ционную - вправить  челюсть
и удалить сломанные зубы. - Он обернулся к Андерсу. - Орудие нашли?
   Андерс кивнул.
   - Двухфутовая свинцовая труба.
   - Наверное, ударил прямо в рот, - сказал Эллис. - Слава богу, что  он  не
вдохнул  выбитые  зубы.  Бронхи  чистые.  -   Он   обнял   Джанет.   -   Его
подремонтируют.
   - А как насчет другого?
   - Механик? - Эллис покачал  головой.  -  Я  бы  не  стал  давать  никаких
гарантий. Нос сломан, и носовые кости  вмяты  в  мозговую  ткань.  Ему  дают
физраствор через ноздри.  Большая  потеря  крови  и  значительная  опасность
энцефалита.
   - Как вы оцениваете его шансы выжить? - спросил Андерс.
   - Состояние критическое.
   - Ясно. - Андерс ушел.
   Росс  вышла  вместе  с  Эллисом  из  отделения  "Скорой  помощи",  и  они
отправились в кафетерий. Эллис по-прежнему обнимал ее за плечи.
   - Полнейшая неразбериха, - сказал он.
   - С ним точно все в порядке? - спросила Росс.
   - Несомненно.
   - Он был довольно симпатичный...
   - Челюсть поставят на место. Он будет как новенький.
   Она передернула плечами.
   - Что, холодно?
   - Холодно, - ответила она. - И устала. Ужасно устала.

***

   Они с Эллисом пили кофе в кафетерии. Было  уже  половина  седьмого,  и  в
кафетерий набилось много народу. Эллис ел медленно, каждым  своим  движением
выказывая усталость.
   - Странно, - заметил он.
   - Что?
   - Сегодня утром мне звонили из Миннесоты.  У  них  есть  вакантное  место
профессора в нейрохирургии. Спрашивали, не заинтересуюсь ли я.
   Она ничего не сказала.
   - Ну, не странно ли?
   - Нет.
   - Я сказал им, что не собираюсь  никуда  уходить  отсюда,  пока  меня  не
вышибут.
   - А ты уверен, что это произойдет?
   - А ты нет? - Он оглядел кафетерий: сестры, практиканты,  техперсонал.  -
Не понравится мне в Миннесоте. Слишком холодно.
   - Но там сильная школа.
   - Это да. Школа сильная, - он вздохнул. - Замечательная школа!
   Росс стало его жаль, но она подавила это чувство. Он сам во всем виноват,
хотя она его предупреждала. В истекшие сутки она еще никому не попеняла:  "Я
же говорила!" Она просто не позволяла себе даже подумать об этом. Во-первых,
не было никакой необходимости это говорить. С другой стороны, это все  равно
бы не помогло Бенсону, а он продолжал оставаться ее главной заботой.
   Но и особой  симпатии  к  этому  отважному  хирургу  она  не  испытывала.
Отважные хирурги с легкостью готовы были рисковать жизнью пациентов,  но  не
своей. Самое большее, что мог потерять хирург, - это свою репутацию.
   - Ну, - сказал Эллис, - пора мне возвращаться в  Центр.  Пойду  посмотрю,
что там происходит. Знаешь, что я тебе скажу?
   - Что?
   - Хорошо бы они его пристрелили, - и он пошел к лифту.

***

   Операция началась в семь вечера. Росс стояла на смотровой галерее,  глядя
через стекло, как Морриса ввозят на каталке в операционную. На него накинули
простыню. Операцию проводили Бендиксон и Куртис - оба классные специалисты в
области косметической хирургии. Они "подремонтируют" его так, как  никто  бы
другой не смог.
   И все же, когда сняли стерильные повязки, она не  смогла  без  содрогания
взглянуть на лицо Морриса. Верхняя часть его лица оставалась неповрежденной.
Вся  нижняя  часть  представляла  собой  кровавое  месиво  -   точно   кусок
свеженарубленного мяса. Невозможно было понять, где  в  этой  красной  массе
рот.
   Эллис все это лицезрел еще в  "Скорой  помощи".  Она  же  была  потрясена
увиденным - даже на расстоянии. И воочию представила себе, как это  выглядит
вблизи...
   Она  смотрела,  как  стерильными  простынями  обкладывают  его  туловище,
голову. Хирурги были уже в халатах и в перчатках,  столики  с  инструментами
подкатили поближе; сестры  стояли  наготове.  Весь  ритуал  приготовления  к
операции протекал  споро  и  гладко.  Это  чудесный  ритуал,  подумала  она,
настолько строгий и совершенный, что никто бы не подумал - и  сами  хирурги,
возможно, этого не осознавали,  -  что  они  собираются  оперировать  своего
коллегу. Эта стандартная процедура на хирурга действует как анестезия -  как
веселящий газ действует на пациента.
   Она постояла еще немного и ушла.

14

   Подходя к зданию ЦНПИ, она заметила стайку репортеров, окружавших  Эллиса
у входа. Он отвечал на их вопросы, находясь  явно  в  скверном  расположении
духа. До нее донеслись  произнесенные  несколько  раз  слова  "контроль  над
сознанием".
   Испытывая чувство вины, она свернула к боковому входу,  быстро  прошла  к
лифту и поднялась на четвертый этаж. "Контроль над  сознанием",  -  подумала
она. Воскресные выпуски газет  с  этим  "контролем  над  сознанием"  раздуют
сенсацию. А потом на следующей неделе появятся важные редакционные статьи, а
потом еще более важные  статьи  в  медицинских  журналах  -  об  опасностях,
таящихся в  неконтролируемых  и  безответственных  научных  исследованиях  и
экспериментах. Она буквально видела их заголовки.
   "Контроль над сознанием". Боже!
   Истина заключается в том, что сознание всех людей в  той  или  иной  мере
контролируется, и все этому обстоятельству даже рады.  Самые  могущественные
контролеры сознания - родители. Они наносят максимальный урон.  Теоретически
почему-то  всегда  забывают,  что  никто  не  рождается  с   предрассудками,
неврозами или страхами: эти душевные  свойства  требуют  направляющую  руку.
Разумеется,  родители   не   намеренно   вредят   собственным   детям.   Они
просто-напросто  внушают  установки,  которые,  по  их  разумению,  окажутся
полезными и важными для детей в жизни.
   Новорожденные  -   своего   рода   компьютеры,   требующие   программного
обеспечения. И они заучат все, чему бы их ни учили: от плохой грамматики  до
плохих установок. Как и компьютеры, они неразборчивы, они не умеют  выбирать
между правильными и порочными идеями.  Аналогия  достаточно  точная:  многие
отмечают  инфантильность  компьютеров  и  их  способность  воспринимать  все
буквально. Например, если вы  задаете  команду  "Надень  ботинки  и  носки",
компьютер ответит, что носки не налезают на ботинки.
   Весь период программирования завершается к семилетнему возрасту.  Расовые
установки,  сексуальные   установки,   этические   установки,   религиозные,
национальные... Гороскоп устанавливается, и  детей  отпускают  вращаться  по
предначертанным траекториям. "Контроль над сознанием"...
   А как  насчет  такой  простой  вещи,  как  социальные  условности?  Вроде
рукопожатия при встрече или знакомстве? Или вроде стояния лицом к  дверям  в
лифте. Или движения по левой стороне на эскалаторе?  Или  вилка  слева,  нож
справа при сервировке стола?  Да  ведь  их  сотни  -  подобных  условностей,
необходимых  людям  для  стереотипизации  своего  социального  поведения   и
общения. Исключите хотя бы одну из них -  ив  душе  возникнет  непереносимая
тревога.
   Люди нуждаются в контроле над сознанием. Они  рады  этому  контролю.  Они
безнадежно одиноки и беспомощны без него.
   Но  стоит  группе  людей  попытаться  разрешить  животрепещущую  проблему
сегодняшнего дня - неконтролируемого насилия - и тут  же  все  возопят:  ах,
контроль над сознанием! Контроль над сознанием! А что  лучше:  контроль  или
полная  свобода?  Она  доехала  до  четвертого  этажа,  миновала  нескольких
полицейских в коридоре и зашла в свой кабинет. Там сидел Андерс с  сумрачным
видом. Он только что положил трубку.
   - У нас первый успех.
   - Да? - Ее раздражение сразу прошло,  сменившись  нетерпеливым  ожиданием
новостей.
   - Да. Но будь я проклят, если понимаю, что это значит.
   - А что случилось?
   - Описание Бенсона и его фотографию распространили  в  центре  города,  и
кто-то его узнал.
   - Кто же?
   - Клерк из отдела градостроительства в Сити-холле. Он  заявил,  что  дней
десять назад Бенсон к ним приходил.  В  отделе  градостроительства  хранятся
спецификации всех общественных зданий в городе.
   Росс кивнула.
   - Так вот, Бенсон приходил узнать кое-какие данные об одном  здании.  Ему
хотелось    взглянуть    на    схему    электропроводки.     Он     назвался
инженером-электриком и показал какое-то удостоверение.
   - Девушки в его доме говорили, что он приходил за какими-то чертежами.
   - Да, очевидно, он получил их в отделе градостроительства.
   - И что это за чертежи?
   - Схемы  внутренних  коммуникаций  Университетской  больницы,  -  ответил
Андерс. - Теперь он знаком со всей системой электропроводки в вашей клинике.
И что вы мне на это скажете?
   Они молча переглянулись.

***

   К восьми часам Росс почти засыпала  на  ногах.  Шея  сильно  разболелась,
началась головная боль. Она поняла, что выбора у нее больше нет, -  или  она
поспит хоть немного, или упадет в обморок.
   - Если я понадоблюсь вам, можете найти  меня  на  этаже,  -  сказала  она
Андерсу. Она пошла по коридору Центра мимо полицейских. Росс уже не обращала
на них внимания. Теперь ей казалось,  что  в  коридорах  Центра  полицейские
толклись бог знает с каких пор.
   Она заглянула в кабинет Макферсона. Он сидел за столом, свесив голову  на
грудь, и дремал, издавая короткие отрывистые вздохи. Казалось, его мучают во
сне кошмары. Она тихо затворила дверь.
   Мимо пробежал санитар, неся на подносе переполненные окурками  пепельницы
и пустые кофейные чашки. Странно, что санитар занимается  работой  уборщицы.
Это  зрелище  навело  ее  на  некий  вопрос,  который  она  никак  не  могла
сформулировать.
   Неопределенность мысли продолжала  ее  мучить,  но  в  конце  концов  она
выбросила ее из головы. Она слишком устала  и  уже  была  не  способна  ясно
мыслить. Она подошла к одному из  лечебных  кабинетов,  заглянула  внутрь  и
увидела, что там никого нет. Она вошла, плотно  закрыла  за  собой  дверь  и
легла на смотровую кушетку. И почти мгновенно заснула.

15

   В холле Эллис смотрел себя в  передаче  одиннадцатичасовых  новостей.  Он
включил  телевизор  отчасти  из-за   тщеславия,   отчасти   из-за   мрачного
любопытства. Здесь же находились Герхард, Ричардс и капитан Андерс.
   На экране Эллис  заглядывал,  чуть  прищурившись,  в  объектив  камеры  и
отвечал на вопросы репортеров. У самого его лица маячили  микрофоны,  но  он
себе казался вполне спокойным. Это его обрадовало. И  он  счел  свои  ответы
здравыми.
   Репортеры задавали ему вопросы об операции,  и  он  давал  им  краткие  и
доходчивые  пояснения.  Потом  кто-то  спросил:  "А  зачем  нужна  была  эта
операция?"
   "Пациент, - отвечал  Эллис,  -  страдает  от  возобновляющихся  приступов
агрессивного поведения. У него органическая болезнь мозга - то есть его мозг
травмирован. Мы пытались его подремонтировать.  Мы  стремимся  предотвратить
акты насилия".
   Никто бы не стал с этим спорить, подумал он. Даже Макферсона порадовал бы
столь вежливый ответ.
   "Насколько  распространенной   является   связь   заболеваний   мозга   с
агрессивным поведением?"
   "Нам неизвестно, насколько  это  распространенное  явление,  мы  даже  не
знаем, насколько распространенным является нарушение мозговой  деятельности.
Но, по  нашим  подсчетам,  около  десяти  миллионов  американцев  несомненно
страдают  серьезными  дисфункциями  мозга  и  еще   пять   миллионов   имеют
незначительные мозговые дисфункции".
   "Итого пятнадцать миллионов? - переспросил репортер. - Но это  же  каждый
тринадцатый".
   Быстро он сосчитал, подумал Эллис. Сам он потом высчитал, что это  каждый
четырнадцатый.
   "Да, что-то около того, - отвечал он с экрана. - Два с половиной миллиона
больных   церебральным   параличом.   Два    миллиона    с    конвульсивными
расстройствами,  в  том  числе  с  эпилепсией.  Шесть  миллионов   умственно
отсталых. Возможно, еще два с половиной миллиона страдают  гиперкинетическим
расстройством поведения".
   "И все эти люди агрессивны?"
   "Нет, безусловно, нет. Но  значительная  часть  людей,  совершающих  акты
насилия,  если  подвергнуть  их  тщательному  осмотру,  имеет  те  или  иные
поражения мозговых  функций.  Физические  поражения.  Это  обстоятельство  -
серьезный довод против аргументации различных теорий, усматривающих все беды
общества в бедности и расовой дискриминации, социальной  несправедливости  и
тому подобном. Эти факторы, несомненно, способствуют агрессивному поведению.
Но важным фактором является и физическое  повреждение  мозга.  А  физические
повреждения мозга невозможно излечить социальными лекарствами".
   Репортеры на мгновение  умолкли.  Эллис  помнил  эту  внезапно  возникшую
паузу. И он помнил, как сразу почувствовал  себя  увереннее.  Он  перехватил
инициативу и теперь сам дирижировал этим шоу.
   "Когда вы говорите "агрессивное поведение"..."
   "Я имею в виду акты неспровоцированного насилия со стороны одиночек.  Это
- серьезнейшая проблема современного мира. Насилие. Это и важнейшая проблема
нашей страны. В  1969  году  в  нашей  стране  было  убито  или  подверглось
нападению больше людей, чем было убито или ранено за  все  годы  вьетнамской
войны. В частности..."
   На репортеров это заявление произвело ошеломляющее впечатление.
   "...произошло 14 560 убийств,  36  500  изнасилований,  306  500  случаев
нападений с отягчающими обстоятельствами. В итоге мы  имеем  треть  миллиона
случаев  насилия.  А  сюда  не  включены  все   случаи   летального   исхода
автомобильных катастроф и физических увечий из-за  пользования  автомобилем.
За этот же период мы имеем 56 000 смертельных исходов  в  автокатастрофах  и
три миллиона увечий".
   - Ты всегда был асом по части статистики, - заметил Герхард.
   - Впечатляет? - отозвался Эллис.
   - Да! Высший класс. Но у тебя какое-то  не  внушающее  доверия  выражение
лица.
   - Это мое обычное выражение.
   Герхард расхохотался.
   "И вы считаете, что эти данные отражают  уровень  физических  повреждений
мозга?"
   "В значительной  степени,  -  ответил  Эллис.  -  В  весьма  значительной
степени. Один из способов установить физическое повреждение мозга у того или
иного  индивида  -  это  история  повторяющихся  случаев  его   агрессивного
поведения. Есть немало ярких  тому  примеров.  У  Чарлза  Уитмена,  убившего
семнадцать человек в Техасе, была злокачественная опухоль мозга, и за  много
недель до совершения этого преступления он признался своему  психиатру,  что
его посещает намерение забраться на башню и стрелять с нее в  людей.  Ричард
Спек был повинен в ряде актов крайне жестокого насилия, прежде чем  он  убил
восемь  медицинских  сестер.  Ли  Харви  Освальд  неоднократно  нападал   на
окружающих, в том числе и на собственную жену. Это самые  известные  случаи.
Ежегодно происходит треть из миллионов случаев, которые не  столь  известны.
Мы стараемся предотвратить агрессивное поведение  с  помощью  хирургического
вмешательства. Вряд ли к этому стоит относиться с предубеждением. Я  считаю,
что это благородная цель, имеющая огромную важность для общества".
   "Не считаете ли вы, что это и есть "контроль над сознанием?"
   "Скажите, как  бы  вы  определили  обязательное  образование,  получаемое
детьми в системе средних школ?"
   "Средним образованием", - ответил репортер.
   На этом интервью закончилось. Эллис вскочил, недовольный.
   - Они выставили меня круглым идиотом!
   - Ничуть! - возразил Андерс.

13 МАРТА 1971 ГОДА, СУББОТА: ЗАВЕРШЕНИЕ

1

   Ее избивали, нанося жестокие сокрушительные удары. Она каталась по  земле
и стонала.
   - Эй! Проснись! - Герхард потряс ее за плечо. - Проснись, Джан!
   Она открыла глаза. Вокруг было темно. Кто-то склонился над ней.
   - Давай-давай, просыпайся...
   Она зевнула. От зевка токи боли пронзили шею.
   - Что такое?
   - Тебе звонят. Это Бенсон!
   Услышав это известие, она в ту же секунду проснулась.  Герхард  помог  ей
подняться, и она помотала головой, чтобы окончательно  прийти  в  себя.  Шея
нестерпимо болела, все тело ломило - невозможно было пошевелиться, но она не
обращала внимания на боль.
   - Где?
   - В "Телекомпе".
   Она вышла в  коридор  и  сощурилась  от  яркого  света.  В  коридоре  еще
толпились полицейские, но теперь у них был утомленный вид, глаза  слипались,
губы чуть кривились. Она последовала  за  Герхардом  в  "Телекомп".  Ричардс
протянул Росс телефонную трубку со словами:
   - Она идет.
   Джанет взяла трубку.
   - Алло! Гарри?
   Стоя в дальнем углу кабинета, Андерс слушал их разговор по  параллельному
аппарату.
   - Я неважно себя чувствую, - сказал Гарри Бенсон. -  Я  хочу,  чтобы  это
прекратилось, доктор Росс.
   - А в чем дело, Гарри? - Она распознала в его голосе  нотки  усталости  и
почти детской капризности. Интересно, что бы сказала подопытная крыса  после
круглосуточной стимуляции?
   - Плохи дела, я ужасно устал.
   - Мы можем вам помочь.
   - Эти ощущения... - продолжал Бенсон. - Я уже от них устал.  Вот  и  все.
Просто устал. Я хочу, чтобы они прекратились.
   - Вы должны дать нам возможность помочь вам, Гарри.
   - Я не верю, что вы сможете.
   - Надо нам доверять, Гарри.
   Наступила долгая пауза, Андерс взглянул на Росс. Она пожала плечами.
   - Алло, Гарри?
   - Лучше бы вы не делали...
   Андерс взглянул на часы.
   - Что?
   - Операцию.
   - Мы можем все исправить, Гарри.
   - Я хотел сам все  исправить.  -  Он  опять  заговорил  детски  капризным
голосом. - Мне захотелось вытащить провода.
   Росс нахмурилась.
   - И вы попробовали?
   - Нет. Я попробовал развязать бинты, но было так больно! Не нравится  мне
эта боль. Не люблю, когда больно.
   Да, он и впрямь как ребенок. Интересно, подумала  она,  эта  регрессия  -
какой-то  особый  побочный  эффект  или  просто  результат  его   страха   и
усталости?
   - Хорошо, что вы не пытались их вытащить...
   - Но надо же что-то делать! Надо  же  прекратить  эти  ощущения!  Я  хочу
починить компьютер.
   - Гарри, этого нельзя делать! Мы сами все исправим!
   - Нет, я сам.
   - Гарри! - произнесла она тихим, успокаивающим, почти материнским  тоном.
- Гарри, пожалуйста, верьте нам.
   Ответа не последовало. На другом конце провода слышалось шумное  дыхание.
Она  обвела  комнату   взглядом,   останавливаясь   на   напряженных   лицах
присутствующих.
   - Гарри, пожалуйста, верьте нам. Хотя бы на этот раз. И тогда все будет в
порядке.
   - Меня ищет полиция.
   - Здесь нет полиции, - сказала она. - Все уже ушли.  Вы  можете  спокойно
прийти сюда. Все будет хорошо.
   - Раньше вы меня обманывали! - Голос опять капризный.
   - Нет, Гарри. Просто произошла ошибка. Если вы сейчас придете  сюда,  все
будет хорошо.
   Наступило долгое молчание, потом Гарри вздохнул.
   - Извините, - сказал он. - Я-то знаю, чем все закончится.  Я  должен  сам
починить компьютер.
   - Гарри...
   Раздался щелчок, и в трубке послышались  короткие  гудки.  Росс  положила
трубку. Андерс тут же набрал номер телефонной компании и попросил определить
номер, с которого только что звонили. Вот  почему  он  поглядывал  на  часы,
подумала Росс.
   - Черт! - воскликнул Андерс и бросил трубку. - Они  не  могут  определить
номер. Они даже не могут установить, откуда звонят!  Идиоты!  -  Он  сел  на
стул.
   - Бенсон вел себя как ребенок, - сказала Росс, качая головой.
   - А что он имел в виду, говоря, что починит компьютер?
   - Видимо, он хочет отсоединить контакты, вживленные ему в плечо.
   - Но он же сказал, что уже пытался.
   - Может, пытался, может, и нет, - ответила Росс. - Он в  отчаянии  -  под
воздействием всех полученных стимуляций и перенесенных приступов.
   - А это возможно - вытащить провода и отключить компьютер?
   - Да. Во всяком случае, наши подопытные животные так делают.  Обезьяны...
- Она потерла глаза. - Есть кофе?
   Герхард налил ей чашку.
   - Бедняга Гарри, - сказала она. - Он, наверное, совсем обезумел от ужаса.
   - А как вы думаете, насколько велико  это  чувство  отчаяния?  -  спросил
Андерс.
   - Достаточно велико... Сахар остался?
   - Сахара нет, - ответил Герхард. - Ко