находился  в  соседнем  помещении  вместе  с  анестезиологом.  Эллис  обошел
операционную, коротко перебросившись с каждым парой  слов.  Он  сегодня  был
необычайно любезен, и Росс пока  не  могла  понять  причины  такой  перемены
настроения. Она бросила взгляд на смотровую галерею и заметила там директора
клиники,  заведующего   хирургическим   отделением,   заведующего   лечебным
отделением  и  руководителя  научно-исследовательского  отделения.  Тут  она
поняла, отчего Эллис такой дружелюбный.
   В 6.21 Бенсона доставили в операционную. Находясь под  действием  сильных
транквилизаторов, он был совершенно спокоен, тело обмякло,  веки  отяжелели.
Голова обвязана зеленым полотенцем.
   Эллис руководил переноской Бенсона с носилок в кресло. Когда руки и  ноги
Бенсона опутали кожаными ремнями, он, похоже, проснулся, - глаза его  широко
раскрылись.
   - Это для того, чтобы вы не упали, - сказал Эллис с улыбкой. - Мы  же  не
хотим, чтобы вы ушиблись.
   - Ага, - тихо ответил Бенсон и закрыл глаза.
   Эллис кивнул сестрам, которые тут же сняли стерильное полотенце с  головы
пациента. Бритая голова была маленькой (так всегда казалось Росс) - и белой.
Кожа мягкая - только слева чуть выше лба виднелся небольшой порез от бритвы.
Голубые крестики, поставленные Эллисом, ясно проступали под левым ухом.
   Бенсон погрузился в кресло. Он уже не открывал  глаз.  Один  из  техников
начал  прилаживать  проводки  от  монитора  к  его  голове,  приклеивая   их
электролитным клеем. Проводки намертво прилипали к коже, и  скоро  все  тело
пациента оказалось в разноцветной паутине проводков, бегущих  к  электронной
аппаратуре, установленной вокруг операционного кресла.
   Эллис взглянул на мониторы. На экране ЭЭГ теперь возникли частые зигзаги:
велась запись сердцебиения; линии дыхания превратились в плавные  синусоиды,
температура не повышалась. Операторы начали вводить предоперационные  данные
в компьютер. Стандартные лабораторные данные были введены  заранее.  В  ходе
операции компьютер  зафиксирует  все  важнейшие  параметры  с  пятисекундным
интервалом и сразу же  просигнализирует  в  случае  каких-то  отклонений  от
нормы.
   - Музыку, пожалуйста,  -  попросил  Эллис,  и  сестра  сунула  кассету  в
портативный  магнитофон,  установленный  в  углу  операционной.  По  комнате
поплыли первые такты концерта Баха. Эллис всегда  оперировал  под  Баха:  он
говорил, что строгая гармония - если не гениальность -  этой  музыки  должна
передаться ему во время операции.
   Приближалось начало операции. Часы на стене показывали  6.29.14.  Висящие
рядом с ними часы отсчета времени застыли на пяти нулях.
   С помощью санитарки Росс надела стерильный халат и перчатки. С перчатками
ей всегда приходилось непросто. Она редко  присутствовала  на  операциях,  и
поэтому процедура стерилизации обычно доставляла ей немало трудностей: когда
она надевала перчатки, ладонь вечно застревала, или палец  не  попадал  куда
нужно, или два пальца  забивались  сразу  в  один  резиновый  канал.  Понять
чувства санитарки было невозможно: виднелись только ее  глаза  над  марлевой
повязкой на лице. Росс  радовалась,  что  Эллис  и  остальные  были  целиком
поглощены пациентом.
   Она вошла в  операционную,  стараясь  не  наступать  на  черные  провода,
змеящиеся по полу в разные стороны. На первом этапе операции участия Росс не
требовалось.  Она  ждала,  пока  заработает  стереотактический  механизм   и
определятся первые параметры. Так что у  нее  было  время  постоять  пока  в
сторонке и расправить резину перчаток.
   Вообще-то ей  не  было  никакой  нужды  присутствовать  на  операции,  но
Макферсон настоял на  том,  чтобы  сотрудники-нехирурги  хотя  бы  время  от
времени участвовали в операциях  и  проходили  весь  ритуал  подготовки.  Он
считал, что так в Центре поддерживается дух сплоченности и коллективизма. По
крайней мере, он так говорил.
   Росс смотрела, как Эллис с  ассистентами  накрывают  Бенсона  стерильными
простынями. Потом она перевела взгляд на обзорный монитор  над  операционным
креслом. Вся операция будет  запечатлена  на  видеопленке  для  последующего
анализа.
   - Ну, начнем, пожалуй, - объявил Эллис. - Шприц!
   Анестезиолог, стоящий за  креслом,  ввел  иглу  между  вторым  и  третьим
позвонком. Бенсон шевельнулся, издал тихий звук, и анестезиолог сказал:
   - Я вошел. Сколько?
   На  главном  компьютере  вспыхнула  надпись:   "ОПЕРАЦИЯ   НАЧАЛАСЬ",   и
автоматически пошел отсчет времени на настенных часах.
   - Дайте для начала  тридцать  кубиков,  -  сказал  Эллис.  -  Пожалуйста,
рентгенограмму!
   Рентгеновские аппараты подкатили вплотную к креслу и направили на лицо  и
затылок пациента. Потом установили пластины. Щелкнули стопоры.  Эллис  ногой
нажал на кнопку в полу - мониторы внезапно вспыхнули, и на  них  высветились
черно-белые изображения черепа. Он смотрел на оба экрана и  ждал,  пока  все
будет готово для съемки.
   Программист сел за компьютер, и его пальцы  забегали  по  клавиатуре.  На
телеэкране появилась надпись:
   "ПНЕВМОГРАФИЯ".
   - Хорошо, теперь давайте наденем на  него  шапку,  -  сказал  Эллис.  Над
головой пациента навели похожую на  коробку  стереотактическую  рамку.  Были
определены  и  зафиксированы  точки  бурения  черепа.  Эллис  ввел   местную
анестезию в скальп, потом разрезал кожу и осторожно снял ее,  обнажив  белую
поверхность черепной коробки.
   - Бур, пожалуйста.
   Двухмиллиметровым буром он сделал первые два  отверстия  в  правой  части
черепа. Потом плотно надвинул стереотактическую рамку - "шапку" - на  голову
и прочно приладил ее к черепу.
   Росс взглянула на  дисплей.  Данные  сердцебиения  и  кровяного  давления
высвечивались и гасли. Все было в норме. Вскоре компьютеру, как и  хирургам,
предстоят более сложные действия.
   - Давайте проверим позицию, -  сказал  Эллис  и,  отступив  от  пациента,
критически оглядел бритую голову Бенсона вместе  с  надетой  на  нее  сверху
конструкцией. Рентгенолог-техник подошел к креслу и сделал снимки.
   Когда-то, вспомнила Росс, они в буквальном смысле брали рентгеноснимки  в
руки и определяли правильность позиции, внимательно их изучая. Это  отнимало
много времени. Используя компас, транспортир и линейку, они чертили линии по
рентгенограмме,  измеряли  и  сверяли  данные.  А  теперь  данные  вводились
непосредственно в компьютер, который проводил анализ куда быстрее и точнее.
   Все повернулись к экрану  компьютера  и  стали  ждать  появления  на  нем
изображения. На  экране  возникли  рентгенограммы,  и  тут  же  их  заменили
схематичные графики. Плановое расположение стереотактического аппарата  было
быстро вычислено, затем  на  эти  данные  были  наложены  данные  настоящего
положения  "шапки".  По  экрану  поползли  графики,  и  вспыхнула   надпись:
"РАСПОЛОЖЕНИЕ ПРАВИЛЬНОЕ".
   Эллис кивнул.
   - Спасибо за консультацию, - серьезно сказал он компьютеру  и  подошел  к
столику, где лежали электроды.
   Хирурги  теперь  использовали  электроды  из  нержавейки   с   тефлоновым
покрытием. Раньше электроды из чего только не делались -  из  меди,  золота,
платиновых сплавов и даже  из  мягкой  стали.  Это  было  в  те  дни,  когда
электроды устанавливались на ощупь.
   В ходе прежних  операций  "на  ощупь"  пациенты  теряли  много  крови.  В
операционных царила суета. Необходимо было удалять крупные фрагменты черепа,
чтобы добраться  до  поверхности  мозга.  Хирург  находил  нужные  точки  на
поверхности, а затем вводил электроды в мозговую ткань. Если электроды нужно
было устанавливать  достаточно  глубоко,  в  мозговом  веществе  приходилось
делать надрезы скальпелем и потом  уже  ставить  электроды.  Были  и  другие
серьезные осложнения: операции длились много часов  и  пациенты  плохо  себя
чувствовали в послеоперационный период.
   Компьютер все изменил. Компьютер  позволял  определять  нужную  точку  на
трехмерном графике. Вначале, подобно другим исследователям в  этой  области,
сотрудники  Центра  нейропсихиатрических  исследований  пытались   соотнести
глубинные точки установки электродов  со  строением  черепа.  Они  вычисляли
координаты точек, беря за ориентир глазное яблоко, ушной канал, стреловидный
шов.  Разумеется,  эффект  был   незначительный:   мозг   у   разных   людей
располагается в черепной коробке  неравномерно.  Единственный  способ  точно
определить глубинные точки в мозге - соотнести их с другими участками мозга.
И наиболее удобной точкой  отсчета  могли  стать  вентрикулы  -  заполненные
жидкостью  полости  в   мозговой   ткани!   Теперь   эта   практика   широко
использовалась: нейрохирурги ориентировались исключительно по вентрикулам.
   При  использовании  компьютера  отпала  всякая   необходимость   обнажать
поверхность мозга. Вместо этого в черепной коробке  проделывалось  несколько
крошечных отверстий, туда вставлялись  электроды,  а  компьютер  посредством
рентгеноскопии следил за тем, чтобы электроды заняли правильное положение.
   Эллис взял первую связку электродов. Издали Росс приняла  эту  связку  за
одиночный провод. На самом  деле  косичка  состояла  из  двадцати  тончайших
провод-ков с обнаженными контактами. Каждый проводок был покрыт тефлоном  по
всей длине, кроме миллиметрового кончика. Проводки были разной длины, и  под
увеличительным стеклом идущие уступами электродные контакты выглядели  точно
миниатюрная лесенка.
   Эллис проверил косичку под сильной лупой. Он  попросил  добавить  свет  и
внимательно осмотрел  каждый  контакт.  Потом  поручил  санитарке  проверить
каждый проводок на тестере. Накануне это уже проделывалось  раз  десять,  но
Эллис всегда проверял контакты непосредственно перед их  подключением.  И  у
него  всегда  под  рукой  было  четыре  простерилизованных  комплекта,  хотя
полагалось иметь всего два. Эллис был очень предусмотрительным хирургом.
   - Мы готовы к подключению? -  спросил  он  ассистентов.  Те  кивнули.  Он
шагнул к пациенту. - Так, проходим сквозь оболочку.
   До этого момента буры проделали отверстия в кости, но не тронули мембрану
оболочки мозга, покрывающую мозговую ткань и содержащую  мозговую  жидкость.
Ассистент Эллиса сделал пункцию.
   - Есть  жидкость,  -  объявил  он.  Тоненькая  ниточка  светлой  жидкости
заструилась по бритой голове пациента. Сестра осторожно стерла ее губкой.
   Росс не переставала удивляться  тому,  как  надежно  укрыт  мозг.  Другие
органы тоже, конечно, хорошо предохранены от внешних воздействий:  легкие  и
сердце в костяной клетке ребер, печень и желчный пузырь  тоже  под  ребрами,
почки - под толстым слоем жировых тканей, и им ничто не угрожает, к тому  же
они прикрыты толстыми мышцами спины. Все это очень надежная защита,  но  она
не шла ни в  какое  сравнение  со  сплошным  костяным  покровом  центральной
нервной системы. Но и это еще не все: под костной  тканью  были  похожие  на
мешки мембраны, заполненные мозговой жидкостью. Жидкость была под давлением;
поэтому мозг словно купался в центре жидкостной системы, обеспечивающей  ему
отменную защиту.
   Макферсон сравнивал мозг с зародышем в околоплодных водах.
   - Ребенок выходит из лона матери, - говорил Макферсон, - а  мозг  никогда
не покидает своего обиталища...
   - Будем устанавливать, - объявил Эллис.
   Росс шагнула вперед и встала рядом  с  остальными  членами  хирургической
команды у кресла. Она наблюдала, как Эллис ввел  электроды  в  отверстие  и,
войдя в мозговую ткань,  чуть  толкнул  их  вглубь.  Оператор  нажал  нужные
клавиши на пульте. На дисплее вспыхнула надпись: "ПУНКТ ВВОДА ЛОКАЛИЗОВАН".
   Пациент не шевелился и не издавал ни звука. Мозг не чувствовал боли  -  в
нем же отсутствуют болевые рецепторы. Это был странный каприз эволюции - то,
что орган, реагирующий на болевые ощущения всего  организма,  сам  не  имеет
ощущений.
   Росс перевела взгляд с Эллиса на рентгеновский монитор. Там в черно-белом
контрастном изображении она увидела, как четко очерченный электрод  медленно
проникает в глубь мозга. Она завороженно следила за изменением  порожденного
воображением компьютера образа.
   Компьютер интерпретировал рентгенограммы, рисуя  на  дисплее  схематичный
мозг с зоной ввода электродов в височной доле, очерченной  красной  сплошной
линией, и мерцающим голубым пунктиром отмечая маршрут движения электрода  до
места установки. Пока что Эллис вводил электрод,  не  отклоняясь  от  нужной
траектории.
   - Здoрово! - вырвалось у Росс.
   Компьютер  быстро  высвечивал  трехмерные  координатные  сетки  по   мере
погружения электрода все глубже в мозг.
   - Совершенствуемся на практике,  -  отозвался  Эллис  грубовато.  Он  уже
пользовался   аппаратом    глубинного    сканирования,    соединенного    со
стереотактической "шапкой". Сканер преобразовывал  движение  его  пальцев  в
движение электродов с десятикратным уменьшением. Если бы он сдвинул палец на
полдюйма, сканер  превратил  бы  эти  полдюйма  в  полмиллиметра.  Электроды
медленно входили в толщу мозговой ткани.
   Росс оторвала взгляд от  монитора  компьютера  и  взглянула  на  обзорный
монитор с изображением Эллиса за работой: легче было следить за операцией на
мониторе. Но она тут же повернулась к креслу, как только услышала  явственно
произнесенное Бенсоном "ух".
   Эллис замер.
   - Что это было?
   - Пациент, - сказал анестезиолог, кивнув на Бенсона.
   Эллис подался вперед и заглянул Бенсону в лицо.
   - С вами все в порядке, мистер Бенсон? - четко и громко произнес он.
   - Да. Все отлично, - ответил Бенсон. Его голос звучал глухо.
   - Больно?
   - Нет.
   - Хорошо. Расслабьтесь, - и Эллис вернулся к электроду.
   Росс с облегчением вздохнула. Она почему-то  ужасно  нервничала,  хотя  и
знала, что причин для  тревоги  нет.  Бенсон  не  мог  чувствовать  боли,  и
транквилизаторы только погрузили его в глубокую дрему - не более того. Он не
мог потерять сознания. Им не нужно было отключать его сознание полностью,  и
не было смысла делать общую анестезию.
   Она повернулась к монитору компьютера. Там теперь появилось  перевернутое
изображение мозга - вид снизу, со стороны шеи. Был  отчетливо  виден  кончик
электрода - голубая точка  в  концентрических  кругах.  Эллису  нельзя  было
отклоняться более чем на один миллиметр - одну двадцать  пятую  дюйма  -  от
рассчитанной компьютером траектории. Он отклонился на полмиллиметра.
   "ОШИБКА 50 - ОТКЛОНЕНИЕ ОТ ТРАЕКТОРИИ", - сообщил компьютер.
   - Ты сбился, - предупредила Росс.
   Электрод замер. Эллис метнул взгляд на дисплей.
   - Слишком высоко на бета-плоскости?
   - Широко на гамма.
   - Ладно.
   Через мгновение электрод продолжил свое путешествие в глубь мозга.
   "ОШИБКА  40",  -  высветилось  на  дисплее.  Изображение  мозга  медленно
вращалось вокруг вертикальной оси - теперь давался вид сбоку.
   "ОШИБКА 20", - сообщил компьютер.
   - Ты даешь поправку очень удачно, - прокомментировала Росс.
   Эллис, подпевая концерту Баха, кивнул.
   "ОШИБКА  ПО  ТРАЕКТОРИИ  НОЛЬ",  -  известил   компьютер   и,   развернув
изображение мозга, дал вид сзади. На втором мониторе высветился  полный  вид
спереди. Через несколько секунд на дисплее загорелась надпись:  "ПРИБЛИЖЕНИЕ
К ЦЕЛИ". Росс повторила сообщение вслух.
   Еще несколько секунд - и новая надпись: "КОНТАКТ".
   - Ты попал, - сообщила Росс.
   Эллис отступил на шаг и скрестил руки на груди.
   -  Давайте  проверим  координаты,  -  сказал  он.  Часы  отсчета  времени
показывали, что после начала операции прошло двадцать семь минут.
   Программист стал быстро  нажимать  кнопки  на  клавиатуре.  На  мониторах
высветились данные о положении электродов.  После  прекращения  проверки  на
главном дисплее снова появилось слово "КОНТАКТ".
   - Теперь сравним, - сказал Эллис.
   Компьютер зафиксировал схематичное изображение установленного электрода и
наложил  на  него  рентгеноскопическое  изображение  черепа  пациента.   Обе
картинки  совпали.  Компьютер  доложил:  "НАЛОЖЕНИЕ  В  ПРЕДЕЛАХ  ДОПУСТИМЫХ
ПОГРЕШНОСТЕЙ".
   - Ну все, - сказал Эллис и завинтил крошечную пластиковую шляпку, которая
прочно  удерживала  электродную  косичку  на  черепе.  Потом  взял   кусочек
цементного раствора и обмазал шляпку сверху. После  чего  размотал  двадцать
тончайших проводочков электродной косички и пригнул их в одну сторону.
   - Теперь можем вводить вторую связку, - сказал он. После  того  как  была
установлена  вторая  электродная  связка,  на  коже  черепа  сделали  тонкий
изогнутый надрез. Чтобы не задеть важные сосуды и нервы, разрез  расположили
от места ввода электродов под углом к основанию черепа. Далее он  отклонялся
к правому плечу. Затем Эллис вскрыл небольшой кармашек под правой подмышкой.
   - Где энергоблок? - спросил он.
   Ему поднесли энергетическую установку. Она была меньше  пачки  сигарет  и
содержала двадцать семь граммов радиоактивного изотопа  окиси  плутония-239.
Радиация преобразовывалась в  теплоту,  которая  в  термионическом  элементе
мгновенно  превращалась  в  электрическую  энергию.  А  с  помощью   батареи
постоянного тока достигалось нужное напряжение.
   Эллис подключил  энергоблок  к  тестеру  и  сделал  контрольную  проверку
мощности перед имплантацией. Держа блок на ладони, он заметил:
   - Холодно. Я бы не смог привыкнуть.
   Росс знала, что несколько слоев вакуумной упаковки сохраняли  поверхность
блока холодной, в то  время  как  внутри  радиационной  капсулы  температура
достигала 500ё по Фаренгейту - на таком жару можно было изжарить ростбиф.
   Он проверил также  и  уровень  радиации,  чтобы  убедиться  в  отсутствии
утечки. Все счетчики  показали  нормальный  уровень.  Естественно,  какая-то
незначительная утечка была, но  не  больше,  чем  излучает  обычный  цветной
телевизор.
   Наконец он попросил подать ошейник с  жетоном.  Бенсону  придется  носить
этот ошейник  до  тех  пор,  пока  ядерная  энергетическая  установка  будет
находиться в его теле. На жетоне была выбита надпись-предупреждение  о  том,
что его владелец имеет ядерный энергоблок. Ниже стоял номер  телефона.  Росс
знала, что по этому  телефону  можно  связаться  с  автоответчиком,  который
круглые сутки воспроизводил одну и ту же магнитофонную запись.
   В записи давалась  подробная  техническая  информация  об  энергоблоке  и
сообщалось, что пулевые ранения, автомобильные катастрофы,  ожоги  и  прочие
телесные  повреждения  могут  способствовать  выходу  плутония   -   мощного
излучателя альфа-частиц. Также там  было  специальное  обращение  к  врачам,
коронерам  и  работникам  моргов,  которых  предупреждали  о  недопустимости
кремировать тело до извлечения из него ядерной батареи.
   Эллис вставил энергетическую установку в подкожный карман  под  мышкой  и
наложил швы. После чего все его  внимание  переключилось  на  микрокомпьютер
размером с почтовую марку.
   Росс    взглянула    на    смотровую    галерею    и     заметила     там
"вундеркиндов-близнецов" Герхарда и  Ричардса,  внимательно  наблюдавших  за
операцией. Эллис проверил крошечную коробочку под сильной лупой и передал ее
оператору. Тот подключил микрокомпьютер к главному компьютеру клиники.
   Росс воспринимала компьютер как самую большую диковинку электронной цепи,
частью которой теперь становился Бенсон. Придя три года назад в  Центр,  она
стала свидетельницей того, как компьютер постепенно уменьшался - сначала  он
был размером с сундук, потом превратился вот в эту  едва  заметную  почтовую
марку, которую едва можно было  различить  на  ладони,  хотя  внутри  все  в
точности копировало схему его крупного предшественника.
   Компьютер  таких   микроскопических   размеров   позволял   с   легкостью
имплантировать его под кожу. Пациент мог двигаться без помех, принимать  душ
- словом, делать все, что угодно. Это куда лучше, чем старые  модели,  когда
батарею  приходилось  пристегивать  к  ремню,  а  все  тело  было   опоясано
проводами.
   Она взглянула  на  компьютерный