Англии.  Это,  несомненно,  лучшая  его колония.  В гавань
заходит множество кораблей из соседних стран.
     Остров отделен,  от африканского материка только проливом шириной
не более тридцати миль.
     Занзибар ведет  обширную  торговлю  камедью,  слоновой костью и в
особенности  чернокожими,  так  как   он   является   крупным   рынком
невольников. Сюда свозятся все пленники, захваченные в боях, а бои эти
не прекращаются,  ибо вожди внутренних африканских племен беспрестанно
воюют между собой.
     Эта торговля  распространена по всему восточному берегу вплоть до
Нила;  Г.  Лежан  видел,  что  она  ведется  совершенно   открыто   на
французских судах.
     Не успел "Решительный" пришвартоваться в занзибарской гавани, как
на нем появился английский консул с предложением своих  услуг  доктору
Фергюссону.   Уже   целый   месяц  он  знал  из  европейских  газет  о
проектирующемся перелете,  но до сих пор принадлежал к многочисленному
разряду скептиков.
     - Я  сомневался,-  заявил   консул,   протягивая   руку   Самуэлю
Фергюссону,- но теперь все мои сомненья исчезли. И он тут же пригласил
к себе в дом доктора. Дика Кеннеди и, конечно, милейшего Джо.
     Консул был  так  любезен,  что  познакомил  доктора с несколькими
письмами капитана Спика,  и Фергюссон узнал из них,  что капитан и его
спутники  претерпели  страшные муки и от голода и от непогоды,  прежде
чем добрались до страны Угого.  Теперь же,  как видно,  они принуждены
подвигаться  чрезвычайно  медленно,  встречая  на  пути  беспрестанные
затруднения, и вряд ли в ближайшее время смогут дать знать о себе.
     - Вот те опасности и лишения, каких мы сумеем избегнуть,- заметил
доктор.
     Багаж трех   путешественников   был   отправлен  в  дом  консула.
Воздушный шар собирались выгрузить на  занзибарском  берегу,  где  для
него  было  выбрано  очень  удобное  место у сигнальной мачты,  позади
огромного здания,  которое защищало бы его от  восточных  ветров.  Эта
массивная   башня,   походившая  на  бочку,  по  сравнению  с  которой
Гейдельбергская бочка показалась бы всего лишь бочонком,  играла  роль
форта,  и на ее плоской верхушке дежурила стража - вооруженные копьями
"белучи",  шумливые  бездельники.  Но  незадолго   до   предполагаемой
выгрузки  шара  консул  был  извещен  о  том,  что  туземное население
намерено силой  воспрепятствовать  ей.  Нет  ничего  более  слепого  и
бессмысленного,  чем страсти, внушенные фанатизмом. Известие о приезде
христианина,  который решил  подняться  в  воздух,  возмутило  местных
жителей.  Негры,  взволнованные  больше,  чем арабы,  усмотрели в этом
полете что-то враждебное их  религии.  Они вообразили, что замышляется
какое-то  зло  против  Солнца  и Луны.  А так как оба светила являются
предметами поклонения у африканских Народов,  то и было  решено  силой
противиться нечестивой экспедиции.
     Узнав о таких настроениях местных жителей,  консул сообщил о  них
доктору  Фергюссону  и  капитану  Пеннету.  Капитан ни за что не хотел
отступать перед угрозами,  но новый его друг,  доктор, разубедил его в
этом.
     - Конечно,  в конце концов нам удалось бы выгрузить шар,-  сказал
Фергюссон,- и гарнизон имама даже оказал бы нам в этом содействие,  но
знаете,  дорогой капитан, порой для несчастного случая довольно одного
мгновения.   Какой-нибудь   злостный  удар  -  и  шару  будет  нанесен
непоправимый  вред,  а  наше  путешествие  сорвано.  Нет,   тут   надо
действовать осмотрительно.
     - Но как же быть? Если мы высадимся на африканском берегу, то там
встретимся с теми же трудностями. Что же делать?
     - Ничего не может быть проще,- заявил консул.- Взгляните  вон  на
те островки,  расположенные за гаванью.  Выгрузите ваш шар на одном из
этих островков,  окружите его цепью матросов,  и  он  будет  в  полной
безопасности.
     - Великолепно!  - воскликнул Фергюссон.- Там же нам будет  удобно
заняться последними приготовлениями.
     Капитан тоже одобрил  это  предложение,  и  вскоре  "Решительный"
подошел к островку Кумбени.
     Утром 16 апреля шар благополучно выгрузили на лужайку среди леса.
Здесь  на  расстоянии.восьмидесяти футов были вбиты два столба вышиной
также в восемьдесят футов. На столбах была установлена система блоков,
благодаря которой с помощью поперечного каната и был поднят шар.  Пока
он был совершенно пуст.  Внутреннюю оболочку соединили с внешней  так,
что  обе были подняты одновременно.
     К нижней части оболочек были прикреплены  трубки,  через  которые
должен был поступать водород.
     День 17  апреля  прошел  в  установке  аппарата   для   добывания
водорода.   Он  состоял  из  тридцати  бочек,  в  которых  происходило
разложение воды с помощью железного лома и серной кислоты.  Полученный
водород,  очистившись от примесей,  поступал в большую,  находящуюся в
центре бочку,  откуда и направлялся ро двум трубам в  оболочку.  Таким
образом,   каждая   из   оболочек   наполнялась   строго  определенным
количеством газа.  Для этой операции  потребовалось  тысяча  восемьсот
шестьдесят галлонов серной кислоты, шестнадцать тысяч пятьдесят фунтов
железного лома и девятьсот шестьдесят шесть галлонов воды.
     Наполнение оболочек  газом  началось  около  трех  часов  утра  и
длилось почти восемь часов.  За час до полудня воздушный шар, одетый в
сетку,  грациозно покачивался над своей корзиной, удерживаемый большим
количеством мешков с землей.  С особой  тщательностью  был  установлен
аппарат для расширения газа и прилажены в цилиндрическом ящике нагрева
трубки, сообщающиеся с обеими оболочками.
     Якоря, веревки,  инструменты,  походные  одеяла,  тент,  съестные
припасы, оружие-все было размещено в корзине на заранее намеченных для
этого  местах.  Вода  запасена  была  еще  в Занзибаре.  Двести фунтов
балласта в виде песка, помещавшегося в пятидесяти мешочках, также было
уложено  на дно корзины,  так,  чтобы он всегда был под рукой.  К пяти
часам вечера все эти приготовления были закончены.  Пока  шла  работа,
вдоль всего берега островка стояли часовые,  а шлюпки с "Решительного"
курсировали по проливу.
     Туземцы проявляли   свой   гнев   дикими   криками,  гримасами  и
кривлянием.  Жрецы  носились  среди  толпы,  еще  больше  разжигая  ее
фанатизм.  Некоторые из самых рьяных пытались было вплЯвь добраться до
острова, но их легко отогнали.
     Тут пущены  были  в  ход  заклинания  и  колдовство.  "Вызыватели
дождя",  утверждавшие,  что они  повелевают  тучами,  стали  призывать
ураган и каменный ливень (так негры зовут град). Для этого они собрали
листья со всевозможных деревьев и принялись кипятить их  на  медленном
огне.  В это же время с помощью длинной иглы,  вонзенной в сердце, был
убит баран.
     Но, увы,  небо  по-прежнему  было  безоблачным...  Ни  баран,  ни
гримасы не помогли.
     Неграм не  оставалось  ничего  более,  как устроить буйную оргию,
напившись "зембо",  этого жгучего ликера, приготовленного из кокосовых
орехов,   и   "тогва"  -  чрезвычайно  хмельного  пива.  И  их  песни,
маломелодичные, но ритмичные, слышались всю ночь до рассвета.
     Около шести  часов  вечера  наши  путешественники в последний раз
сели  за  обеденный  стол  в  кают-компании  "Решительного"  вместе  с
капитаном  и  офицерами.  Кеннеди,  к которому никто не обращался ни с
какими вопросами,  что-то про себя бормотал,  не сводя глаз с  доктора
Фергюссона.  Прощальный  обед был невесел.  Приближение минуты разлуки
навевало  на  всех   грустные   размышления.   Что   сулила   отважным
путешественникам судьба? Будут ли они когда-нибудь снова среди друзей,
у домашнего очага? А если почему-нибудь они не смогут пользоваться для
передвижения  своим  шаром,  что  станется  с ними среди диких племен,
неведомых стран, в необъятных пустынях?
     Все эти   мысли,   до   сих   пор  только  мелькавшие  в  головах
присутствующих,  теперь волновали их разыгравшееся воображение. Доктор
Фергюссон,  как всегда,  хладнокровный и невозмутимый, тщетно старался
рассеять подавленное настроение.
     Опасаясь со  стороны  негров  каких-нибудь враждебных выступлений
против доктора Фергюссона и ею спутников,  все трое остались  ночевать
на  "Решительном".  В  шесть  часов  утра  они  покинули  свои каюты и
переправились на островок Кумбени.
     Восточный ветер    слегка   покачивал   воздушный   шар.   Вместо
удерживавших его до сих пор мешков с землей были  поставлены  двадцать
матросов.  Командир  Пеннет  явился со своими офицерами присутствовать
при торжественном старте.
     Тут Кеннеди подошел к доктору и, взяв его за руку, проговорил:
     - Итак, Самуэль, ты бесповоротно решил лететь?
     - Бесповоротно решил, дорогой мой Дик.
     - Но, не правда ли, я сделал все, чтобы этому помешать?
     - Все!
     - Тогда, значит, моя совесть чиста, и я отправляюсь с тобой.
     - Я  был в этом уверен,- ответил доктор,  не скрывая,  до чего он
тронут.
     Наступил момент  последнего  прощания.  Капитан  И офицеры горячо
обняли и расцеловали своих бесстрашных друзей, в том числе, конечно, и
славного Джо,  гордого и сияющего.  Каждому из присутствующих хотелось
пожать руку доктору Фергюссону.
     В девять  часов  утра трое аэронавтов заняли свои места в корзине
воздушного шара.  Доктор зажег горелку и полностью открыл кран,  чтобы
достигнуть наибольшей температуры. Через несколько минут шар, до этого
времени державшийся на земле в полном равновесии,  начал тянуть вверх.
Матросы  стали  понемногу  отпускать удерживающие его канаты.  Корзина
поднялась над землей футов на двадцать...
     - Друзья мои!  - закричал доктор, стоя с обнаженной головой между
своими спутниками.- Дадим нашему воздушному шару имя,  которое  должно
принести ему счастье. Назовем его "Викторией"! (17)
     Прокатилось оглушительное "ура".
     - Да Здравствует королева! Да здравствует Англия! К этому моменту
подъемная сила воздушного  шара  еще  больше  Увеличилась.  Фергюссон,
Кеннеди и Джо послали своим друзьям последний привет.
     - Отдавай! - скомандовал доктор.

     "Виктория" быстро  поднялась  в  воздух:  И  в  этот  момент   на
"Решительном" раздался салют из четырех его пушек...

        ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

       Перелет через, пролив.- Мрима.- Разговор Кеннеди с Джо.-
         Предложение, сделанное Джо.- Рецепт хорошего кофе.-
             Узарамо.- Злосчастный Мээан.- Гора Дутуми.-
                Карта доктора.- Ночлег над сикомором.

     Воздух -  был  чист,  ветер умерен,  и "Виктория" поднялась почти
вертикально на высоту тысячи пятисот футов, что было отмечено падением
барометра почти на два дюйма (18).
     На этой  высоте  быстрое  воздушное   течение   понесло   шар   к
юго-западу.  Какая  чудная  картина  развернулась  перед глазами наших
воздухоплавателей!  Остров  Занзибар   был   весь   как   на   ладони.
Расстилались  зеленые  поля всевозможных оттенков,  кудрявились рощи и
леса...
     Жители острова    казались   какими-то   насекомыми.   Их   крики
мало-помалу замирали вдали, доносились только пушечные салюты...
     - Как все это красиво!  - воскликнул Джо, первый нарушив царившее
молчание.
     Но ему   никто   не   ответил.   Доктор   был   погружен  в  свои
барометрические наблюдения и записывал некоторые подробности  подъема.
А  Кеннеди  глядел  и  не  мог наглядеться на раскрывавшуюся перед ним
картину.
     Солнечное тепло  усиливало  действие горелки,  газ в оболочке все
расширялся, и "Виктория" достигла высоты двух тысяч пятисот футов.
     "Решительный" казался отсюда простой лодкой,  а африканский берег
вырисовывался на западе в виде колоссальной пенящейся каймы.
     - Что-то вы молчите,- заметил Джо.
     - Мы  смотрим,- отозвался доктор,  направляя свою подзорную трубу
на землю.
     - А мне вот необходимо говорить.
     - Ну,  и не стесняйся.  Болтай себе,  сколько душе угодно.  И Джо
разразился бурей восторженных возгласов.  При  перелете  через  пролив
доктор  решил  держаться  все на той же высоте,  чтобы видеть берег на
большом протяжении.  Он беспрестанно смотрел на термометр и  барометр,
висевшие  под  полуспущенным  тентам.  Второй барометр,  прикрепленный
снаружи, должен был служить для ночных вахт.
     После двух  часов  полета  "Виктория",  подвигаясь  со  скоростью
восьми с лишним миль в час, уже была над материком. Доктор счел нужным
снизиться;  он уменьшил пламя горелки, и "Виктория" полетела уже всего
на высоте трехсот футов над землей.
     Эта часть восточного берега Африки называется Мрима. Густая кайма
манговых деревьев  защищала  берег,  и  благодаря  отливу  можно  было
разглядеть  их  густые корни,  подмытые волнами Индийского океана.  На
горизонте виднелись дюны,  прежде составлявшие береговую линию,  а  на
северо-западе возвышалась остроконечная гора Нгуру.
     "Виктория" теперь  летела над селением Каше,- доктор Нашел его на
карте.  Туземцы при виде шара яростными криками выражали свой  гнев  и
страх.  Они стали пускать стрелы в чудовище,  парящее в воздухе, но, к
счастью,  не могли достичь шара,  и он величественно раскачивался  над
головами бессильно беснующихся туземцев.
     Ветер относил шар на юг,  но это нисколько не смущало доктора; он
даже  был  рад,  так  как  это давало ему возможность проследить путь,
пройденный капитанами Бђртоном и Спиком.
     Кеннеди стал  так  же  болтлив,  как и Джо.  Оба они обменивались
восторженными фразами.
     - Долой дилижансы!-восклицал один.
     - Долой пароходы! - вторил другой.
     - А что такое, спрашивается, по сравнению с этим железные дороги?
- подхватывал Кеннеди.- Едешь ты по ним через разные  страны  и  ровно
ничего не видишь!
     - То ли дело наша "Виктория"! - вставлял Джо.- Не чувствуешь, что
двигаешься. Природа сама развертывается перед вами.
     - А виды-то какие! Виды! На удивление! Один восторг! Кажется, что
спишь в гамаке и видишь сон.
     - Кстати, не пора ли позавтракать?- вдруг спросил Джо, у которого
от пребывания на свежем воздухе разыгрался аппетит.
     - Мысль недурная, мой милый,- согласился Фергюссон.
     - Приготовить завтрак недолго: сухари да мясные консервы,- заявил
Джо.
     - И сколько угодно кофе,-добавил доктор.- Знаешь, Джо, я разрешаю
тебе занять немного  жара  у  моей  горелки:  в  ней  его  больше  чем
достаточно. И можно не бояться пожара.
     - А  это было бы ужасно!  - заметил Кеннеди.- Ведь над нами нечто
вроде порохового погреба.
     - Не совсем так,- отозвался Фергюссон.- Но тем не менее,  если бы
газ воспламенился,  он понемногу выгорел бы, и мы неизбежно спустились
бы на землю,  что было бы далеко не приятно.  Но не бойтесь!  Наш  шар
закрыт совершенно герметически.
     - Ну, так давайте же завтракать,- предложил Кеннеди.
     - Завтрак подан,  господа,- объявил Джо.- Кушайте, я тоже не буду
отставать от вас,  но в то же время займусь  приготовлением  кофе,  да
такого, что у вас слюнки потекут.
     - Что правда,  то правда,- подтвердил доктор,- у Джо среди многих
его   талантов  есть  один  замечательный:  уменье  приготовлять  этот
чудесный напиток.  Он смешивает кофе каких-то разных сортов, но держит
это в строжайшем секрете.
     - Так и быть,  сэр,  раз мы в воздушном пространстве, я уж открою
вам свой секрет.  Видите ли, я приготовляю смесь из трех равных частей
кофе: мокко, бурбонского и рионуньец.
     Через несколько минут появились три дымящиеся чашки кофе, которым
и был закончен сытный завтрак,  приправленный чудесным настроением его
участников.   Насытившись,   каждый   из   аэронавтов    занял    свой
наблюдательный пост.
     Страна, над  которой  пролетал шар,  была чрезвычайно плодородна.
Узкие извилистые тропинки почти терялись под  сводами  густой  зелени;
виднелись поля созревшего табака,  маиса,  ячменя;  там и сям мелькали
плантации риса с прямыми стеблями и пурпуровыми  цветами.  В  клетках,
укрепленных  на сваях,  можно было разглядеть овец и коз:  видимо,  их
здесь спасали от зубов леопарда.  Куда ни посмотришь,  всюду из щедрой
почвы поднималась роскошнейшая растительность. Поселений было много, и
в каждом из них при виде "Виктории"  начиналось  всеобщее  смятение  и
раздавались  вопли.  Доктор  Фергюссон  предусмотрительно  держался на
такой высоте,  куда не могли долететь стрелы. Туземцы, сбившись в кучу
у  своих  близко  стоящих  друг  от друга хижин,  долго посылали вслед
путешественникам свои бессильные проклятия.
     В полдень доктор,  взглянув на карту, высказал предположение, что
они  несутся  над  страной  Узарамо  (19).  Внизу показались кокосовые
пальмы  и  дынные  деревья.  Джо  подобная  растительность  ничуть  не
удивляла:  очутившись  в Африке,  он считал все естественным.  Кеннеди
попадалось на глаза немало зайцев и перепелок,  которые  словно  ждали
его  выстрела.  Но  это  было бы бесполезной тратой пороха,  ведь дичь
невозможно было подобрать.
     Воздухоплаватели подвигались со скоростью двенадцати миль в час и
вскоре над селением Тунда достигли 38o 20' восточной долготы.
     - Вот  как  раз  здесь,-  заметил доктор,- Бђртон и Спик заболели
сильнейшей  лихорадкой  и   одно   время   считали   свою   экспедицию
провалившейся.  Они совсем еще недалеко отошли от берега, но усталость
и лишения уже сильно давали себя чувствовать.
     Действительно, в этой местности вечно свирепствует малярия. Чтобы
избежать опасности заполучить  эту  болезнь,  доктор  решил  держаться
повыше,  над  миазмами  этой  сырой  земли,  из  которой жгучее солнце
выкачивает испарения.
     Иногда можно  было различить караван,- видимо,  в ожидании ночной
прохлады он отдыхал в  "краале",  этом  обширном  пустыре,  окруженном
изгородью  и колючим кустарником,  где кочевые купцы находят защиту не
только от диких зверей,  но и от местных разбойничьих племен. При виде
"Виктории"  туземцы  обыкновенно  в панике разбегались.  Кеннеди хотел
посмотреть их поближе, но Самуэль каждый раз восставал против этого.
     - У   предводителей   их   имеются   мушкеты,-  пояснил  доктор,-
"Виктория",  согласись,  представляет собой слишком хорошую мишень для
их пуль.
     - А разве, получив маленькую пробоину, шар упадет? - спросил Джо.
     - Положим, сразу он не упадет, но вскоре эта пробоина превратится
в большую дыру, через которую и выйдет весь газ.
     - Ну, тогда нам надо держаться на почтительном расстоянии от этих
разбойников,- заявил Джо.- А интересно знать,  что они должны  думать,
видя нас парящими в воздухе? Пожалуй, они не прочь и поклоняться нам.
     - Пусть себе поклоняются,  только издали,- отозвался доктор,- это
всегда лучше.  Но взгляните-ка - вид местности уже меняется. Поселения
попадаются реже,  а манговые рощи совсем исчезли.  На этой широте  они
уже  не  растут.  Поверхность  земли  стала  холмистой,  что говорит о
близости гор.
     - В самом деле,- согласился Кеннеди,- мне кажется даже, что с той
стороны вырисовываются какие-то возвышенности.
     - На западе,  не так ли? - переспросил доктор.- Это первые отроги
горной цепи Уризара.  Должна быть видна  гора  Дутуми,  за  которой  я
рассчитываю приземлиться на ночлег.  Сейчас я усилю пламя горелки, так
как нам нужно держаться на высоте от пятисот до шестисот футов.
     - Какая, однако, хитроумная выдумка, сэр, вот эта самая горелка!-
воскликнул Джо.- Так просто:  взять да и повернуть кран!  Никак нельзя
сказать, чтобы это было трудно или утомительно!
     - Ну,  здесь мы уж  будем  чувствовать  себя  лучше,-  проговорил
охотник,  когда  "Виктория"  поднялась,-  а  то,  по  правде  сказать,
отражение  солнечных  лучей  на   этом   красном   песке   становилось
невыносимо.
     - Что за великолепные деревья!  - воскликнул  Джо.-  Хотя  это  и
совершенно  естественно  здесь,  но  очень  уж  красиво!  Какой-нибудь
десяток таких деревьев - и вот вам целый лес!
     - Это баобабы,- объяснил доктор.- Вот, взгляните-ка на то дерево:
в нем,  наверно,  будет футов сто в окружности. Бы