ать стычек с местными бандами, которые, по всей видимости, не заходят на полуостров Бретань, и выйти к побережью Дорсета с минимальными людскими потерями.
     Предложение выглядело разумным. Кроме того, это был кратчайший путь в Англию. Эндрю уже чувствовал, что, несмотря на улыбчивость, Муталли не было чуждо нетерпение. Оставалось надеяться, что, принимая ответственные решения, он станет руководствоваться чем-то более существенным.
     Стояла отличная погода - морозная, но ясная, - и они быстро продвигались вперед. Прошел час, и головной "ховеркрафт", в котором находился Муталли, остановился у небольшого холма. Остальные машины подрулили к нему и тоже замерли, расположившись кругом. Эндрю и Абониту находились в замыкающей машине.
     - Ночной привал, - объяснил Абониту. - Что-то рановато...
     - Лучше не ждать темноты, - с облегчением отозвался Эндрю. - Уже сумерки.
     - Можно было бы включить прожекторы.
     - Да. Я боялся, что Муталли так и поступит.
     - Муталли боится темноты, - ответил Абониту с холодным презрением. - Ибо - примитивный народец. Они подвергают обрезанию своих женщин и боятся заниматься любовью при свете дня или на свежевспаханной земле. Ночь - это время для того, чтобы любить женщин - а они у ибо уродливы и бесчувственны - и подстерегать врагов. Наверное, он опасается духов мертвых французов.
     - Возможно, ты и прав, - сказал Эндрю. - Но я все равно выступаю за ранний привал. Нам некуда спешить, а на чужой территории особая осторожность не помешает.
     На ночь были выставлены трое часовых, которых через два часа должна была сменить другая троица. Эндрю не попал в число часовых, однако Карлоу и Прентиса не обошла эта участь - да еще в разных сменах. Пока готовился ужин, до Эндрю донесся их разговор. Прентис издевался над неэффективностью нигерийских военных и отсутствием у них боевых навыков, Карлоу издавал звуки, свидетельствовавшие о полном согласии с приятелем.
     Ночь прошла без происшествий. Следующее утро порадовало безоблачным небом. Сборы прошли не слишком организованно, в результате чего они двинулись в путь с некоторым опозданием. Вскоре им впервые попались на глаза местные жители - группка из семи-восьми человек, бросившихся при приближении "ховеркрафтов" врассыпную.
     Эндрю показалось, что среди них нет женщин, хотя судить наверняка было трудно, ибо все люди были обмотаны пестрым тряпьем. Один из них, набравшись смелости, остановился ярдах в трехстах и проводил "ховеркрафты" долгим взглядом. Еще через несколько миль участники экспедиции приметили дымок, поднимающийся из трубы посреди деревни к западу от трассы. В остальном же пейзаж был совершенно пустынным. Иногда на снегу можно было заметить зверя - собаку или лисицу, а то и незнакомую крупную птицу, неуклюже трусящую прочь при их приближении. К середине дня с севера появилась стая чаек, которые стали с криками кружиться над рвущимися вперед машинами. Еще через полчаса экспедиция достигла моря.
     Глядя на карту - старый буклет фирмы "Мишлен", - Эндрю заключил, что они находятся недалеко от мыса Фреэль. Пляж был так же пустынен, как и оставшаяся позади равнина. У берега громоздился лед, но чуть дальше сверкала чистая вода. Местность казалась совершенно вымершей.
     Единственным источником движения во всей округе была сама экспедиция, да еще растревоженные чайки.
     Люди перекусили, и Эндрю ожидал, что суда немедля ринутся в море, однако не обошлось без новой задержки, связанной на этот раз с появлением среди нигерийцев фракции, отрицательно настроенной по отношению к морскому переходу. Эти люди требовали привала, с тем чтобы выйти в Ла-Манш только на следующее утро, имея впереди полный световой день. Противники уверяли их, что стемнеет не раньше чем через четыре часа и "ховеркрафты", крейсерская скорость которых на водном пространстве составляет примерно пятьдесят узлов в час, достигнут противоположного берега, имея в запасе как минимум час. Возражение состояло в том, что необходимо считаться с возможностью поломок. В ответ выдвигалось то соображение, что "ховеркрафты" могут оставаться на воде неограниченное время и что лучше провести ночь в открытом море, нежели на столь негостеприимной земле. А погода? Самая многообещающая, не унимались оптимисты: барометр указывает на "ясно", такое же впечатление производит и безоблачное небо.
     Определенность внес Абониту. Дав выговориться всем желающим, он произнес:
     - Время уходит. Если мы продолжим болтовню, не останется никакого смысла выходить в море сегодня.
     Муталли кивнул своей большой головой:
     - Ты прав. Думаю, надо отправляться сейчас же. - Он поднял руку, заставив умолкнуть несогласных. - Выходим.
     Дискуссия окончена.
     Карлоу и Прентис сидели рядом с Эндрю, и он заметил, как они переглянулись.
     - Ну и банда, - прошипел Прентис.
     - Надеюсь, ты умеешь плавать, - сказал Карлоу. - Если забыл, придется вспомнить.
     - Черномазые... - проговорил Прентис без всякого выражения.
     - Поосторожнее.
     - Они слишком увлечены болтовней, чтобы услышать.
     - Все равно поосторожнее.
     Эндрю поймал недобрый взгляд, брошенный на него Карлоу, и заключил, что они относят его к числу своих недругов - возможно, из-за дружбы с Абониту. Он удивился, насколько мало его это покоробило Он не забывал о белом цвете своей кожи, однако нисколько не сочувствовал этой парочке. Не исключено, что они сознавали это.
     На протяжении примерно мили лед оставался прочным, однако дальше он стал лопаться под напором горячего воздуха, и за вереницей "ховеркрафтов" потянулась широкая трещина. Еще немного - и перед ними раскинулось свободное ото льда море, от яркой голубизны которого у всех заслезились глаза. Однако на горизонте клубилось туманное марево. Вскоре французский берег скрылся из виду.
     Одиннадцать судов, поднимающих радужные фонтаны, остались наедине с волнами. Голоса разом смолкли. Это было иное одиночество, иной простор, непривычный для африканцев.
     На чистой воде "ховеркрафты" разогнались вовсю, и слабость двигателя у судна, на котором довелось быть Эндрю и Абониту, почти незаметная на суше, тут же дала о себе знать.
     Их "ховеркрафт" постепенно отстал от остальных. Сперва они неслись в пятидесяти ярдах от предпоследнего судна, потом расстояние выросло до ста, двухсот ярдов.
     - Как бы нам не потеряться, - молвил Эндрю.
     Абониту кивнул:
     - Наверное, они заметят, что мы отстаем, и снизят скорость.
     - Нас видно только с судна Игминту. Если им не придет в голову оглянуться...
     - Придет. Еще совсем светло.
     - И никакой сигнализации, - вздохнул Эндрю. - Вот тебе недостаток планирования!
     В прозрачной голубизне, которую бодро атаковал "ховеркрафт", внезапно сгустился туман. Сперва не произошло ничего, кроме изменения цвета воды: там, где встречались синь моря и голубизна воздуха, появилась и стала быстро расти серая прослойка. Вскоре она заслонила небо. Эндрю надеялся, что ушедшие вперед суда, сообразив, что обстановка быстро меняется, сбавят темп, а то и вообще остановятся, чтобы оглядеться и дождаться отставших. Но ничего подобного не произошло. Штурман отклонился немного к западу, чтобы выйти из кильватера группы и попасть на глаза остальным. Однако это всего лишь позволило созерцать, как десять "ховеркрафтов" один за другим исчезают в стене тумана.
     - Надо бы повернуть назад, - сказал Эндрю. - Стоит попасть в туман, и...
     - Глуши моторы! - крикнул Абониту штурману. - Подождем здесь, на виду. Они вернутся за нами.
     - Мы сильно отстали.
     - Ничего не поделаешь. Незачем лезть в туман.
     Однако штурман и не думал сбавлять скорость. До завесы густого тумана осталось плыть каких-то сто ярдов.
     - Останавливаемся! - закричал Абониту.
     Штурман не повернул головы. Эндрю прочел на его лице страх - страх затеряться в этом чужом северном мире.
     - Бери управление на себя, - шепнул Эндрю Абониту. - Другого выхода нет.
     Абониту колебался. Тем временем туман совсем сгустился, его щупальца обвили судно со всех сторон, и небо посерело. Абониту наконец принял решение и заглушил моторы. Воцарилась гнетущая тишина. Прислушавшись, они различили удаляющийся шум турбин последнего, десятого судна.
     - Что теперь делать? - беспомощно спросил Эндрю.
     - Не знаю... Не знаю, что у Муталли на уме. Возможно, он считает, что туман закрыл не весь пролив и что он сумеет из него выбраться.
     - Наверное, ты прав. Он не станет задерживаться, стремясь побыстрее достичь суши. И потом, он может и не знать, что мы отстали.
     Пришедший в себя штурман подал голос:
     - По какому праву вы вмешиваетесь? За двигатели отвечаю я.
     - Что ж, валяй, - пожал плечами Абониту и повернулся к Эндрю. - Наверное, если взять прямиком на север, по компасу...
     - Как видно, нам не остается ничего другого.
     Турбины ожили, снова заглушив рокот ближнего судна.
     "Ховеркрафт" тронулся с места, но туман был настолько густым, что движение почти не ощущалось. В первый раз за все время Эндрю почувствовал беспокойство. Конечно, ни о каком судоходстве в этих водах не могло быть и речи, однако на их пути вполне мог оказаться айсберг, столкновение с которым на скорости более сорока узлов означало бы верную гибель. Кроме того, приходилось помнить о рифах.
     Курс был рассчитан таким образом, чтобы пройти в стороне от Нормандских островов, однако это не устраняло опасности напороться на скалы.
     Впереди показался просвет. Еще минута - и все снова затянуло туманом. Потом перед ними открылся участок чистой воды протяженностью ярдов в двадцать. Туман действительно покрывал море клочками. Однако, как ни странно, видимость пугала незадачливых мореходов еще больше, чем серая пелена.
     - - Не нравится мне все это, - поделился Эндрю с Абониту.
     Однако тому было некогда отвечать. Судно вырвалось на открытый участок, и они оказались в окружении очистившейся от тумана воды. Слева и справа на некотором отдалении клубились завитки влажной пыли, однако по какой-то причуде атмосферного давления судно оказалось как бы на середине озера, куда не смел заползать туман. Вой турбин утих. Эндрю догадался, что штурман помимо собственной воли сбавил ход, страшась покидать светлый участок и снова погружаться в темноту. "Ховеркрафт" стал медленно забирать восточное первоначально взятого направления, скользя вдоль стены тумана.
     - Чем дальше мы отклонимся от намеченного курса, тем труднее будет найти остальных, - предупредил его Абониту.
     Впереди показалась льдина - небольшая и, как видно, довольно тонкая, однако с тех пор, как они отошли от французского берега, им еще ни разу не попадался на глаза лед.
     Льдина стала ломаться от напора выпускаемых турбинами горячих струй. Эндрю пригляделся. Чистое пространство как будто сужалось. Прошло несколько минут, и догадка превратилась в уверенность: клубы тумана неумолимо приближались.
     На этот раз штурман выключил турбины, не дожидаясь окрика. Установилась гнетущая тишина, точно у людей заложило уши. Эндрю прислушался, но на этот раз не смог различить никакого шума. Внизу тихонько плескалась вода.
     - Ничего не слышу, - нервно бросил штурман. - А вы?
     - Мне кажется, нам надо держаться севернее, - сказал Абониту. - Если мы не отыщем их до наступления темноты...
     Молчание длилось недолго, его сменил горячий спор. Эндрю попытался унять раздражение, которое вызывало у него непостоянство африканцев, их склонность к паникерству. Он увидел, как Абониту неуверенно пожимает плечами. Однако в ту же секунду его внимание привлек вновь появившийся перед ними просвет. Впереди открывалась видимость ярдов на двести - триста. Он указал туда остальным.
     - О'кей, двигаемся, - с облегчением решил штурман.
     - Это уведет нас еще дальше к западу, - предупредил Абониту. - Так мы окончательно сойдем с курса.
     Однако никто не обратил внимания на его слова. Турбины взревели снова, и "ховеркрафт" пришел в движение.
     Туман становился все менее густым; через некоторое время появилась возможность взять право руля, так как просвет открылся и на востоке. Спустя четверть часа они выбрались из полосы тумана.
     Плотная пелена закрывала море к северо-востоку и юго-западу, однако прямо по курсу море было чистым до самого горизонта, а там виднелась земля.
     - Остров, - заключил Абониту. - Один из Нормандских островов. Который, Эндрю?
     - Джерси или Гернси. Никак не Олдерни - слишком велик.
     Комментарии и предложения снова полились рекой.
     Общее настроение проявилось незамедлительно: двух часов, проведенных на воде, и встречи с туманом оказалось достаточно, чтобы людей потянуло на твердую землю. Абониту настаивал, что было бы полезнее попытаться до сумерек снова соединиться с остальной экспедицией, однако никто не стал внимать его уговорам. Единственным способом вернуться на первоначальный курс было бы снова лезть в туман. В итоге Абониту уступил. "Ховеркрафт" бодро полетел к острову.
     В миле-другой от берега их встретили льдины, однако сам берег был почти свободен ото льда, ибо высокие волны препятствовали замерзанию воды. Подойдя ближе, они увидели нечто напоминающее айсберги, которые при ближайшем рассмотрении оказались гранитными скалами, заросшими льдом. Однако к югу от них находился пологий берег.
     "Ховеркрафт" высадил экипаж на берег, причалив к волнолому. Волнолом был сложен человеческими руками из гранитных глыб. Вокруг не было никаких признаков жизни. В волноломе зияла брешь, проделанная морем. Все африканцы, включая штурмана, поспешили покинуть судно и пробраться через брешь на берег.
     Абониту спрыгнул на гальку, перемешанную с кусочками льда.
     - Вот мы и на английской земле, Эндрю! - провозгласил он.
     - Не на английской. На британской - другое дело. У Нормандских островов было собственное управление.
     - Какая разница? Пойдем за остальными.
     Они вышли на дорогу, с трудом угадываемую под снегом.
     На снегу не было никаких следов. По другую сторону дороги простиралось поле, за которым виднелись дома. Судя по всему, в них никто не жил, причем довольно давно. Пустота кругом ничем не отличалась от безлюдья, встретившего их в Бретани. Эндрю почувствовал отчаяние: все будет таким же, зима уничтожила европейскую культуру. Он и раньше знал, что лучше не надеяться, однако теперь эта мысль была совершенно неоспоримой и оттого очень горькой.
     Абониту прикоснулся к его руке:
     - Смотри, там что-то вроде дота. Думаешь, жители строили защитные сооружения, опасаясь нападения с моря?
     - Это не островитяне, а немцы. Ты не помнишь, что они оккупировали острова во время последней войны?
     Экипаж единогласно высказался в пользу кофе; с судна принесли нечто вроде плиты, снегу же вокруг было хоть отбавляй. Один из африканцев остался дежурить на гребне волнолома. Эндрю тоже время от времени обращал взор в сторону моря, без особой, впрочем, надежды увидеть там остальные суда. Зато услыхать их можно будет издалека: для большей эффективности работы турбин с них были сняты глушители.
     Он в очередной раз озирался на море, когда послышался крик:
     - Люди!
     С юга к ним приближалась группа людей. Их было десятка два, большинство с ружьями. Впереди остальных ехал всадник. Рядом с ним по снегу трусил ординарец - безоружный, но с коротеньким шестом, увенчанным белой тряпицей.
     - Кажется, вполне мирный народ, - сказал Абониту. - Однако лучше держать оружие наготове.
     Группа остановилась в десяти ярдах от нигерийцев. Эндрю заметил, что всадник восседает не на настоящем скакуне, а на лошадке, привыкшей ходить в упряжке, тем не менее выглядел он внушительно. Даже спешившись, этот человек казался бы гигантом; сидя на лошади, он возвышался над всеми, как вождь племени. На вид ему можно было дать лет сорок; у него была густая вьющаяся борода с серебряными нитями. Меховая шуба, защищавшая его от холода, была, по всей видимости, сшита из двух женских шуб. Лишь его голос мог бы звучать посолиднее: это был отнюдь не бас, а срывающийся баритон, хотя в нем не слышалось никакого беспокойства.
     - Так, полковник, - приказал он. - Приступайте к делу.
     Человек с белым флагом был старше годами - ему можно было дать шестьдесят лет. Одет он был неважно и, очевидно, сильно мерз. До нигерийцев донесся его усталый голос, сохранивший все же звучность, с какой привыкли отдавать команды британские офицеры:
     - Я представляю его превосходительство, губернатора и бейлифа  Гернси. Прошу вас сообщить причину, по которой вы, не имея разрешения, высадились на нашем берегу.
     - Мы - часть нигерийской экспедиции, посланной в Британию. - Ударение на слове "часть", сделанное Абониту, не могло пройти незамеченным. - Мы временно оторвались от остальной эскадры и ищем пристанища. У нас мирные намерения, и мы не причиним вам вреда.
     Человек, восседающий на лошади, не обратил на него никакого внимания. Его взгляд был прикован к Эндрю.
     - Вы - белый, - произнес он. - Что вы делаете в таком окружении?
     - То же, что и остальные, - ответил Эндрю. - Я член экспедиции.
     - Когда собираетесь отплыть восвояси?
     - Не позднее утра.
     - Что это там у вас? "Ховеркрафт"?
     Судно было скрыто волноломом. По всей видимости, отряд приметил его еще в море. В таком случае становилась понятной скорость, с какой он появился перед вновь прибывшими.
     - Да, - подтвердил Эндрю, - "ховеркрафт". - Линия, избранная Абониту, сулила наибольший выигрыш. - Часть эскадры.
     - Вы что же, заблудились? Что-нибудь с двигателем?
     - Мы угодили в туман.
     - Новички в море. - Всадник присвистнул. - И не слишком-то внимательны.
     Со стороны пляжа послышались новые звуки. Над волноломом показались человеческие головы, в проломе, через который недавно проникли на остров нигерийцы, выросли фигуры. Человек, вооруженный винтовкой, уже стоял рядом с растерянным часовым и нахально скалился. Эндрю сразу понял, что произошло. Пока основные силы двигались по дороге, размахивая белым флагом, отдельный отряд тихонько прокрался вдоль пляжа. Теперь экипаж был отрезан от "ховеркрафта". К нему пришлось бы прорываться с боем, без всякой надежды на успех.
     Стараясь придать голосу властные нотки, Эндрю произнес:
     - Мы - мирная научная экспедиция. Мы не военные.
     - Но ведь у вас винтовки! Славные автоматические штуковины. И наверняка полно боеприпасов.
     Эндрю посмотрел на Абониту. Остальные африканцы были явно застигнуты врасплох, один Абониту сохранил решительный вид.
     - Наше оружие предназначено для самозащиты, - сказал он.
     - Я беседую с белым человеком, Самбо, - вкрадчиво проговорил всадник и перевел взгляд на Эндрю. - Тут как будто пахло кофе. Мы уже много месяцев не нюхали этого запаха.
     - Еды у нас в обрез, - ответил Эндрю. - Но мы с радостью поделимся с вами парой банок.
     - Будем благодарны вам за такую любезность. Вот что, приглашаю вас к себе в гости. Все лучше, чем коротать ночь на снегу!
     Посмотрев украдкой на Абониту, Эндрю заметил, как тот кивнул. Экипаж находился в безнадежном положении, и было предпочтительнее решить дело миром, а не затевать свалку. Его посетила новая мысль.
     - Далеко ли отсюда до вашей резиденции, - он немного помялся, - ваше превосходительство?
     - Она по другую сторону острова. Милях в трех.
     - Тогда, может быть, мы отвезем вас туда на "ховеркрафте"?
     На бородатой физиономии появилась улыбка.
     - Удачная мысль. Только при условии, если вы возьмете на борт моих людей.
     Эндрю рассчитывал, что на борту у экипажа появится шанс одолеть противника, однако африканцы были совершенно неподготовлены к решительным действиям, а люди губернатора, напротив, все время оставались начеку. Эндрю взял управление на себя, не встретив со стороны штурмана ни малейших возражений. Губернатор пристально наблюдал за его действиями. Он оставил своего скакуна и нескольких людей на берегу; остальные поднялись вместе с ним на борт и приглядывали теперь за африканцами, сильно уступавшими им в