ованном состоянии. А вот "Хоплитов" лейтенанту интендантской службы один раз довелось наблюдать на полигоне в условиях боевых стрельб. Тогда на Эрлизу прилетел какой-то хрен из штаба, и весь личный состав выгнали на показуху, которую устроили в одной из пустынь километрах в ста от военного космодрома. При воспоминании о десятке боевых роботов, способных в течение суток сровнять с землей средних размеров город, у Загомира противно засосало под ложечкой.
     "Дрянь наше дело, - подумал он, берясь рукой за холодную ручку кофра. - Подохнем мы в этих болотах..."

***

     Через час, когда закончилась погрузка, небольшая команда собралась у вездехода, который тихо урчал двигателями, работая на холостых оборотах.
     Четверо эрлизианцев переминались с ноги на ногу, образовав нестройную шеренгу. Кейтлин, у правого плеча которой парил неизменный Гиг, стояла чуть в стороне, искоса поглядывая то на вездеход, то на мужчин. В воздухе витало явное напряжение момента, но никто даже не пытался разрядить обстановку. На лицах людей была написана мрачная безысходность.
     Из открытого люка десантного модуля показался Клаус. Легко спрыгнув на землю, он подошел к эрлизианцам и остановился напротив, критически разглядывая неумело подогнанную боевую экипировку.
     Он внезапно поймал себя на том, что уже начал думать о них как о своей группе.
     - Значит, так... - Он остановился в двух шагах от неровной шеренги и жестом подозвал Кейтлин. - Знакомьтесь, это наш инструктор по сфере Дайсона, а также специалист по психологии Интеллекта Кейтлин Ларош. Отныне и навсегда, - он выделил ударением последнее слово, - она ваш боевой товарищ и полноправный член нашей группы. Все, что происходило между вами в системе Эрлизы, - забыть. Ответственность за это несут Интеллект и его светящиеся шары.
     Клаус выждал несколько секунд и обернулся к маленькому сморщенному мячику, безмятежно парящему в воздухе.
     - Это Гиг, - представил он его, - один из коренных обитателей сферы. Если быть откровенным, то без его помощи вам было бы весьма тяжело покинуть камеру на борту "Светоча". Он такое же разумное цивилизованное существо, как и любой из нас.
     Он подождал, пока Кейтлин займет свое место в строю.
     - Вопросы?
     - Почему мы бросаем модуль? - глухо спросил Мартин.
     - Игорь, ты техник. Объясни, что к чему, - приказал Клаус.
     Светличный нехотя выступил вперед.
     - Модуль получил слишком серьезные повреждения, - проговорил он. - Нарушена герметичность корпуса, вышел из строя один из корректирующих двигателей, разбалансированы синхронизаторы основной силовой установки. Все это можно исправить только на специальном стенде в сухом доке "Светоча".
     - Спасибо. - Клаус стоял перед строем, широко расставив ноги. Его глаза внимательно разглядывали новоиспеченных солдат из-под поднятого забрала боевого гермошлема.
     - Сейчас я поделюсь с вами некоторыми соображениями, - сказал он, - а потом мы тронемся в путь.
     Он прошелся перед строем, поправил подвески боевого реактивного ранца на скафандре Мартина и вдруг заговорил ровным, спокойным голосом:
     - Никто из нас, включая и меня самого, не жаждал оказаться тут. Если кому-то станет от этого легче, то можно расценить себя как заложника обстоятельств или жертву злого рока, кому как нравится... - Он криво усмехнулся. - Я, например, прилетел на Эрлизу в надежде вернуть себе физическую полноценность... - Он коснулся затянутыми в гермопластик механическими пальцами правой руки уродливого шрама, пересекавшего левую щеку. В знойной тиши болота звук сработавших сервомоторов показался неестественно громким.
     - У каждого была своя жизнь. Сейчас она полетела псу под хвост. Это обидно. Пока только обидно, а спустя пару дней станет невыносимо тяжело и страшно. Впереди около трех тысяч километров гнилого болота, чужая земля, чужой воздух... - Он секунду помолчал, глядя на их угрюмые лица. Тихо урчал двигатель вездехода. Сизые облачка отработанных газов тянулись к болоту, смешиваясь с его испарениями.
     Клаус не мог сказать им всей правды. Даже Кейтлин еще не догадывалась, что на самом деле происходит нечто катастрофическое.
     За эти короткие мгновения, пока он пристально разглядывал хмурые лица людей, отмеченные печатью злости, недоумения и безысходности, его разыгравшееся воображение рисовало картины совсем иного рода.
     Он никогда не мог подумать, что минутное помешательство, вызванное горячкой боя, может сорвать такую лавину страшных событий. Понимание этого пришло к нему в ту дождливую ночь, когда он стоял у входа в пещеру и смотрел на мир глазами маленькой девочки по имени Кейтлин.
     Травматическая память Интеллекта жила в каждом из его Носителей, будь то кристаллический шар или же подпавший под его влияние человек.
     Клаус тоже был вынужден пережить тот мучительный страх и ни с чем не сравнимую виртуальную боль, что пришла к Интеллекту десять лет назад на Луне-17... Он побывал в его шкуре, на себе испытав самое страшное - беспомощность и неотвратимость.
     События десятилетней давности бумерангом вернулись к нему, но теперь удар должен пасть на всех... на все человечество. Глобальность надвигающейся катастрофы никак не укладывалась в его сознании. Хотелось просто фыркнуть и отогнать прочь эту крамольную мысль, но...
     ...Он отчетливо видел последовательность событий и расстановку сил. Там за болотами живут люди. Неважно, кто они такие, когда и по каким причинам пришли в сферу. Кристаллический мозг, который построили предки Гига, чтобы управлять сферой Дайсона, считает их захватчиками. Он совершил налет на Эрлизу, чтобы получить аппаратуру и технологии для конвейерного воспроизводства биомеханических солдат. То, что он пытается учинить, носит простое и емкое название - геноцид.
     Полное физическое истребление, которое грозит всей цивилизации... Клаус понимал, что, если Интеллект осуществит задуманное тут, в сфере, его уже не остановит никто... Люди еще не добрались до этого участка пространства, они ничего не знают о существовании сферы Дайсона и враждебном разуме, в руках которого по злой иронии судьбы оказались самые запредельные человеческие технологии по уничтожению себе подобных. Те технологии, самоубийственную опасность которых поняли даже самые твердолобые вояки.
     Если дать Интеллекту шанс разобраться в них и создать производство, то это будет конец... Положение можно исправить только сейчас, сию секунду, пока он один и в его распоряжении лишь боевые машины, украденные вместе со "Светочем"... Сейчас, пока ненависть кристаллического мозга сосредоточена на живущих в сфере людях, он озабочен только ею...
     Все это знал один Клаус. Глядя на кучку совершенно не подготовленных к войне людей, он понимал: стоит хотя бы намекнуть, что только они стоят сейчас между Интеллектом и колонией, словно заноза в его кристаллической заднице, как их поход тут же обретет фатальный характер. Только Игорь и Кейтлин внушали ему некоторую долю оптимизма.
     "Нет... - мысленно одернул он себя. - Так нельзя... Градаций не будет. Либо все, либо никто".
     - Все... по местам, - вдруг резко приказал он и, не дожидаясь их реакции, развернулся в сторону вездехода.
     ...Минуту спустя БМК дрогнула и попятилась. Ее передние колеса повернулись, оставив в илистой почве холма широкие безобразные следы, и машина резко рванула вперед, войдя в маслянистую жижу болота, словно гигантская торпеда.

ГЛАВА 10

ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ

Сфера Дайсона. Район Гиблых Болот...

     БМК мягко рассекала воду, чуть задрав нос и разгоняя по сторонам ленивую волну.
     Внутри вездехода было тихо. Уютно помаргивали огоньки на приборных панелях, мягкие амортизационные кресла навевали сон. Выступающие в салон казенные части автоматических вакуумных орудий с торчащими из них огрызками оружейных эскалаторов, подающих боекомплект из расположенного под днищем машины арсенала, внушали чувство защищенности.
     Мартину, задремавшему было в кресле, не давала покоя одна-единственная мысль: почему они покинули десантный модуль?
     Как бывшему технику, ему было совершенно очевидно, что Клаус намеренно преувеличивал. Конечно, неполадки были серьезными, но, в конце концов, их можно было устранить. Что, спрашивается, мешало им просто поднять его в воздух и дотащиться до края болот на малой тяге?
     Эти мысли не внушили ему спокойствия и оптимизма. Наоборот, с каждой минутой он боялся все сильнее. Страх расползался в его душе, убивая все остальные чувства...
     Наконец, не в силах больше выносить неопределенность, он встал и вышел в проход.
     Их было шесть человек, и Клаус разбил отряд на три смены - по двое в каждой. Один ведет машину, а второй постоянно дежурит подле мониторов, куда сканеры выводили всю информацию об окружающем их мире.
     В этот момент вахту несли Джон и Клаус. Мартин оглянулся, ища, с кем бы поделиться терзающими его опасениями.
     В следующем ряду, уронив голову на подлокотник, безмятежно спал Стылов. Мартин присел рядом и растолкал бывшего лейтенанта интендантской службы космопорта Эрлизы.
     - Заг, проснись! Слышишь?!
     Стылов разлепил веки и непонимающе уставился на него.
     - Что случилось?
     - Ничего... - шепотом сообщил Мартин. - Надо поговорить...
     Загомир потянулся, окончательно проснувшись, протер глаза и полез за сигаретой. Вспомнив, что находится в замкнутом пространстве вездехода, он сунул пачку обратно в нагрудный карман и с явным неудовольствием посмотрел на разбудившего его Стонски.
     - Ну? - переспросил он.
     Только сейчас он заметил, что Мартина трясет как в лихорадке.
     - Я думаю, что нам каюк, Заг, - наконец раздался горячий шепот Стонски. - Этот свихнувшийся "скарм" нас подставил.
     - Почему? - нахмурился Стылов. - Что ты несешь? Объясни толком!
     Лицо Мартина исказила мучительная гримаса.
     - Модуль можно было поднять в воздух, - пробормотал он. - Мы бы уже через пару часов были на краю болот, понимаешь?
     Остатки сна моментально улетучились из головы Загомира. В том, что говорил ему Мартин, был определенный смысл.
     - Почему же мы тогда не воспользовались им? - машинально переспросил он.
     Порой животный страх способен пробуждать к действию человеческий потенциал сообразительности.
     - Он говорил про колонию людей, что расположена сразу за болотами. Интеллект ненавидит их, а не нас... Клаус боится... Он думает, что первый удар придется по ним, понимаешь? Он бросил модуль как приманку! - Горячий шепот Мартина обжигал Загомира. - Брошенный корабль торчит в болотах, как бельмо на глазу. Он знает, что роботы не пройдут мимо такого объекта. Они сунутся к нему, обнаружат, что мы бежали, и начнут преследовать нас!

***

     Догадка Мартина была очень близка к истине.
     Клаус действительно рассчитывал, что брошенный на возвышенности корабль должен привлечь внимание любой ударной группы противника, которая вздумала бы пересечь пространство болот по земле или по воздуху.
     Его расчет был основан на знании. В прошлом Клаус очень часто сталкивался с боевыми машинами различных поколений и модификаций. Сейчас, когда любое ослабление противника, равно как и оттяжка времени играли на руку его маленькому отряду, он использовал свой богатый опыт, расставив возле брошенного корабля несколько неприятных сюрпризов...
     Пришествие состоялось, когда у горизонта появилась черная тень одной из орбитальных плит, предвещавшая скорое наступление ночи. В конструкциях типа сферы Дайсона, которые строятся вокруг звезд и перехватывают все исходящее от светила излучение, не может быть естественной смены дня и ночи. Неподвижное солнце висит в зените круглые сутки.
     Древние строители сферы нашли выход. Они вывели на орбиту вокруг звезды циклопические платформы, которые медленно ползли в небесах, покрывая тысячи километров поверхности своей тенью. Их взаимное расположение и орбитальная скорость были рассчитаны таким образом, что свет и тьма чередовались с равным интервалом - приблизительно через каждые десять часов. По-видимому, такой цикл искусственной смены дня и ночи вполне удовлетворял древних обитателей сферы.
     Орбитальная платформа, чья тень медленно ползла по покрытой болотами равнине, была той самой, куда после бегства людей совершил посадку "Светоч".
     Сейчас корабль казался мертвым. Он стоял посреди пятисоткилометровой плиты, гордо возвышаясь среди поломанного посадкой бескрайнего поля солнечных батарей, которые были установлены тут еще строителями сферы.
     Мертвый корабль среди мертвого пространства.
     Нет... Это было не так.
     Находящийся за десятки тысяч километров от этого места Интеллект ждал.
     Он больше не был тем испуганным, загнанным в угол кристаллическим мозгом, который чудом уцелел в подледной пещере Луны-17. Информация о тех днях, когда он вернулся в сферу, покинутую три миллиона лет назад, и с отчаянием взирал на изуродованный временем и катастрофами мир, который некогда был его домом, давно ушла в блоки долгосрочной периферийной памяти. А бившаяся в нем тогда неистребимая ненависть к двуногим существам, которые процветали среди разрухи, упадка, хаоса и деградации, постепенно потеряла свою остроту, переродившись в нечто более конкретное и рациональное.
     В конце концов, он был машиной, хотя древние конструкторы не могли представить, что за три с половиной миллиона лет он превратится в существо, способное с грустью взирать на потрескавшиеся от времени сегменты солнечных батарей, посреди которых стоял захваченный им человеческий корабль.
     Интеллект был сентиментален, как большинство убийц.
     Его характер, образ мышления и склонности вполне могли бы быть описаны с точки зрения человеческой психологии. Описаны, но не оправданны, потому что относились к патологическим отклонениям...
     Сейчас, кроме ностальгической грусти, он испытывал еще одно не присущее обычным машинам чувство. Впервые с момента своего нечаянного пробуждения на ледяном спутнике Эригона он ощущал себя тем, кем втайне мечтал быть.
     Он становился БОГОМ.
     Как ни странно, но это ощущение собственного всемогущества давали ему те машины, что были запаркованы на оружейных палубах человеческого корабля. Он мог управлять ими, а они, в свою очередь, могли сотворить с этим миром и населяющими его людьми практически все.
     В первую очередь они могли их уничтожить, стереть эту проказу с изуродованного лика древней сферы, с тем чтобы вернуть ее законным хозяевам.
     Интеллект не задумывался, каким образом он собирается восстановить разрушенные участки сферы, возродить ее климат и вырвать из мрачной бездны регресса своих творцов, что обитали сейчас в крохотных, случайно уцелевших ареалах, утратив не только все свои знания, но и саму память о прошлом.
     Он не мог признаться самому себе, что его ненависть к людям, случайно вызванная к жизни десять лет назад необдуманными спонтанными поступками раненого капитана Клауса Зельцмана, все эти годы питалась не объективностью, а черной завистью к существам, которые не просто процветали в разрушенном временем мире, но еще и восстанавливали, преображали доступные им участки сферы, то есть делали именно то, на что оказался не способен отрезанный от глобальной сети управления и лишившийся своих механизмов Интеллект.
     Теперь он стал их злым богом. И судьей.
     ...Тень орбитальной платформы коснулась болот, и "Светоч" пробудился. В кормовой части крейсера открылось несколько рамп, и оттуда выползли установленные на специальных стартовых платформах два десантных модуля. Они были намного больше того, на котором с корабля бежали люди, и предназначались для переброски техники.
     Платформы остановились в сотне метров от корабля, и их грузовые створы медленно разъехались в стороны, выбросив на поверхность плиты темные языки пандусов.
     В глубине оружейных палуб "Светоча" беззвучно зажглись предупреждающие огни. С нежным присвистом сервоприводов ожила крайняя к выходу боевая машина.
     Это был "Хоплит" - универсальный планетарный разведчик.
     Две согнутые, как у кузнечика, ноги медленно распрямились, приподняв над палубой пятиметровый яйцеобразный корпус, блеснувший голубым холодом брони. Внутри рубки управления, имевшей круговой обзорный триплекс из прозрачного бронепластика, зажегся мягкий приглушенный свет. Перед пустым креслом ожили приборные панели, и сенсорные рычаги задергались, словно ими управляла чья-то сатанинская сила.
     На самом деле "Хоплитом" управлял компьютер. Программа "Одиночка" была успешно загружена, и двадцатитонная машина быстро прогнала тест, по очереди выдвигая из своего яйцеобразного корпуса оружейные стволы и датчики сенсорных систем. Некоторые из них, пройдя проверку, спрятались назад, под люки и лепестковые диафрагмы, а часть осталась торчать наружу.
     "Хоплит" вздрогнул и, издавая нервный, прерывистый звук сервоприводов, немного покачиваясь, направился к выходу.
     Вслед за ним в глубинах оружейной палубы ожил следующий механизм...

***

     Николай не заметил, как от ползущей по небу плиты отделились две крупные темные точки.
     Он был занят тем, что, стоя рядом с Андрегером, в немом изумлении разглядывал накрененный к мутной воде болота десантный корабль, который был косо запаркован на склоне небольшой возвышенности. Его поддерживали шесть толстых телескопических опор. Одна из них, по-видимому, была повреждена, и по ее глянцевой серо-зеленой поверхности вниз сочилась гидравлическая жидкость.
     - Это тот самый корабль? - задал он чисто риторический вопрос просто потому, что не мог молчать. В его жизни случилось огромное событие, последствия которого он даже боялся представить.
     Андрегер кивнул, подав рукой знак остальным Джоаргам.
     Они приблизились. Раздалось несколько сдержанных изумленных восклицаний.
     Николай смотрел во все глаза, стараясь не упустить ни одной детали. Зрелище потрясло его до глубины души. Перед ним стоял спускаемый модуль космического корабля!
     Он чувствовал, что дрожит всем телом, когда его взгляд любовно скользил по строгим симметричным изгибам обшивки, замечая каждую деталь. Корабль был тупоносым; его переднюю часть образовывали два выступа, между которыми был заглублен центральный люк. Сзади, где двумя кубическими выступами со сглаженными углами выдавались ходовые секции двигателей, виднелись наполовину втянутые в обшивку крылья стабилизаторов и огромная аппарель, которая была откинута на землю, открывая взору темное нутро грузового отсека.
     - Джеал... - негромко, но настойчиво позвал он, заметив кое-как заделанную пробоину в борту корабля, чуть пониже расположенной на самом верху блистерной башни. - Смотри, он поврежден! Может быть, там внутри есть люди, которые нуждаются в нашей помощи?
     - Сомневаюсь, - покачал головой Андрегер, указав на глубокие следы ребристых колес, которые вели прямо из-под днища корабля к стоячей болотной жиже. - Я думаю, что люди покинули корабль, забрав все самое необходимое, - объяснил он.
     - Мы пойдем туда?
     - Обязательно. Но сначала нужно осмотреться. Тут может быть...
     Он не договорил, потому что его прервал бессвязный возглас. Андрегер резко развернулся, заметив, что один из Джоаргов жестом указывает в небеса.
     Его реакция была мгновенной.
     - Всем рассредоточиться! - приказал он, ничком упав на землю. - Николай, держись около меня и постарайся не высовываться!
     С предзакатных небес от края орбитальной платформы к земле опускались две темные точки. Они снижались почти вертикально, на глазах превращаясь в увеличенные копии того корабля, что стоял на краю болота.
     Их темные корпуса украшали странные эмблемы. Под днищем и на закрылках мерно вспыхивали желтые и зеленые огни.
     Признаться честно, Николай совсем не так представлял себе процедуру посадки. Он ожидал увидеть ослепительное пламя, услышать грохот надсаженных планетарных двигателей, изрыгающих плазму в кипящую грязь болота, но все оказалось совсем не так. Корабли снижались почти бесшумно, лишь по болоту вдруг побежали крупные волны вонючей жижи, расх