком  давно  начался  у
них такой стиль общения, чтобы стоило его менять. Вначале он даже был  рад
- когда затаенный страх у мальчишки уступил место равнодушной иронии.
     Потом стало поздно.
     - Ты понимаешь, что я сказал?
     - Что хочешь шлепнуть Императора. Но ты вроде всегда этого хотел.
     - Теперь я перейду к делу.
     - Будешь брать дворец штурмом?
     - Нет. Через месяц - Преклонение Ниц.
     Томми потянулся за салфеткой. Заметил:
     - Императора, кажется, убивали раз пять. Хочешь быть шестым, забывшим
об аТане?
     - Я помню о нем всегда, мальчик. Это моя проблема,  как  ты  когда-то
сказал. Верно?
     - Ага, - Томми поднялся. - Твой кофе остыл. Я пойду?
     - Завтра мы вылетаем... на Таури, или Эндорию - еще не  знаю.  Ты  со
мной?
     - Конечно. Можно подключиться к игровой  сети?  Сегодня  в  виртуалке
четвертьфинал "Властителей".
     - Дьявол... - Кей встал, хватая  Томми  за  руку.  -  Для  тебя  что,
беготня по электронным лабиринтам важнее жизни?
     - Одно другому не мешает...
     - Томми, мы сейчас говорили  о  том,  что  даже  в  замысле  карается
смертью. Все, теперь мы смертники! Понимаешь? У нас нет шансов,  абсолютно
нет! Я просто не вижу для себя иного выхода  -  кроме  как  попытаться.  Я
всегда воевал за человечество, пусть оно меня не слишком-то и любило. Тебе
встревать не обязательно, ты даже можешь вернуться к Кертису, он  простит.
Но ты соглашаешься сдохнуть - и идешь махать мечом в несуществующем  мире!
Томми, что с тобой?
     Юноша пожал  плечами.  Дач  вдруг  почувствовал  себя  старым,  очень
старым, впервые за прожитые полвека. Древним идиотом,  умеющим  убивать  и
разговаривать на языках чужих рас. И не понимающим единственного человека,
пацана, вместе с которым собирается умереть.
     - Дач, я просто люблю играть. Вот и все. Что  мне,  теперь  сидеть  и
переживать, что нас шлепнет охрана Грея?
     Томми смотрел на Кея - и на мгновение тот  узнал  в  нем  Артура.  На
какой-то миг они стали похожи не только внешне - мальчик, которого он  вел
на Грааль, и мальчик, убивший Кея на Каилисе.
     - Иди... - Дач отпустил его руку.  -  Воюй.  Мне  надо  нанести  пару
визитов,  и  обновить  пропуск...  Кстати,  хочешь  объясню,   почему   на
орбитальных базах запрещено играть?
     - Да.
     - Как я говорил - потому, что в любой игре можно победить.
     - Ну и?.. - в голосе Томми вдруг дрогнула жалобная детская нотка.
     - Что ты делаешь, когда тебя в игре сбивают, или полосуют на кусочки?
     - Перегружаюсь и иду по новой.
     - Она и так обратима.
     - ...и всегда можно начать  заново.  Вместо  ярости  остается  азарт.
Вместо ненависти - честолюбие. Вместо страха - обида. Ты можешь быть  асом
в лучшем пилотажном симуляторе - но грохнешь свой  корабль  на  первой  же
посадке. Можешь быть снайпером лучше мршанцев,  но  не  подстрелишь  врага
даже из интеллектуальника. Ни один профессионал не играет в игры.
     - Значит я любитель...
     - На твоей майке, Томми, написано "Большая игра  -  смерть".  Это  не
так. Большая игра - это жизнь. Скажи, что будет, если я войду  с  тобой  в
виртуалку, в этот ваш долбаный лабиринт с монстрами?
     - Профессионалам запрещено, - быстро ответил Томми.
     - Правильно. И не потому, что я займу  первое  место  -  там  слишком
много непонятного для меня. Но игру вам испорчу. Я там стану жить. А жизнь
- такая грязная штука, что все скользкие огнедышащие монстры, о которых ты
взахлеб рассказываешь по утрам, покажутся тебя милыми и добродушными. Иди.
Играй. Но помни - не  во  всех  играх  побеждаешь...  Черт,  это  в  тебе,
наверное,  от  Арти  осталось.  Бесконечный  аТан.  Но  он-то   понял,   в
конце-концов...
     Кей вышел быстро, не дав Томми шанса ответить.




                       ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВАНДА КАХОВСКИ

     - Вселенной неведомо понятие добра  и  зла.  Беря  за  точку  отсчета
мораль иных рас, или, даже, различных социальных групп людей,  мы  получим
результаты столь разные, что критерии будут утрачены полностью. Этично  ли
уничтожение слабых индивидуумов? Да, с точки зрения булрати  или  общества
Кииты. Этично ли уничтожение потенциально разумных инопланетных видов? Да,
с точки зрения всех рас, кроме Алкари и Псилона.
     Мы  встали  перед  проблемой  общей  морали  с  того   момента,   как
человечество  начало  галактическую  экспансию  и  утратило  единство.  Ни
церковь Единой Воли - в силу своей синтетичности, ни власть Императора - в
силу неизбежной гибкости правления, не способны  дать  людям  коллективные
моральные ценности. Самым печальным является то, что любая попытка  ввести
в социум единую этическую систему явится причиной его развала  -  так  как
изменения в психологии жителей разных планет зашли слишком далеко...
     Кей, откинувшись в кресле, слушал  негромкий  голос  корабля.  Хорошо
поставленный, и не несущий ни капли эмоций. Когда в рубку вошел Томми,  он
лишь мимоходом посмотрел на него.
     - Идеальным решением проблемы морали явилось бы такое  общество,  где
каждый  индивидуум  станет  абсолютно  независимым  от  других,  и  сможет
действовать в соответствии  со  своими  представлениями  о  добре  и  зле.
Подобный мир был бы, вероятно, чудовищен с точки  зрения  любого  внешнего
наблюдателя. К счастью это  невозможно  -  так  как  потребует,  по  сути,
создания миллиардов Вселенных - для каждого разумного организма.
     Нынешнее положение дел облегчается разнообразием социальных  структур
и развитием межзвездных перевозок. Любой трудоспособный  человек  способен
оплатить перелет в импонирующий ему мир. Закон Империи о свободе миграции,
один из немногих реально действующих, дает ему юридическое право на  такой
поступок. Однако сам факт существования выбраковочных  комиссий  на  Киите
или традиция ранних браков  на  Культхосе  выглядят  аморальными  с  точки
зрения  других  колоний,  порождая  напряжение   и   конфликты,   подобные
Таурийско-Ротанскому противостоянию. Еще более сложная ситуация  возникает
в тех случаях, когда в конфликт  вступают  иные  расы.  Трагедия  Хаарана,
закончившаяся чудовищной по  масштабам  и  жестокости  бойней  беззащитных
граждан Империи, поставила этот вопрос со всей очевидностью.
     Остается признать - если какое-то чудо не даст людям - а в  идеале  и
чужим, универсальных законов этики, рост напряженности будет продолжаться.
Пройдут десятки или сотни лет - и социальный антагонизм  колоний  разорвет
Империю.
     Отбросив детали могу сказать - я веду речь о пришествии Бога.  Только
сверхсила, непостижимая для понимания,  способна  стать  тем  авторитетом,
перед которым склонится человеческий индивидуализм. Замена  понятия  "Бог"
понятием "Воля" стала отражением нашей  разобщенности.  Пора  вернуться  к
истокам - и почувствовать страх перед небом.
     Дач засмеялся. Сказал, обращаясь к Томми:
     - Страх перед небом - это правильно. Это полезно.
     - Что ты слушал?
     - Ярлык! - скомандовал Кей.
     - Академик Имперского института  социальных  проблем  Николай  Левин.
Статья в "Ежедневном Имперском  Дайджесте"  от  семнадцатого  мая  пятьсот
шестидесятого года. Последующие публикации...
     -  Хватит.  Забавно,  Томми?  Среди  бульварной  мути  в  ежедневнике
проскакивает статья на социальные темы. А потом дублируется две сотни  раз
по всей Империи.
     - Кертис?
     - Да. Твой отец готовит почву для Линии Грез. Еще пара месяцев, и  он
объявит, что проблемы Империи решены. Можно получить свой мир... под  свою
мораль.
     - Ясно. Дач, а ты сам совсем не хочешь Линии Грез?
     Кей заколебался.
     - Хочу. Только идиот может отказываться от исполнения желаний. Но это
слишком большой подарок для чужих - уйти из Вселенной... я  бы  все  время
вспоминал наш мир, который остался за спиной.
     - Я тоже.
     - Врешь ведь, - равнодушно сказал Кей. - У тебя нет никаких чувств  к
реальности - ни любви, ни ненависти. Ты пошел со мной,  а  ни  с  Кертисом
только потому, что роль копии клона слишком  уж  незавидная.  Даже  Артур,
воспитанный Кертисом как сын, ничего по сути не  значит.  Ты  был  бы  еще
более беспомощен. Так, ходячая ошибка, напоминание о давней неудаче.
     - Ну и что? Все равно  мне  жилось  бы  куда  лучше,  чем  под  твоим
присмотром.
     - Конечно. Но ты ведь пошел со мной.
     - Пошел...
     Дач засмеялся:
     - Я даже знаю, почему, хоть ты и напускаешь тумана. Ты завидуешь  Ван
Кертису, и надеешься, помешав его планам, стать с ним наравне. Потом войти
с ним в долю. Не как Артур - помощник поневоле, пародия  на  сына,  а  как
полноценный партнер, брат. Если бы я решил уничтожить Ван Кертиса - ты  бы
меня попытался убить. Дело знакомое, и по твоему мнению - нехитрое.
     Томми молчал. Дач протянул руку, потрепал его по плечу.
     - Не рассчитывай на это, мальчик. Еще никто не убивал меня дважды.
     - Если ты так думаешь, то тебе следовало меня  убить,  -  зло  сказал
Томми. - Или продать в какой-нибудь публичный дом Джиенаха.
     - Зачем? Навар небольшой, а компаньона я потерял бы, - Кей  покосился
на экраны. - Пристегнись, мы у точки выхода.
     - Ты не прав. Я к тебе очень хорошо отношусь.
     - Хорошо - это меньше, чем ничего. У нас так и  не  получилось  стать
друзьями, вот что неприятно. Партнеры с временно совпадающими интересами -
да. Не более.
     - У тебя вообще друзей нет!
     - Это роскошь, которой я недостоин...
     По кораблю прошла дрожь  -  гипердвигатели  отключились.  На  экранах
визуального обзора тьму сменила белесая муть.
     -  Кладбище  нерожденной  материи,  -  сказал  Кей.  -  Алкарисовская
Вероятность так и выглядит, наверное. Мы сейчас проходим сквозь  триллионы
несуществующих миров.
     - Поэт...
     Вспышка - и снова тьма на экранах, разбавленная искрами звезд.
     - Далеко вышли, - заметил Томми.
     - На нашем корабле к нормальным планетам  не  приблизишься.  У  Таури
очень приличная оборонная сеть, если заметят коллапсарный  генератор  -  в
пыль сотрут. Ты подготовил шлюпку?
     - Если ты о ржавом гробе, который купил на свалке, то да. Подготовил.
Отключил блок безопасности, и пульт разблокировался.
     - Молодец. Иди за вещами, я выведу корабль на дальнюю орбиту.
     Томми пошел  к  люку  -  слегка  покачивающейся  походкой.  Генератор
гравитации был отлажен кое-как, и поле искусственного тяготения отличалось
дивной неравномерностью. На пороге он остановился:
     - Кей, почему все-таки Таури, а не Эндория?
     - Здесь живет женщина, которую я мог бы полюбить.
     - Почему мог бы?
     - По возрасту не сходимся.
     Если бы Рашель слышала этот разговор, то ее радость была бы недолгой.
     - А, та девчонка... - пробормотал Томми.
     - Нет, та старуха.


     Рашель пришла к Генриетте через три дня  после  ссоры.  Непогода  еще
продолжалась - ледяные шквалы и короткие ливни, добивающие остатки урожая.
Впрочем, теперь это действительно были сбои разлаженного  климатизатора  -
баланс спроса и предложения уже восстановили.
     - Я вам яблок принесла, - не здороваясь сообщила девушка. - У нас еще
есть немного, а ваш сад вымело начисто.
     Старушка, занимающаяся довольно необычным делом,  разборкой  древнего
лучевика "Карьера", отложила оружие. Задумчиво посмотрела на Рашель.
     - Я-то думала, ты еще с неделю обижаться будешь...
     - А и не обижаюсь вовсе. Просто не согласна с вами.
     - Садись. Нет, вначале яблочки на кухню отнеси. И включи плиту.
     Когда через пару  минут  Рашель  вернулась,  лучевик  куда-то  исчез,
уступив место подносу с кофейником.
     - Спрашивай, - добродушно сказала старуха. - У тебя  все  желания  на
лице видны, девочка.
     - Как вступить в Лигу Телохранителей?
     Генриетта издала странный звук - полусмешок, полувздох:
     - Очень просто. Когда через два года ты станешь совершеннолетней,  то
можешь подать заявление в местный филиал Лиги, заплатить взнос, и получить
категорию "М". Если через год наберешь полсотни баллов по шкале сложности,
то перейдешь в категорию "Н" это уже полноправный  член  Лиги.  Еще  сотня
баллов - категория "О". И так до категории "Х"  -  двенадцатой,  наивысшей
среди общих.
     - А что означают эти буквы?
     - "Х" - хранитель. "О" - опекун. "Н" - наблюдатель...
     - А "М"?
     - Мясо.
     Рашель молчала.
     - Из группы "М" переходят в "Н"  около  сорока  процентов.  Остальные
платят отступной взнос... или гибнут.
     - А Кей в категории "Х"?
     - Нет. Он в первой сотне - это уже именные  категории.  У  него  была
"С", если я не запамятовала.
     - Смерть? - девушка подняла глаза.
     - Да. Умница. Именных категорий всего три. "А" - ангел, "Д" дьявол, и
"С" - смерть. Они характеризуют устоявшийся стиль работы.
     - Вам меня не переспорить.
     - И не собираюсь. Если хочешь пойти в  Лигу  -  я  даже  помогу  тебе
тренироваться. У меня  у  самой  почетная  категория  "Х".  В  Лиге  можно
научиться многому... другое дело, что найти Кея это тебе не поможет.
     - Посмотрим...
     В дверь постучали - тихонько, деликатно. Генриетта нахмурилась.
     - Кажется, я заболталась... Или оглохла на старости лет. Открой.
     Рашель  встала,  поворачиваясь  к  двери,  но  та  уже   открывалась.
Генриетта не шевелилась - лишь опустила руку в корзинку с вязанием.
     На пороге стоял Кей Альтос,  член  Лиги  категории  "С",  и  стройный
темноволосый юноша, показавшийся Рашель смутно знакомым. Оба  в  шортах  и
легких рубашках - уместных на Таури всегда,  кроме  этих  дней.  Оба  были
мокрыми до нитки.
     - Долго будешь жить, Альтос, - сказала  Генриетта,  вынимая  руку  из
корзинки.
     - Сомневаюсь, госпожа полковник. Кстати - для друзей я Дач.
     - Да? Что ж, - старушка осторожно выбралась из кресла. - Наверное,  я
соглашусь называть тебя так... Привет, Артур.
     Юноша покачал головой.
     - Это не Артур, - Кей пристально оглядел Рашель. Усмехнулся,  заметив
серебряное колечко. - Здравствуй, партнер. Ты выросла... Раш.
     Девушка  слабо  кивнула.  Улыбка,  неуверенная  как  зимний  рассвет,
задрожала на ее лице:
     - Здравствуйте...
     - Дай тебя обнять, что ли... - Генриетта медленно проковыляла к Дачу.
- Поражена... признаюсь.
     Она похлопала Дача по плечу. Ехидно поинтересовалась:
     - Как рыбка на Маретте? Ловится?
     - Мы прилетели с Джиенаха, - Кей бережно взял руку старушки, коснулся
ее губами. - Полковник, я нуждаюсь в вашей помощи.
     - Только ты?
     - Нет. Империя. Раса. Мир рушится... госпожа Каховски.
     - Я давно не слышала таких слов... и этого имени,  -  голос  старушки
стал ледяным. - Я старая женщина, гражданка тихой планеты.
     -  Не  время  для  игр,  полковник  Каховски.  Приближается  война...
пострашнее Смутной.
     Рашель оторвала взгляд от Кея - с трудом, и посмотрела на Фискалоччи,
которую тот упорно называл Каховски. Морщинистое лицо старухи дрожало:
     - Что ты несешь, Дач? Ты не знаешь той войны.
     - Я знаю будущее. Проснитесь, Ванда. Прошу вас.
     Каховски пожевала губами. Хмуро сказала:
     - С тебя целая лужа натекла, Кей. Под дождь попали?
     - Таури взяла в обычай встречать меня плохой погодой.
     - Многовато чести... Помнишь комнату, где жил?
     - Да.
     - Переоденьтесь. В шкафу должна быть одежда ваших размеров. Как  тебя
зовут, мальчик?
     - Томми.
     - Ты брат Артура?
     Томми и Кей переглянулись. Дач кивнул.
     - Я - результат ложного аТана. Копия Артура...  копия  клона  Кертиса
Ван Кертиса.
     - Боги... - Ванда поднесла руку к губам, жестом, который почти не был
наигранным. - Что еще? Нет... идите и переоденьтесь.
     Кей кивнул. Проходя мимо Рашель, так и не сдвинувшейся  с  места,  он
коснулся губами ее лба.
     - Я сойду с ума, - сказала старуха,  глядя  как  они  поднимаются  по
лестнице. - Или уже сошла.


     Дач быстро рылся в шкафу. Здесь было очень много одежды... интересно,
для кого одинокая старушка, чей муж, похоже, дома и не появляется,  держит
такой гардероб? Костюмы, комбинезоны, туники, платья  -  всех  размеров  и
стилей.
     Он нашел светлый костюм  спортивного  кроя,  который  был  ему  почти
впору, голубую рубашку и короткий белый галстук с крошечной эмблемой  Лиги
Телохранителей. Кей  не  собирался  скрывать  свою  профессию,  и  галстук
показался ему вполне уместным. Томми выбрал черный комбинезон -  словно  в
пику  ему.  Дачу  было  плевать.  Прошлое,  неощутимое  как  алкарисовские
"вероятности", оживало вокруг.
     - Мы сюда притащили Арти, после компенсатора. Он был без сознания,  я
его уложил... вот в той комнате. А сам что-то рассказывал Генриетте  и  ее
мужу. Забавный такой старичок... по-моему, ему не  терпелось  вернуться  в
центр управления погодой, к своим компьютерам. Игроман, как ты.
     - Угу, - Томми повертелся перед зеркалом, придирчиво оглядывая  себя.
Пригладил мокрые волосы и стал закатывать рукава комбинезона. Очевидно, по
какой-то молодежной моде.
     - Здесь его, наверное, и  взяли...  -  Кей  оглядел  комнату,  словно
рассчитывал найти  следы  давнего  разгрома.  -  Тот  покойный  булрати  и
механистка...
     - Его схватил меклонец, - сказал Томми. - И не здесь, а в  той  самой
комнатке, где он жил. Артур мне рассказывал, по пути к Граалю.
     Кей  замолчал,  аккуратно  завязывая  галстук.  Отодвинул  Томми   от
зеркала.
     - Хоть под венец, - сообщил ему Томми. - Немножко грима - и порядок.
     - Ты допрыгаешься.
     - Да ладно, Кей. Я любя.
     -  Любил  меклонец  дождик...  Понял  стиль  общения  с   полковником
Каховски?
     - Откровенность?
     - Полная. Такую не проведешь.
     - А с девчонкой?
     - Еще не знаю... - Кей  посмотрел  на  Томми.  -  Но  не  вздумай  ее
обидеть. Она была моим партнером, пусть и в одной-единственной схватке.
     - Да я и не собираюсь...
     - И не собирайся. Пойдем.
     Внизу никого не оказалось. Зато дверь в столовую была  приоткрыта,  и
оттуда слышался легкий шум.
     - Ага, завтрак у нас будет, - удовлетворенно произнес Томми.
     - Обед. Пора переходить на местное время.
     По сравнению с  гостиной  -  деревянные  стены  и  кустарная  мебель,
столовая выглядела диссонансно. Казалось, что этот кусок дома небезуспешно
имитировал  обстановку  военных  кораблей:  тускло-серый   пластик   стен,
анатомические стулья, покрытый керамической пленкой стол.  Лишь  кресло  в
котором сидела Ванда было таким  же  как  в  гостиной  -  оббитое  велюром
чудовище, в котором бы уместились и двое.
     - Тоска по молодости, Кей, - перехватив его взгляд сказала  старушка.
- Обычное дело для ветеранов... некоторые даже приспосабливают  под  жилье
старые корветы.
     - А вы обошлись столовой.
     - Кухня - женское дело, не так ли? Кухня, киберцентр и  койка  -  три
"К", для которых нас держали во флоте.
     - И удержали? - Кей присел за стол, не глядя опустил руку  к  пульту,
подрегулировал форму кресла. Подмигнул Рашель, возившейся  у  плиты  -  та
торопливо отвернулась.
     - Да нет, конечно... Девочка, не мудри! В  этой  плите  очень  бедный
выбор  блюд.  Включи  седьмой  рацион  -  двух  мужиков  он   удовлетворит
полностью.
     Дач ухмыльнулся:
     - Седьмой? День рождения Императора?
     - Или начало боевой операции. Каким кораблем вы прилетели, Кей?
     - Своим. Он на орбите, мы садились в шлюпке. Лететь  пассажирским  не
было денег.
     Каховски  покачала  головой  -  не  то  с  сочувствием,   не   то   с
неодобрением.
     - Кей,  ты  меня  огорчаешь.  Профессионал  твоего  уровня  не  может
заработать на билеты?
     - Работа на Джиенахе уж  больно  грязная.  И  слишком  часто  хочется
пришить собственного клиента.
     Рашель принялась вынимать из плиты  тарелки.  Тонкий  фарфор  казался
неуместным в казарменной о