а тут наедине с тремя шарами и огромным пультом управления боевого космического корабля, которого Джон боялся едва ли не до тошноты. В свое время он достаточно наслушался рассказов о том, как глупые самоуверенные террористы пытались угнать намного более скромные боевые машины. Каждый раз на его памяти все оканчивалось плачевно.
     "Вот уж никогда не думал, что сам окажусь замешан в таком же дерьме", - обреченно подумал он.
     Сотни боевых постов на десятке палуб требовали вводить им соответствующие коды управления, чтобы они могли действовать в автоматическом режиме. В противном случае каждая автономная система грозила поднять тревогу и самоликвидироваться, уничтожив все доступные ей файлы в течение десяти секунд...
     Вот опять... После активации первой орудийной башни крейсера на информационном экране перед его креслом вспыхнула очередная злобная надпись: "Требуется ввести командный код".
     Джон уже не нервничал. Обыкновенные человеческие переживания вдруг превратились в частицу прошлого. Он просто выполнял команды светящегося шара, со страхом ожидая, что с минуты на минуту огромный корабль начнет на его глазах превращаться из грозной машины в обыкновенного электронного дебила, запустившего реакцию неуправляемого термоядерного синтеза...
     По спине Хоули бегали мурашки, пока он наблюдал, как на мониторе секунда за секундой мелькают цифры обратного отсчета.
     Код управления орудийной башней вспыхнул в его мозгу метровыми огненными символами, когда оставалось всего четыре секунды.
     Лихорадочно выстучав на клавиатуре пятизначный номер, Джон искоса посмотрел на один из светящихся шаров. Тот как ни в чем не бывало висел в полуметре над его правым плечом, испуская тонкие направленные лучи текучего света, "вливая" их в огрызки оптико-волоконных кабелей компьютерной системы управления "Светоча". Каким образом этот сгусток света добывал командные коды управления, для Джона оставалось полнейшей загадкой, но факт был налицо - набитый кристаллами футбольный мяч работал на порядок быстрее, чем центральный процессор боевого фрегата.
     Пока Джон вытирал пот со лба, на мониторе командного терминала одно за другим открылись несколько экранных окон.
     "ОРУДИЙНАЯ ПАЛУБА АКТИВИРОВАНА".
     "ОРУДИЙНО-РАКЕТНЫЕ КОМПЛЕКСЫ "ПРАЙД", ПОРЯДКОВЫЕ НОМЕРА 1-10 К СТРЕЛЬБЕ ГОТОВЫ".
     "ХОЛОДНАЯ АНТИГРАВИТАЦИОННАЯ ТЯГА ВКЛЮЧЕНА. ЖДУЩИЙ АВТОМАТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ. ВЫСОТА ПАРЕНИЯ - 500 МЕТРОВ. ВРЕМЯ РАБОТЫ - МИНУС ДЕСЯТЬ СЕКУНД".
     "НОВЫЕ ОТПЕЧАТКИ ПАЛЬЦЕВ СКАНИРОВАНЫ С КЛАВИАТУРЫ КОМАНДНОГО ТЕРМИНАЛА И ЗАНЕСЕНЫ В ПОСТОЯННУЮ ПАМЯТЬ. ПОЛНЫЙ ДОСТУП РАЗРЕШЕН".
     "ЗАПРОС НА УКАЗАНИЕ ЦЕЛЕЙ".
     Из всего этого хаоса сообщений, навалившихся на полумертвого от усталости и пережитого стресса Джона, он понял только одно - корабль каким-то неведомым ему образом воспринял его как нового командира и готов принимать приказы с центрального терминала пульта.
     Эти приказы не заставили себя долго ждать. Хоули не прикоснулся ни к одной из клавиш, а виртуальные кнопки на мониторе вдруг заплясали сами по себе, с невероятной скоростью прокручивая списки команд.
     В результате через несколько секунд перед ним высветился довольно радикальный вариант дальнейших действий:
     "Орудийным комплексам - беглый огонь по наземным целям. Радиус тотального поражения - пять километров. Режим огня - авто".
     "ПРИНЯТО".
     "Светоч" содрогнулся, обрушив на землю первые несколько тонн своего боекомплекта. Светящиеся шары летали по рубке управления, прыгая по воздуху от терминала к терминалу, словно им кто-то наподдавал пинков.
     "ВОЗДУШНАЯ ЦЕЛЬ. ИНИЦИАЛИЗАЦИЯ - МАЛЫЙ КРЕЙСЕР "ХАННОВЕР". ЗАПРОС НА ПОРАЖЕНИЕ".
     "Игнорировать".
     "Холодная тяга - плюс две единицы".
     "ПРИНЯТО".
     "ПРАЙД-2", ОТСТРЕЛЯЛСЯ".
     "Автоматическая смена боекомплекта".
     "ПРИНЯТО".
     От Джона требовалось одно - вовремя прикладывать пальцы к сканирующей пластине, подтверждая приказы. Он очень не хотел этого делать, но его рука двигалась сама по себе. Он управлял кораблем, а им самим управлял зависший над плечом футбольный мяч.
     На обзорных экранах "Ханновер" вынырнул из клубов дыма и резко отвалил в сторону, направляясь к Центру биокибернетических технологий.
     На душе у Джона было очень погано.

***

     Клаус медленно пробирался по пустым полутемным коридорам Центра. Двигался он расчетливо - короткими перебежками от укрытия к укрытию, от одной бездействующей шахты лифта к другой, спускаясь все ниже и не встретив по дороге ни одной проблемы, хотя захватчики уже вошли в здание и прочесывали этажи, преследуя какие-то свои цели.
     Дважды ему навстречу попадались рослые фигуры, закованные в испятнанную коричневато-зелеными разводами боевую броню, но оба раза он успешно избегал нежелательного контакта с противником. Дело в том, что Клаус совершенно не был расположен геройствовать - прошли те сумбурные годы, когда он очертя голову бросался в любую заваруху.
     Конечно, ему было любопытно. Странно было видеть эту угловатую, не способную к мимикрии броню, допотопные, но весьма эффективные "ФЛАУ-4" и еще кучу всяких странностей, связанных с обликом и образом действий этих людей. Судя по тому, как запросто они пожертвовали "Ханновером", чтобы в считанные минуты сокрушить оборону Центра, им позарез было необходимо ворваться сюда, не считаясь с жертвами. Это обстоятельство весьма заинтриговало Клауса, но все же не настолько, чтобы подвигнуть его на глупые подвиги. В данный момент, пробираясь в серой мешковатой робе по полутемным коридорам, безоружный, он явно находился в разных весовых категориях с экипированными и вооруженными боевиками.
     Завернув за угол очередного коридора, он наконец-то вышел в обширный холл первого этажа. Отсюда было рукой подать до входных дверей, за которыми была расположена парковочная площадка Центра, где в данный момент возвышалась обтекаемая громада "Светоча".
     Клаус прижался к одной из колонн. До выхода наружу рукой подать, но он оценивал эти метры не с точки зрения расстояния. Ему не верилось, что эти люди вошли в здание, не оставив на выходе боевого охранения.
     Наконец он заметил за перевернутыми цветниками с вывороченными на пол и искромсанными выстрелами растениями какое-то движение и удовлетворенно вздохнул.
     Ужом проскользнув меж колонн, он по широкой дуге обошел это место и присел за дымящимся, простреленным навылет игровым автоматом, установленным здесь для развлечения посетителей Центра. Протянув руку, он извлек из валявшегося рядом обугленного кресла толстый кусок арматуры и, зажав его в левой руке, изготовился к прыжку.
     Он собирался снять часового и как можно незаметнее покинуть Центр. О том, как проскользнуть мимо сканеров "Светоча", он еще не думал - в данный момент это была проблема номер два...
     За перевернутым цветником вновь раздался едва различимый шорох. Клаус чуть отставил руку с импровизированной заточкой и прыгнул по-кошачьи мягко, почти бесшумно.
     Как он и ожидал, фигура в камуфлированном боевом костюме сидела, припав на одно колено, спиной к нему, больше контролируя вход в здание, чем собственный тыл. О том, что эти ребята - дилетанты, Клаус начал догадываться еще наверху, когда наткнулся на первый труп охранника, изрешеченный из импульсной винтовки. Такое грязное и, по его мнению, зверское устранение противника не могло быть делом рук профи.
     Прыжок, похожий на удар серой молнии, все же оказался недостаточно быстр - сказывались проведенные без тренировок годы, - и часовой успел развернуться на звук, встретив Клауса прикладом импульсной винтовки. Он увернулся, потеряв на этом еще пару секунд. Тяжелый приклад прошел мимо, оцарапав висок Клаусу, и его противник, на котором было килограммов пятьдесят экипировки и брони, потерял равновесие, подставив под удар соединяющие шлем шейные кольца.
     Все происходило молча, в полнейшей тишине. За кислородной маской Клаус не видел лица своего противника, лишь серые, со стальной поволокой глаза обожгли его из-за полупрозрачного забрала шлема, прежде чем металлический штырь с силой обрушился чуть ниже затылочной области часового, погнув пластины доспехов.
     Колени часового подогнулись, и он, продолжая начатое движение, с громким стуком рухнул на пол лицом вниз.
     Клаус пружинисто приземлился на ноги и несколько секунд стоял в напряженной позе, осматривая и прослушивая пространство вокруг себя.
     Все было тихо, лишь откуда-то из недр комплекса доносились отголоски ожесточенной стрельбы.
     Рывком перевернув обмякшее тело, он одним движением отстегнул замки забрала и сорвал гермошлем.
     Человек, лицо которого теперь скрывал только дыхательный аппарат, был без сознания. Окажись на месте Клауса кто-то другой, не проходивший спецподготовку "скармов", его шансы с заточкой в руке против бронированного и вооруженного часового были бы равны нулю. Единственным уязвимым для удара местом были именно шейные кольца, причем только задняя их часть, где отдельные витки армированного сочленения связывал простой гермопластик. Такая конструкция позволяла человеку, надевшему броню, наклонять и поворачивать голову.
     Отсоединив дыхательный аппарат, Клаус взглянул в лицо своего противника и невнятно выругался.
     Часовым была хрупкая девушка едва ли двадцати лет от роду.
     Ее заостренные черты лица покрывала смертельная бледность. Клаус осторожно приподнял ее голову, откинул волосы и тщательно прошелся пальцами по месту, куда пришелся удар стальной арматуры.
     Убедившись, что шейные позвонки не сломаны, а следствием его атаки стал лишь обширный кровоподтек и глубокое беспамятство, он быстрыми точными движениями освободил девушку от боевого костюма, связал, стараясь не перетягивать, запястья и лодыжки и отволок ее в сторону, прислонив спиной к перевернутому цветнику.
     - Отдохни, детка, - проговорил он, спешно натягивая на себя детали боевой экипировки.
     Костюм оказался немного маловат, но, ослабив часть креплений, он почувствовал себя вполне сносно, даже уютно под приятным грузом керамлитовой брони.
     Взяв в руки импульсную винтовку, Клаус бегло осмотрел ее, проверил счетчик зарядов и перевел оружие в режим одиночного огня. Оно было тяжелым, но зато имело электронный снайперский прицел, который оказался даже не расчехлен. Клаус сокрушенно покачал головой. Хотя каких боевых навыков можно было ждать от хрупкой двадцатилетней девчонки, которой еще и рожать-то рановато, не то что профессионально убивать.
     Теперь, закамуфлированный под террориста, он имел вполне реальный шанс выскользнуть из здания.
     Он сделал шаг по направлению к двери, и вдруг в его голове раздался четкий, лишенный каких-либо интонаций голос:
     - Клон-4, стоять на месте!
     Приказ, словно ледяной вал, прокатился по его нервной системе, заставив окаменеть все мышцы. Он едва не рухнул на колени. Одновременно с волной нестерпимого холода в его сознании промелькнули страх, гнев и смутный отголосок какого-то далекого воспоминания, словно мгновенный приступ дежа вю...
     Клаусу казалось, что он слышит скрип собственных мышц, когда, вопреки полученному столь необычным способом приказу, сделал еще один шаг по направлению к двери.
     - Клон-4, повторяю приказ: стоять на месте!
     Теперь этот голос не показался ему таким уж равнодушным. Нет, в нем ясно читалась какая-то нечеловеческая, потусторонняя злоба на низшее существо, ослушавшееся приказа...
     На этот раз волна холода оказалась терпимее, а воспоминания четче.
     ...Мрачная подледная пещера на Луне-17. Клаус почувствовал, как несколько раз дернулась сведенная травматическим тиком изуродованная щека, словно по ней только что полоснуло горячим осколком.
     Он сделал шаг вперед, невзирая на бьющийся в его мозгах голос.
     "Не подходи!.."
     Сияющая спираль, обрамленная раскрытыми лепестками кварцевого бутона... Звонкий выстрел подствольника Доминика фон Риттера и его перекошенное, испачканное кровью лицо...
     Еще один шаг. Боль в голове взорвалась, как светотермическая граната, заставив Клауса рухнуть на колени, машинально схватившись за голову. В эти секунды ему хотелось выцарапать себе глаза, лишь бы добраться до пролитого в голове огня и выпустить его наружу...
     - Клон-4, сбой базовой программы. Не двигаться. Повторная инициализация будет произведена через сорок секунд.
     Этот проклятый голос, который он успел возненавидеть, едва услышав, вырвал его из страшных грез в не менее страшную реальность.
     Что-то приближалось к нему из глубин Центра. Он чувствовал это движение каждой клеточкой своего организма. И одновременно он знал, когда должно случиться то непоправимое событие, которое навсегда превратит его в зомбированного идиота...
     В голове Клауса медленно отсчитывал секунды чудовищный метроном. Он знал, что если подпустит эту неведомую тварь вплотную, то ему уже не поможет ни сила воли, ни тренированная психика. Его сломают, как сухую щепку.
     Его спас протез. Живые мышцы отказывались служить своему хозяину, но послушным сервомоторам искусственной руки было достаточно его страстного желания. Механические сочленения дрогнули, и цепкие блестящие пальцы задвигались на шарнирных опорах, обхватив приклад оброненной импульсной винтовки.
     Медленно поднялся покрытый вздутиями электромагнитных катушек ствол и застыл на уровне глаз.
     В глубинах полутемного коридора, ведущего от подземных лабораторий, показался плавно скользящий по воздуху переливающийся до боли знакомыми сгустками жидкого света небольшой и с виду совершенно безобидный шар.
     Оружие было активировано, и электронный снайперский прицел расчехлен - Клаус проделал эти операции, совершенно не задумываясь, машинально, еще в тот момент, когда подобрал импульсную винтовку с пола. Теперь эти мелочи, давно ставшие его жизненными привычками, в очередной раз спасли ему жизнь.
     Перекрестье электронного прицела чуть качнулось, поймав цель в свою паутину, и механический палец плавно потянул спуск.
     Клаусу показалось, что вокруг разлетелась вдребезги вся Вселенная, и неизвестно, что больше оглушило его - непривычный грохот выстрела древнего оружия или предсмертный мнемонический вопль распавшегося на ослепительные брызги шара, но, так или иначе, спустя мгновение он вдруг понял, что жив и волен управлять собственным телом.
     Клаус рывком встал на одно колено, стараясь не поддаваться звенящей пустоте, что настойчиво пыталась вернуть его назад, на пол... Судорожно сглотнул, чувствуя во рту противный железистый привкус...
     Как будто вернулись те старые, но не очень добрые времена его зрелости, когда линия жизни была лишь нитью, натянутой меж двух бездонных пропастей - безумия и физической смерти. Солдату, из боя уходящему в бой, обычно не дается третьего пути, и Клаус знал это как никто другой. Знал, но забыл. Или хотел забыть - сейчас для него не было никакой разницы в оценках своих прошлых поступков. Все вернулось на круги своя, и на эту планету, по иронии злой судьбы, пришел не просто абстрактный враг. Нет. Припав на одно колено на холодном мраморном полу холла, полуживой после дикой мнемонической атаки, Клаус ясно отдавал себе отчет, что на Эрлизу пришел его враг.
     Неизвестно, на что он надеялся, когда встал и, слегка пошатываясь на нетвердых ногах, подошел к тому месту, где выстрел импульсной винтовки настиг сферическое светящееся образование.
     То, что он увидел, послужило лишь подтверждением его страшной догадки.
     На полу коридора валялись осколки полупрозрачной сферической скорлупы, но не они приковали внимание Клауса. Чуть поодаль пластиковые плиты пола устилала россыпь серых потухших кристаллов...
     Точно таких, какие он носил с собой все эти долгие десять лет...
     - Ублюдок... - сорвалось с губ Клауса тяжелое, словно приготовленный для удара камень, слово. - Ты мне должен, скотина...
     К кому обращены были эти слова, знали только он да еще Доминик фон Риттер. Больше после катастрофы на Луне-17 не выжил никто.

ГЛАВА 6

ПОБЕГ

Борт тактического крейсера "Светоч". Глубокий космос. 3737 год Галактического календаря.

     Лейтенант Стылов пришел в себя в полнейшей темноте. Последнее, что он помнил, был ослепительный свет, исходящий от обрушившегося с небес уродливого транспорта, да горячий шквальный ветер, сбивший его с ног и закативший под грузовой пандус, будто он был не восьмидесятикилограммовым мужиком, а кучей старого обветшалого тряпья.
     Теперь он чувствовал, что лежит на холодном полу, ощущая кожей лица и ладонями рук его неприятную шероховатость.
     Рядом, в кромешной тьме, возникли неясные звуки возни, и вдруг чуть хрипловатый голос спросил:
     - Ты живой там?
     Загомир судорожно сглотнул. Стыдно признаться, но так страшно ему не было ни разу в жизни. Тьма, обступившая его со всех сторон, пугала своей неопределенностью.
     - Где я? - хриплым голосом задал он первый пришедший ему на ум вопрос.
     - В грузовом трюме "Светоча", - ответил тот самый голос. - Отсек 13/32, если тебе это о чем-то говорит, - кисло добавил он.
     Загомир тщетно пялился в темноту, пытаясь разглядеть хотя бы смутный контур фигуры своего собеседника. Однако окружающий мрак был слишком плотным. Зато он ощутил отчетливые характерные вибрации.
     - Мы что, летим? - ошарашенно спросил он. В звенящей темноте кто-то нервно хихикнул.
     - Летим, господин лейтенант, - с издевкой произнес новый, но тем не менее смутно знакомый голос. - И еще как летим. Несемся сквозь гипер так, что тошно даже думать... Никак не меньше, чем десятый уровень погружения...
     Загомир еще раз сглотнул стоявшую во рту горечь и сел.
     - С кем я разговариваю?
     Мрак опять ответил хихиканьем. Мерзким, нервным и глупым.
     - Техник второго взвода космодромной службы обеспечения Игорь Светличный, - доложил мрак. - А рядом со мной два ассенизатора космического пространства Джон Хоули и Мартин Стонски... К вашим услугам, сэр... - Последнее слово прозвучало как явная, неприкрытая издевка, но Загомиру сейчас было не до субординации...
     - Может кто-нибудь объяснить, что случилось? - спросил он, поднявшись на четвереньки. Вытянув вперед обе руки, он некоторое время хватал ими пустоту, пока наконец не нашарил стену. Это принесло некоторое облегчение - привалившись спиной к твердой поверхности переборки, которая тоже мелко подрагивала, он почувствовал себя немного увереннее. Тошнота, так мучившая его минуту назад, вроде бы отступила, и его вестибулярный аппарат наконец-то определился с вопросом о пространственном положении тела.
     - Случилось то, господин лейтенант, что непременно должно было произойти, - ответил на его последний вопрос голос аэротехника. - Гарнизон Эрлизы наконец-то облажался, - удовлетворенно констатировал он. - Вся эскадра разгромлена, "Светоч" захвачен, "Ханновер" погиб, остальные корабли расстреляны прямо в доках... - В голосе Игоря прозвучала ожесточенная обида. - А знаете, кто все это сделал? - спросил он.
     - Ну? - угрюмо осведомился Стылов.
     - Десять юных привлекательных леди...
     Несколько долгих секунд Загомир переваривал услышанное.
     - Чушь какая-то, - не выдержав, фыркнул он. Все сказанное этим наглым аэротехом просто не укладывалось у него в голове...
     - Чушь или нет, но мы-то тут, и летим через гипер неизвестно куда, - раздался еще один голос, очевидно, принадлежавший второму из упомянутых ассенизаторов. - Меня, между прочим, запихнули в криогенную камеру и продержали там почти сутки как заложника...
     От всей этой обрывочной и противоречивой информации у Загомира голова шла кругом.
     - Они угнали "Светоч"?
     - Ага. И еще разворотили и разграбили Центр биокибернетических технологий.
     Лейтенант Стылов прижался затылком к вибрирующей переборке и попытался хоть как-то осмыслить все услышанное.
     - Фрайг... - вырвалось у него.
     Из темноты ему ответил понимающий вздох.

***

     Кейтлин Ларош сидела в глубоком кресле перед многоярусным пультом управления и смотрела на тусклые линии, которые словно река о