ушительным грохотом неистово билось в корпус машины, ее швыряло из стороны в сторону, грозя перевернуть.
     Потом раздался скрежет, и часть приборных панелей погасла. Машина внезапно перестала выделывать зигзаги и пошла по прямой, натужно карабкаясь на холм. Сквозь вой двигателя ясно прорывался зловещий стук, и Кейтлин, под руками которой вновь послушно задвигались сенсорные рычаги, поняла, что БМК получила удар в самое сердце. Машина все еще шла, но большая половина ее систем отключилась. В десантный отсек из-за пластиковых панелей обшивки пополз удушливый дым. Автоматически сработали огнетушители, забрызгивая все вокруг пузырящейся пеной. В подвеске что-то монотонно скрежетало, словно там перемалывался кусок железа...
     Бортовые орудия молчали. Кейтлин при всем желании не могла произвести ни одного выстрела - она просто не знала, как отдать уцелевшей автоматике соответствующий приказ.
     Взлетев на гребень очередного холма, вездеход чуть притормозил и юзом пошел по грязи, сползая на противоположный склон.
     В этот момент она увидела Клауса. Припадая на одну ногу, он бежал по мелководью, а за ним по пятам следовал огромный боевой робот. Его многотонные ступоходы с оглушительными шлепками обрушивались в болотную жижу, продолговатый корпус ворочался из стороны в сторону, вакуумные орудия конвульсивно дергались, пытаясь взять человека в прицел, но тот был слишком близко, и "Фалангер" топтался в болоте, расшвыривая в стороны тонны грязи. Машина, способная одним залпом накрыть несколько квадратных километров территории, просто не была рассчитана на противопехотные действия.
     Кейтлин не знала всех этих нюансов. Она видела лишь то, что огромный робот настигает раненого, обессилевшего человека. Манипулируя рычагами ручного управления, она развернула БМК и повела ее вперед, целясь тупым носом вездехода в ступоход "Фалангера".
     Сокрушительный удар вырвал ее из кресла, швырнув грудью на пульт... Мир вокруг закружился и внезапно померк.
     Потерявшая сознание Кейтлин не видела, как "Фалангер" с грохотом и плеском рухнул в болото.
     Двигатель БМК заглох. В заполненной дымом кабине управления беспомощно метался Гиг...

***

     Орбитальная плита заслонила собой красное солнце.
     Над болотами воцарился чернильный мрак.
     Боевые машины двигались во тьме, отмечая свой путь лишь хлюпаньем болотной жижи да резким звуком работающих серводвигателей.
     Им не нужен был свет. Далеко позади тлело зарево пожара. Пламя от расстрелянного на покосившейся аппарели "Хоплита" быстро перекинулось внутрь модуля.
     Дотла выгорели только два отсека, дальше, в глуби корабля, огонь задохнулся, и пожар превратился в мучительную тлеющую агонию. Медленно оползала пластиковая облицовка стен, собираясь на полу большими черными лужами, по которым бегали голубые язычки пламени. Без доступа кислорода огню было очень тяжело, но все же внутри модуля стоял нестерпимый жар, от которого со звоном лопались экраны. Изредка, когда шальной порыв ветра залетал внутрь дымящегося чрева через распахнутый грузовой люк, внутри вскипало жадное пламя, облизывая стены и издавая яростный гул, но спустя несколько секунд оно угасало, и вновь оплавленное нутро модуля продолжало тлеть, озаряя окрестности красноватым сиянием раскаленной обшивки...
     Николай сидел на пригорке, за гребнем которого всего час назад он прятался от боевой машины.
     Все, что мог выстрадать семнадцатилетний парень, только что собравший обугленные останки своих товарищей, он уже выстрадал. Его душа стала похожей на ломкую корку спекшейся грязи. У него больше не было ни слез, ни желания кричать - не было ничего, лишь конвульсивные рыдания изредка подкатывали к горлу. Он даже не пытался осмыслить той стремительной беды, что обрушилась с небес, в считаные минуты изуродовав его жизнь.
     Вдали, возле самого горизонта, вдруг сверкнула ослепительная зарница. За ней еще... и еще...
     Потом накатился приглушенный расстоянием зловещий гул.
     Николай поднял голову. Где-то среди бескрайних болот сошедший с ума гигант ворочал горы и поджигал воздух. Яростные зарницы, сопровождаемые глухими раскатами, следовали одна за другой.
     - Второй модуль настиг бежавших с корабля людей, - раздался за спиной Николая голос Андрегера.
     Он повернулся, посмотрел на освещенную пожаром фигуру своего наставника.
     Николай чувствовал, что боится этого существа больше, чем боевых машин и собственной смерти. Аккуратно наложенные на изуродованную плоть его лица полоски антисептического пластыря скрывали оголившийся металл черепной коробки робота-андроида, но Николай знал, что он не человек! Единожды увидев, он уже не мог этого забыть...
     Его мир рухнул.
     Теперь он знал, что такое безысходность и страх.
     Разум Николая опасно балансировал в эти минуты на тонкой, почти неразличимой грани безумия.
     - Я думаю, Коля, что нам нужно выбираться на равнину, - произнес Андор.
     В этот момент грань окончательно стерлась. Николай внезапно вскочил на ноги, тяжело и прерывисто дыша.
     - Ты... - он не находил слов, - как ты...
     - Как я могу что-то советовать или приказывать тебе? - с понимающей усмешкой помог ему Андор. - Как я, пустая хромированная железка, такая же, как и те, что убили Джоаргов, могу стоять рядом с человеком и что-то говорить, делая вид, будто я то же, что и он?
     Николай отшатнулся, словно эти слова, абсолютно точно передавшие смысл бурлящих в его душе чувств, хлестнули его в лицо
     Это была роковая минута для них обоих.
     История повторялась. Закончился еще один ее незримый тысячелетний круг.
     Андор смотрел на отшатнувшегося Николая, а в его биофотонном мозгу билась память десятков поколений.
     В отличие от людей, он имел свойство не умирать.
     Иногда это казалось ему благом, а иногда - вот как сейчас - собственное бессмертие вызывало у него отвращение, словно незаслуженная, посланная свыше кара. В последний раз он испытывал нечто подобное, когда ушел из жизни Семен Воронцов.
     Он был человеком даже больше, чем хотел того сам.
     Губы Николая задрожали, он попятился, не в силах смотреть в глаза этого существа. До него внезапно дошло, что если бы Андор не спасал его, прикрывая своим телом, пока тащил, контуженого, до того относительно безопасного пятачка между ступоходами покореженной машины, то его лицо осталось бы цело, а сам Николай разделил бы участь остальных Джоаргов.
     Он бессильно опустил руки, разжав кулаки.
     - Прости, джеал... - выдавил он.

ГЛАВА 11

ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ

Сфера Дайсона. Предгорья...

     Край Гиблых Болот был обозначен совершенно невзрачным, тривиальным берегом. Пологий склон, поросший пучками жесткой травы, плавно поднимался вверх, постепенно переходя в плоскую возвышенность. Таких широких террас, образованных осадочными породами, было несколько, они возвышались одна над другой, словно ступени пирамиды, а дальше, затянутые сиреневой дымкой, царили горы.
     Потрепанный в бою вездеход натужно вскарабкался по склону и притормозил, гремя оторванными деталями подвески.
     Со стуком откинулся башенный люк, и показалась измученная физиономия Игоря. Он вылез на скат брони и протянул руку, помогая выбраться Джону, вслед за которым из люка выпорхнул Гиг и тут же заложил по воздуху несколько кругов, радуясь тому, что наконец вырвался из тесных металлических внутренностей машины.
     Вездеход стоял на самом краю древней набережной. Скорее всего те серые плиты, которыми оказался вымощен склон, были изготовлены из пластика. Они выцвели, потрескались, но сохранили общий вид монументальной пологой кладки, сразу за которой начинались уже основательно разрушенная дорога и руины немногочисленных зданий. Дорога плавно изгибалась, уходя к подножию искусственных гор. Очевидно, там был перевал или, на худой конец, транспортный тоннель.
     Игорь посмотрел на укрывавшую их сиреневую дымку.
     Вообще эти выпуклые образования трудно было назвать горами с точки зрения привычных для человеческого глаза образов. Тут не было отвесных скал и острых пиков, просто земля под ногами в какой-то момент начинала вспучиваться и подниматься вверх, сначала в виде пологого склона, который постепенно становился все круче и круче, пока не приобретал вид почти вертикальной стены, верхняя часть которой терялась в заоблачной дали, оставляя наблюдателя теряться в догадках о ее дизайне и предназначении.
     Он все еще не мог свыкнуться с мыслью, что их путь лежит через обезображенный временем, эрозией и катастрофами искусственный мир. Мир, которому бог знает сколько миллионов лет...
     Напоминанием об этом служили лишь редкие признаки былого. Пока они двигались по болотам, им попалось всего два таких свидетельства в виде ажурных конструкций из неизвестного материала, которые поднимались из грязи на двадцати-тридцатиметровую высоту...
     Игорь сплюнул и, повернувшись к люку, вытащил из него пластиковый кофр. Впервые за последние сутки он чувствовал нормальный человеческий голод...
     Клаус остался в вездеходе рядом с Кейтлин. Тяжело припадая на простреленную ногу, он дошел до кое-как установленного на место основного люка и открыл его, подставив лицо легким порывам прохладного ветра. Он подобрал Игоря и Джона неподалеку от протараненного "Фалангера", а потом, выжимая из покореженного вездехода последние силы, немилосердно погнал машину к краю болот в надежде оторваться от преследования роботов и выиграть хоть немного времени. Теперь они двинутся дальше. А он останется.
     Его последний рубеж был тут. За горами начиналась та самая равнина, на которой жили люди.
     Он повернулся и посмотрел на Кейтлин.
     Она пришла в сознание, но почти не разговаривала. Последние полчаса они общались через Гига.
     Сейчас она молча лежала в специально сдвинутых креслах и смотрела на него...
     Клаус подошел и сел рядом.
     - Кейти, давай договоримся, - каким-то холодным, отрешенным тоном произнес он, даже не заметив, что назвал ее уменьшительным именем. А она вдруг внутренне сжалась, словно это слово обожгло ее, заставив участиться дыхание.
     - Вездеходу будет очень трудно одолеть подъем. Даже если мы отыщем ущелье или перевал... - дошел до ее сознания обрывок сказанной им фразы. - Всю эту кашу заварил я, и только я, во время боя на Луне-17, и отвечать тоже мне...
     Ее глаза потемнели. Кейтлин с трудом приподняла голову и посмотрела на Клауса.
     - Я не брошу тебя, - едва слышно прошептала она. Он на ощупь нашел сигареты, достал одну и прикурил.
     Так больно, как в эти мучительные секунды, ему не было никогда в жизни...
     Кейтлин прикрыла глаза, с трудом удерживая в себе слабую искру сознания. В подключенном к ней реанимационном аппарате что-то щелкнуло, и инъектор с тихим жужжанием впился в бледную кожу девушки.
     Снаружи пожухлую траву шевелил слабый ветерок. Хоули сидел, прислонясь спиной к горячей броне БМК, и смотрел в фиолетово-бордовое небо. В двух шагах от него Игорь распечатывал кофр с неприкосновенным запасом, вытаскивая оттуда пищевые концентраты. Над его плечом парил любопытный Гиг.
     Внезапно Джон почувствовал, как завибрировала броня машины. Он привстал, озираясь по сторонам, и увидел, что в корме БМК медленно открывается аппарель. На выдвижной площадке подъемника возвышалась угловатая двухметровая фигура.
     В первый момент Хоули не понял, что перед ним тяжелый вариант боевого скафандра, и, только когда заработали сервоприводы механических мускулов и огромная фигура повернулась, до него начал доходить смысл происходящего.
     Игорь, бросивший свое занятие, разогнулся и внимательно посмотрел на Клауса, который тяжелой поступью сошел с аппарели и остановился.
     - Ты что задумал, командир? - спросил он.
     Клаус сделал несколько движений руками, проверяя, как работают сервоприводы. Затем открыл кожух вмонтированного в броню запястья тактического монитора и неуклюже присел, так чтобы Джон и Игорь могли видеть изображение рельефной карты окружающей их местности.
     Несколько секунд он молча разглядывал изображение.
     - Вот это место посередине, по-моему, похоже на перевал, - наконец проговорил он.
     Игорь кивнул и посмотрел на разрушенную временем дорогу.
     - Похоже, что так, - без особого энтузиазма согласился он.
     - Нам придется разделиться, - спокойно произнес Клаус и, заметив, как протестующе вскинул голову Джон, терпеливо добавил: - По моим подсчетам, в болотах осталось не больше десятка боевых машин. Все они преследуют нас.
     - Ну и что? - перебил его Игорь.
     - Ничего... - Клаус посмотрел в сторону болот. - Один двигатель БМК разбит, подвеска изуродована, башенное орудие накрылось. В горах резко упадет скорость, и роботы возьмут нас голыми руками. Прижмут в каком-нибудь ущелье или на серпантине, и все.
     Игорь отвернулся, покусывая погасший окурок. Он и сам понимал: кто-то должен остаться, чтобы дать остальным шанс дойти до равнины.
     Он просто не знал, как вести себя в этой ситуации...
     - Все, - прервал тягостное молчание Клаус. - Уходите. Вы должны довезти Кейтлин живой во что бы то ни стало.
     Он разогнулся, взвыв сервоприводами, и резко пошел прочь.
     - Командир!..
     Игорь вскочил, порываясь бежать следом, но, сделав всего несколько шагов, остановился понуря голову.
     - Встретимся за перевалом, - внезапно раздалось в его коммуникаторе. - Если повезет, конечно... Берегите Кейти...
     Связь щелкнула и отключилась.
     В туманной глуби болот, с той стороны, откуда двигались боевые машины, внезапно донесся раскатистый гул. Хоули, моментально вскинув голову, заметил далекий, едва различимый отсвет и машинально начал отсчитывать секунды.
     - Пятьдесят километров, - спустя минуту сообщил он, услышав отдаленный раскат грома.
     - Откуда ты знаешь?
     - Скорость звука в атмосфере приблизительно один километр в секунду... - объяснил Джон. - После вспышки я успел досчитать до пятидесяти.
     - Значит, они уже рядом. - Игорь нервно огляделся по сторонам. - Вот и договорились... - Он повернулся к Джону и натянуто засмеялся, показав ровные белые зубы. - Кого они там мочат, а? Рыбу глушат, что ли?
     Его потуги на шутку не были оценены по достоинству.
     - Тут нет рыбы, - вставая, ответил Джон. - Все, сваливаем отсюда!
     Спустя минуту вездеход взревел двигателями и тронулся с места.
     Ни Игорь, ни Джон не видели, как через дыру в прошитом снарядом блистере вылетел Гиг.

***

     Пока БМК, бренча подвеской и завывая двигателями, карабкалась в гору, преодолевая подъем на последнюю из трех наносных террас, что образовались тут в ту пору, когда на месте болот плескался древний океан, Кейтлин, к которой опять вернулось сознание, лежала в сдвинутых креслах, бесцельно глядя в потолок.
     Физической боли не было.
     Чувства, которые прожигали насквозь ее грудь, душили слезами, одновременно заставляли ее ненавидеть Клауса в эти отчаянные минуты.
     Она знала, что его нет на борту... Он... Он был бесчувственным, как заменивший его руку протез.
     Кейтлин не выдержала и отвернулась. По ее щекам бежали жгучие слезы.
     Разве могла она подозревать всего несколько дней назад, что быть человеком - это так мучительно больно?

***

     Над болотами плыл туман.
     Клаус шел широким размашистым шагом. Такой ритм движений был ему привычен и позволял сохранять равновесие. В данный момент на нем висело полторы тонны керамлитовой брони и еще полтонны оружия. Серводвигатели боевого скафандра были всего лишь искусственными мышцами, они несли на себе вес экипировки, а сохранять равновесие и управлять координацией движений было задачей человека...
     Впрочем, для Клауса эта процедура уже давно не представляла никаких трудностей, скорее наоборот - он был одним из немногих, кто любил боевые скафандры и умел пользоваться ими в совершенстве.
     Если бы не мрачные мысли, одолевающие его с того самого момента, как он отвернулся от Кейтлин и покинул БМК... Он чувствовал, что переживает эта хрупкая девочка, едва не отдавшая за него свою жизнь. Это причиняло ему сильную, почти нестерпимую боль. Все походило на жестокую игру случая - она освободилась от многолетних оков виртуального контроля, а он оказался рядом с ней в тот момент, когда в ней проснулись нормальные человеческие чувства. В другое время и в другом месте она бы прошла мимо, не взглянув в его сторону. Он знал это. Измученный раной, усталостью и мрачными мыслями, он ступил в первую полосу тумана.
     Боли не было - об этом позаботилась система жизнеобеспечения боевого скафандра. Впрочем, как и все, что разработано военными, это вовсе не было благом, скорее наоборот - аппарат поддержания жизни был очередным злом, потому что помогал заключенному в скафандр бойцу драться, покуда двигалось его тело, невзирая на последствия, которые чаще всего оказывались фатальными...
     Клаус на секунду остановился, чтобы отсканировать горизонт. Смерти он не боялся уже давно - с этим чувством не выживают ни в бою, ни в тюрьме...
     Его радар наконец засек цель.
     Он почувствовал, как бешеный впрыск адреналина мгновенно прояснил его сознание и заставил судорожно сжаться мышцы.
     Автоматически сработал классификатор целей, и возле каждого сигнала, медленно ползущего по крохотному тактическому монитору, приткнувшемуся в верхнем правом углу забрала, появилось по нескольку букв.
     Один "Хоплит" и два "Центуриона".
     Клаус машинально двинулся вперед на малой скорости, чтобы иметь время полностью разобраться в расстановке сил. Его правая рука с закрепленным на ней реактивным гранатометом была чуть согнута в локте.
     Он не ошибся в своих предположениях - за первой группой боевых машин в зону действия его радара попала вторая в точно таком же составе.
     Клаус свернул сферический радар и включил узконаправленный луч.
     На мониторе появилась еще одна точка. Приблизительно в том направлении, откуда они слышали грохот.
     Описывающий окружности луч то и дело цеплял слабые разрозненные сигналы. Точно... Там продолжался бой.
     Внезапно он уловил сбоку от себя постороннее движение. Резко повернувшись, он оторопел.
     В воздухе на уровне его плеч спокойно парил Гиг.
     - Ты что тут делаешь?! - вырвалось у Клауса. "Там, в болотах", - отозвался голос.
     - Что там? - не понял Клаус. - Говори толком, Гиг!
     Мячик нетерпеливо подпрыгнул в воздухе.
     "Свет. Огонь. Гром".
     - Там идет бой?
     "Да! Да! Да! Мертвый! Не совсем мертвый!" - Гиг смешно подпрыгивал в воздухе, пытаясь объяснить Клаусу то, что сам не вполне мог понять.
     - Там люди?!
     "Не знаю! Не могу сказать! Один человек, а второй нет!" - бился в его мозгу виртуальный голос. - Помоги!"
     Несмотря на всю серьезность ситуации, Клаус не сдержал улыбки. Этот симпатичный мячик во многом напоминал ему бесхитростного ребенка. По крайней мере, он был очень сильно подвержен эмоциям.
     - Хорошо, Гиг, я иду туда. Только ты должен вернуться к Кейтлин. Ей ты сейчас нужнее, чем мне.
     Клаус не сомневался, что "высшее существо" прекрасно понимало человеческую речь. Несколько секунд Гиг покачивался в воздухе, словно пребывая в нерешительности, а потом развернулся и медленно полетел в ту сторону, где скрылся вездеход.
     Клаус облегченно вздохнул. От мысли, что Гиг будет рядом с Кейтлин, ему стало спокойнее.
     Остальное было в его власти... Он сделал шаг в сторону от намеченной навигационным микропроцессором тропы и почувствовал, как жадная трясина захлюпала, заглатывая его в свою пучину. Перед забралом колыхнулась коричневая муть, вверх унеслась стайка пузырей, и все стихло.
     На глубине четырех метров его ноги ощутили толчок. Это было дно. Отключив все системы скафандра, кроме регенерации воздуха, он закрыл глаза и начал медленно отсчитывать про себя секунды.
     На второй сотне справа от него трясина передала тяжкую поступь боевых машин. Потом еще раз...
     После второй группы наступило затишье. Он выждал еще пару минут и включил питание сервомоторов.

***

     Перегретый д