енько не могу понять,  в чем
тут дело.  Они несутся врассыпную и изо всех  сил;  по-моему,  это  не
маневры, а скорей преследование.
     - Ты уверен в этом, Дик?
     - Вполне.  Нет,  я не ошибаюсь! Это, очевидно, охота, но охота за
человеком. Не за предводителем они скачут, а ловят беглеца.
     - Беглеца?- с волнением повторил Самуэль.
     - Да.
     - Так не надо терять их из виду. Будем ждать! - нервно проговорил
доктор.
     Как ни  бешено  мчались  всадники,  но "Виктория" через тричетыре
мили нагнала их.
     - Самуэль!-закричал Кеннеди дрожащим голосом.
     - Что с тобой, Дик?
     - Неужели это галлюцинация? Да возможно ли это?
     - Что ты хочешь сказать?
     - Подожди!
     И охотник, быстро протерев стекла подзорной трубы, снова принялся
смотреть в нее.
     - Ну, что? - спросил доктор.
     - Это он, Самуэль!
     - Он?!- крикнул доктор.
     Слово "он" все сказало. Называть имя было излишне.
     - Он.  Верхом.  Скачет меньше чем в ста шагах  от  своих  врагов.
Спасается от них бегством.
     - Конечно, это Джо,- подтвердил, бледнея, доктор.
     - Он так мчится, что не может видеть нас, Самуэль.
     - Нет,  он  нас  увидит,-  возразил  Фергюссон,  ослабляя   пламя
горелки.
     - Но как?
     - Через пять минут мы будем в пятидесяти футах от земли,  а через
пятнадцать спустимся к нему.
     - Надо предупредить его ружейным выстрелом,- предложил Дик.
     - Нет, ведь повернуть он все равно не может, он отрезан.
     - Что же делать?
     - Ждать.
     - Ждать! А арабы?
     - Мы их догоним!  Мы их опередим!  Осталось две мили,  да и  того
меньше. Только бы лошадь Джо выдержала!
     - Ай-ай-ай!- закричал Дик.
     - Что такое?
     Крик отчаяния вырвался у Кеннеди,  когда он увидел Джо на  земле;
его загнанная вконец лошадь валялась тут же.
     - Джо заметил нас!  - крикнул доктор.-  Поднимаясь  с  земли,  он
сделал нам знак.
     - Но ведь арабы сейчас захватят его! Чего он ждет? Ах, молодчина!
Ура!- закричал охотник, не в силах более сдерживаться.
     Упав, Джо моментально вскочил на ноги и в тот  миг,  когда  самый
прыткий из всадников бросился к нему,  отпрянул от него в сторону, как
пантера.  Еще мгновение - и он уже был на крупе лошади араба.  Схватив
врага за горло своими сильными руками,  своими стальными пальцами, Джо
задушил его, сбросил на песок и снова бешено помчался вперед...
     Громкий вопль  вырвался  у  всадников.  Они еще с большей яростью
устремились за беглецом  и,  увлеченные  преследованием,  ке  замечали
"Виктории", а она теперь находилась всего в какихнибудь пятистах футах
от них и меньше чем в тридцати от земли.
     Один из  всадников уже догоняет Джо и вот-вот пронзит его копьем,
но у Кеннеди зоркий глаз и твердая рука:  он выстрелом сваливает араба
на песок.
     Джо даже не оборачивается на звук выстрела.  Часть отряда, увидев
"Викторию",  спешивается  и падает ниц перед нею,  а другая продолжает
преследование.
     - Но   что   же   Джо?   -   кричит  Кеннеди.-  Он  и  не  думает
останавливаться?
     - Джо  поступает  гораздо умнее,- отозвался доктор,- я понял его:
он скачет в том же направлении,  куда несется "Виктория", и полагается
на  нашу  сметку.  Ну  и  молодчина!  Мы вырвем его из-под носа у этих
арабов! Ведь до него осталось не больше двухсот шагов.
     - Что же теперь делать? - спросил Кеннеди.
     - Отложи в сторону свое ружье.
     - Есть! - отозвался охотник.
     - Можешь ли ты сдержать полтораста фунтов балласта?
     - Смогу даже больше.
     - Хватит и этого.
     И Фергюссон тут же нагрузил своего друга мешками с балластом.
     - Теперь, Дик, стань позади и будь готов сразу сбросить весь этот
балласт,- проговорил он.- Но заклинаю тебя сделать это не раньше,  чем
я прикажу.
     - Будь спокоен!
     - Иначе мы можем упустить Джо, и тогда он погиб.
     - Положись на меня!
     В это  время  "Виктория"  была  почти  над  головами   всадников,
несшихся  во  весь  опор  вслед за Джо.  Доктор стоял в передней части
корзины, развернув шелковую лестницу и готовый в любую минуту сбросить
ее.   Джо   все   продолжал   скакать  футах  в  пятидесяти  от  своих
преследователей. Но вот "Виктория" обгоняет всадников...
     - Внимание! - говорит Самуэль.
     - Готов! - отзывается Дик.

- Джо! Берегись! - кричит доктор зычным голосом, бросая
лестницу, которая, коснувшись земли своими перекладинами,
поднимает облако пыли.
     Услышав голос   Фергюссона,   Джо,   не   замедляя  бега  лошади,
оборачивается,  лестница приближается к нему,  и в то самое мгновение,
когда он в нее вцепляется, доктор кричит Кеннеди:
     - Бросай!
     - Есть!
     И "Виктория",  освобожденная от балласта,  весившего больше,  чем
Джо, в один миг поднимается на полтораста футов ввысь.
     Несмотря на то, что "Викторию" сильно качает, Джо крепко держится
за  лестницу.  Когда  шар  приходит  в более спокойное состояние,  Джо
делает  неописуемый  жест  в  сторону  арабов,  затем,  карабкаясь  по
лестнице с ловкостью акробата,  добирается до друзей, и те хватают его
в свои объятия.
     Внизу арабы вопят от изумления и бешенства: воздушное чудовище на
лету вырвало из их рук беглеца и быстро уносит его вдаль...
     - Мистер Самуэль!  Мистер Дик!  - только и сказал Джо. Он изнемог
от усталости, от волнения и лишился чувств.
     - Спасен! Спасен! - не помня себя, кричал Кеннеди.
     - Ну,  Конечно!  -  отозвался  доктор,  к  которому  уже   успело
вернуться его невозмутимое самообладание.
     Джо был  почти  голый.  Окровавленные  руки,  ссадины  и  синяки,
покрывавшие  его  тело,  говорили  о  перенесенных им муках.  Фергюсон
перевязал его раны и вместе с Диком уложил его под тент.
     Вскоре Джо  очнулся и попросил стаканчик водки.  Доктор не считал
нужным отказать ему в этом.  Ведь  Джо  требовал  особого  подхода,  и
лечить его надо было не так,  как других. Выпив водки, он крепко пожал
руки обоим друзьям и собрался  было  уже  рассказать  о  пережитых  им
злоключениях, но ему не разрешили агого сделать. Он не замедлил крепко
заснуть, в чем, конечно, очень нуждался.
     "Виктория" же,  несколько уклонившись на запад,  снова понеслась,
подхваченная сильнейшим ветром,  над окраиной пустыни, заросшей в этих
местах колючим кустарником,  над пальмами оазисов,  согнутыми ураганом
или вырванными с корнем.  К вечеру сделав около двухсот миль от  места
похищения Джо, она достигла 10o долготы.

        ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

       Полет к западу.- Пробуждение Джо.- Его упрямство.- Конец
        его истории.- Тажелель.- Беспокойство Кеннеди.- Полет
                    на север.- Ночь близ Агадеса.

     К вечеру  ветер  стих,  и "Виктория" спокойно простояла всю ночь,
зацепившись якорем за вершину  большого  сикомора.  Доктор  и  Кеннеди
поочередно несли вахту, а Джо проспал богатырским сном целые сутки.
     Это именно то лекарство, какое ему нужно,- заметил Фсогюссон, его
излечит сама природа.
     С рассветом  порывистый  ветер  усилился,  и  "Викторию"  сначала
бросало то к северу,  то к югу,  пока,  наконец,  не понесло к западу.
Доктор определил по карте,  что они проносятся над царством Дамергу  -
холмистым,  очень  плодородным  краем,  население  его  жило в легких,
сплетенных из  тростника  хижинах.  В  полях  мелькали  многочисленные
скирды хлеба.  Все они были поставлены на невысокие подпорки, вероятно
для того,  чтобы предохранить их от полевых мышей и  термитов.  Вскоре
аэронавты  увидели  город  Зиндер.  Его  легко  можно  было  узнать по
обширной площади,  где происходили казни. В центре площади возвышалось
"дерево смерти". Под ним все время дежурил палач. И стоило кому-нибудь
пройти под тенью этого страшного дерева как его немедленно вздергивали
на виселицу.
     Кеннеди взглянул на компас и с некоторым беспокойством заметил:
     - А нас опять относит к северу.
     - Ну что ж из этого? - отозвался доктор.- Если "Виктория" занесет
нас в Тимбукту,  жаловаться не придется.  Никогда подобное путешествие
не совершалось в лучших условиях.
     - И  при  лучшем  состоянии  здоровья  путников,-  докончил  Джо,
поднимая край  тента  и  высовывая  оттуда  свою  славную  улыбающуюся
физиономию.
     - А!  Вот,  наконец, проснулся наш храбрый друг, наш спаситель! -
закричал охотник.- Ну, как ты себя чувствуешь, Джо?
     - Вполне нормально,  мистер Кеннеди,  вполне нормально!  Кажется,
никогда  лучше  себя  и не чувствовал.  Ничто ведь не может подбодрить
человека так,  как подобная увеселительная прогулочка после купанья  в
озере Чад! Не так ли, мистер Самуэль?
     - Славный ты человек!  - сказал  Фергюссон,  крепко  пожимая  ему
руку.- Сколько тревоги и мучений ты нам доставил!
     - А вы думаете,  что я на ваш счет был спокоен,  что  ли?  Можете
гордиться тем, что заставили меня просто дрожать от страха за вас.
     - Вот и пойми его! Как это он все повернул.
     - Вижу,  что  падение  в озеро нисколько не изменило нашего Джо,-
заметил Кеннеди.
     - Ты,  друг  мой,  проявил  великую самоотверженность,- продолжал
доктор,- ты спас нас:  ведь "Виктория" падала в озеро,  и оттуда никто
не мог бы ее извлечь.
     - Подумаешь,  если я кубарем полетел в воду,  так что  из  этого?
Какая тут самоотверженность - разве я этим не спас и себя самого? Ведь
вот теперь мы все трое здесь в добром здоровье!  Значит,  нам не в чем
упрекать друг друга.
     - Нет! С этим малым никогда не сговоришься! - воскликнул Кеннеди.
     - Лучший  способ  сговориться  со мной - это никогда не по минать
того,  что было,- заявил Джо.- Что сделано,  то  сделано.  Хорошо  ли,
плохо ли, не стоит к этому возвращаться.
     - Ах ты,  упрямец! - смеясь, проговорил доктор.- Но не расскажешь
ли ты нам, по крайней мере, о своих похождениях?
     - Хорошо,  если вы непременно этого желаете.  Только  раньше  мне
хочется  зажарить  на славу вот этого жирного гуся.  Вижу.  мистер Дик
времени даром не терял.
     - Верно, верни, Джо,- отозвался доктор.
     - Ну,  так посмотрим,  как африканская дичь  почувствует  себя  в
европейских желудках.
     Гусь был зажарен на пламени горелки,  и его  сейчас  же  съелн  с
большим аппетитом.  Джо, не евшему несколько дней, досталась, конечно,
львиная доля.  После чая и грога он начал  рассказывать  друзьям  свои
приключения.  Он говорил взволнованно, хотя, по своему обыкновению, ко
всему относился философски, Видя, что чудесный малый все время больше,
чем о себе,  думал о нем,  Фергюссон не мог не пожать ему руку.  Когда
Джо рассказал об исчезновении острова,  населенного племенем биддиома,
доктор объяснил, что на озере Чад это частое явление.
     Наконец, в своем рассказе Джо дошел до того момента,  когда он  в
отчаянии завопил, засасываемый трясиной.
     - Я считал,  что погибаю;  моя последняя мысль была о вас, мистер
Самуэль. Тут я опять начал выбираться из болота. Как? Я и сам не знал,
но решил биться до последнего. И вдруг совсем близко от себя увидел...
ну,  как бы вы думали, что? Конец каната, видимо, недавно отрезанного.
Уж каким-то образом умудрился я  добраться  до  этого  самого  каната.
Потянул за него,  смотрю - держится.  Я поднимаюсь,  делаю еще усилиеи
вот я на твердой земле...  а на конце каната вижу  якорь.  Да,  мистер
Самуэль,  можно  сказать  - это уж доподлинно был "якорь спасения"!  Я
узнал его сейчас же!  Якорь  с  нашей  "Виктории"!  Значит,  вы  здесь
останавливались!  Я  проследил направление каната и по нему догадался,
куда вы отправились.  Тут и  дух  у  меня  поднялся  и  силы  явились.
Выбрался  я  из  трясины  и  снова  зашагал.  Шел часть ночи,  держась
подальше от озера. Наконец, добрался до опушки огромного леса. Здесь в
загоне  спокойно  пасся  табун лошадей.  Не правда ли,  в жизни бывают
минуты,  когда каждый умеет ездить  верхом?  И  вот  недолго  думая  я
вскакиваю на одного из этих четвероногих и мчусь к северу. Не буду вам
говорить ни о городах,  ни о селениях - я их не видел,  я их  избегал.
Несусь  по засеянным полям,  перескакиваю через кустарники,  изгороди,
понукаю  своего  скакуна,  заставляю  его  брать  препятствия...   Так
домчался я до границы возделанных земель.  Передо мной пустыня. "Вот и
прекрасно,- сказал я себе,- это мне на руку:  здесь,  по крайней мере,
далеко видно.  Я ведь ждал,  что вот-вот появится наша "Виктория".  Но
она все не появлялась.  Так я скакал часа  три  и  вдруг,  как  дурак,
нарвался на стоянку арабов.  Ну,  и началась же тут погоня! Скажу вам,
мистер Кеннеди, ни один охотник не знает как следует, что такое охота,
пока за ним самим не поохотятся.  И,  признаться,  не посоветовал бы я
ему этого испробовать!  Но вот моя лошадь падает от изнеможения,  меня
уже настигают, сам я валюсь на землю, вскакиваю на круп коня какого-то
араба... Я не желал ему зла, но пришлось-таки придушить его. Тут я вас
и увидал...  А что было дальше, вы знаете сами... "Виктория" мчится по
моим следам, и вы подхватываете меня на лету, как всадник подхватывает
перстень. Но, скажите, разве я был неправ, рассчитывая на вас? Видите,
мистер  Самуэль,  как  все  это  понятно  и  просто!  И  если   только
когда-нибудь вам понадобится, я готов в любой момент все это проделать
снова.  Ну,  а теперь еще раз повторяю: об этом вообще больше не стоит
говорить.
     - Дорогой мой Джо,- взволнованно заговорил  доктор,-  мы  недаром
полагались на твой ум и ловкость.
     - Да что там,  сэр!  Надо только следовать за событиями,  и тогда
всегда вывернешься.  Знаете, самое верное - это принимать все так, как
оно случается.
     За то время, что Джо повествовал о своих приключениях, "Виктория"
успела  пролететь  немалое  расстояние.  Вскоре  Кеннеди   указал   на
строения,  показавшиеся  на  горизонте  и  имевшие вид города.  Доктор
сейчас же справился по карте и убедился,  что  это  небольшой  городок
Тажелель в стране Дамергу.
     - Мы  опять  попали  на   путь   исследователя   Барта,-   сказал
Фергюссон.-  Именно  в  этом  городе  он  расстался  со  своими  двумя
товарищами Ричардсоном и Овервегом. Первый направился в Зиндер, второй
в  Маради.  Помните,  я  вам  рассказывал,  что  из троих только Барту
удалось вернуться в Европу.
     - Итак,  мы несемся прямо на север?  - спросил охотник,  следя по
карте за направлением "Виктории".
     - Прямо на север, дорогой Дик.
     - И тебя, Самуэль, это нисколько не беспокоит?
     - А почему бы это могло меня беспокоить?
     - Да потому,  что это течение несет нас к Триполи и нам  придется
снова перелетать через Сахару.
     - О, так далеко мы не залетим. По крайней мере я надеюсь на это,-
ответил доктор.
     - Где же ты, Самуэль, думаешь остановиться?
     - Признайся,  Дик,  разве  тебе  не  было бы интересно побывать в
Тимбукту?
     - Тимбукту? - переспросил Кеннеди.
     - Уж,  конечно,  было бы странно путешествовать по  Африке  и  не
осмотреть Тимбукту,- вмешался Джо.
     - Знаешь,  Дик, ты будешь пятым или шестым европейцем, посетившим
этот таинственный город,- добавил доктор.
     - Ладно! Летим в Тимбукту!
     - Дай  нам  только  добраться  до семнадцати с половиной градусов
широты, а там уж мы начнем разыскивать попутный ветер на запад.
     - Хорошо,- отозвался охотник.- Но,  скажи, сколько приблизительно
миль нам еще придется нестись на север?
     - По крайней мере, миль сто пятьдесят.
     - В таком случае я немного посплю,- заявил Кеннеди.
     - Конечно, поспите, мистер Дик,- откликнулся Джо,- да и вам тоже,
мистер Самуэль,  не мешает соснуть.  Ведь оба вы нуждаетесь в отдыхе -
замучились без сна по моей милости.
     Охотник улегся под тентом,  но Фергюссон, который не так-то легко
поддавался усталости, не оставил своего наблюдательного поста.
     Через три часа "Виктория" проходила над каменистой местностью, по
которой  тянулась  обнаженная гранитная цепь гор.  Некоторые отдельные
верщины этой цепи  достигали  четырех  тысяч  футов.  После  бесплодия
пустыни природа как бы наверстывала упущенное:  здесь буйно разрослись
леса акаций,  мимоз и  финиковых  пальм;  с  необыкновенной  быстротой
носились и прыгали жирафы, антилопы и страусы. Это была страна племени
Кель-Уй.  У них,  как и у свирепых их соседей - туарегов,  существовал
обычай закрывать лицо хлопчатобумажной повязкой.
     В десять часов вечера,  сделав за  день  великолепный  перелет  в
двести  пятьдесят  миль,  "Виктория" остановилась над большим городом.
При свете луны было видно,  что часть его покрыта развалинами. Здесь и
там,  облитые лунным светом,  высились минареты. Доктор установил, что
"Виктория" находится над Агадесом.
     Этот город  некогда  был  центром  обширной  торговли,  но к тому
времени, когда его посетил Барт, он пришел в упадок.
     Среди ночи,  никем  не замеченная,  "Виктория" опустилась милях в
двух севернее Агадеса, на обширном поле, засеянном просом.
     Ночь прошла спокойно,  а на рассвете,  в пять часов утра,  легкий
ветер стал дуть на запад и  даже  несколько  на  юго-запад.  Фергюссон
поспешил воспользоваться этим благоприятным обстоятельством. Он быстро
заставил  подняться  "Викторию",  и  та  умчалась  дальше,  купаясь  в
солнечном свете.

        ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

    Быстрый перелет.- Осторожные решения.- Караваны.- Беспрерывные
      ливни.- Гао.- Нигер.- Гольберри, Жоффруа, Грей, Мунго Парк,
         Ленг, Ренэ, Кайе, Клаппертон, Джон и Ричард Лендер.

     День 17  мая  прошел  спокойно,  без  всяких происшествий.  Снова
началась пустыня.  Ветер средней силы нес "Викторию" на юго-запад. Она
не  отклонялась  ни  вправо,  ни влево.  Ее тень прочерчивала на песке
прямую линию.
     Прежде чем  пуститься  в путь,  доктор благоразумно позаботился о
том, чтобы возобновить запас воды. Он боялся, что в районе, заселенном
племенем туарегов, нельзя будет снизиться.
     Плоскогорье, лежащее на высоте тысячи восьмисот футов над уровнем
моря,  постепенно  понижалось  к югу.  Аэронавты пересекли проторенную
караванами дорогу,  ведущую из Агадеса в Мурзук,  и,  пролетев в  этот
день сти восемьдесят миль,  вечером оказались на 16o северной широты и
4o 55' восточной долготы
     Весь день   Джо   посвятил   заготовлению  впрок  дичи,-  трофеев
последней охоты Кеннеди,- ей,  за недостатком  времени,  уделили  мало
внимания.  К  ужину он подал вкусно зажаренных на вертеле вальдшнепов.
Так как ветер был очень благоприятен,  доктор решил лететь  всю  ночь,
благо полная луна ярко светила.  "Виктория",  сделав в эти ночные часы
около шестидесяти миль на высоте пятисот футов,  неслась так спокойно,
что даже самый чуткий сон не был бы потревожен.
     В воскресенье  утром  направление  ветра  снова  изменилось.  Шар
теперь летел на северо-запад.  В воздухе носилось несколько воронов, а
у  горизонта  -  стая  ястребов,  к  счастью,  державшихся  далеко  от
"Виктории".
     Эти птицы напомнили путешественникам о встрече с кондорами, и Джо
поздравил доктора с тем, что он сделал для шара две оболочки.
     - Будь у "Виктории" одна оболочка,  что было бы с нами? - с жаром
сказал  он.-  Знаете,  эта  вторая оболочка - то же,  что спасательная
шлюпка на судне. Благодаря ей при крушении всегда можно спастись.
     - Ты  прав,  друг мой,  но должен сказать тебе,  что моя "шлюпка"
начинает меня немного беспокоить.
     - Что  ты  этим  хочешь сказать,  Самуэль?  - вмешался в разговор
Кеннеди.
     - А  вот  что:  новая  "Виктория"  не стоит прежней.  Уж не знаю,
почему:  ткань ли слишком  много  вытерпела,  или  гуттаперча  местами
расплавилась от жара змеевика,  но я обнаруживаю утечку газа. Пока она
незначительна,  но с  этим  надо  считаться.  У  "Виктории"  появилась
склонность  снижаться,  и  мне,  чтобы удерживать ее на нужной высоте,
приходится все больше расширять водород.
     - Черт  побери!  - воскликнул Кеннеди.- Я не вижу,  как это можно
поправить.
     - То-то и есть, что мы тут бессильны,- сказа