лишнего пара, - вновь усмехнулся он, но тут же вновь заговорил вполне серьезно: - Мы обладаем оружием и умеем владеть им. Мы имеем все доступные знания по истинной истории, и в случае встречи с людьми мы готовы к ней.
     - Но почему нас тогда так мало, джеал? - не выдержал сидевший в первых рядах Хансвикт, один из молодых, недавно посвященных Джоаргов.
     Андрегер покачал головой.
     - Это неизбежно, - ответил он. - Когда-то Джоаргов было больше сотни. Но столетия спокойной размеренной жизни сделали свое дело. Наша цивилизация имеет очень ограниченный прирост населения, - заметил он. - Это происходит из-за опасности кровосмешения и полигамии... Пятьсот детей, с которых начиналась цивилизация, не могли дать начало здоровому с точки зрения генофонда обществу. Бесконтрольная рождаемость быстро привела бы к кровосмешению в пятом поколении и, как следствие, - к деградации. Сейчас на каждого второго рожденного естественным путем ребенка мы добавляем одного, чьи гены взяты из низкотемпературных хранилищ Крепости, - пояснил он. - Цивилизация растет медленно, но стабильно. К тому времени, когда мы реконструируем и освоим одну миллионную часть поверхности сферы, контроль за рождаемостью можно будет отменить
     - Вы не ответили на мой вопрос, джеал...
     - Да, не ответил. Но ты мог бы и сам догадаться, что если в первых поколениях каждый второй был сумасбродом и потенциально годился в Джоарги, то с веками положение изменилось. От добра добра не ищут - так любили говорить наши предки. Мы живем мирной, интересной и обеспеченной жизнью, именно такой, о какой когда-то мечтал Семен. В нормальном обществе при хорошем воспитании вырастают спокойные дети.
     - Значит, все мы - психи? - насупился Хансвикт.
     - Нет. Просто тебе интересно быть именно тут, а не выращивать злаки на поле или изучать и восстанавливать древние механизмы управления сферой, - с укором ответил Андрегер.
     - Извините, джеал...
     - Все нормально. - Джоарг повернулся к экрану, и на нем вспыхнула картинка пасмурного вечернего неба.
     Сквозь багряные прорехи в облаках можно было заметить надвигающуюся тень орбитальной платформы. Камера переместилась вниз, показав унылый болотистый пейзаж. Это был фрагмент, снятый в Пустых Землях, куда еще не дошла медленная поступь человеческих почвоукладчиков и дренажных машин. Гиблые Болота - так называлось это огромное пространство, занятое топями. По одной из гипотез, раньше тут располагался мелководный теплый океан, в котором древние обитатели сферы разводили полезные виды животных и растений на гидрофермах. На это указывали горбины холмов, расположенные в строгом порядке. На любом из них можно было обнаружить полости, условно называемые пещерами. В них иногда находили остатки древнего оборудования и непонятных контрольных устройств. То, что все это было разрушено и растащено задолго до появления людей, указывало, что разумная жизнь еще долго теплилась в сфере после того катаклизма, что привел к остановке ее важнейших механизмов по поддержанию внутреннего климата.
     - Наш час, похоже, настал... - буднично, без излишней помпы или истерики проговорил Андрегер, когда взгляды всех присутствующих переместились на экран. - Запись, которую вы сейчас увидите, сделана в пяти тысячах километров отсюда несколько часов назад.
     Статичное изображение на мониторе вдруг ожило, и у всех вырвался непроизвольный вздох, смешанный с изумленными восклицаниями, когда видеокамера вновь пришла в движение, воспарив вверх, к ближайшему разрыву в облаках, где под тенью орбитальной плиты завис огромный обтекаемый и устрашающий космический корабль.
     Николай с неподдельным страхом и любопытством смотрел на экран, и в его голове в эту секунду царило полное смятение. Вот оно, то самое второе пришествие, которого ждали и боялись одновременно. Чей это космический корабль и что он принес в сферу?
     Ответ пришел внезапно.
     Корабль, чье уплощенное днище плавно перетекало в циклопический размах двух металлических крыл, был проницаем для мощных сканирующих систем.
     Камера автоматически включила набор сканеров и взяла увеличение, показав, как движутся за толстой обшивкой крохотные человеческие фигурки...
     Это было похоже на дурной сон или внезапно сбывшееся пророчество... Сзади, вслед за людьми, которые, спотыкаясь и падая, пробежали по огромному ангару и уже карабкались внутрь тупоносого корабля по аварийному приставному трапу, проворно следовало несколько явно механических конструкций. На смазанном изображении, сделанном в инфракрасном диапазоне, все же можно было угадать, как с механической размеренностью поднимаются и опускаются их суставчатые ноги, поддерживая сливающиеся с фоном палубы вытянутые тела. Из их однородной поверхности выступали, плавно вспучиваясь словно волдыри, покрытые пластинами брони вздутия кокпитов, по бокам кашеобразных тел были закреплены сервоприводные конечности, оканчивающиеся зловещими глазницами спаренных стволов. Сенсорные системы выдавали себя короткими отростками гибких антенн и миниатюрными чашечками радаров, вращающихся в специальных заглубленных в броню портах...
     Люди уже вскарабкались наверх и скрылись внутри небольшого корабля, когда роботы (а в том, что людей преследуют именно машины, не сомневался никто) вышли на дистанцию визуального контакта и вдруг, остановившись, открыли шквальный огонь по беглецам, смешно приподняв и чуть оттопырив свои верхние конечности, с которых срывались ослепительные росчерки когерентного света. Лазерные лучи полоснули по обшивке корабля, высекая искры и оставляя глубокие борозды в броне.
     Николай едва не задохнулся от нахлынувших на него чувств. Все, о чем рассказывали ему Андрегер и другие Джоарги, несмотря на его иронично-настороженное отношение к этим легендам о злой судьбе старой Галактики и бушевавших в ней войнах, все, в чем он сомневался, вдруг обернулось реальностью.
     Тем временем события на экране продолжали развиваться. Очевидно, что подвергшийся атаке роботов тупоносый корабль являлся специальной конструкцией, рассчитанной на подобные нагрузки. Он выдержал шквал лазерного огня и, в свою очередь, произвел залп из ракетных установок прямо по запертым створам стартового шлюза.
     Видеокамера на секунду погасла, переключаясь в другой режим, когда в борту большого космического корабля вдруг вздулся оранжевый сполох, разворотивший обшивку. Маленький корабль, который едва не опрокинуло взрывной волной, выскочил через развороченный шлюз и, кренясь на один борт, заскользил в бескрайнем фиолетово-красном просторе вечернего неба.
     Видеокамера, нацеленная на базовый корабль, по-прежнему висящий в густой тени орбитальной платформы, показывала, как боевые машины, потеряв цель, остановились, а затем, ворочая суставчатыми ногами, проследовали к двум запаркованным тут же остроносым маленьким машинам со скошенными крыльями, под которыми висели устрашающие гроздья ракет.
     По рядам Джоаргов пробежал ропот. Не было никакого сомнения, что они сейчас будут свидетелями охоты машин. Они собирались догнать бежавших с корабля людей. В фокус камеры попал ближний из истребителей. Темный колпак, расположенный сразу за иглообразным носом, медленно отъехал вверх, обнажив гнездо, куда, поджав свои конечности, идеально поместился робот. Еще секунда, и машина рванулась с места, с невероятной скоростью вылетев из корабля, и, совершив крутой разворот, устремилась в ту сторону, где несколькими секундами раньше скрылись беглецы.
     Вслед за первым истребителем из створов вылетел второй и устремился в том же направлении.
     Огромный корабль-матка, выпустивший их из своего развороченного чрева, еще некоторое время висел неподвижно, а затем, плавно выйдя из-под прикрытия платформы, поднялся на несколько сот метров выше ее края. Отработав двигателями коррекции, он повернул, на некоторое время завис, уравняв свою скорость со скоростью движения орбитальной конструкции, а затем совершил плавную и изящную посадку, прямо в центр огромной плиты, сразу же пропав из поля зрения видеокамеры, установленной на возвышенности среди бескрайних болот.
     Запись закончилась.

ГЛАВА 9

ГИБЛЫЕ БОЛОТА

Сфера Дайсона. Пять тысяч километров от равнины Красного Солнца...

     Дождь закончился как раз к утру. Стоило черной ровно обрезанной тени уползти вдаль, унося с собой непроглядный ночной мрак, как вслед за ней потянулись гряды облаков. Сильный утренний ветер недолго буйствовал над унылой топью - согнав облака, он утих.
     Кейтлин вышла из узкого зева их ночного пристанища и огляделась вокруг. От болота тянулся нарезанный неровными полосами розовый туман. Сверху пригревало застывшее в зените красное солнце, и от маслянистой поверхности болотной жижи поднималось невесомое кружево испарений.
     Девушка сладко потянулась, ощущая приятную ломоту во всем теле, и замерла, удивленно прислушиваясь к себе.
     Что-то было не так... Кейтлин нахмурилась, пытаясь понять, в чем дело, но в ее голове роилось столько совершенно новых для нее ощущений, что она моментально запуталась в них. То, что бурлило где-то внутри, то подступая к самому горлу, то уходя вглубь, приятно холодя живот, не поддавалось математическому осмыслению.
     Кейтлин присела, поймав себя на том, что непроизвольно улыбается, и, склонив голову, закрыла лицо ладонями.
     Она выспалась... Первый раз бог знает за сколько лет она проснулась сама, не от мнемонического окрика шара-носителя, а оттого, что просто больше не хотела спать. Ее глаза не болели так, словно в них насыпали песка, ее разум был чист и свеж, как холодная капелька утреннего тумана...
     Кейтлин сидела, страшась шелохнуться. Она не верила ни одному своему чувству. Что-то новое и непонятное рождалось в ее душе, и это чувство совершенно не походило на те эмоции, что так настойчиво и грубо внедрялись в ее сознание Интеллектом.
     Это не могло быть той ненавистью, что мучительно сжигала ее меньше суток назад.
     Нет. За эту ночь в ней проснулось нечто более сильное, чистое и опасное.
     Она была здоровой, гибкой, закаленной душой и телом двадцатилетней женщиной, с глаз которой внезапно сорвали покрывало предвзятости. Она смотрела вокруг, не зная, как отнестись к окружающему ее миру.
     Сзади раздался скрип и шорох гравия, которым был усеян голый покатый склон холма.
     Кейтлин молниеносно обернулась, не издав при этом ни звука.
     Клаус, который только что появился из темного устья пещеры, на секунду замер у выхода. Его покрасневшие глаза внимательно обшарили взглядом курящуюся туманом испарений болотную гладь. Не заметив ничего подозрительного, он отошел на несколько шагов, сел и подтянул к себе продолговатый кофр, на котором крупными буквами было выведено: "Аварийный запас".
     Кейтлин следила за ним, невольно затаив дыхание.
     Расстегнув магнитную "молнию" комбинезона, он скинул его с плеч, достал из кофра пластиковый предмет и начал производить над ним какие-то манипуляции.
     Ее сердце глухо застучало. Она сидела тихо как мышка, глядя на застывшего вполоборота к ней обнаженного по пояс мужчину.
     Ее взгляд медленно скользнул по рельефным буграм мышц его спины. Два шрама под правой ключицей заставили ее вздрогнуть. "Пулевые ранения..." - подумала Кейтлин, сама не понимая, что с ней происходит и почему она вообще испытывает волнение, глядя на этого человека. Казалось, она должна его ненавидеть. Обмен мысленной информацией, произошедший при посредничестве Гига, ясно показал, что именно он, а не кто-то другой, пытал Интеллект в подледной пещере на Луне-17...
     Пытал... Она закрыла глаза, пытаясь совладать сама с собой, но все было бесполезно. Холодный, рациональный искусственный мир, в котором последние десять лет обитали ее воля и сознание, был утрачен навсегда. Вместо этого пришли ощущение потерянности, странная внутренняя боль и целый сонм неосознанных желаний.
     Она не могла его ненавидеть. Кейтлин вдруг с ужасом поняла, что он - самый близкий и желанный для нее человек во всей Вселенной. Это было глупое, совершенно иррациональное влечение, если рассматривать его с точки зрения логики и разума, но что она могла поделать, если мир вокруг рухнул, а внутри самой Кейтлин внезапно забушевал огонь, сжигая все, что было втравлено в ее душу сверкающими шарами-носителями.
     Она открыла глаза.
     Клаус брился, сидя на корточках подле плоского камня, на котором был разложен гигиенический прибор из запаса аварийного кофра. Его кибернетический протез неуклюже сжимал в механических пальцах хрупкий пластиковый прибор для бритья. Клаус морщился, совершая непривычные движения, но упорно продолжал бриться. Его мускулы блестели от пота, выдавая те усилия, что прилагал он для такой простой, с точки зрения здорового человека, операции.
     Кейтлин смотрела на него, сгорая от непреодолимого желания встать, подойти и коснуться его руки чуть повыше локтя, там, где над протезом начиналась живая плоть.
     Она вдруг поняла, что этот человек не мог осознанно пытать кого бы то ни было... Его сознание шло по совершенно непонятному ей пути. Почему? Почему он не переложит этот злосчастный прибор в здоровую левую руку и не перестанет мучить себя?
     Конец этой молчаливой двусмысленности положил Гиг.
     Вылетев на свет из темной пещеры, он описал в воздухе замысловатую петлю и завис над головой Клауса.
     Холодный язычок чужой мысли очень осторожно коснулся разума человека.
     "Ты доволен?"
     Рука Клауса дрогнула, и он едва не поранил себя.
     "Иди прочь, маленький засранец..."
     Гига подбросило на пару метров вверх. Он описал удивленную петлю и завис между Клаусом и зеркалом, вмонтированным в крышку кофра.
     "Сердишься? Почему?"
     Клаус со вздохом прекратил бритье и посмотрел на сморщенный коричневый мячик, висевший прямо перед его носом.
     "Зачем ты стравил меня и Кейтлин?" - мысленно спросил он, прилагая усилие, чтобы не продублировать это вслух. Он еще не привык к такому способу общения.
     "Неправда! - Гига отбросило назад. Клаус уже успел заметить, что большинство эмоций этого существа отражалось в движении. - Ты большая глупая хреновина! - спустя мгновение авторитетно заявил мысленный голос. - Вы обменялись мыслями!"
     "Я это уже понял. Но она воспитана Интеллектом, а я здорово потрепал этого светящегося ублюдка на Луне-17, - ответил Клаус. - Теперь она..."
     Гиг заложил новый вираж, оборвав его мысль.
     Клаус почувствовал неладное и обернулся. За его спиной в двух шагах стояла Кейтлин. Ее глаза лихорадочно блестели.
     - Выспалась? - Он спросил первое, что пришло ему на ум, совершенно не представляя, как он должен общаться с ней теперь, после этой дождливой безумной ночи. Еще вчера все было предельно ясно: она ненавидела его и все человечество. Дотянется - убьет. А в кого она превратилась теперь, освободившись от телепатического контроля со стороны светящихся шаров и обменявшись частицами сознания со старым циничным солдатом, которого тоже порядком покалечила жизнь?
     Кейтлин кивнула, ответив на его вопрос, и вдруг... улыбнулась!
     - Страшно хочется есть, - призналась она.
     В этот момент Клаус был полностью солидарен с мнением Гига насчет "глупой хреновины". Эта девочка была намного умнее, прозорливее и честнее, чем он мог предположить. Или она хитрит? - закралось в душу сомнение.
     - Сейчас... - Он натянул спущенный с плеч комбинезон, застегнулся и опять склонился над кофром, достав оттуда две саморазогревающиеся капсулы с дневным рационом.
     - Это нам, - пояснил он, с сомнением посмотрев на Гига. - А вот что предложить ему...
     - Не волнуйся, - перебила его Кейтлин, - Гиг сам позаботится о своем завтраке.
     Кожаный мячик описал несколько кругов над пузырящейся топью и стремительно исчез, за несколько секунд слившись с туманной линией горизонта.
     Клаус облегченно вздохнул. Как бы там ни было, но в присутствии телепатов он чувствовал себя не в своей тарелке.
     - Садись... - Он указал Кейтлин на плоский валун, который был скорее всего какой-то отшлифованной эрозией деталью древнего механизма сферы. - Нам нужно обсудить наше положение. А заодно и подкрепимся, не возражаешь?
     Кейтлин кивнула. Сев напротив Клауса, она взяла в руки контейнер с подогретым завтраком, но, несмотря на голод, она не торопилась наброситься на еду.
     - Это не повредит мне?
     - Не думаю, - пожал плечами он.
     Кейтлин осторожно попробовала. Неловко зажав в пальцах вилку, она отломила кусочек синтетического мяса и отправила его в рот.
     Хороший пикник, подумал Клаус, исподволь наблюдая за окрестностями. Ел он машинально, совершенно не ощущая вкуса пищи. Кейтлин же, напротив, быстро вошла во вкус и ела с явным удовольствием.
     - Расскажи мне об Интеллекте, - спустя некоторое время попросил Клаус. - Честно признаться, я до сих пор не возьму в толк, кто он такой и что ему нужно?
     - Он - машина. Огромный, обладающий самосознанием кристаллический фотонный процессор, который построил сферу Дайсона и управлял ею три миллиона лет назад.
     - А Гиг?
     - Гиг - потомок тех, кто создал Интеллект. Раньше сферу населяли четыре разумные расы. Теперь остались только две. - Кейтлин закончила есть и, положив на землю пустой контейнер, машинальным жестом взъерошила свои волосы.
     - Здесь есть цивилизации? - удивился Клаус.
     - Нет... - покачала головой Кейтлин. - Они деградировали. И сородичи Гига, и инсекты балансируют на грани вымирания. Сфера получила серьезные повреждения во время атаки Предтеч, а три миллиона лет безвластия довершили процесс. Климат этого мира безнадежно утерян. К тому же в оболочке есть три пробоины, через которые постепенно истекает атмосфера.
     Клаус встал и подошел к кромке воды.
     - Зачем ты атаковала Эрлизу? - задал он наконец мучивший его вопрос.
     - Не знаю... - честно призналась она. И, предупреждая его следующий вопрос, добавила: - Мной руководил шар-носитель. Ты был прав, это фотонный аналог человеческого контроллера для клонов.
     - Быть может, Интеллект хочет восстановить сферу? - с сомнением предположил Клаус. - Киборги были бы идеальной рабочей силой для этого.
     Кейтлин подняла голову и взглянула на него. Клаус видел, как в ее глазах мелькнул панический огонек. Он понял, что она что-то знает, просто не может или не хочет сказать...
     - Ну?.. - вопросительно прищурился он.
     Кейтлин потупилась. В ее душе шла борьба. С одной стороны, она должна сказать ему правду... но что он после этого будет думать и делать? Она боялась последствий своего откровения.
     - Интеллект оказался отрезан, - наконец проговорила она. - Он заперт на небольшом пятачке, откуда может контролировать едва ли одну тысячную часть поверхности сферы. Все механизмы безнадежно разрушены.
     - Тогда откуда взялись шары-носители и твои клоны?
     - Шары собрала я, - призналась Кейтлин. - Для этого Интеллект пожертвовал частью своей периферии.
     - Камера клонирования? - жестко спросил Клаус. - Откуда он взял технологию и камеру?
     Кейтлин молчала, угрюмо глядя в землю. Клаус подошел к ней и присел на корточки.
     - Ты должна мне все рассказать!
     Из глаз Кейтлин внезапно брызнули слезы.
     Она наконец поняла все... Все, что натворила за эти годы под контролем светящихся шаров.
     Перед ее глазами стоял тот уже наполовину стершийся в памяти день... День, когда худая, одетая в лохмотья пятнадцатилетняя девочка, у плеча которой висел неизменный шар-носитель, убила человека.
     Все вспоминалось ей как в полусне. Обрывки воспоминаний никак не хотели сложиться вместе. Она долго сидела в кустах неподалеку от здания, на фасаде которого была прикреплена табличка с надписью: "Зародышевый инкубатор. Посторонним вход воспрещен".
     Внутри за закрытыми дверями находился один-единственный человек. На нем был надет белоснежный комбинезон. Лицо закрывала прозрачная маска мягкого шлема. Он ходил между рядами продолговатых камер, что-то переключая на срощенных с ними консолях и записывая показания приборов.
     По информации, полученной от шара-нос