апель и приглушенные звуки их собственных шагов.
          Мартин остановил  каталку  и  подвесил  сосуд  для  внутривенного
вливания.
          - Держи, - произнес он, подав ей угол одной из свежих простыней и
показывая, что нужно покрыть поверхность каталки.
          Затем  Мартин  подошел  к  большой  деревянной  двери,  вынул  из
задвижки шпильку  и с  большим усилием  открыл дверь.  Оттуда,  стелясь  по
камменому полу, поплыл ледяной туман.
          Найдя выключатель,  Мартин включил  свет и  увидел, что  Дениз не
сдвинулась с места.
          - Идем! И давай каталку.
          - Я не пошевелюсь, пока ты не объяснишь, что происходит.
          - Мы играем в пятнадцатый век.
          - Что это значит?
          - Крадем тело ради науки.
          - Лизу Марино? - спросила Дениз скептически.
          - Совершенно верно.
          - Так  вот:   я  в   этом  никакого  участия  не  принимаю. - Она
отступила, как бы собираясь уходить.
          - Дениз,  не   валяй  дурака.  Я  всего  лишь  собираюсь  сделать
томограмму и рентгеновский снимок. Потом вернем тело. Не думаешь же ты, что
я оставлю его себе?
          - Не знаю, что и думать.
          - Ну и  воображение! - Филипс взялся за конец каталки и втянул ее
в старинный рефрижератор. Сосуд звякнул о металлическую стойку. Дениз вошла
и быстро  осмотрелась: все  выложено плиткой - пол,  стены, потолок. Плитка
когда-то была  белой, а  сейчас  приобрела  неопределенный  серый  оттенок.
Помещение длиной  девять метров  и шириной шесть. По бокам вдоль стен стоят
старые деревянные  тележки, колеса - размером  с  велосипедные.  По  центру
камеры свободный проход. На каждой тележке лежит завернутый труп.
          Филипс быстро  пошел  по  центральному  проходу,  посматривая  по
сторонам. Дойдя  до конца,  он повернул  обратно и  стал приподнимать  углы
простыней. Во  влажном холодном воздухе Дениз охватила дрожь. Она старалась
не смотреть на ближайшие к ней тела - скорбный результат одного из дорожных
происшествий в  часы пик.  Все еще  обутая  в  ботинок  ступня  торчит  под
неестественным углом - нога  сломана в  середине  голени.  Где-то  невидимо
запыхтел, оживая, старый компрессор.
          - А, вот  она, - узнал Филипс,  заглянув под одну из простыней. К
облегчению Дениз,  он не  стал  откидывать  простыню;  жестом  он  попросил
пододвинуть каталку. Дениз повиновалась, как автомат.
          - Помоги поднять ее.
          Дениз  через   простыню  ухватилась   за  лодыжки   Лизы  Марино,
избегая'прикоснования к  трупу. Филипс  поднял туловище.  Сосчитав до трех,
они переложили  тело, отметив,  что оно  уже успело  окоченеть.  С  помощью
тянувшей спереди  Дениз Мартин  вывез каталку  из рефрижератора, после чего
закрыл дверь и задвижку.
          - А зачем внутривенные принадлежности? - поинтересовалась Зенгер.
          - Не хочу,  чтобы узнали, что мы везем труп. Принадлежности - это
мазок, выполненный  рукой мастера.  Он стянул  простыню, обнажив бескровное
лицо Лизы Марино. Дениз отвела взгляд, когда Мартин стал поднимать голову и
подсовывать под  нее подушку.  Трубку от  сосуда он  положил под  простыню.
Отступив назад,  он оценил  результат. - Отлично. - Потом, похлопав труп по
руке, спросил: - Теперь удобно?
          - Мартин, ради Бога, это же ужасно!
          - Ну, по  правде говоря,  это защитная  реакция. Я не уверен, что
нам нужно это делать.
          - Он  мне  еще  говорит, - простонала  Дениз,  помогая  направить
каталку в двойную дверь.
          Тем же  путем они  прошли по  подземному лабиринту и вошли в лифт
для пациентов.  Они встревожились,  когда  кабина  остановилась  на  первом
этаже. На  площадке стояли  два санитара  с пациентом  в кресле на колесах.
Мартин и  Дениз в страхе посмотрели друг на друга. Дениз отвернулась, кляня
себя за то, что ввязалась в эту нелепую авантюру.
          Санитары,  против  ожидания,  вкатили  пациента  в  кабину  лицом
внутрь. Они  были увлечены  разговором о  предстоящем бейсбольном сезоне и,
если и  обратили внимание  на вид  Лизы Марино, то никак этого не показали.
Иное  дело   пациент.  Он   всмотрелся  и  увидел  большой  зашитый  разрез
подковообразной формы на голове Лизы Марино.
          - После операции? - спросил он.
          - Угу.
          - Поправится?
          - Немного устала, - ответил Филипс. - Ей нужно отдохнуть.
          Пациент с  пониманием кивнул.  Потом  двери  открылись  на  второ
этаже, и  Филипс и  Зенгер вышли.  Один из  санитаров даже  помог  вытащить
каталку.
          - Какая нелепость! - облегчила  душу Зенгер,  когда  они  шли  по
пустому коридору. - Я себя чувствую преступницей.
          Они вошли  в кабинет  томографии. Рыжеголовый  лаборант увидел их
сквозь полупрозрачное  стекло пультовой  и зашел помочь. Филипс сказал ему,
что требуется  экстренная томография. Лаборант отрегулировал стол, встал за
головой Лизы  Марино и  подсунул руки  под плечи,  готовясь поднять. Ощутив
ледяной холод безжизненного тела, он отскочил.
          - Она мертвая! - крикнул он, потрясенный.
          Дениз закрыла глаза.
          - Скажем так:  у нее  был трудный  день, - ответил Филипс.  И  вы
ничего никому не говорите об этом небольшом мероприятии.
          - Вы  все-же  хотите  сделать  томограмму? - недоверчиво  спросил
лаборант.
          - Обязательно.
          Собрав  силы,  лаборант  помог  Мартину  поднять  Лизу  на  стол.
Поскольку в  иммобилизационных креплениях  необходимости не  было, он сразу
включил томограф,  и голова  Лизы  была  вдвинута  в  машину.  Проверив  ее
положение, он позвал Филипса и Зенгер в пультовую.
          - Она,  конечно,   бледная, - заметил  он, - но   выглядит  лучше
некоторых пациентов  из Нейрохирургии.  Он  нажал  кнопку  сканирования,  и
громадная округлая машина ожила и начала вращение вокруг лизиной головы.
          Они ждали,  сгрудившись у  экрана. В  верхней его части появилась
горизонтальная линия,  потом она  стала смещаться вниз, видимо разворачивая
первое изображение.  Появились кости черепа, но внутри ничего определенного
не было видно. Внутренность черепа была темной и однородной.
          - Что за чертовщина? - удивился Мартин.
          Техник подошел  к пульту  и проверил регулировку. Он возвратился,
качая  головой.  Они  подождали  появления  следующего  изображения.  Опять
появились очертания черепа, но внутри него все выглядело ровно.
          - Вечером машина работала нормально? - спросил Филипс?
          - Отлично.
          Филипс  протянул   руку  и  покрутил  рукоятки  уровня  и  ширины
сканирования. - Господи! - вырвалось у  него. - Вы поняли,  что  мы  видим?
Воздух! Там нет мозга. Он исчез!
          Они глядели  друг на  друга со  смешанным  чувством  изумления  и
недоверия. Мартин вдруг повернулся и побежал в аппаратную. Дениз и лаборант
пошли следом.  Мартин взял  голову Лизы обеими руками и приподнял. Вместе с
ней приподнялось над столом все негнущееся тело. Лаборант подставил руку, и
Филипс  смог   взглянуть  на   лизин  затылок.   Ему   пришлось   тщательно
всматриваться в  сине-лиловую кожу,  но он  нашел  то,  что  искал:  тонкий
подковообразный разрез у основания черепа, заделанный невидимым швом.
          - Пожалуй, нужно  возвратить тело  в морг, - смущенно подвел итог
Мартин.
          Второй раз  они шли  быстро и разговаривали мало. Дениз не хотела
идти, но  она зшала, что нужно помочь Мартину поднять Лизу с каталки. Когда
дошли до  мусоросжигателя, он  опять удостоверился, что в морге никого нет.
Придерживая отворенную дверь, он жестом позвал Дениз и подтолкнул каталку в
двери рефрижератора.  Затем он  быстро раскрыл  тяжелую  деревянную  дверь.
Дениз смотрела  на выдыхаемые  им облачка пара, пока он пятился по проходу,
двигая за собой каталку. Они поравнялись с той старой деревянной тележкой и
уже собирались  поднять тело,  как в  холодном воздухе  раздался  ужасающий
звук.
          У Дениз  и Мартина  замерли сердца, и лишь через несколько секунд
они поняли,  что звук  идет от  аппарата индивидуального  вызова Дениз. Она
поспешно его  отключила, смутившись,  как будто это произошло по ее вине, и
быстро схватилась  за лизины  лодыжки; на  три счета  они погрузили тело на
тележку.
          - Снаружи  в   морге  есть  на  стене  телефон, - сказал  Мартин,
откидывая  простыню. - Пойди  ответь,  а  я  пока  удостоверюсь,  что  тело
выглядит, как раньше.
          Дениз  без   дальнейших  уговоров   поспешила  наружу.  Она  была
совершенно не  подготовлена к  происшедшему. Направившись  к телефону,  она
натолкнулась на  человека, приближавшегося  к открытой двери рефрижератора.
Она невольно взвизгнула и подняла руки, чтобы смягчить удар.
          - Что  вы  здесь  делаете? - рявкнул  мужчина.  Это  был  Вернер,
госпитальный препаратор. Он схватил Зенгер за кисть поднятой руки.
          Услышав шум,  Мартин появился на пороге рефрижератора. - Я доктор
Мартин Филипс,  а это  доктор Дениз Зенгер. - Он хотел придать голосу силу,
но слова прозвучали глухо.
          Вернер  отпустил  кисть  Дениз.  Это  был  костлявый  человек  со
скуластым,  в   оспинах  лицом.   При  тусклом  освещении  невозможно  было
рассмотреть его  глубоко посаженные  глаза. Глазницы  казались пустыми, как
отверстия, прожженные  в маске.  Нос тонкий и острый. На Вернере был черный
свитер с воротником "хомут", закрытый спереди черным резиновым фартуком.
          - Что вы делаете с моими трупами? - спросил Вернер, протискиваясь
в дверь мимо докторов и каталки. Войдя в рефрижератор, он пересчитал трупы.
Указывая на труп Марино, он спросил: - Вот этот вы брали отсюда?
          Оправившись от первого потрясения, Филипс восхитился тем чувством
собственника, которое  препаратор проявлял в отношении мертвых. - Думаю, не
совсем правильно называть их "вашими трупами", мистер...?
          - Вернер, - сообщил препаратор, возвращаясь к Филипсу и направляя
ему в  лицо толстый  указательный палец. - Пока кто-нибудь не распишется за
эти трупы, они мои. Я за них отвечаю.
          Мартин счел  за лучшее  не спорить.  Рот Вернера с тонкими губами
был  вытянут  в  жесткую  бескомпромиссную  линию.  Тело  препаратора  было
напряжено, как  сжатая пружина. Филипс раскрыл рот, но голос его сорвался в
жалкий писк.  Откашлявшись, он начал снова: - Мы хотим поговорить с вами по
поводу одного из этих тел. Мы полагаем, что нарушена его целостность.
          Аппарат Зенгер  вторично стал  подавать сигналы. Извинившись, она
поспешила к настенному телефону и ответила на вызов.
          - О каком  теле вы  говорите? - резко проговорил  Вернер.  Он  не
отводил взгляда от лица Мартина.
          - Лизы Марино. - Мартин  указал на  частично покрытый труп. - Что
вы знаете об этой женщине?
          - Не очень много, - ответил Вернер, повернувшись в сторону Лизы и
немного расслабившись. - Взял  из хирургии.  Думаю, ее  заберут еще сегодня
или рано утром.
          - А как  само  тело? - Мартин  обратил  внимание,  что  волосы  у
препаратора коротко острижены и по бокам зачесаны вверх.
          - Отлично, - сообщил Вернер, продолжая смотреть на Лизу.
          - Что значит - отлично?
          - У меня  давно уже  не  было  такой  красивой  женщины. - Вернер
обратил лицо к Мартину, и рот его растянулся в циничной усмешке.
          Растерявшись на  мгновение, Мартин  сделал глотательное движение.
Во рту у него пересохло; к его облегчению, в этот момент возвратилась Дениз
со словами: - Мне  нужно идти.  Вызывают из  Неотложной, посмотреть  снимок
черепа.
          - Ну  давай, - ответил   Мартин,  пытаясь   привести  в   порядок
мысли. - Встретимся у меня в кабинете, когда освободишься.
          Дениз кивнула и с чувством облегчения удалилась.
          Мартин, чувствуя  себя не  в своей  тарелке наедине  с Вернером в
морге, заставил себя подойти к Лизе Марино. Он откинул простыню и, взявшись
за плечо,  повернул труп.  Затем спросил,  указывая  на  тщательно  зашитый
разрез:
          - Что вы знаете об этом?
          - Об этом я ничего не знаю, - быстро ответил Вернер.
          Мартин  даже  не  был  уверен,  что  препаратор  видит,  что  ему
показывают.  Отпустив  лизино  тело,  которое  сразу  вернулось  в  прежнее
положение на тележке, он изучающе посмотрел на Вернера. Своим жестким лицом
тот напомнил Мартину расхожее изображение нациста.
          - Скажите, кто-нибудь из ребят Маннергейма сегодня здесь был?
          - Не знаю. Мне сказали только, что вскрытия не будет.
          - Ну, это  разрез не  от вскрытия. - Взявшись  за край  простыни,
Филипс  накинул   ее  на  Лизу  Марино. - Происходит  что-то  странное.  Вы
действительно ничего об этом не знаете?
          Вернер покачал головой.
          - Ну что  ж, посмотрим, - закончил  разговор Филипс.  Он вышел из
рефрижератора,  предоставив  Вернеру  разбираться  с  каталкой.  Препаратор
подождал, пока не услышал, как закрылись наружные двери. Тогда он ухватился
за каталку  и сильно толкнул. Каталка вылетела из рефрижератора, пронеслась
до середины  морга и,  врезавшись в  угол мраморного  секционного стола, со
страшным  грохотом   перевернулась.  Сосуд   для   внутривенного   вливания
разлетелся на множество осколков.
          Доктор Уэйн  Томас прислонился  к стене и скрестил руки на груди.
Линн Энн  Лукас сидела на старом смотровом столе. Глаза их располагались на
одном уровне: его - живые и задумчивые, ее - отрешенные и измученные.
          - А вот  эта недавняя  инфекция мочевых  путей, - поинтересовался
доктор Томас. - Ее  лечили сернистыми  препаратами. Не  было  ли  при  этом
заболевании еще чего-нибудь, о чем вы не говорили?
          - Нет, - произнесла Линн Энн медленно, - разве что, меня посылали
к урологу.  Сказал, что  у меня  в мочевом пузыре после ванны слишком много
мочи. Велели посоветоваться с невропатологом.
          - Вы ходили?
          - Нет. Проблема  разрешилась сама  собой,  поэтому  я  сочла  это
излишним.
          Занавеска раздвинулась, и заглянула доктор Зенгер.
          Томас оттолкнулся от стены и сказал, что сейчас вернется. По пути
в комнату отдыха он кратко изложил историю болезни Линн Энн. По его мнению,
рентгеновский снимок  в норме,  но желательно  получить  подтверждение  для
области гипофиза.
          - А какой диагноз? - спросила Дениз.
          - В этом-то  вся  трудность, - сказал  Томас,  открывая  дверь  в
комнату отдыха. - Бедняга  здесь уже  пять часов,  а я  не могу  свести все
воедино. Думал, может она наркоманка, так нет. Она даже травку не курит.
          Томас щелчком  вставил  пленку  в  статоскоп.  Дениз  изучала  ее
последовательно, начиная с костей.
          - Остальные  в   Неотложной  несут   всякую   чушь, - пожаловался
Томас. - Они считают,  меня это  интересует только потому, что мне нравится
эта телка.
          Дениз оторвалась  от изучения  снимка и внимательно посмотрела на
Томаса.
          - Но я  же не  потому. У этой девушки что-то неладное с мозгом. И
это что-то широко распространено.
          Зенгер вновь  обратилась к  снимку. Костная структура нормальная,
включая и  область гипофиза.  Она всмотрелась в неясные тени внутри черепа.
Чтобы сориентироваться,  она проверила,  не кальцифицировано ли шишковидное
тело. Нет.  Она была  уже готова признать снимок нормальным, но тут уловила
очень слабое  изменение структуры.  Образовав ладонями небольшое отверстие,
она присмотрелась  к этому  участку. Этот  трюк на  ее  глазах  использовал
Филипс с  листом бумаги.  Убрав  руки,  она  была  полностью  убеждена.  Ей
встретился  еще   один  пример  изменения  плотности,  которое  Мартин  уже
показывал ей на снимке Лизы Марино!
          - Я хочу  показать снимок одному человеку, - сказала она, вынимая
пленку из статоскопа.
          - Вы что-нибудь нашли? - спросил с надеждой Томас.
          - Думаю, да.  Задержите пациентку  до  моего  возвращения.  Дениз
исчезла, прежде чем Томас успел ответить.
          Через две минуты она была в кабинете Мартина.
          - Ты уверена? - усомнился он.
          - Почти. - Она вручила ему пленку.
          Мартин взял снимок, но сразу вставлять не стал. Он повертел его в
руках, опасаясь еще одного разочарования.
          - Давай же, - Дениз  не терпелось  получить  подтверждение  своей
находки.
          Снимок вошел  в зажимы.  Свет  в  статоскопе  мигнул  и  зажегся.
Опытный глаз  Филипса уловил неясную линию в соответствующей зоне. - Думаю,
ты права. - Через  лист с  отверстием он более тщательно изучил снимок. Без
сомнения,  на   этой  пленке  присутствует  такое  же  необычное  изменение
плотности, какое  он видел на снимке Лизы Марино. Разница только в том, что
здесь оно менее ярко выражено и не столь обширно.
          Стараясь сдержать  возбуждение, Мартин включил компьютер Майклза.
Набрав имя,  он повернулся  к Дениз  и  спросил,  на  что  сейчас  жалуется
пациентка. Дениз  рассказала  о  затруднениях  при  чтении,  сопровождаемых
потерей  сознания.  Филипс  ввел  информацию  и  переместился  к  лазерному
принтеру. Когда  загорелся красный  глазок,  он  вставил  край  пленки.  Со
щелчком заработала машинка на выходе. "Спасибо. Можно вздремнуть."
          Пока они  ждали, Дениз рассказала Мартину все известное ей о Линн
Энн Лукас,  но больше  всего ему  было  важно  то,  что  пациентка  жива  и
находится в кабинете неотложной помощи.
          Как только  принтер оборвал  свое стремительное  стаккато, Филипс
оторвал бумагу. Он стал читать, а Дениз смотрела через его плечо.
          - Потрясающе! - закричал Филипс, окончив чтение. - Компьютер явно
согласен с  твоим мнением.  И он  помнит,  что  видел  такое  же  изменение
плотности на  снимке Лизы  Марино, а кроме того, он вросит сказать ему, что
собой представляет  это изменение  плотности. Чертовски  потрясающая штука.
Машина хочет  обучаться! Это  так по-человечески, что пугает меня. Остается
только, чтобы  она захотела пожениться с томографическим компьютером и уйти
в отпуск на все лето.
          - Пожениться? - рассмеялась Зенгер.
          Филипс отмахнулся. - Административные  болячки. Не  заводи  меня.
Зови эту  Линн Энн  Лукас сюда,  и давай сделаем томограммы и рентгеновские
снимки, которые не получились с Лизой Марино.
          - Понимаешь, уже  поздновато. Лаборант в томографическом в десять
выключает установку  и уходит.  Придется его вызывать. Так ли уж необходимо
сделать это все сегодня?
          Филипс посмотрел  на часы.  Десять тридцать. - Ты  права. Но  эту
пациентку нельзя терять. Я прослежу, чтобы ее оставили хотя бы на ночь.
          Дениз пошла с Мартином в Неотложную и привела его прямо в один из
больших лечебных  кабинетов.  Жестом  пригласив  его  в  правый  угол,  она
отодвинула занавеску,  отделяющую небольшой  уголок для  обследований. Линн
Энн Лукас подняла на них воспаленные глаза. Она сидела у стола, навалившись
на него и положив голову на руку.
          Прежде чем Дениз смогла представить Филипса, включился ее аппарат
индивидуального вызова,  и она  предоставила Мартину самому разговаривать с
Линн Энн.  Ему стало  совершенно ясно,  что женщина измучена. Он дружелюбно
улыбнулся ей  и спросил,  не согласится  ли она  переночевать здесь,  чтобы
утром можно  было сделать  некоторые специальные снимки. Линн Энн ответила,
что ей  все равно,  лишь бы ее забрали из кабинета неотложной помощи и дали
возможность поспать. Филипс ласково сжал ее руку и пообещал все устроить.
          У стола  регистраторов Филипсу пришлось действовать, как в отделе
уцененных товаров - толкаться,  кричать и  даже стучать  по столу  ладонью,
чтобы привлечь  внимание одной из замотанных регистраторов. Он спросил, кто
ведет пациентку  Линн Энн  Лукас. Сверившись  с журналом, она сообщила, что
это доктор  Уэйн Томас,  он сейчас  в комнате  7  занимается  пациентом,  у
которого произошел удар.
          Войдя, Филипс