жой планеты, вдруг стал для
Навка символом высшего доверия, какое человек мог оказать мирозданию; и
тело Дождилики, все линии которого струились в едином неведомом ритме,
подчиняясь математически-пронзительному тензору ее боли, любви и
одиночества, поразило Навка легкостью и скованностью своих движений, словно
любовь и доверие не упрощали, а бесконечно усложняли их отношения, доводя
их обоих до предела понимания, дозволенного человеку.

Навк бросился в воду и догнал Дождилику; и они молча плыли в хрустальной
невесомости, раздвигая звезды зелеными руками; и тела их, как рыбы, смутно
голубели; и вселенная была неподвижна; и время застыло, обратившись в
вечность; и вечность могла ждать сколько угодно, пока они пересекут
пространство и выберутся в травы на прибрежном лугу и там, укрытые травами
от звезд, от мироздания и от вечности, дадут смерти, что пропитала все на
этой планете, самый страшный повод для ненависти.

Глава 23. УРАНОВА

Дымчато-опаловый шар Мгиды катился вдаль по своей колее, проторенной во
вселенной по неизвестному замыслу.

- Они вокруг, - тихо сказала Дождилика, стоя у иллюминатора. - Это гиблые
места... Нам от них не уйти.

- Уйдем, - возразил Навк. - Только это не так просто... Уйти мы сможем, но
куда нам теперь лететь? Нам уже никто не укажет пути...

Парусник безмолвно парил в пустоте, а вокруг него стягивалось кольцо
крейсеров Сатара. Над клотиком Парусника сводом нависал массив
гравитационных мелей, фарватера в которых Навк не знал. По направлению к
Сбет-полюсу бушевал ураган звездной нестабильности - новая конвульсия
Энергетического Неблагополучия Млечного Пути. Этот ураган кочевал по
Галактике уже пятьдесят лет и был известен под именем "Санния" - так
называлась планета, что сгорела в пламени сверхновой, в которую
превратилось ее солнце, захваченное ураганом. С гравитационными мелями и
ураганом смыкалась жуткая область Рунг - зона пожирающей пустоты. В древние
времена, задолго до цивилизаций Монахов, Пахарей, Хозяев, Всадников, там
находилось городище загадочной цивилизации Зодчих. Освоив Галактику, Зодчие
не смогли преодолеть Орпокену и тогда, в поисках бесконечности, разорвали
структуру мироздания, чтобы призрак Предела, у которого их цивилизация
угаснет, не витал над ними. Сквозь этот разрыв Зодчие ушли в прорвы
вселенской метавариантности, оставив в Галактике Рунг - постепенно
зарастающую дыру в бездну, область, имеющую снаружи определенный объем, а
внутри беспредельную.

Крейсера осадили Парусник, вынуждая либо принять бой, либо бежать последним
оставшимся путем - сквозь магнитное облако Уранову, на одном выходе из
которого беглецов, без сомнения, ждала западня, а другой вел в дикие
пространства, где обитали космические чудовища, не пропускавшие мимо себя
ни одного корабля.

- Мы идем в Уранову, - решил Навк, не оглядываясь на Дождилику. - Вперед, -
велел он Паруснику, опуская руки на клавиши пульта.

По пологой дуге Парусник заскользил вдоль силовых осей пространства,
постепенно набирая скорость.

Сине-зеленым иглистым свечением Уранова замерцала вдали, похожая на птицу с
распростертыми крыльями. Птица эта, все увеличивая размах крыльев,
вырастала перед Парусником, и наконец чудовище сбросило личину, представ
перед людьми в истинном облике - исполинский газовый спрут, зависший в
магнитной паутине вырожденной энергии, окутанный ледяным ореолом,
вздыбивший изогнутые щупальца и в ожидании жертвы разверзший все свои
пасти...

Навк оглянулся на преследователей. Крейсера Сатара держались в отдалении.
Навк понял: после гигантского пожарища у зеркала Сингуля они боятся
Корабельщика, его силы и гнева и не ведают, что грозный враг уже по другую
сторону жизни...

Газовое облако шевелилось, бурлило, подчиняясь хаотичной пульсации
вырожденной энергии. В недрах его блуждали пузыри нуль-пустоты - такого же
вырожденного вакуума, который отвергал, извергал из себя любое материальное
тело. Вакуум этот в виде свободного пространства то пронзал массив Урановы
тоннелями, то замыкался внутренними изолированными полостями. Лабиринт
ходов постоянно менялся, точно в калейдоскопе. Ходы возникали и пропадали,
и тот, кто рисковал пробраться сквозь внешне безобидное газовое облако, мог
либо навеки завязнуть в мертвом тумане, либо взорваться в агрессивном
вакууме, не потерпевшем в своем объеме постороннего тела.

Парусник летел по норам Урановы. Навк вел корабль внимательно и напряженно.
Он боялся зацепиться мачтами или причальной иглой за густой кисель, боялся,
что проход слипнется перед бушпритом и Парусник врежется в звездные хляби.
Изумительное зрелище недр Урановы проходило мимо его чувств. Огромные массы
ультрамаринового свечения клубились вокруг корабля, текли, перемешивались.
Одни струи ярко горели, освещая бугристые, неровные обрывы проходов. Другие
- мощные, мрачные - скупо и, угрюмо темнели, выделяясь уже не
освещенностью, а какими-то потусторонними объемами. Туманное тесто
находилось в беспрестанном движении. Навк вел корабль наугад.

Бывало, что проход уводил его далеко вперед и выбрасывал в зону, где таких
проходов было еще больше, где они источили чрево газовой тучи, как
капилляры. Но бывало, что проход смыкался перед кораблем, и Парусник
медленно отступал. А бывало, что Навк попадал в замкнутую вакуумную емкость
и сбрасывал скорость, зависая посреди шевелящегося грота в ожидании выхода.
Тоннели сужались и расширялись, расслаивались, пронзали анфилады полостей
или огромные пустые пропасти внутри Урановы. Иногда проход раскрывался
прямо перед носом корабля, а иногда сразу за кормой стены сходились, грозя
поглотить и сковать навеки.

В облачных толщах Навк изредка видел проглоченные Урановой каменные глыбы,
некрупные астероиды, трупы каких-то космических тварей, истлевшие, как
лохмотья, обломки погибших кораблей, разорванных нуль-вакуумом, либо внешне
неповрежденные корабли, застрявшие в трясинах выродившихся полей. Однажды
на пути встретился улит; на его раковине, завернутой в могучую спираль,
тускло блестели остатки иероглифов, которыми люди покрывали панцири своих
космических скакунов. Все эти жертвы Урановы смутно виднелись сквозь туман,
обволакивающий их, и не сразу можно было разобрать очертания.

Пробираясь через дебри Урановы, Навк не боялся преследования. Преследовать
корабль в лабиринтах газомагнитного монстра не взялись бы даже безмозглые
механоиды. Но вот того, что ожидает на выходе, Навк боялся больше, чем всех
крейсеров флота Пцеры. Мгла вокруг корабля светилась и мерцала все
интенсивнее - приближался центр Урановы, где имелась большая полость. Из
нее наружу вели два устоявшихся, хотя и извилистых хода. Навк не знал, что
предпочесть - бой с противником или путь сквозь стаи чудовищ?

Парусник вырвался в пустое пространство и сбавил ход, ожидая выбора. Навк и
Дождилика молча глядели на черную воронкообразную дыру, пробуравившую
дальнюю стену. Великий Лоцман Гандамага очень давно установил возле нее
свой знак - светящийся алый диск. Этот знак указывал путь к спасению, но
Паруснику искать там спасения не приходилось. Он дрейфовал по пещере, а
Навк и Дождилика смотрели на проем хода и чувствовали, как оттуда тянет
холодом, словно исходит ток ненависти, злобы, ужаса, словно сама смерть
всплывает по этому колодцу на поверхность.

- Смотри, Навк!.. - прошептала Дождилика, хватая Навка за руку.

Волны всколыхнули окостеневшие горы тумана. Знак Гандамаги закачался.
Огромное тело, раздвигая стены, не боясь ни нуль-вакуума, ни вязкого
киселя, угрюмо ломилось сквозь дым, сжигая все вокруг себя. Навк и
Дождилика никогда не видели таких больших кораблей, как этот. Но по зыби,
что застилала и без того смутный черный силуэт, они поняли, что тот еще
очень далеко и на самом деле куда больше гиганта, которого они себе
вообразили. Страшная загадка, ожидавшая их на выходе из Урановы, сфинкс,
исполин, рожденный тьмой всего мироздания, рвался навстречу своим крошечным
врагам. Черная громада приближалась, и вся туча начала содрогаться. Даже
само пространство точно прогнулось и затрещало под тяжелой поступью.

- Я знаю, кто это... - побледнев, сказала Дождилика.

- И я знаю... - одними губами ответил Навк.

И не дожидаясь встречи, не медля, не раздумывая, Парусник кинулся к другому
проходу, - тому что вел в пространства, заселенные космическими хищниками.

Тоннель мельтешил, вилял, пульсировал, бешено извивался, как змея, которой
наступили на хвост. Навк, одеревенев у пульта, быстро и точно брал аккорды,
описывающие этот дикий путь. Дождилика, покоряясь судьбе, шагнула за спину
Навка и, обняв его за талию, прижалась щекой к его спине. Глаза ее горели
сухим, ярким пламенем, а губы были закушены.

Мощное аквамариновое свечение начало гаснуть, разъедаемое тьмой. И наконец
тьма распахнулась во всю ширь, точно лопнула скорлупа вокруг Парусника.
Корабль, как камень в омут, влетел в пространства, кишевшие звездными
тварями.

Дождилика, выйдя из-за плеча Навка, молча встала рядом. Мириады мерзких
чудовищ, круживших, как снег в метель, приближались к Паруснику, и вот
кораблик вонзился в ближайший рой. Руки Навка полетели по клавишам.
Парусник со скрипящими мачтами и гудящими парусами пустился в безумный
танец, закачался, уворачиваясь, заметался из стороны в сторону, завертелся,
и даже Навигационная Машина в рубке от страшной тряски зазвенела и
защелкала, сама собою меняя очертания созвездий.

Каких только чудовищ не породило безлюдье космоса в обветшавшей Галактике!
Дьярвы, вездесущие волки Млечного Пути, неслись по всем направлениям. Всеми
цветами радуги переливались облака космического планктона, возле которых
неизменно паслись гигантские вялые создания, напоминающие бесформенные
каменные глыбы. Они раскинули огромные дырявые полотнища своих перепонок,
на которые осаживался планктон. За Парусником моментально увязались в
погоню страшные призраки малоиспользуемых трасс - звездные змеи, или
буриголовы, но Парусник быстро оторвался от них, сменив курс, и они
отвлеклись.

Навк и Дождилика видели в скопищах хищников металлические сети космических
пауков с пучками безвольно, казалось, висящих щупальцев на узлах, по
которым, переливаясь, текли изумрудные токи, парализующие жертву. Парусник
проскользнул мимо каменных полушарий гурронта - беспощадного двойного
чудовища, напоминающего раковину, створки которой висят друг против друга в
путах магнитных полей... Его рванул к себе гравитационный водоворот,
которым о свой лоб разбивал свои жертвы пакурд - бронированная уродина,
питающаяся энергией взрывов на своем панцире. Стаи свирепых торпед -
угриний - пронзали пустоту на всем протяжении пути Парусника. Звездная жаба
Зга выбросила на Парусник стаю своих мелких сателлитов-симбионтов, которые,
не отличая Парусник от безмозглых монстров, проносящихся мимо, вспышками
пытались загнать шарахающийся корабль в жерло разверстой раскаленной пасти,
где в глотке бурлила лава, покрытая языками огня.

Пространства, населенные хищниками, клокотали, кипели. Сотни гадин
атаковали, преследовали, заманивали, притягивали, оглушали корабль. У Навка
кругом пошла голова от невозможного многообразия, от слепой ненависти,
бурлящей повсюду, от угрозы, исходящей от каждой крупинки, что витала в
этих проклятых просторах. Беззвучно мелькающие, взрывающиеся, пламенеющие
чудовища свились вокруг Парусника в драконье кольцо. В содрогающейся рубке,
ослепляя и ошеломляя, плясал безумный свет. Пальцы Навка, мечущиеся по
клавишам, рождали не музыку, а жуткую какофонию, чья гибельная,
разрушительная мощь истощала силы корабля, созданного для лучших созвучий
мироздания.

Но руки Дождилики вдруг появились на клавишах рядом с его руками. Весь
корабль затрепетал, когда она взяла первые аккорды. Губы ее чуть
шевельнулись - она тихо запела, словно не замечая вихря смертоносных
бестий:

- Мы тонем, мы тонем в метели,
Мы души замкнуть не успели,
И к нам холода налетели
И злые ветра...
И звезды слепым снегопадом
Заносят тоску наших взглядов,
И гаснут последние угли костра...

Пальцы Навка коснулись клавиш рядом с пальцами Дождилики.

- Как пар с губ, летят наши души,
Дороги все уже, все глуше,
И больно идти нам по стуже...
В полет вледенев,
Галактики мерзлые крылья
Простерты в буране бессилья,
И память мертва, как оборванный нерв...

Дождилика замолчала, глядя в пустоту. Слезы текли по ее лицу. Но Навк
продолжал музыку:

- А голос летит по пространству:
"Родная, далекая, здравствуй..."
И значит, все было напрасно,
И так не везло,
И где-то на скользком уклоне
Мы сбились, и тонем, и тонем,
За грань мироздания нас понесло...

И Парусник, наконец уловив замысел своих капитанов, словно по пологим
волнам помчался среди чудовищ, уклоняясь от них с грацией кошки и легкостью
пера, пока не вырвался на простор чистого космоса.

Глава 24. ПСКЕМТ

Вновь Парусник свободно парил в пустоте посреди Пцеры. Ее звезды огненными
колесами катились во все стороны, но ни в одном светиле Навк и Дождилика не
чувствовали тайной значительности, чтобы направить к нему свой полет.

- Что же нам теперь делать? -спросила Дождилика. - Обшаривать все планеты
всех звезд Пцеры в поисках тайника, секрет которого нам все равно
неизвестен?.. Разве нам что-нибудь говорит слово "Вольтан"? В Храме
Мироздания на Ракае нет подсказки...

- Не падай духом, - задумчиво ответил Навк.

- Нельзя двигаться напролом через все загадки вселенной. Мы должны
понять... В человеке заключено все мироздание, значит, все секреты
раскрываются в нас... Из нашего опыта мы сами должны добыть зерно истины.
Корабли должны были предусмотреть, что ключи к их замкам могут затеряться.

- Но ведь нам не войти без ключей...

- А помнишь, ты говорила, что человек - это подобие Галактики, что сердце
его - Таэра, голова - Авл, руки - Скут и Зарват, а Пцера будет левой
ладонью?..

Дождилика побледнела, вспомнив свою разорванную линию жизни, но принужденно
улыбнулась и кивнула.

Навк взял ее руку и повернул к свету.

- Понимаешь, Корабли каждому человеку Млечного Пути оставили план спасения
своей Галактики, начертив его на ладони! - Навк глянул в затянутые болью
глаза девушки. - Это же карта Пцеры и наших путей в туманности! Она
выглядит как трехмерная структура, которую сплющили! Вот попробуй, ухвати
эту линию за кончик и в воображении подними, восстанови объем... И смотри
теперь: вот пересекаются линии жизни, рассудка, судьбы, души, а на их
пересечении мелкие черточки, словно лучи звезд... Вот, внизу, видишь
звезду, узнаешь? Это Иилах, где я встретился с Корабельщиком. Пусть тебя
там и не было, но это все равно твоя судьба. А вот - Джизирак, Сингуль и
Мгида... Там везде мы уже были, только вот в этом пересечении линий не
были... Этот угол - несомненно Вольтан. Теперь представляешь, где он в
Пцере расположен?..

Дождилика напряженно вглядывалась в свою ладонь.

- А линия жизни?.. - спросила она. - Обрывается?..

- Нет, - улыбнулся Навк. - Нет. Она просто кончается там, где выходит за
пределы Пцеры. Вне Пцеры у нас будет совсем другая жизнь...

- Значит, надо лететь в центр туманности, куда ведут нас все линии, и там
искать Вольтан?

- Вольтан должен быть сверхзвездой, - гордо сказал Навк.

Парусник лег на курс и поплыл в глубины ночи. Звездная полночь мироздания
сияла над его снастями.

Но там, куда указал Навк, были мертвые астероидные поля. Ни единого огня не
горело среди куч вселенского мусора.

- Как же так?.. - растерянно бормотал Навк, оглядываясь по сторонам. Такого
сокрушительного поражения он не ожидал.

Дрейфующий среди каменных глыб Парусник обогнул огромную, медленно
крутящуюся скалу, и впереди показалось бурое, унылое светило - не
ослепительное сверхсолнце, а старый, затухающий, багровый карлик. Отчаяние
зазвенело в висках Навка, стиснуло сердце, не давая дышать.

- Может быть, Вольтан - это планета?.. - неуверенно предположила Дождилика.

- Нет, - с горькой убежденностью твердо возразил Навк. - Джизирак и Сингуль
- звезды, и Вольтан тоже должен быть звездой.

Тусклый, красный глиняный шар планеты быстро бежал вокруг своего умирающего
солнца. Без всякой надежды Навк и Дождилика направили Парусник к этому
безжизненному миру.

- Смотри, Навк, ты видишь этот знак?.. - вдруг, вздрогнув, спросила
Дождилика, не отрывая взгляда от поверхности планеты.

Навк сощурился, напрягая зрение, и ответил:

- Да... По-моему, это символ Тукана, Вещей Птицы...

- Это не Вольтан, - улыбнувшись, сказала девушка. - Совершенно точно, что
это не Вольтан. Потому что это Пскемт - давно потерянная людьми легендарная
сокровищница древней цивилизации Хозяев... Даже папа не смог найти
Пскемт... Мы должны побывать там.

Парусник уравнял свою скорость со скоростью вращения Пскемта, завис над
гигантским знаком Тукана и осторожно поплыл вниз. Пустынная планета была
покрыта темными песками, из которых кое-где поднимались изъеденные,
полуразрушенные, накренившиеся, как тонущие корабли, останцы. Среди песков
лежала площадь, замощенная треугольными плитами, по которым от вечного
ветра безостановочно струились мелкие песчаные ручьи. Навк и Дождилика
ступили в эти потоки, погрузившись по щиколотку.

- Вон там стоит пирамида, - махнув рукой, сказал Навк. - Я думаю, что в ней
и находится вход в сокровищницу. Только интересно, имеют ли сейчас
сокровища Хозяев хоть какую-нибудь ценность?

- Мы же не торговцы, какая нам разница?.. - пожала плечами Дождилика. -
Важно узнать, что было ценностью для тех, кто исчез тысячи лет назад,
оставив нам Галактический Тракт...

Пирамида, замеченная еще с орбиты, постепенно увеличивалась. Наконец стало
возможно разглядеть ее во всех подробностях. Такая огромная, что трижды
превышала высоту Парусника от клотика до клотика, она была срезана сверху,
и к той площадке вела единственная узкая лестница, выбитая в стене. У
подножия лестницы лежал высокий бугристый холм. Песок скопился вокруг него,
длинными заносами забирался почти на вершину.

Холм загораживал подступы к лестнице. Навк и Дождилика в нерешительности
остановились. Вдруг весь холм вздрогнул. Песок посыпался с его хребта.
Раздалось глухое хрипение, скрежет. Прямо перед людьми часть покрова
внезапно начала сминаться складками, и из-под них обнажился огромный
тусклый глаз, затянутый багровым дымом.

Глаз без выражения глядел на Навка и Дождилику. Они оцепенели под
гипнотическим испытующим взором. Но вот колыхание снова прокатилось по
туше. Обрушивая лавины песка, холм подался вверх. Тяжелая башка с бивнями и
единственным глазом поднялась в воздух. Распрямились восемь могучих лап,
костяной гребень вылез на хребте. Глухой рев взметнул два смерча по
сторонам ощеренной пасти. Перед людьми стоял Зорг - страж-ящер сокровищницы
Хозяев. Качнувшись, Зорг двинулся на людей. Навк окаменел, не в силах
сделать ни шага.

Башка Зорга с хрустом метнулась вперед. Два бивня, выбивая фонтаны песка,
прочертили рытвины справа и слева от Навка и Дождилики. Пыль окутала все
вокруг. Навк отшатнулся и почувствовал, как Дождилика схватила его за руку.

- Стой!.. - крикнула она.

Пыль оседала. Навк увидел, что исполинская башка находится прямо перед
ними. Багровый глаз закрылся, и чудовище было неподвижно. А по его
челюстям, по рылу, по веку, по лбу, по темени в каменном панцире были
прорезаны ступени.

- Легенды говорят, что Зорг видит человека насквозь, - сказала Дождилика. -
Смотри, он разрешает нам идти...

Навк поколебался, но, собравшись с духом, шагнул на первую ступень. Друг за
другом Навк в Дождилика поднялись на спину гигантского ящера, который еще
не полностью вылез из пещеры под пирамидой, прошли по гребню и перебрались
на лестницу в стене.

Она восходила так высоко, что горизонт разошелся в необозримую даль.
Парусник проступил черной ажурной конструкцией над золотистой пустыней.
Темно-алый диск светила стоял над Пскемтом в полнеба. Никакая другая
планета не имела столь же великого солнца.

Поднявшись на верхнюю площадку, Навк и