а   Кристин, - я   хотела   спросить   о
противозачаточных средствах.
          - Что вас интересует?
          - Какими средствами мне лучше пользоваться?
          Доктор Харпер  пожал  плечами. - У  каждого  средства  есть  свои
достоинства и  недостатки. Что  касается  вас,  то  я  не  вижу  каких-либо
противопоказаний к  использованию любого из них. Это вопрос личного выбора.
Поговорите об этом с миссис Блэкмен.
          Кристин кивнула.  У нее были еще вопросы, но из-за резкого ответа
доктора Харпера она почувствовала смущение.
          - Результаты  вашего   обследования, - продолжил  доктор  Харпер,
убирая ручку  в карман пиджака и вставая, - в основном нормальны. Я отметил
небольшую  эрозию   шейки,  которой   и  могут  объясняться  незначительные
выделения.  Это  несущественно.  Возможно,  следует  проверить  через  пару
месяцев.
          - А что  такое эрозия? - поинтересовалась  Кристин. Она  не  была
уверена, что хочет это знать.
          - Это просто  участок, лишенный  обычных эпителиальных  клеток. У
вас есть еще какие-нибудь вопросы?
          Видно было,  что доктор  Харпер спешит  закончить прием.  Кристин
колебалась.
          Ну что-ж,  меня  ждут  другие  пациенты, - сказал  доктор  Харпер
быстро. - Если вам  нужна еще  информация  о  противозачаточных  средствах,
спросите миссис  Блэкмен. Она  дает очень  хорошие советы.  Да, еще,  после
исследования у  вас может  быть небольшое кровотечение, но пусть оно вас не
беспокоит.  Жду  вас  через  пару  месяцев. - Улыбнувшись  в  завершение  и
мимолетно погладив Кристин по голове, доктор Харпер вышел.
          Почти сразу  открылась дверь  и заглянула миссис Блэкмен. Похоже,
она удивилась,  что доктор  ушел. - Быстро он, - отметила  миссис  Блэкмен,
беря карту. - Пойдемте в лабораторию, закончим, и я вас отпущу.
          Кристин последовала  за миссис  Блэкмен в  другую комнату с двумя
гинекологическими креслами  и длинными  столами, уставленными  всякого рода
медицинскими принадлежностями,  включая микроскоп.  У дальней  стены  стоял
застекленный шкаф,  полный разных  зловещего вида  устройств. Рядом  с  ним
висела таблица для проверки зрения. Кристин обратила на нее внимание только
потому, что  это была  одна из  тех таблиц, которые заполнены исключительно
буквой "Е".
          - Вы очки носите? - спросила миссис Блэкмен.
          - Нет.
          - Хорошо. Теперь лягте, я возьму кровь на анализ.
          Кристин  исполнила  указание. - Я  чувствую  небольшую  слабость,
когда берут кровь.
          - Это обычное дело. Поэтому мы и просим лечь.
          Кристин отвела  глаза,  чтобы  не  видеть  иглы.  Миссис  Блэкмен
проделала все  очень быстро,  затем измерила  Кристин кровяное  давление  и
пульс. После этого она затемнила окно и проверила зрение.
          Кристин попыталась  обсудить с  миссис Блэкмен  противозачаточные
средства, но,  только закончив  все положенные  дела,  та  ответила  на  ее
вопросы. А  затем она  просто адресовала  Кристин в  университетский  Центр
планирования   семьи,   сказав,   что   теперь,   после   гинекологического
обследования, никаких  проблем у нее там не будет. В связи с эрозией миссис
Блэкмен сделала  небольшой пояснительный рисунок. В завершение она записала
телефон Кристин  и сказала,  что ей  позвонят, если  что-то будет  не так в
результатах обследования.
          С большим  облегчение Кристин  поспешила к  выходу.  Наконец  все
кончено.  После   испытанного  напряжения  она  решила  пропустить  дневные
занятия. Дойдя до центра клиники гинекологии, Кэтрин несколько растерялась,
не зная, куда идти. Обернувшись, она поискала указатель лифтов. Его удалось
обнаружить на  стене ближайшего  коридора.  Но  в  тот  момент,  когда  его
изображение попало  на сетчатку ее глаз, произошло что-то странное с мозгом
Кристин. Она  испытала странное  ощущение и  легкое головокружение, а затем
почувствовала отвратительный  запах. Она  не могла  его определить, хотя он
был странно знаком.
          Предчувствуя неладное,  Кристин постаралась  не обращать внимания
на эти симптомы и стала проталкиваться по многолюдному коридору. Необходимо
выбраться из  госпиталя. Но головокружение усиливалось и коридор закружился
перед глазами.  Ухватившись для  устойчивости  за  дверной  косяк,  Кристин
прикрыла  глаза.   Ощущение  кружения  прекратилось.  Сначала  она  боялась
открывать  глаза,   опасаясь  повторения   симптомов,  потом   открыла,  но
постепенно. Слава  Богу, головокружения  больше не  было, и через несколько
секунд она была в состоянии отпустить косяк.
          Не успела она сделать первый шаг, как почувствовала на плече руку
и в страхе отшатнулась. К ее облегчению, это оказался доктор Харпер.
          - Вам нехорошо?
          - Все в  порядке, - быстро ответила  она,  стесняясь  говорить  о
своих симптомах.
          - Вы уверены?
          Кристин кивнула  и для большей убедительности высвободила руку из
руки Харпера.
          - Тогда извините  за  беспокойство, - произнес  доктор  Харпер  и
пошел к другому концу зала.
          На глазах  Кристин он  скрылся в толпе. Она вздохнула и на ватных
ногах двинулась в направлении лифтов.

6

          Мартин оставил  кабинет ангиографии,  как  только  убедился,  что
стажер владеет  ситуацией и  катетер выведен из артерии пациента. Он быстро
двинулся по  коридору. Подходя к своему кабинету, он рассчитывал, что Хелен
ушла на  ленч, но,  когда прошел  последний поворот,  она его увидела и по-
кошачьи бросилась за ним, держа вечно не иссякающую кипу срочных сообщений.
Филипс не  то чтобы действительно не хотел ее видеть, просто он знал, что у
нее припасены самые разннобразные плохие новости.
          - Второй кабинет  ангиографии опять  не работает, - выпалила она,
как  только  завладела  его  вниманием. - Дело  не  в  самом  рентгеновском
аппарате, а в устройстве перемещения пленки.
          Филипс кивнул  и повесил  свой освинцованный  фартук. Он  знал  о
неполадке и  рассчитывал, что Хелен уже позвонила в компанию, с которой был
договор на обслуживание. Взглянув на печатающее устройство, он увидел целую
страницу компьютерного сообщения.
          - Кроме того,  возникла  проблема  с  Клер  О'Брайен  и  Джозефом
Аббоданца, - сообщила Хелен.  Клер и  Джозефа, лаборантов  Нейрорадиологии,
они тренировали уже несколько лет.
          - Что за проблема?
          - Они решили пожениться.
          - Вот   как, - засмеялся    Филипс. - И   что,    они   совершали
недопустимые действия в темной комнате?
          Нет! - отрезала Хелен. - Они  решили пожениться  в июне  и  потом
уехать на все лето в путешествие по Европе.
          - На все  лето! - воскликнул Филипс. - Это  невозможно!  Дать  им
обоим двухнедельный  отпуск одновременно  и то будет трудно. Надеюсь, вы им
это сказали.
          - Конечно, сказала.  А  они  отвечают,  что  им  все  равно.  Они
собираются это сделать, даже если их за это уволят.
          - Боже, - простонал Филипс,  хватаясь за  голову. Он-то знал, что
со своей  квалификацией Клер и Джозеф могут получить работу в любом крупном
медицинском центре.
          - И   еще, - продолжала    Хелен. - Звонил   декан   медицинского
факультета. На  прошлой неделе  они проголосовали  за  удвоение  количества
групп студентов,  которые стажируются  в Нейрорадиологии.  По  его  словам,
прошлогодние студенты  при опросе  назвали наше  отделение в числе наиболее
предпочтительных.
          Филипс закрыл  глаза и  стал тереть  виски. Еще больше студентов!
Только этого не хватало! Боже!
          - И последнее, - сказала  Хелен,  направляясь  к  двери. - Мистер
Майкл Фергюсон  из Администрации сказал, что комнату, которую мы используем
для расходуемых материалов, нужно освободить. Она нужна им для общественных
служб.
          - А что, позвольте узнать, мы будем делать с материалами?
          - Я задала  именно этот  вопрос. Он мне ответил, что вам с самого
начала было известно, что эта площадь Нейрорадиологии не принадлежит, и что
вы что-нибудь  придумаете. Ну,  а у  меня короткий перерыв на ленч. Я скоро
вернусь.
          - Хорошо. Приятного аппетита.
          Филипс немного  подождал, пока  кровяное давление  не вернулось к
норме. Административные  проблемы становятся  все невыносимее. Он подошел к
печатающему устройству и вынул сообщение.
     РАДИОЛОГ, ЧЕРЕП 1
     Марино Лиза
     Клинические данные:  Женщина 21  года в  течение одного  года страдает
эпилепсией лобной  доли. Единственная  левая боковая  проекция выполнена  с
помощью портативного рентгеновского аппарата. Проекция, видимо, примерно на
восемь градусов  отличается от строго боковой. В правой лобной зоне имеется
большая светлая область, в которой кости отсутствуют. Края зоны острые, что
свидетельствует о  ятрогенном происхождении. Это впечатление подтверждается
наличием области  плотной мягкой ткани ниже костного дефекта, что говорит о
наличии черепной  створки. Вероятнее  всего, снимок  оперативный.  Отмечены
многочисленные металлические  тела, являющиеся  поверхностными электродами.
Два  тонких  цилиндрических  металлических  электрода  являются  глубинными
электродами в лобной доле, расположенными, вероятнее всего, в миндалевидном
теле и  гиппокампе. Плотность  мозга слабо  линейно меняется  в затылочной,
средней теменной и боковой височной долях.
     Заключение: Оперативный  снимок с  обширным костным  дефектом в правой
лобной  зоне.   Множественные  поверхностные   электроды  и  два  глубинных
электрода.      Широко       распространенные      изменения      плотности
незапрограммированного характера.
     Рекомендации: Для  более точного  определения  характеристик  линейных
изменений плотности  и для  локализации глубинных  электродов рекомендуются
фронтальная и косая проекции, а также компьютерная томограмма.
     Рекомендуется  получение   ангиографических  данных  для  установления
относительного  положения   глубинных  электродов  и  крупных  сосудов.****
Программа  просит  указать  центральному  блоку  памяти  значение  линейных
изменений плотности.
     Спасибо, просьба  выслать чек  д-ру фил.  Вильяму Майклзу  и д-ру мед.
Мартину Филипсу.
          Филипс не  мог поверить  прочитанному. Это хорошо, это больше чем
хорошо - это потрясающе!  А эта  юмористическая нотка  в конце  совсем  его
поразила. Филипс  еще раз  просмотрел разделы  сообщения. Было  чрезвычайно
трудно поверить,  что это  заключение их  машины, а  не  какого-то  другого
нейрорадиолога. Хотя  машина  не  запрограммирована  на  краниотомию,  она,
видимо, способна  рассуждать на  базе полученной  информации и  приходить к
правильным выводам.  А потом  эта часть,  касающаяся  изменения  плотности.
Филипс понятия не имел, что это такое.
          Вынув снимок Лизы Марино из лазерного сканера, Филипс вставил его
в  статоскоп.   Он  стал  ощущать  беспокойство,  не  увидев  упомянутых  в
распечатке изменений  плотности. Возможно,  их новая  трактовка плотностей,
которые с  самого начала  вызывали затруднения,  совершенно неверна. Филипс
включил проектор  и на  экране  замелькали  снимки;  вот  ангиограмма  Лизы
Марино. Он  остановил проектор  и взял  один  из  прежних  боковых  снимков
черепа. Поместив  его рядом  с оперативным  снимком, он  вновь стал  искать
указанные в  распечатке изменения  плотности. К  его разочарованию,  снимок
выглядел нормальным.
          Дверь кабинета открылась, и вошла Дениз Зенгер. Филипс улыбнулся,
но потом  опять вернулся  к своему  занятию. Сложив  вдвое лист  бумаги, он
вырезал  небольшой   кусочек.  В  развернутом  листе  получилось  маленькое
отверстие.
          Ну вот, - произнесла  Дениз, обхватив  его руками, - я  вижу,  ты
занят вырезанием.
          - Наука движется  странными и  необычными путями. С тех пор как я
видел тебя  утром, произошло  много  всего.  Майклз  доставил  наше  первое
устройство для чтения снимков черепа. Вот первая распечатка.
          Пока Дениз читала распечатку, Филипс приложил лист с отверстием к
снимку Лизы  Марино в  статоскопе. Лист нужен был для того, чтобы устранить
все сложные  элементы снимка,  кроме видимого  через  отверстие  небольшого
участка. Мартин  старательно всмотрелся  в этот  небольшой  участок.  Убрав
бумагу, он  спросил Дениз,  не видит  ли она  чего-либо необычного.  Она не
видела. Не  видела и тогда, когда он приложил бумагу к снимку, не видела до
тех пор,  пока он  не указал  на вытянутые в линию мелкие белые крапинки. И
убрав бумагу, они оба видели их, так как теперь знали, что ищут.
          - Что ты  думаешь это  такое? - спросила Дениз,  очень  тщательно
всматриваясь в снимок.
          - Не имею  ни малейшего  представления. - Филипс подошел к пульту
ввода-вывода и  подготовил компьютер  ко вводу прежнего снимка Лизы Марино.
Он рассчитывал, что программа обнаружит то же изменение плотности. Лазерный
сканер схватил  снимок с  той же  жадностью, что  и прежде. - Но  это  меня
беспокоит, - сказал  Филипс. - Он   отступил  от  устройства  ввода-вывода,
которое деловито затарахтело.
          - Неужели! - воскликнула Дениз,  на лицо  которой  падал  бледные
свет от статоскопа. - Я считаю, это потрясающе!
          - Вот именно, - согласился Филипс. - В том-то и дело. Получается,
что программа  может читать  снимки лучше,  чем ее  создатель. Я  совсем не
замечал  этих   изменений  плотности.   Это  напоминает   мне  рассказы   о
Франкенштейне. - Мартин вдруг рассмеялся.
          - Что такого смешного?
          - Майклз. Похоже,  эта штука  запрограммирована так,  что  всякий
раз, когда  я ей  даю  для  прочтения  снимок,  она  будет  мне  советовать
расслабиться, пока  она работает.  Первый раз она предложила выпить чашечку
кофе. Сейчас она предлагает перекусить.
          - Меня это  предложение устраивает.  Как насчет  обещанного тобой
романтического свидания  в  кафетерии?  У  меня  мало  времени,  мне  нужно
возвращаться к томографу.
          - Сию минуту  я  не  могу  уйти, - произнес  Филипс  извиняющимся
тоном. - Он помнил,  что звал  на ленч, и не хотел разочаровывать ее. - Эта
вещь меня совершенно взволновала.
          - О'кей. А я пойду проглочу сэндвич. Тебе захватить что-нибудь?
          - Нет, спасибо. Он увидел, что выходной принтер ожил.
          - Я так  рада, что  твое исследование идет успешно, - сказала она
уже у двери. - Я ведь знаю, как это для тебя важно. И она ушла.
          Как только  принтер замолчал,  Филипс вынул  лист. Как и в первый
раз, сообщение  было очень  полным, и,  к радости  Филипса, компьютер вновь
отметил изменение  плотности и  рекомендовал сделать  дополнительные снимки
под разными углами, а также еще одну томограмму.
          Откинув голову назад, Филипс от возбуждения завопил и забарабанил
по столу.  Несколько снимков Лизы Марино выпали из зажимов и соскользнули с
экрана. Филипс  обернулся и,  наклонившись, чтобы их поднять, заметил Хелен
Уокер. Она стояла у двери и смотрела на него, как на сумасшедшего.
          - У вас все в порядке, доктор Филипс?
          - Безусловно, - ответил Мартин,  поднимая снимки  и чувствуя, что
лицо его  краснеет. - Я в  полном порядке.  Только немного  возбужден. А вы
разве не пошли завтракать?
          - Я сходила. И принесла сэндвич, - съем у себя за столом.
          - А как насчет того, чтобы соединить меня с Вильямом Майклзом?
          Хелен кивнула  и исчезла.  Филипс вновь закрепил снимки. Глядя на
мелкие белые  крапинки, он  раздумывал, что  это может означать. На кальций
они не  похожи и  не имеют  ориентации,  напоминающей  кровеносные  сосуды.
Неизвестно, как  определить, располагаются  ли они  в сером  веществе или в
клеточной зоне - коре,  или же находятся в белом веществе волокнистого слоя
мозга.
          Зазвонил телефон, Филипс дотянулся и взял трубку. Это был Майклз.
Филипс не  скрывал своего  восхищения, описывая чрезвычайно успешную работу
программы. Он  сообщил, что  программа смогла  уловить изменение плотности,
которого раньше  не замечали.  Он говорил  настолько  быстро,  что  Майклзу
пришлось просить его немного притормозить.
          - Ну что,  я рад, что она работает так, как мы ожидали, - вставил
Майклз, когда Мартин, наконец, умолк.
          - Как ожидали? Это больше, чем я когда-либо надеялся!
          - Отлично, - сказал  Майклз, - а   сколько  ты   прогнал   старых
снимков?
          - Практически только  один, - признался Мартин. - Я  прогнал два,
но оба принадлежали одному пациенту.
          - Ты     прогнал      только     два      снимка? - разочаровался
Майклз. - Надеюсь, ты не перетрудился.
          - Ну ладно,  ладно. К  сожалению, у  меня днем выкраивается очень
мало времени на нашу работу.
          Майклз  сказал,   что  понимает,   но  умолял  Филипса  пробовать
программу  на  всех  снимках  черепа,  проработанных  в  течение  последних
нескольких лет,  а не  увлекаться одним  положительным результатом.  Майклз
снова нажимал  на то,  что на  этом этапе их работы самым важным делом было
устранение ошибочных отрицательных результатов.
          Мартин продолжал  слушать, но  не мог  при этом  не рассматривать
тончайшие  изменения  плотности  на  снимке  Лизы  Марино.  Он  знал  о  ее
припадках, и  в его  мозгу исследователя  почти сразу возник вопрос, нет ли
связи между  припадками и  этими еле заметными особенностями. Возможно, это
отражение некоторого диффузного неврологического заболевания.
          После разговора  с Майклзом  на  Филипса  нахлынула  новая  волна
возбуждения. Он  вспомнил,  что  в  предварительном  диагнозе  Лизы  Марино
числился множественный  склероз. Что если он натолкнулся на радиологический
диагноз этой  болезни? Это  была бы фантастическая находка. Врачи много лет
ищут лабораторный диагноз множественного склероза. Нужны еще снимки и новая
томограмма Лизы  Марино. Получить их нелегко - ее только что оперировали, и
требуется разрешение  Маннергейма. Но Маннергейм сам исследователь, и нужно
обратиться к нему напрямую.
          Через  дверь   он  крикнул  Хелен,  чтобы  она  соединила  его  с
нейрохирургом, и  вновь обратился  к снимку  Лизы Марино.  В радиологии эти
изменения плотности  называются сетчатыми,  хотя линии располагаются скорее
параллельно одна  другой, чем сеткой. Мартин посмотрел через лупу и задался
вопросом, не  связана ли  наблюдаемая  структура  с  расположением  нервных
волокон. Этого  не может  быть - для получения  снимков черепа используются
относительно жесткие  рентгеновские лучи.  Течение мыслей  нарушил телефон.
Звонил Маннергейм.
          Мартин начал  разговор с  обычных  любезностей,  обходя  недавний
эпизод со  снимками в  операционной. В  общении с Маннергеймом всегда лучше
забывать о  таких столкновениях.  Хирург был  странно  молчалив,  и  Мартин
продолжил, пояснив,  что звонит  в  связи  с  тем,  что  отметил  необычные
изменения плотности на снимках Лизы Марино.
          - Мне кажется,  эти изменения  неплохо бы  исследовать, поэтому я
хочу сделать  дополнительные снимки  и  еще  одну  томограмму,  как  только
позволит состояние пациентки. Естественно, если вы согласны.
          Последовало  неловкое   молчание.   Только   Филипс   был   готов
заговорить, как  Маннергейм злобно  прорычал: - Это что,  такая шутка? Если
так, то очень неудачная.
          - Я не шучу, - опешил Мартин.
          - Послушайте! - еще громче  заорал Маннергейм. Радиология немного
запоздала со своими снимками. Господи!
          Раздался щелчок,  а затем  гудки. Похоже, эгоцентрические выходки
Маннергейма достигли  новых высот. Мартин в задумчивости повесил трубку. Не
стоит давать  волю чувствам;  кроме того,  можно зайти  с  другой  стороны.
Известно, что  Маннергейм не  очень  следит  за  своими  послеоперационными
больными, и  за повседневную  заботу о них отвечает Ньюмен, старший стажер.
Мартин решил  связаться с  Ньюменом и  выяснить, лежит  ли