лем, засыпанным человеческими костями, ибо
еретики, как волки, не погребали своих мертвецов.

А Галактика оправилась от потрясения и быстро забыла о своих былых
владыках. Разъединенные на планетах, люди жили счастливо и в достатке.
Сатар не накладывал никаких табу, и народы по-прежнему кочевали из мира в
мир. Но никого уже не прельщало парение в пустоте, никто уже не мечтал о
собственном корабле. Могучие межзвездные машины, набитые механоидами,
охраняли сытый покой человечества, не прибегая ни к каким явным запретам,
кроме, разумеется, тех, которые напрямую оберегали Сатара; и этот покой в
тепле под тусклыми звездами был чреват вялой смертью. Но никто не верит в
свою гибель там, где все желания кажутся достижимыми.

Глава 16. БАНТАГА-УЛ

Ударом свалив механоид-надзирателя, словно он был деревом, выросшим на
болоте, "Ультар" поднялся над унылой равниной Калаата, сделал широкий
прощальный круг над горестными просторами и наискосок полетел к зениту.
Незамутненная тьма открытого космоса, щедрые звездные россыпи, пылающие со
дна вселенского омута, потрясли каторжников. Они смотрели на огни Пцеры и
узнавали яркие звезды - Энгу, Дахинн, Лерой, Синэкс, Чантру, узнавали
созвездия Колчана, Плавника, Виолончели, Бумеранга, и только самую сильную
звезду - Джизирак - никто не мог назвать по имени. Взволнованные каторжники
напоминали пленников, которые после долгой неволи наконец вернулись в свою
землю и вошли в храм своей веры, где все росписи стен и сводов, лики всех
святых и великомучеников известны им, но после чужой речи так сладостно
повторять родные слова.

Массивный шар Калаата медленно крутился под днищем корабля. Одна его
сторона была освещена, и Навк видел полосы облаков, плывущих над Калаатом.
Несколько мелких звездочек взошло над темным полушарием - это были крейсера
Сатара.

- Я могу указать вам путь к той планете, по которой проходит Галактический
Тракт, - сказал один из каторжников, стоявший рядом с Навком. - Я знаю
лоцию всей Пцеры. По Тракту мы выберемся к людям, а вы будете свободны и
сможете продолжить свое дело.

- Вы читали Галактическую Лоцию? - удивился Навк.

- Нет. Мое имя Лонг Толба. Я был археологом, раскапывал древний город
Пахарей на планете Блицца. Это у звезды Орке-Ракен в аллее Яркий Строй. По
роду своей деятельности я знаю предание о Галактическом Тракте Хозяев.
Однажды рядом с моим лагерем совершил посадку исследовательский катер
Астрофизической Академии Пандадиона. Его экипаж составляли двое ученых, муж
и жена. Их звали Нордаль и Ольга... - Навк побледнел. - Таких отважных и
благородных людей мало в Галактике. Они составили свою лоцию туманности
Пцера. Но там, в туманности, они подобрали на расстрелянном псае какого-то
беглого каторжника с Калаата. Механоиды погнались за ними. И вот тогда,
уходя от погони, они приземлились у меня на Блицце и передали мне рукопись
своей лоции, чтобы я сохранил ее, если они погибнут или попадут в плен, а
сами улетели дальше. Я, опасаясь механоидов, выучил рукопись наизусть, а
потом сжег. Но это не уберегло меня...

- Планета с Трактом называется Щидра, - сказала Дождилика.

- Лучший путь от Калаата до Щидры - по большому Скут-Евловому течению через
пороги Верхний в Нижний Бантага-Ул и Тхаса до багровой звезды Кенон, а от
нее, держа курс на Регул, мы вылетим к солнцу Щидры.

- Но ведь пороги стережет Инт - Космический Царь!

- У нас нет выбора, - пожал плечами археолог. - Крейсера оставили нам
только один путь...

Они уже охватили "Ультар" полукругом. Их зловещий эскорт пригибал
траекторию кораблика к Калаату. Тусклые, кое-где обметанные ржавчиной или
инеем массивные корпуса крейсеров отсвечивали в размытом излучении Калаата.
Боевые башни были развернуты на "Ультар".

Навк кинул "Ультар" прямо в борт ближайшего крейсера, ловко поднырнул под
киль неповоротливого титана, вырвался по другую сторону и свечой взмыл
вверх. Гиганты, сминая строй, грузно разворачивались. Их орудия рыскали по
небосводу, но огня механоиды не открывали - выстрел мог угодить в своих.
"Ультар" затанцевал среди стада космических динозавров, и когда стальные
чудовища окончательно спутались, он помчался от них прочь. Моментально
толстые лучевые столбы осветили его дорогу - лучебои беспощадно сверлили
пространство, пытаясь сжечь дерзкого звездного воробья. Навк дал "Ультару"
полный ход, и кораблик, напрягая все силы, понесся вперед, туда, где
тяжелые прозрачные волны катило могучее Скут-Евловое течение, исполинская
галактическая река, один берег которой был из звонкого золота чистого
звездного огня светил Пцеры, а другой грозно клубился темным туманом,
одевающим Пцеру со всех сторон.

Крейсера остались далеко позади.

Пороги Бантага образовались после того, как огромный массив гравитационных
мелей перекочевал ближе к Зарват-стороне туманности Пцера и перегородил
большое Скут-Евловое течение. Мели стронулись, когда Мамбеты, перед тем как
впасть в сверхдолгую спячку, взорвали гигантскую сверхновую звезду
Фарлингу, чтобы запереть от людей Пцеру. Но течение размыло сгусток
вырожденной энергии, и теперь на месте былой запруды бушевала могучая
звездная шивера с тремя труднейшими каскадами. Их делали непроходимыми
загадочные существа, именуемые Интами. Только Великий Лоцман Гандамага смог
прорваться мимо них.

Стремнина несла "Ультар" к порогам. Гигантские скалы, завязнувшие в
вырожденной энергии, преграждали русло, и течение расслаивалось на
множество рукавов. Потоки огибали утесы со всех сторон, извивались,
перекручивались, сшибались друг с другом или били в стены тех скал, которые
стояли вторым рядом за плечами передовых бойцов.

У Навка захватило дух от ужаса и восторга, когда он ясно увидел грандиозный
каньон.

"Ультар" кинуло в каменную теснину и завертело. Он понесся вдоль диких
скал. Их зубцы, проносящиеся под днищем, как ножи, вспарывали пространство.
Каторжники видели на камнях рубцы и выбоины от мощных ударов, расселины,
забитые обломками и мусором, принесенным течением, остовы кораблей,
нанизанные на острия пиков. Корабль нырял и взмывал вверх по гравитационным
горам, падал со сливов, кренился на водоворотах и отраженных валах, качался
от ударов противотоков и смыкающихся стремнин.

Но вдруг бледные зеленые огни вспыхнули на зубцах утесов, и тотчас боль,
как шапка, нахлобучилась на голову Навка. Неведомая сила вгрызлась в мозг и
словно выкорчевывала его из головы, как выкорчевывают пень с разлапистыми
корнями. Кто-то непонятный терзал Навка, вытаскивая жизнь из его тела. Боль
разламывала голову, в глазах темнело. Навк усилием воли держал в себе
жизнь, но неведомый враг давил его и по пальцу разжимал стиснутый кулак
упорства. И в этот миг кто-то другой из-за спины Навка рухнул лицом на
пульт.

Это Лонг Толба отдал свою жизнь Инту - Космическому Царю.

- Дождилика, держись!.. - крикнул Навк девушке. - Не сдавайся ему, слышишь?
Ни за что не сдавайся!..

Инт пришел во второй раз, пришел в третий, в четвертый, в пятый... Лавина
боли накатывалась с постоянством прибоя. Лютый Космический Царь пировал, и
небывалая роскошь лишь разжигала его голод. Перелетая с утеса на утес, он
мчался за "Ультаром", атаковал и уносился прочь с новой душой в зубах,
чтобы через минуту вновь вернуться за кровавой данью. Нижний Бантага-Ул
закрутил фарватер спиралью, изломал зигзагом. Когда "Ультар" выбросило из
него, от виражей и боли все смешалось в глазах Навка.

Тхаса перехватил кораблик, как эстафету. Неуемный ангел смерти легко
перескочил на утесы третьего порога. Навк не успел сориентироваться и
влетел в кипящие валы наискосок. Тяжелые удары затрясли "Ультар", как
погремушку. Все сочленения корабля затрещали, как на дыбе трещат суставы.

Порог метал, швырял "Ультар", и Навк почти наугад крутил штурвал, не чая
живым выбраться из теснин. Он лишь молил корабль помочь ему выйти из
штопора, увернуться от каменного лба, в который со всего размаху лупит
гравитационный вал. Каждую секунду он ждал, что впереди вырастет стена и их
расплющит о гранит, но всякий раз скала отшатывалась, и поток устремлялся в
образовавшуюся брешь, увлекая за собой кораблик.

Их вынесло из Тхасы, и Навк, бросив штурвал, сразу рванулся к девушке.
Дождилика лежала без движения, но веки ее затрепетали, когда Навк схватил
ее за плечи. Зеленые огни уже не горели в иллюминаторах - насытившись,
кровожадный Инт остался в своем логове. Навк, дрожа от недавнего
напряжения, оглянулся.

"Ультар" был полон мертвецов. Ни один из каторжников Калаата не вышел живым
из порогов. Они лежали там, где их одолел Инг - на полу, в креслах, в
гамаках. Лица у них были спокойны, словно они умерли не в буре и муке, а в
своих родных домах на руках детей и друзей. Навк никогда не видел выражения
столь глубокого умиротворения. Только великое дело могло принести такое же
великое облегчение. Каторжники Калаата сполна заплатили Кромлеху за свою
свободу: ценой своих жизней они выкупили у Инга его жизнь. Свою жизнь,
жалкую и убогую, они сберегали в руднике Калаата, но отдали ее, вольную и
прекрасную, когда обрели право самим выбирать свой путь.

На плоскогорье одной из планет звезды Кенон Навк выкопал глубокую могилу и
перенес в нее тела всех бывших каторжников. Насыпав над ними небольшой,
холм он придавил его валуном, на котором плазменным резаком написал: "Здесь
двадцать девять человек. Одного звали Лонг Толба. Остальных я не знаю. Они
умерли Полночью Мироздания".

С печального плоскогорья "Ультар" поднялся в космос.

- Папа.. - позвала Корабельщика Дождилика. - Папа, мы живы... Перлиор со
мной... Прости меня, папа...

Корабельщик не отвечал.

- Мы у звезды Кенон. Где тебя искать? - спросила девушка.

- Над Идаруей, - мертвым голосом ответил старик.

Лететь до планеты Идаруя было долго. Какие-то странные корабли пересекли
путь "Ультара". Они напоминали стальные гробы: лишенные надстроек и
иллюминаторов, голые прямоугольные коробки неслись в пустоте, приближаясь к
кораблику.

Железные ящики оказались во много раз больше "Ультара". "Ультар" сбросил
ход, подплывая ближе к одному из них. Навк почувствовал что-то нехорошее,
но не мог разумно объяснить предчувствие.

Торец ящика вдруг раскрылся двумя длинными створками. Навк увидел
внутреннее устройство корабля - двигатель, какие-то стеллажи, странные
громады, укрытые балахонами. Внезапно тонкий манипулятор стремительно
протянулся к "Ультару" и цапнул его. Рывок, и "Ультар" оказался уже внутри
корабля. Створки захлопнулись, не давая Навку опомниться. Захват был
произведен почти молниеносно, с простотой, присущей тем, для кого это стало
привычным делом.

- Это не механоиды, - испуганно сказала Дождилика.

Скрежет и шуршание донеслись от шлюза. Звякнула крышка люка. Что-то, не
таясь, двинулось по тоннелю к рубке. Навк встал, прикрывая собой Дождилику.
По тоннелю шумно ползли две змеи. Они вползли в рубку, и тут Навк с ужасом
понял, что это вовсе не змеи. Огромные, многосуставчатые руки тянулись к
ним из шлюза. На их ладонях вместо пальцев росли руки уже обычного размера.
Где-то на гигантском запястье, свесившись набок, как бурдюк, торчала живая
человеческая голова, глядевшая на людей спокойно и равнодушно.

Чудовищная рука метнулась к Навку и сбила с ног. Дождилика завизжала,
схваченная другой рукой. Навк забился, вырываясь из омерзительного плена.
Руки быстро поползли назад, волоча свою добычу.

Глава 17. ЛЮДОВИЩА

- Они летят на Идарую, - говорил Корабельщик. - Они в Пцеру всегда летают
на Идарую, потому что с нее не отправляют им вслед карательных экспедиций.
Когда они приземлятся, я обязательно выручу вас... Тем более, что там
находится Хан-Тэгр, с помощью которого мы зажжем мертвую звезду Сингуль...

Старик каждый раз повторял одно и то же, но это успокаивало Дождилику. Она
сидела на полу клетки, отвернувшись от людовищ и уткнувшись лбом в стену, а
Навк гладил ее по кудрям, не находя слов.

Клетка, в которой они сидели, была даже не клеткой, а загоном в углу
корабля-ящика, огороженным решеткой. Внутри корабля было сумрачно, но Навк
разглядел все, что здесь находилось. Один конец большого помещения занимал
примитивный двигатель, ничем не отделенный от жилой части. По стенам
тянулись открытые стеллажи, где хранился весь инвентарь. Несколько стоек
занимали ряды прозрачных сосудов, в которых в особом растворе дозревали
органы для своих будущих хозяев. Навк и Дождилика не глядели туда. Посреди
корабля высились два операционных стола. Один - маленький, нормальный, для
людей. Другой - большой, напоминающий причудливый станок, для людовищ.
Остальное пространство загромождали лежанки хозяев, баки с водой и горючим,
какие-то аппараты со шлангами. По потолку змеились толстые и тонкие трубы,
свисали какие-то лохмотья, вполнакала горели редкие фонари. Все было
покрыто грязью, налипшей толстым слоем, отвратительно воняло, местами на
полу блестели лужи.

Корабельщик объяснил, к кому в плен попали Навк и Дождилика. Много тысяч
лет назад хирург Сваре с планеты Убилисс задумал создать новую разумную
расу, которая станет великой цивилизацией Галактики. Из людей он начал
производить людовищ - гигантов, наделенных разумом и силой. В глухих
уголках Галактики были выстроены Вивисекторные Фабрики, которые поставили
на поток производство кошмарных монстров Сваре. И вот спустя несколько
веков людовища объявили войну человечеству. Война долго металась из края в
край Млечного Пути, но людовища потерпели поражение. Остатки их укрылись в
непроходимых дебрях пространства, искаженного режимом Энергетического
Неблагополучия. Потомкам одной из последних таких колоний и попался
"Ультар".

Людовища походили на толпу сросшихся гигантов. Они имели одно тело,
составленное из нескольких позвоночников и грудных клеток, имели много
голов, рук и ног, которые торчали повсюду, имели общую кровеносную систему
и несколько сердец, легких, желудков. Кое-где их плоть перекрывалась
вживленными металлическими латами, кое-где конечности имели естественные
продолжения в виде мечей, пил или молотов. В корабле обитали пять людовищ -
три мужских и два женских. Мужские обросли шерстью и бородами, а женские
имели длинные волосы разных цветов - и светлые, и темные. Людовища вдвое
превосходили людей в размерах отдельных своих членов, а если брать все
многорукое, многоногое, многоглавое существо целиком - то казались просто
живыми скалами. Они сами еще достраивали свои тела - для этого и ловили
людей. Расчленяя пленников, они помещали нужные им части в питательные
растворы, чтобы те доросли до заданных размеров, а затем вживляли в себя,
как к дереву прививают новые ветви. Так, например, была собрана длинная
суставчатая рука, которая змеей заползла в "Ультар".

- Навк... - однажды тихонько позвала Дождилика. Навк склонился над ней. -
Навк... - повторила она. - Если людовища придут за мной... Убей меня... Я
не хочу... - И она заплакала. - Помнишь, помнишь, там, на Ракае, мне была
предсказана смерть на Сингуле... а ведь Сингуль - это вторая звезда Идаруи,
к которой мы летим... Я боюсь, боюсь, спаси, спаси, спаси меня, Навк!..

Навк гладил ее по волосам и целовал. Тягостное чувство не проходило.
Корабль-гроб падал куда-то в пустоту. Его полутемные недра освещали
зловещие огни в топках двигателя. Огромные, многоглавые, многорукие
людовища медленно, как айсберги, ходили вдоль стен, скучая. Их глухие
голоса жутковато разносились по помещению, грузные шаги отзывались дрожью
палубы.

- Навк, ты меня слышишь? - однажды среди ночи раздался голос Корабельщика.
Навк открыл глаза. Дождилика спала, положив голову на его плечо. Кудри
щекотали скулу Навка. Корабельщик, казалось, не знал, о чем сказать. -
Навк... - повторил он. - Как там она?.. Как... - Он сделал паузу. - Как
ты?..

- Летим... - тихо ответил Навк.

И безграничная вселенская печаль охватила его. Он осторожно переложил
голову Дождилики на тряпье, подгребя его побольше, сел и заплакал. Он не
мог сказать, отчего плачет. Ему было жаль старика, который вел два корабля
в космический пустоте и не мог найти утоления своим горестям. Жалко было
девушку, на которую легла тень ужасной гибели. А впрочем, печаль Навка
выходила за предел человеческих судеб. Ему было жаль Корабли, которые давно
утонули в вечности, но мысль о которых все не обретала покоя, все томилась
по забвению и, как душа без причащения, носилась в космосе. Навку было
жалко погасших в пылу бесконечных битв прекрасных звезд Млечного Пути,
жалко древних цивилизаций, чей светящийся песок забывчивые потомки, играя,
пересыпают между пальцев. Навк плакал от того, что вдруг ощутил вечное свое
одиночество, вечную обреченность человеческого рода, ощутил, что великая
красота мира все равно не включает его в свои пределы, что все дела рано
или поздно все равно окажутся ненужными, забытыми, что он пришел в этот мир
не по своей воле, проживет жизнь по воле истины, которая к нему
безразлична, и не по своей воле уйдет.

А наутро Навк впервые ясно услышал голоса людовищ. Два из них стояли
напротив загона, разглядывая пленников, и медленно и глухо
переговаривались.

- В этом полете нам везет на людей, - произнесла одна из голов мужского
людовища.

- Можно привезти их в Городище, - ответило женское людовище. - Царица
хотела иметь еще одну голову с белыми кудрями.

- Пошли прочь!.. - обезумев, заорал Навк.

Людовища в молчании долго глядели на него.

- Он обезумен, - наконец сказала другая голова мужского людовища. -
Придется выбросить его голову.

Остальные людовища в другом конце корабля надевали кованые металлические
латы и примеривались к мечам и копьям. Вооруженные, в броне, людовища
выглядели как живые танки.

- Навк, Дождилика!.. - раздался вдруг голос Корабельщика. - Сейчас вы
опуститесь на Идарую!.. Вас там освободят. Вы должны найти человека по
имени Сиглай - он вам поможет...

Тяжелый удар потряс корабль - это ящик лег на грунт планеты.

Людовища с оружием в руках подошли к торцовой стене. Стена медленно
опустилась, и людовища шагнули под свет идаруйского солнца.

Глава 18. ИДАРУЯ

В проеме выхода Навк видел почти идиллическую картину - холмистая долина,
покрытая ярко-зеленой травой, синее небо с перьями облаков, несколько
маленьких рощиц и кустов. До его слуха донесся щебет птиц, спертый воздух
смешался со свежестью и запахами луга. Огромные людовища разбрелись, никого
не встречая.

Полуголые дикари, разрисованные красно-коричневыми узорами, выскочили, как
из-под земли. На каждое людовище напало по нескольку десятков воинов.
Многоглавые гиганты высились, как слоны, как ходячие крепости. Мечи и
топоры взлетели над ними со всех сторон, людовища заревели. Малоподвижные,
тем не менее они были почти неприступны. Но дикари, зная, что в плотной
рукопашной схватке людовищ не одолеть, атаковали с копьями и рогатинами.
Навк, прижавшись к решетке, в страшном волнении смотрел на побоище. Оружие
искрилось в лучах полуденного солнца. Слышались рев, визг, вой, боевые
кличи, звон, хруст ударов и тупой стук. Невозможно было разобраться, кто
кого теснит в кутерьме сражения.

Но длинные копья служили людям вернее, чем людовищам их ужасные мечи. Вот
одну голову пробил дротик, и она завалилась набок. Вот другая была
разрублена секирой. Вот в скуле третьей остался торчать обломок лезвия.
Одно из людовищ внезапно словно воспарило ввысь, поднялось над землей. Навк
увидел, что в него со всех сторон воткнуты копья, и люди, по пять человек
на каждое копье, на остриях вздернули гиганта к небу. Залитое кровью,
людовище хрипело. Одни его головы, мертвые, свисали на грудь, другие
дергались, в крике разевая рты. Уцелевшие руки махали мечами, цеплялись за
древки копий. Ноги бились в агонии.

Людовища начали отступать. Одни отходили, не теряя присутствия духа,
отбиваясь. Другие же, обезумев, ползли, а сзади и по сторонам их кромсали и
рубили дикари. Поле боя было вытоптано и усыпано желто-коричневыми телами,
среди которых, как горы, громоздились туши забитых гигантов. Два