проведенные
экспресс-исследования на аппаратуре Башни очевидно доказали мне, что это  не
только вероятно, учитывая специфику планеты Флиред, но даже  закономерно!  В
свое время наша корпорация имела  привычку  ставить  точку  в  исследованиях
определенной  биоконструкции,   как   только   та   начинала   удовлетворять
требованиям заказчика, - он вежливо кивнул в сторону своей прабабки.
   Эльза Сент-Иво побледнела, насколько это  вообще  можно  было  понять  по
голографической проекции, и злобно выругалась.
   - Ты начинаешь зарываться, Арамант!
   - Ничуть, - усмехнулся он. - Вы же имеете право критиковать мои методы. А
я критикую ваши. Но это не главное. Меня волнует то, что описанный  инцидент
способен значительно  ускорить  предсказанные  мною  события.  Лавина  может
сорваться в любую минуту, но  в  данный  момент  я  не  готов  к  мгновенной
ликвидации "Киберсистем". Мне попросту не разорваться на  части,  -  пояснил
он. - А привлекать людей посторонних для  меня  еще  хуже,  чем  форсировать
события в одиночку.  Но  тут  я  вспомнил,  что  каждый  из  вас,  по  давно
сложившейся традиции, остается "в строю". - Он устало улыбнулся и  посмотрел
на  голограммы  предков.  -  Каждый  из   вас   имеет   действующий   статус
регионального межпланетного управляющего, вы достаточно компетентны в делах,
вас знают в лицо  и  по  личным  кодам,  как  действительных  членов  совета
директоров корпорации. В конечном итоге мы -  одна  семья,  верно?  Действуя
вместе,  мы  ликвидируем  "Киберсистемы"  в  запланированном  мною  порядке,
совершим все необходимые  сделки  и  в  конечном  итоге  восторжествуем  над
обстоятельствами!
   На несколько секунд в склепе повисла гнетущая тишина.
   - Все замечательно, - раздался скрипучий голос Дианы Сент-Иво.  -  Но  ты
упустил одно обстоятельство!
   - Какое? - встрепенулся Арамант.
   - Все мы, -  она  широким  жестом  обвела  присутствующие  голограммы,  -
пребывали в довольно жалком состоянии, когда из нашего тела извлекался мозг.
Я не имею в виду Андрэ, - уточнила она. - Твоя внезапная кончина, сынок,  до
сих пор остается для  меня  загадкой,  но  ты  единственный,  кто  умудрился
перекочевать в склеп, сохранив  еще  достаточный  резерв  жизни  для  клеток
своего серого вещества! - Она ехидно посмотрела на сына. - Так вот, Арамант,
то, чем ты пытаешься воспользоваться, - это очень старые и дорогие мозги!  -
Старуха приняла угрожающую позу. - Ты хочешь использовать нас в своих  целях
и думаешь, что мы согласимся работать на тебя, приближая тем самым миг своей
уже окончательной и бесповоротной смерти? Разве  ты  не  знаешь,  зачем  нас
поместили в эти контейнеры? Тогда я могу напомнить  тебе  параграфы  кодекса
семьи Сент-Иво! Мы должны быть реконструированы, и твой кровный долг  думать
об этом, а не дрожать перед сворой галактических шавок! Мы создали все  это,
- она сделала широкий, неопределенный жест, - мы дали жизнь  тебе  и  твоему
брату, чтобы в конце концов вновь обрести собственные жизни, а вместо  этого
ты предлагаешь нам быть твоими клерками?!
   - Хорошо! - Казалось, Арамант даже повеселел от такого поворота  событий.
- Я помню кодекс семьи Сент-Иво. Здесь присутствует восемь поколений.  Тогда
ответьте, что вы сделали для обеспечения новой жизни?
   Он выдержал паузу, слушая тишину.
   - Ничего! - жестко заключил он. - Все вы  спешили  жить  и  вспоминали  о
проблеме, только когда  начинали  чувствовать  собственную  кончину.  Именно
поэтому все  семь  поколений,  предшествующие  мне,  находятся  тут  в  виде
голограмм! Бабушка Диана справедливо заметила, что за все нужно платить. И я
готов назвать свою цену вашего сотрудничества. Ей будет та самая жизнь!
   Восемь недоверчивых  взглядов  уперлись  в  Араманта.  Джон  едва  слышно
выругался, выражая свое отношение к сказанному.
   - Ты должен доказать! - высказал наконец общее мнение Маргус Сент-Иво.
   - Охотно! - согласился Арамант. Он  ожидал  именно  такой  реакции  и  не
ошибся. Теперь семеро пращуров у него на крючке.  Они  заглотили  наживку  и
будут работать, исполняя его приказы, пока не сдохнут. Для себя он уже давно
решил их участь. И на то были веские, по его мнению, причины. Мозг любого из
присутствующих,  может  быть  за   исключением   отца,   при   жизни-то   не
отличавшегося выдающимися  способностями,  пребывал  на  грани  истощения  и
старческого маразма. Им можно было дать сколь угодно юные тела,  но  это  не
изменит их дряхлой сущности. От мысли о юных стариках ему всегда становилось
нехорошо.
   - Если вы  пожертвуете  крупицей  своего  драгоценного  существования,  -
проговорил он, - то я разблокирую ваши терминалы, открыв некоторый доступ  в
системы Башни. Тогда вы сможете ознакомиться с  одним,  очень  занимательным
для вас файлом, где обоснована возможность  предоставления  вам  новых  тел.
Однако это потребует некоторых усилий и с вашей стороны.  -  Он  перешел  на
ультимативный тон. -  Для  завершения  экспериментов  по  программе  "Вечная
Жизнь" мне необходимо оборудование и технологии генных инженеров Зороасты, а
для этого, в свою очередь, нужно быстро и  выгодно  продать  "Киберсистемы".
Иной путь обсуждению не подлежит. Вы согласны?
   В гробовой тишине семь голограмм, на лицах  которых  страх  смешивался  с
надеждой, а ярость со смятением, поочередно кивнули.
   - Отлично! Тогда я дам вам время, чтобы разобраться в ситуации. Можете  в
любой момент  связаться  со  мной  через  центральный  процессор  Башни.  Мы
приступим к работе  по  ликвидации  "Киберсистем",  как  только  вы  примете
окончательное решение.
   Он отвесил церемонный поклон и направился к двери.
   Джон на секунду задержался, не отказав себе в  удовольствии  понаблюдать,
как  одна  за  другой  схлопываются  голоизображения  напыщенных   стариков,
оставляя после себя банальные матовые цилиндры.
   От задумок братца у него по коже гулял озноб.


   Глава 2
   ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

   Сто семь уровней Башни пронзали километры  различных  проводов,  соединяя
тысячи компьютеров в единую сеть.
   Здесь почти никогда не было людей. Это место  задумывалось  как  убежище,
крепость, хранилище бесценной информации и уникального  оборудования.  Эрлик
Сент-Иво, заложивший первые уровни башни в конце Второй галактической войны,
слишком хорошо знал цену  человеческой  преданности,  чтобы  допустить  сюда
людей в качестве персонала.
   Первыми обитателями Башни были  неуклюжие  механические  роботы,  но  это
вполне  устраивало  Эрлика.  В  мире  большого  бизнеса,  куда  стремительно
вторгалась в те годы новоявленная корпорация, честность и  преданность  были
понятиями вторичными и едва ли не презираемыми.
   Впрочем, последующие поколения Сент-Иво не особенно  стремились  изменить
существующее положение вещей. Достраивались новые уровни,  появлялись  новые
модели роботов, а когда корпорация разработала и начала  производить  первые
модели киборгов, то нужда в людях отпала вовсе.
   Некоторые  уровни  Башни,  такие  как  цеха  клонирования  или  монтажные
конвейеры, не посещались людьми уже  больше  ста  лет.  Да  и  зачем,  когда
существовали те самые, соединенные в единую сеть, терминалы сверхэффективных
машин. Одни служили оборудованием Башни, другие ремонтировали и  производили
это оборудование, на самых "очеловеченных" участках  производства  трудились
киборги, сменявшиеся каждые пятнадцать лет.
   Трудно было даже вообразить все уникальные возможности  комплекса  Башни.
По сути она была корпорацией в миниатюре,  ее  столпом,  стержнем,  центром,
причем роботы были застрахованы от алчности, предательства и прочих пороков.
   Они не были застрахованы только от одного - личных страстей тех, кто  ими
руководил. А если быть более точным - Башня была в полной  власти  человека,
владеющего командными кодами центрального процессора.
   Большой компьютер  не  ощущал  присутствия  людей.  Сотни  исполнительных
программ функционировали в виртуальном мире электронных образов, и, когда  к
их командам  и  сообщениям  изредка  примешивались  внешние  директивы,  они
проходили в общем потоке данных, почти ничем не отличаясь от других  и  мало
влияя на функционирование комплекса Башни.
   Поэтому семь новых терминалов, оживших в зале фамильного  склепа,  прошли
как самое мелкое и  заурядное  расширение  задействованного  информационного
поля, хотя те, кто распоряжался терминалами, думали совершенно иначе.
   Семь узников обрели временное подобие свободы.
   Они знали о возможностях Башни, каждый в пределах  своего  поколения,  и,
едва просмотрев посланный файл, ринулись в разные  стороны  по  компьютерной
сети, словно безумцы, извещенные о дне Страшного Суда.
   Арамант Сент-Иво  получал  громадное  удовольствие,  наблюдая  за  "всеми
тяжкими", в кои пустились его  предки.  С  высоты  роскошного  кабинета  это
казалось ему смешным и даже вызывало чувство легкого отвращения.
   Однако это занятное  наблюдение  принесло  ему  и  некоторую  пользу.  Он
откровенно наслаждался зрелищем фантасмагорического  бреда  своей  прабабки,
смешавшей в кучу спиртное, виртуальный секс и просмотр  мелодрамы  столетней
давности, когда центральный процессор выдал тревожный сигнал.
   Это подействовало на Араманта, как холодный душ.
   Переключив внимание на монитор экстренных сообщений, он понял, что кто-то
пытается   вмешаться   в    работу    Башни.    Проследив    за    командной
последовательностью, он понял, что вторжение начато с терминала его отца.
   Процессор Башни требовал команды на пресечение, но Араманту  вдруг  стало
любопытно. Он коснулся сенсора с надписью  "Игнорировать"  и  достал  тонкий
обруч. Надев его на голову, он вошел в сеть виртуальной реальности Башни.
   Андрэ Сент-Иво уверенно шагал  по  широкому  кольцевому  коридору  сотого
уровня. Его фигура была не более чем фантом на  фоне  ослепительной  белизны
стен, что свидетельствовало о его физической бесплотности, в  то  время  как
Арамант, крадущийся вслед за отцом, имел все признаки осязаемости.
   Однако в следующую минуту все изменилось. Андрэ  вошел  в  биолабораторию
номер двести три, где три киборга, соединенные биоинтерфейсами с аппаратурой
клонирования, занимались сборкой себе подобных. Андрэ подкрался к одному  из
них и как серая струйка  дыма  просочился  в  недра  терминала.  У  Араманта
перехватило дыхание. Конечно, он понимал, что  без  основных  кодов  доступа
отец не сможет  причинить  сколь-либо  серьезный  вред,  но  все  равно  его
поведение уже выходило за рамки простой вольности. Он  шастал  по  командным
цепям, раскидывая за собой наспех составленные команды маскировки с какой-то
панической целеустремленностью. Араманта не покидало ощущение, что он  видит
человека, который прожил в страхе целую вечность...
   По биоинтерфейсу из терминала к черепной коробке киборга метнулась  серая
молния, и  внезапно  виртуальный  облик  Андрэ  Сент-Иво  слился  со  вполне
реальным телом робота.
   Это уже было слишком! Араманта захлестнул  запоздалый  гнев,  но  киборг,
подчиняясь новой, угнездившейся в нем  воле,  вырвал  интерфейс  из  гнезда,
оборвав тем самым связь с процессором Башни, и порывисто встал.
   Покинув лабораторию, где уже вовсю перемигивались тревожные  лампочки  на
брошенном терминале, Андрэ прошел с десяток метров по  коридору  и  вошел  в
склад готовой продукции.
   Арамант  замер  от  дурного  предчувствия.  По  обе  стороны  от  прохода
возвышались подсвеченные изнутри голубоватым светом цилиндры  консервирующих
криогенных камер.
   Он затаился за ближайшим цилиндром и заглянул сквозь толстое бронестекло.
Внутри камеры застыл мускулистый клон с правильными чертами красивого  лица.
Вся продукция корпорации, отличалась выверенной эстетичностью, и Арамант  по
праву гордился этим.
   Тело киборга покрывал голубоватый иней.
   "Корг-1364, - прочел он  на  вмонтированной  в  бронестекло  табличке,  -
базовая модель класса "Коммандос".
   Араманта прошиб холодный пот. Он уже  было  рванулся  назад,  в  истинную
реальность кабинета, чтобы наглухо запечатать зал, но  внезапно  понял,  что
центральный процессор сделал это и  без  его  участия.  Бесстрастная  машина
четко выполняла свои функции и оставалась на связи.
   Собственно, чего он испугался? Процесс расконсервации достаточно долог, а
ему ничего не угрожает в мире компьютерных фантомов, ведь его настоящее тело
по-прежнему сидит за столом в кабинете, на верхнем этаже Башни.
   Тем временем киборг-Андрэ прошел в самый конец склада и теперь возился  у
глухой стены.
   Арамант прокрался ближе как раз в тот момент, когда  облицовочная  панель
внезапно скользнула в сторону, открыв узкий проход в овальное помещение.
   С  изумлением  он  понял,  что  его  отец  многие  годы  что-то  скрывал.
Любопытство пересилило врожденную осторожность, и Арамант заглянул внутрь.
   Помещение было обставлено с присущей отцу роскошью.  Арамант  понял,  что
это спальня, но довольно  необычная.  Кроме  всего  прочего,  тут  находился
аппарат искусственного поддержания жизни и... криогенная камера!
   Руководимый  Андрэ  киборг  склонился  к  пульту   управления   установки
сверхглубокого сна и  набрал  комбинацию  символов.  Воспользовавшись  своей
призрачной бесшумностью, Арамант, не в силах  больше  сдержать  любопытство,
подкрался к нему и заглянул через плечо.
   Из его горла вырвался сдавленный хрип, больше похожий на стон.
   За толщей пластика лежала его мать!
   Но как?! Араманту казалось, что он  сошел  с  ума!  Она  мертва!  Наемный
убийца застрелил ее на Диомеде двадцать пять лет назад, и он сам нес урну  с
ее кремированным прахом!..
   Услышав вскрик, киборг разогнулся. Черты его лица были перекошены.  Через
секунду он конвульсивно дернулся и рухнул на пол,  а  по  воздуху  к  выходу
метнулась серая молния электронного фантома. Двери могли сдержать рухнувшего
на пол киборга, но не сгусток сознания.
   Андрэ исчез.
   Арамант повернулся к криогенной камере, но  внезапно  все  поплыло  перед
глазами, очертания зала расплылись, и через мгновение он понял, что сидит  в
своем кресле на верхнем этаже Башни, судорожно  сжав  в  руках  сорванный  с
головы обруч виртуальной связи.
   Прошло  несколько  бесконечных  минут,  прежде   чем   он   вообще   смог
пошевелиться.
   Придя в себя, Арамант наглухо  заблокировал  все  терминалы  усыпальницы,
действуя с каким-то заторможенным автоматизмом. Он не был уверен, в своем ли
он уме... К тому же воспоминания, такие отчетливые, вдруг всплыли из  глубин
памяти. Космический Боже, как ему было больно  в  тот  день!..  Неужели  ему
лгали? Но как можно играть с такими вещами,  как  смерть  матери?  Ведь  ему
говорили, что пуля ударила в голову и врачам не удалось спасти мозг, поэтому
тело кремировали...
   Он машинально набрал код.
   Спустя минуту или две на экране интеркома показалась всклокоченная голова
Джона.
   - Ну? - вопросительно промычал он. Похоже, что братец изрядно набрался.
   - Ты мне нужен, немедленно! - приказал Арамант.
   - Пошел ты к дьяволам, Элио, - огрызнулся Джон. - Ночью я сплю.
   Арамант пожал  плечами  и  погасил  интерком.  Что  ж,  может,  это  и  к
лучшему...
   Он встал и направился к лифту.
   На сотом уровне все было в точности, как он и видел.  Ослепительно  белые
стены, плавно изгибаясь, уходили вдаль. Одна из дверей была  распахнута.  Он
заглянул внутрь. Два  киборга,  соединенные  биоинтерфейсами  с  аппаратурой
клонирования,  продолжали  работать.  Третий  терминал   был   погашен,   за
исключением единственного сигнала, свидетельствующего об аварийной остановке
процесса.
   Двери склада были блокированы. Все совпадало.
   Он с содроганием снял блокировку и вошел внутрь. В дальней  стене  темнел
четкий прямоугольник открытой двери.
   Переступив порог, он оказался в  той  самой  спальне.  Мертвый  киборг  в
неестественной позе распростерся на  толстом,  устилающем  весь  пол  ковре.
Криогенная камера, расположенная рядом с альковом,  клубилась  молочно-белым
туманом пробуждающего газа, сквозь который едва проступали  смутные  контуры
обнаженного тела.
   Арамант сел в  кресло  и  приготовился  ждать.  Каковы  бы  ни  были  его
последующие действия,  он  намеревался  прежде  всего  выяснить,  кто  же  в
действительности заключен в низкотемпературный саркофаг.
   До окончания процесса, по его подсчетам, оставалось около получаса.
   В дальнем  конце  комнаты  располагался  компьютерный  терминал.  Арамант
включил питание. Экран осветился, и он увидел свое ухмыляющееся лицо.
   - Кто бы ты ни был - пошел к черту! - нагло заявило изображение.  -  Этот
терминал автономен!
   Внимательно всмотревшись  в  застывшее  изображение,  он  начал  замечать
мелкие отличия. Нет, это был отец. Не больше чем в сорок... Неужели они  так
сильно похожи?!
   Арамант понял, что это именно так, просто он никогда не  задумывался  над
этим. В его памяти отец остался  истеричным  стариком,  а  листать  семейные
альбомы он перестал еще в детстве...
   Теперь  его  грызли  вполне   закономерные   сомнения.   Соединившись   с
процессором Башни, он отдал приказ, и через минуту терминал был взломан.
   Бегло просмотрев файлы с секретными счетами, списками агентов и различных
сделок,  он  внезапно  наткнулся  на  нечто,  действительно  привлекшее  его
внимание. Это был дневник Андрэ Сент-Иво.
   Арамант сам не заметил, как погрузился в чтение. Но чем больше он  читал,
тем хуже ему становилось. Казалось,  волосы  начинают  шевелиться  по  всему
телу. Наконец, не выдержав, он вскочил, сжав кулаки.
   - Я убью тебя!.. - прохрипел он.
   Колпак криогенной камеры вдруг начал приподниматься.
   - Мама... Что он с тобой сделал, этот ублюдок!..
   Арамант сделал шаг, навстречу поднимающейся фигуре матери,  протягивая  к
ней руки.
   В следующий момент что-то блеснуло  в  воздухе,  и  вялый  удар  стилета,
пробив глазное яблоко, вошел в его мозг.
   Боль...
   Она была повсюду и наполняла собой каждую клеточку ее измученного тела.
   Не было жизни, не было сна, не было надежды.
   Жизнь после смерти была отвратительна.
   Но все развивалось постепенно. Однако память творила с сознанием странные
вещи. Одни воспоминания тускнели, стирались и уходили, другие же,  наоборот,
вырастали, занимая неподобающе большое место.
   Тея Сент-Иво менялась постепенно.
   Все началось с той страшной минуты...
   Травматические воспоминания могут жить долго,  если  время  не  лечит,  а
усугубляет их.
   Ее мозг был способен к трезвому анализу, и по  мере  того  как  шли  годы
адского  заточения  и  моральной  боли,  многие  события  стали  видеться  в
совершенно ином свете.
   Конечно, все началось гораздо раньше.
   Она приговорила себя, когда вышла замуж за Андрэ. История их  знакомства,
свадьбы и нескольких последующих лет жизни если и отличалась от банальности,
то ненамного. Богатый,  красивый,  может  быть,  чуть  нагловатый  наследник
империи "Галактических Киберсистем" был ничуть не хуже многих  ее  знакомых.
Нельзя сказать, чтобы она влюбилась в него без памяти, но  их  брак  не  был
основан на голом расчете семейных кланов.
   Настоящее счастье пришло спустя два года, с рождением Араманта.  Тея  уже
почти не помнила те годы. Боль  стерла  воспоминания,  оставив  лишь  слабый
призрак мыслей и чувств.
   Все изменилось в тот момент, когда Эльза СентИво, мать Андрэ, добровольно
отошла от дел, отдав бразды правления "Киберсистемами" в руки сына.
   Их семейное счастье рухнуло, как карточный домик. Андрэ плохо  справлялся
со  своими  обязанностями.  Оказалось  что  руководить  корпорацией  намного
сложнее, чем развлекаться в ночных  клубах.  Их  отношения  натянулись,  как
готовая лопнуть струна...
   Все можно было бы пережить, но  Тея  сделала  две  ошибки.  Во-первых,  в
надежде стабилизировать отношения она согласилась поселиться в Башне, вместе
с Андрэ. Во-вторых, из искреннего участия она стала помогать ему в