я  не видел никого, кроме матери с отцом и время  от  времени
обитателей соседних коттеджей.
   -  Я  никогда  не  думал,  что когда-нибудь мне  придется  вытаскивать
собственного  сына  из  какого-то кабака, где  он,  оказывается,  сидит  в
компании неотесанных пьяниц! - разглагольствовал отец в первый день.
   Мать вторила ему:
   -  Мы  не  знали, где ты был, Дроув. Тебя видели, когда ты спускал  на
воду  лодку  - как я понимаю, вопреки всем предостережениям, -  а  когда
лодка вернулась, тебя в ней не оказалось. Мы перепугались: я думала,  отец
с ума сойдет.
   - Ведь приходила Паллахакси-Кареглазка и сообщила, где я.
   -  Выдумки! Мы ничего не слышали, не знали, что и думать,  пока  я  не
связалась  с  Дреба-Гвилдой, и она сказала, что  они  только  что  забрали
своего мальчика Вольфа из гостиницы и ты там с этой шлюхой.
   - Ты имеешь в виду Кареглазку, мама? - холодно спросил я, но, похоже,
поторопился. Мать все еще владела ситуацией.
   -  Я  имею  в виду эту девку-прислугу, с которой ты, похоже, связался,
несмотря на все наши с отцом советы. - Ее лицо театрально исказилось.  -
Ой,  Дроув,  Дроув,  что ты с нами делаешь? Разве мы  заслужили  подобное?
Подумай о своем несчастном отце, даже если ты не хочешь думать обо мне. Ты
навлек позор на его голову, унизил его перед коллегами...
   Так  продолжалось несколько дней, пока наконец у матери не  исчерпались
вариации  на  эту  тему, и она впала в укоризненное  молчание.  Облегченно
вздохнув, я смог увидеть всю эту историю в более здравом свете. Я уже знал
худшее; теперь я готов был поразмышлять о том, какая из всего этого  вышла
польза. Во-первых, я снова встретился с Кареглазкой, и похоже было - хотя
я с трудом мог это себе представить, - что я ей нравлюсь. Я подумал, что,
возможно,  она намеренно не стала говорить моим родителям,  где  я,  чтобы
дать  мне  возможность остаться с ней подольше. Я ухватился за  эту  идею.
Конечно,  она, скорее всего, не могла предполагать реакцию моих родителей.
Я лишь надеялся, что непристойная стычка с отцом не слишком подпортила мой
образ.
   Далее  следовал интересный вопрос относительно Сильверджека. У меня  не
было никаких сомнений - этот тип доставлял спиртное из Асты и снабжал  им
"Золотой Груммет", а также, возможно, все подобные заведения в Паллахакси.
Очень  здорово знать об этом, и только жаль, что мне не с кем  поделиться.
Отец  несколько раз упоминал Сильверджека в разговоре с матерью - похоже,
волосатый  тип  был  на  грани того, чтобы получить  какую-то  работу  для
Правительства, но ведь он торговал с врагом под самым носом  у  парлов.  В
моих глазах он приобрел облик романтического героя.
   Так  текли  день  за днем, и я продолжал оставаться наедине  со  своими
собственными  мыслями.  Наконец однажды за завтраком  отец  попросил  меня
передать  соль,  а  мать, воспользовавшись намеком, положила  передо  мной
чистую одежду.
   Когда  отец  уехал  на  работу,  она  несколько  раз  бросила  на  меня
задумчивый взгляд и, наконец, заговорила.
   - К тебе сегодня придет твой друг, Дроув.
   - Гм?
   - Я вчера видела Дреба-Гвилду, и мы договорились устроить тебе большой
сюрприз. К тебе придет ее мальчик, Вольф, и вы вместе отправитесь  гулять.
Ты рад?
   -  Ракс! Да ведь именно Вольф втянул меня в эту мерзлую историю! Вольф
просто дурак, мама.
   -  Чепуха, Дроув; у него такие приятные манеры. И, пожалуйста, не надо
так  ругаться. Надеюсь, ты не будешь ругаться при Вольфе. Сейчас мне  надо
идти.  Желаю хорошо провести время, дорогой. - Широко и нежно улыбнувшись
мне, она собрала свои вещи и отправилась по магазинам.
   * * *
   Вольф  явился около полудня, одетый довольно небрежно, но тем не  менее
щеголевато. То, чего мне никогда не удалось бы добиться, даже если бы я  и
захотел.
   - Привет, Алика-Дроув, - весело сказал он.
   - Послушай, что ты тогда сказал своим родителям? Вольф поморщился.
   -  Это  все  в прошлом, Дроув. Сегодня начинается новая  эра  в  твоих
развлечениях  и  образовании. Уже запланировано, что  мы  отправляемся  на
рыбную ловлю вместе с нашим общим другом Сильверджеком, чтобы увидеть, как
народ зарабатывает себе на жизнь.
   Его  манера  строить из себя взрослого, похоже, стала еще назойливее  с
тех  пор,  как  я  видел  его в последний раз, но  идея  морской  прогулки
выглядела  привлекательно. Впрочем, привлекательно для  меня  было  сейчас
все, что позволило бы мне покинуть коттедж.
   -  Ты  берешь  с собой рыболовные снасти? - спросил я. -  Мне  нужно
найти свои.
   -  Все  есть,  -  сказал  он.  -  Я  тебе  говорю,  Дроув,  все  уже
организовано.  У моих родителей есть кое-какие связи с этим Сильверджеком,
и  к  тому же они, похоже, хотят, чтобы мы чаще бывали вместе - не  знаю,
почему. Может быть, они считают нас подходящей компанией друг для друга. -
-  На  его  лице появилась кривая саркастическая усмешка, которая  мне  не
понравилась.
   Мы направились вниз по холму в сторону гавани. Когда мы дошли до места,
где  крутая  дорога  нависает  над внешней гаванью,  Вольф  остановился  и
прислонился к стене, глядя на стоявшие на якоре лодки.
   -  Должен  тебе  сказать,  что пока тебя не было,  Дроув,  происходили
некоторые довольно странные события.
   - Какие же? - спросил я.
   - Я кое-что выяснил насчет этого штормового водостока.
   - Ты имеешь в виду сточную трубу?
   -  Я  имею в виду штормовой водосток. Так вот, он разветвляется отсюда
во  все  стороны и проходит под большей частью города. Моя теория  такова.
Ночью,  когда  темно, лодки проходят вокруг дальнего мыса  и  затем  прямо
через  залив к берегу под вашим коттеджем. - Он показал в ту сторону.  -
Потом  они под прикрытием скал подходят к этому берегу и там разгружаются.
Затем товар доставляется по туннелям.
   -  Ты  что, имеешь в виду эту чепуху насчет контрабанды? - беспокойно
спросил я.
   - Я думаю, вряд ли они доставляют по туннелям молоко.
   -  Почему ты так мерзло уверен, что они вообще что-либо доставляют? Он
хитро посмотрел на меня.
   - Потому что я их видел, - ответил он.
   -  Видел?  -  Я  с ужасом подумал, что этот Пинкертон может  погубить
Кареглазку.
   -  Я  расследую это дело с тех пор, как у меня возникли  подозрения  в
подвале  "Груммета". Обычно каждую третью ночь там разгружается  лодка.  Я
легко  могу ее узнать: у нее желтая рубка. Именно в этом мне и нужна  твоя
помощь.  Ночью, когда будет следующая доставка, мы спрячемся  возле  этого
каменного  пруда и будем наблюдать за происходящим с близкого  расстояния.
Мы воспользуемся твоей лодкой, чтобы добраться до пляжа.
   - Не стоит.
   Он отвернулся, и мы продолжали спускаться по холму.
   -  Подумай,  Дроув,  - небрежно сказал он. - Во всяком  случае,  это
интересная забава, если не нечто большее. Лучше, чем рассказать все  отцу,
чтобы  он начал официальное расследование, тебе не кажется? Я имею в виду,
что  могу  и  ошибаться. Ну ладно, давай поговорим  о  чем-нибудь  другом,
хорошо?  Ты встречался в последнее время с этой девочкой из "Груммета"  -
как там ее зовут?
   -  Послушай, ты же мерзло прекрасно знаешь, как ее зовут, и ты  мерзло
прекрасно знаешь, что я много дней вообще никого не видел.
   -  Что-то  мы нервные стали, - холодно сказал он, когда  мы  миновали
рыбный  рынок и вошли во двор мастерской Сильверджека. Вольф повелительным
тоном  спросил, где хозяин; почти немедленно появился Сильверджек и  повел
нас  к  воде. Маленький катер, уже под парами, над которым клубился  белый
дымок,  мирно  покачивался у берега рядом с пирсом. Я огляделся  вокруг  в
поисках своей собственной лодки и увидел ее - похоже, в хорошем состоянии
- под навесом.
   -  Паровой катер, - заметил я. Я отношусь к паровым катерам  немногим
лучше, чем к плавающим мотокарам.
   Сильверджек почувствовал мое настроение.
   -  Отличное судно, - быстро сказал он со странной почтительностью. -
На нем с нами ничего не случится. Прошу всех на борт.
   -  Подождите, - сказал Вольф. - Еще не все пришли. -  Он  выжидающе
оглянулся назад, в сторону города.
   -  Ты  ничего не говорил о других, - недовольно сказал я. - Я думал,
мы отправимся на рыбную ловлю втроем. Здесь все равно больше нет места.
   - Вон они, - сказал Вольф.
   К  нам  шла нарядно одетая девушка, осторожно ступая по мусору, которым
был  усыпан пирс; она держала за руку мальчика поменьше, столь  же  хорошо
одетого. Сначала я не узнал их, но когда они подошли ближе, оказалось, что
это Паллахакси-Лента и ее младший брат Сквинт.
   -  Вольф!  -  поспешно прошептал я. - Что, Ракс  побери,  они  здесь
делают? Я не могу вынести одного их вида. Ты что, с ума сошел?
   -  Привет,  дорогая, - вкрадчиво сказал Вольф,  не  обращая  на  меня
внимания,  взял  Ленту  за  руку  и помог ей  подняться  на  борт.  Сквинт
последовал  за  нею,  сердито глядя на нас, и Сильверджек  оттолкнулся  от
берега.  Двигатель  запыхтел, и мы заскользили  среди  стоявших  на  якоре
лодок;  их  было значительно меньше, чем в последний раз,  когда  я  видел
гавань.  Часть лодок с более  глубокой  осадкой  были  вытащены  на  берег
в ожидании грума.
   В  начале  нашего  путешествия Сильверджек был в отличном  расположении
духа,  сидя  на  руле,  куря  старинную трубку и рассказывая  нам  морские
истории. Тем временем его слушатели разбились на две группы. Вольф и Лента
сидели   по  одну  сторону  кокпита  и  почти  не  обращали  внимания   на
рассказчика, разматывая леску и что-то еле слышно шепча друг другу,  в  то
время  как Сквинт и я сидели напротив. Сквинт слушал Сильверджека, разинув
рот, а я предавался грустным мыслям о предательстве Вольфа. Не то чтобы  я
прежде был о нем высокого мнения, но никогда не ожидал от него подобного.
   -  А  теперь  взгляни  на  небо, парень, -  Сильверджек  обращался  к
Сквинту,  как единственному внимательному слушателю. - Видя,  как  светит
здесь солнце Фу, ты никогда не поверишь, что сейчас творится на юге. Я там
был  и могу тебе рассказать. Тяжелые тучи, туман и настолько плотное море,
что  по  нему  почти  можно ходить. Испарение, понимаешь  ли.  А  если  ты
попадешь  на мелководье, ледяной дьявол схватит твой корабль и не отпустит
его,  пока не пройдет полгода и не пойдут дожди. Много лет назад, когда  я
был  молодым,  я часто заставлял грум работать на себя. Мы ждали  в  Южном
океане,  пока  солнце  не  становилось настолько ярким,  что  обугливалась
верхушка  мачты,  и  море  вокруг исчезало,  превращаясь  в  пар,  и  было
единственное  место во всем океане, где что-то можно было  увидеть  сквозь
облака  - это уже на самом Полюсе. Так что мы ждали там, почти умирая  от
жары  и  влажности, пока облака над нами скручивались в громадную спираль,
по  мере  того как солнце уходило на север. А когда уже совсем  ничего  не
было  видно,  вода  начинала тащить нас, и мы  следовали  за  ней,  словно
запряженная повозка, а течение увлекало нас на север. Так мы следовали  за
грумом...
   Сквинт с широко открытыми глазами жевал орехи.
   -  Как  насчет контрабанды? - внезапно вмешался Вольф. - Тебе  много
приходилось иметь дела с контрабандой в свое время, Сильверджек?
   Лодка слегка качнулась, и я подумал, заметил ли это Вольф. Он наверняка
ничего не мог знать о делишках Сильверджека в "Золотом Груммете".
   -  Контрабанда?  -  я  почувствовал тревогу в маленьких  глазках  под
густыми бровями. - Контрабанда? Да, я слышал разговоры о контрабанде.
   Мы  обогнули  Палец, и неприступные черные скалы уступили  место  более
ровному ландшафту речного устья, где располагался новый консервный  завод.
Волны здесь были выше, и катер заметно бросало из стороны в сторону,  пока
он, пыхтя, двигался вперед. Мы забросили две лески, но не поймали ни одной
рыбы.
   Потом  Сильверджек поднялся и извинился, попросив меня взять руль;  ему
нужно  было отдохнуть. Он спустился по лесенке в небольшую каюту и  закрыл
за собой люк, оставив нас одних, смущенно глядевших друг на друга. Похоже,
мы чем-то расстроили капитана.
   Потом мы наткнулись на косяк рыбы и какое-то время были заняты тем, что
вытаскивали леску, отцепляли очередную рыбу в брызгах крови и чешуи, снова
забрасывали леску, и все повторялось сначала. Я пытался сосредоточиться на
руле, слегка раздосадованный тем, что все удовольствие приходилось на долю
попутчиков. Прямо на нашем пути появилась маленькая паровая шлюпка;  я  не
видел  никаких признаков ее экипажа и сначала решил, что она дрейфует  без
какой-либо цели, но когда мы подошли ближе, то увидел над бортом удочку.
   Мы  уже  были совсем близко от устья реки и нового консервного  завода.
Мне  снова  показалось,  что  шлюпка дрейфует  в  этом  направлении,  и  я
предположил, что ее пассажир уснул. Я дал несколько коротких гудков.
   Лента прекратила сражаться с пойманной рыбой.
   - Неужели нельзя без этого ребячества?
   Я  показал на шлюпку, до которой теперь было не более двадцати  метров.
Забыв о рыбалке, они поднялись, глядя на дрейфующую лодку. Я сбавил ход, и
стало  видно  человека, который лежал на дне лодки, запрокинув  голову  на
руки.
   -  У  него,  наверное, плохо с сердцем, - предположил Сквинт.  -  Он
ловил  рыбу, у него клюнула очень большая, и он так обрадовался, что  упал
замертво.
   -  Заткнись, Сквинт, - скомандовала Лента. - Сделай хоть  что-нибудь
полезное. Иди и позови Сильверджека.
   -  Подойди к ее борту, - сказал Вольф, как раз тогда, когда я  именно
этим и занимался.
   Из каюты выбрался Сквинт, красный и слегка испуганный.
   -  Я  не могу разбудить Сильверджека, - сказал он. - От него странно
пахнет.
   Почти  невероятным образом вся ответственность вдруг свалилась на  нас.
Лишь  мгновение  назад  мы  весело ловили рыбу;  теперь  же,  без  всякого
предупреждения, у нас на руках оказались два бесчувственных тела. Помню, у
меня  возникла дикая мысль, не запах ли разложения почувствовал  Сквинт  в
каюте.  Давление  в  котле упало, и я не был уверен  в  том,  что  следует
делать. Вторая лодка билась о наш борт, и Вольф с Лентой смотрели на меня,
ожидая  распоряжений и удачно воспользовавшись моментом, чтобы  отказаться
от  руководящей  роли.  Вода  была неспокойной,  и  скалы  казались  очень
близкими. Свежий ветер раскачивал нашу лодку.
   - Мне плохо, - сказал Сквинт.
   -  Лента,  -  решительно  сказал я,  -  иди  и  попытайся  разбудить
Сильверджека. Сквинт, ступай на подветренную сторону. Вольф, возьми  багор
и  ткни  этого  человека. - Когда они бросились исполнять  порученное,  я
понял все преимущества руководящего положения.
   Сквинта  стошнило  за  борт. Лента коротко  взглянула  на  него,  затем
враждебно посмотрела на меня.
   - Буди Сильверджека сам. Эта каюта не место для женщины.
   Тем  временем Вольф схватил багор и, чуть не потеряв равновесие,  когда
лодку качнуло волной, воткнул острый конец под ребра лежавшему.
   Все  сомнения  относительно  его здоровья разрешились,  когда  он  дико
заорал,  вскочил  на ноги, хватаясь за бок, и разразился бранной  тирадой.
Впрочем,  она  оборвалась столь же внезапно, как  и  началась.  Неожиданно
наступила тишина, и все застыли с широко открытыми глазами, в то время как
лодки продолжали биться бортами друг о друга.
   Он быстро проверил показания приборов, сел за руль и резко двинул рычаг
вперед.  Двигатель  затарахтел,  и вода вокруг  кормы  вспенилась.  Плавно
набирая ход, паровая шлюпка описала широкую кривую и устремилась в сторону
устья.
   Мы посмотрели друг на друга, и я понял, что мои попутчики перепугались.
Какое-то  время  все  молчали, затем Вольф озвучил наши  мысли,  задумчиво
сказав:
   - Странно, но он, похоже, изъяснялся на астонском диалекте. Сквинт был
более прямолинеен.
   - Это шпион, - решительно заявил он. - Грязный астонский шпион.



Глава 7.

   - За ним! - завопил Сквинт, пока я нерешительно трогал рычаг.
   - Чего ты ждешь? - спросил Вольф.
   Шлюпка  быстро  удалялась; она была явно быстроходнее,  чем  рыболовный
катер  Сильверджека. Так и подмывало немедленно кинуться в погоню, но  мне
показалось,  что  подобное  поведение недальновидно.  Не  стоит  кого-либо
преследовать, если не собираешься его поймать, а меня вовсе  не  прельщала
перспектива ловить астонского шпиона, доведенного до отчаяния и, возможно,
вооруженного.
   - Пусть уходит, - сказал я. - Мы потом сообщим о нем.
   -  Пусть  уходит?  -  недоверчиво переспросил Вольф.  -  Что  ты  за
патриот,  Алика-Дроув?  Самое меньшее, что мы можем  сделать  -  провести
расследование.  Поймать этого типа и допросить, и  если  он  будет  честно
отвечать, то мы не сделаем ему ничего плохого.
   - Что-то я не заметил, чтобы минуту назад ты рвался его допрашивать.
   -   Это   была  довольно  глупая  ситуация,  Алика-Дроув.  Нельзя   же
допрашивать человека, которому только что воткнули багор под ребра.  Кроме
того,  мы  все  были  захвачены  врасплох.  Ты  же  не  мог  ожидать,  что
встретишься в этих водах лицом к лицу с астонским шпионом.
   -  Скорее,  скорее! - вопил Сквинт, прыгая вокруг и опасно раскачивая
лодку. - Этот мерзляк уходит!
   Я  выпрямился,  окидывая  взглядом океан. Единственное  находившееся  в
пределах видимости судно принадлежало уходящему шпиону. В середине лета  в
море  всегда  почти никого нет; лодки с глубокой осадкой уже  вытащены  на
берег, а для плоскодонок вода еще не вполне подходящая. Вольф обратился  к
Ленте и Сквинту:
   - Кто за то, чтобы преследовать шпиона?
   - Я! Я! - заорал Сквинт. Лента молча кивнула.
   -  Большинство  на моей стороне, - удовлетворенно заметил  Вольф.  -
Подвинься, Алика-Дроув. Я освобождаю тебя от командных функций.
   - Это бунт!
   Он  схватил меня за руку, отрывая мою ладонь от рычага - символа моего
авторитета.  Я  не стал сопротивляться, прекрасно сознавая,  что  все  они
против  меня. Пожав плечами, я ушел с кокпита, обогнул каюту и  в  мрачном
настроении направился на нос.
   Вскоре  наша цель скрылась из виду среди рыболовных лодок, стоявших  на
якоре  в  устье.  Мне стало интересно, каким образом будет получать  сырье
консервный завод, когда начнется грум; с падением уровня воды устье  будет
судоходным  лишь  для самых маленьких плоскодонок. На  оконечностях  мысов
стояли квадратные здания; в то время я думал, что это просто посты охраны,
на случай неожиданного нападения на консервный завод.
   Внезапно  над  каждым  постом быстро поднялся  столб  густого  дыма,  и
мгновение спустя над водой разнесся гул мощных двигателей, слышный даже на
фоне  нашей тарахтелки. Мы были почти между мысами; там стояли люди, глядя
на  нас  и  жестикулируя. Они хотели, чтобы мы остановились. Я вскочил  на
ноги  и  направился  на корму; у меня не было никакого  доверия  к  новому
капитану  лодки.  Спустившись в кокпит, я обнаружил там  состояние  полной
анархии.  Сквинт, решительно наморщив свое маленькое личико,  цеплялся  за
рычаг,  который был сдвинут вперед до упора, а Вольф пытался оторвать  его
руку  и в то же время удерживать руль. Лента что-то кричала брату, но  это
лишь усиливало желание мальчишки любой ценой рваться вперед.
   -  Я  тебе  говорю: они хотят, чтобы мы остановились, Сквинт!  Отпусти
рычаг, чтоб тебя заморозило! Ты же посадишь нас на камни!
   Меня это никак не касалось. Если им хотелось разбить лодку, это было их
личное  дело,  а  не мое. Я уже собирался сесть, когда увидел,  что  глаза
Сквинта  расширились от внезапного ужаса. Открыв рот, он  отчаянно  рванул
рычаг назад. Когда двигатель затих, я посмотрел вперед.
   Что-то поднималось прямо из воды перед нами, нечто черное и огромное, в
потоках воды и клочьях водорослей. В первый момент я подумал лишь о жутких
рассказах  Сильверджека  о  неизвестных морях  и  обитавших  там  странных
чудовищах.  Перед  нами возвышалась Рагина, королева  ледяных  дьяволов  и
легендарная  любовница Ракса. Мне даже не пришла в  голову  мысль,  почему
столь могущественное чудище вдруг заинтересовалось четырьмя ребятишками  в
лодке. Перед нами, пр