щего
умопомрачительную чистоту стен, потолка,  столов-ларей,  как  у  Арта,  на
котором  оперировали  бедного  Туарега;   потолок   значительно   светлей,
серебристо-черный, видимо, там находился источник света, не  дающий  тени.
Над столами, ничем не прикрепленный к потолку, плавал большой  голубоватый
диск.
   Роботы внесли космонавтов, положили на лари, стали  снимать  скафандры.
Сняли первый шлем. Я услышал смешок Антона. Мне было не до смеха:  первый,
с кого сняли шлем, был я, с  помятой  физиономией,  небритый,  с  тусклым,
сонным взглядом. Я никогда  еще  не  наблюдал  себя  со  стороны  в  таком
неприглядном виде. Покосился на Ли. Лицо  ее  оставалось  невозмутимым.  Я
быстро перевел взгляд на вторую фигуру -  и,  должен  признаться,  испытал
разочарование: Антон держался молодцом, он улыбался, помогал роботам.
   - А ведь я ничего не помню, - сказал он и спросил меня: - А ты, Ив?
   - Только запах.
   - Запах и я вспомнил. Антисептики? Да?
   Ли подтвердила пожатием руки. Она жала ему руку по каждому поводу и без
всякого повода, хотя мне могло и показаться, что повода не было.
   - Теперь вам известно место появления в нашем времени. Сейчас  для  вас
наступает период длительного отдыха и приспособления к условиям  Багряной.
Вас помещают в контейнеры с чистым животворным газом и погружают в сон.
   Действительно, нас с Антоном положили в прозрачные пеналы, уже в другом
помещении, менее черном, и задвинули в стену.
   - Здесь вы находились двадцать один день, - сказала Ли.
   Мы помертвели. Двадцать один! Так Вашата  и  Зингер,  потеряв  надежду,
давно улетели. Они считают нас погибшими: в наших баллонах кислорода всего
на трое суток!



ВЕЛИКИЙ СТРАТЕГ

   Наступило тягостное молчание. Невидящими глазами я  смотрел  на  экран,
только иногда фиксируя происходящее там: вот нас  вытащили  из  пеналов...
сажают в  аэробус,  мы  в  толпе...  Ли  вступает  с  нами  в  разговор...
Изумленное выражение лица у Антона, когда он впервые ее увидел... Все  это
время я освобождался от обволакивающих сознание пут, так, по крайней мере,
мне казалось. Мозг  искал  выхода,  рвался  из  чуждого  нам  будущего  на
корабль, в круг знакомых понятий, вещей.
   То же  происходило  и  с  Антоном.  Я  увидел  его  прежним  -  прямым,
решительным, смелым. Он говорил Ли, не скрывая горечи:
   - Как вы могли пойти на это?
   - Я понимаю тебя, Антон, продолжай, хотя я знаю, что  ты  скажешь.  Все
равно говори. Тебе необходимо сбросить душевный гнет. Говори, Антон.
   - Да, ты все знаешь. Можешь  продолжать  за  меня,  навязать  мне  свое
мнение, свои желания. Но все же я скажу. Как  вы  могли  упрятать  нас  на
такой срок в эти ящики. Ведь теперь наш корабль улетел! Улетел без нас! Ну
что мы теперь будем делать? Останемся здесь навсегда? Как  дадим  знать  о
себе, обо всем, что видели. О вас? Как мы предупредим людей, чтобы они  не
шли вашим гибельным путем?
   - Наш путь верен, -  сказала  Ли  холодно.  -  Жесток  космос.  Жестока
несправедливость тех, что смотрят и не видят.
   Мне стало жалко Ли. Антон явно  перехватил.  Я  хотел  было  вмешаться,
сгладить резкость друга, но этого не понадобилось, Антон взял себя в руки.
   - Извини, Лилиана-Ли. Я веду себя совсем  по-земному,  в  самом  худшем
смысле слова. Никто не виноват. Вы нас не ждали...
   - Нет, ждали, Антон. Очень ждали, только в будущем. Сейчас вас еще  нет
на Земле Надежды. Сейчас вы проходите муки рождения.  Вас  ждала  Багряная
позже! А вы пришли сейчас.
   - Но ты пойми...
   - Понимаю, Антон. Я знаю, что Багряная, откуда вас послали последние из
Вечно Идущих, сейчас повержена в прах, она умирает, она  лишена  воды,  на
ней  нет  воздуха,  пригодного  для  дыхания.  Лишь  теплится  надежда  на
возрождение. Надежда на вас, наших братьев со счастливой звезды.
   - Все это так, Ли, - печально произнес Антон. - Все так. - И вдруг  его
осенило: - Может, в этом и заключается  Великая  Миссия  Арта?  Чтобы  нас
забросить к вам и через нас поведать, что ждет Багряную. Чтобы вы  приняли
меры?  Если  это  так,  то  куда  ни  шло!  Мы  готовили  себя  ко  всяким
случайностям. Ведь так, Ив?
   Что я ему мог ответить? Пожать руку? Только руками  моего  друга  опять
завладела Ли. По экрану побежали разноцветные волны, послышалась музыка, и
я уловил, что цвет связан со звуками. Прослеживалась одна тема  в  светлых
тонах. Должно быть, музыка была веселой по местным  понятиям,  но  у  меня
защемило сердце. Фонетическая музыка прекратилась, но еще некоторое  время
звучала цветовая симфония. Действительно, звуковых колебаний не ощущалось,
музыка возникала где-то в сознании, как воспоминание  забытой  мелодии.  И
оттого, что это  происходило  во  мне,  я  испытывал  чувство,  близкое  к
восторгу. Наверное,  это  и  есть  музыкальное  вдохновение,  испытываемое
композитором.
   Ли сказала:
   - Да, каждый является хранителем музыкальных образов. Все мы слышим то,
что дремлет в нас, пробуждается под воздействием световых сочетаний.  Есть
сложное определение этого вида ощущений, в  приблизительном  переводе  это
можно назвать музыкой души, природа этого явления проста.
   - Вы и здесь нашли ключ к подсознанию? - спросил Антон.
   - Ключей к подсознанию много... Как жаль, Антон, что ты еще  не  умеешь
слышать звучание световых волн, не видишь музыкальные образы.
   Антон ответил, задумчиво улыбаясь:
   - Я утратил эту способность,  Лилиана-Ли.  В  детстве  я  ощущал  нечто
подобное. Близкие считали мою повышенную чувствительность  ненормальной  и
даже обращались к врачам.
   - И ты утратил этот дар?
   - Да, как муравей крылья.
   - Муравей?
   - Насекомые, общественные животные, очень маленькие.
   - Я вижу... Ты ярко их изобразил.
   - Изобразил?
   - В сознании.
   - Ах да. Действительно, представил себе  муравьишек.  Я  любил  с  ними
возиться, даже в школьные годы снял фильм. Помнишь, Ив?
   "Да, я помнил этот фильм. Но почему он  никогда  мне  не  говорил,  что
видит звуки?"
   Ни он, ни она не обратили внимания на мои мысли, занятые только собой.
   Ли спросила:
   - Муравьишки теряют крылья, когда в них отпадает потребность?
   - Больше они никогда не летают, строят удивительные сооружения из хвои.
   - Хвои? Ах да, теперь вижу. Какое красивое растение!
   - Елка...
   - Как прекрасен ваш мир! Ты мне покажешь его, Антон?
   - О да, Лилиана-Ли!
   "Зачем она его спрашивает, - подумал я, - он сделает  для  нее  все  на
свете. Все-таки почему он не сказал мне, что мог видеть звуки".
   Ли сказала:
   -  Тогда,  Антон,  небольшое  вмешательство  врачей  -   ты   вспомнишь
утраченное. Как ярче станет для тебя мир, ты станешь лучше понимать  меня.
И в тебе, Ив, также заложены чувства цветного слуха и музыкального зрения,
но они спрятаны более глубоко. И если бы ты пробыл у нас дольше...  -  Она
словно в награду за неприятный для  меня  диагноз  одарила  меня  взглядом
своих необыкновенных глаз: в ту минуту серых, с большими черными зрачками,
из них лился теплый, вопрошающий свет.
   Не казались ли мы ей тогда муравьишками, потерявшими крылья, такими  же
примитивными, особенно я. В Антоне  она  находила  таланты,  о  которых  я
прежде и не подозревал, раскрывала в нем все новые тайники,  пленившие  ее
изысканный вкус.
   - Ты  не  огорчайся,  Ив,  -  сказала  Ли.  -  Мы  старше  вас.  Прошли
тысячелетия,  прежде  чем  Вечно  Идущие  раскрыли  некоторые  особенности
интеллекта. Ваш путь более легок. Вы многое возьмете из нашего опыта.  Это
естественно,  жизнь  в  космосе  взаимосвязана.  Наши  потомки   научились
преодолевать время. Они прислали вас  к  нам,  чтобы  вы  убедились,  что,
несмотря на многие различия, мы из  одного  корня,  как  и  вся  жизнь  во
вселенной...
   Эти слова не показались мне тогда полными высочайшего смысла, как это я
осознаю сейчас; наверное, прав Макс - сказывалась непомерная  нагрузка  на
психику, я слушал Ли краем уха, а сам думал: "Ни за что нам  не  выбраться
из этого страшного мира. И если выберемся, то лишь для того, чтобы умереть
в оранжевых креслах: Арт не знает, что мы без скафандров, и перенесет  нас
в космический холод, в вакуум". Почему-то меня  особенно  пугало,  что  мы
попадем в разреженную атмосферу, где в лучшем случае вместо снега выпадает
твердая углекислота...
   Ли сказала:
   - Опасность незначительная. И  ты,  Ив,  и  Антон,  если  он  пожелает,
успеете надеть защитную одежду,  прежде  чем  поле  достигнет  предельного
напряжения. Вы находитесь под беспрестанным наблюдением. Эти роботы, - она
показала на порхающих под потолком барбусов, - измеряют напряжение поля, и
если оно начнет повышаться, то на вас сейчас же  наденут  скафандры.  -  И
опять она посмотрела на Антона так, что было ясно: если он захочет.  -  По
вашему желанию можно блокировать поле.
   - Тогда мы навсегда останемся здесь? - спросил Антон.
   - Да, ты можешь остаться. Поле можно блокировать только вокруг тебя.  А
Ив уйдет. Его здесь ничто не удерживает, кроме любопытства,  или,  как  он
сейчас подумал, "научного интереса".
   Да, я так подумал и еще подумал: "Ну а если останусь? Нет, конечно,  ни
за какие деньги, - вспомнилось  мне,  как  мы  говорили  в  детстве.  И  в
оправданье нетактичной мысли: - Нас ждут, мы должны сообщить о невероятном
путешествии. Ждет Арт с его Великой Миссией, ждут дома. Не имеем права".
   - Вместо вас можно послать  контейнер  с  несравненно  большим  запасом
информации, - сказала Ли.
   Я испугался, и она тут же успокоила:
   - Ты должен понять, Ив, что насилие немыслимо в мире Вечно  Идущих.  Ты
подумал, что у нас есть способы подчинить волю. Да, есть, но  эти  способы
неприменимы. Ты испытал их на себе? Да, но как побочное явление. Ты знал о
возможности общения с помощью биоволн, но не мог им  пользоваться.  Сейчас
ты слышишь беззвучную речь, я помогла тебе освободиться от  предубеждения,
что такое общение невозможно, научила молча понимать  чужие  и  передавать
свои мысли. Теперь с каждым мгновением ты становишься  увереннее  в  себе.
Мое влияние оканчивается и скоро прекратится совсем.
   - Нет, - сказал  Антон,  -  не  прекратится.  Никогда  не  прекратится,
Лилиана-Ли!
   - Мне приятно слышать это от тебя, Антон...
   Этому вновь начавшемуся  объяснению  в  любви  помешал  глухой  грохот,
вздрогнула наша "дача", высокий бокал, который я  поставил  на  подставку,
предупредительно выдвинувшуюся из подлокотника, упал и с мелодичным звоном
покатился по ковру. Без  предварительного  музыкального  вступления  стена
превратилась в экран. Мы увидели прилегающие  к  городу  голубые  и  бурые
насаждения, дорогу, перевернутый аэробус,  возле  него  уже  стояла  белая
машина мгновенной помощи. Объектив  перенесся  дальше,  к  темному  столбу
пыли, смутно обозначились края воронки.
   - Метеорит! - сказал Антон. - Солидный камешек. Какое счастье,  что  не
попал в наш город.
   - Город  недоступен,  -  сказала  Ли.  -  Мы  научились  защищаться  от
космических вторжений.
   Мне хотелось спросить, каким образом, и тотчас  же  вместо  воронки  на
гигантском экране возникло приземистое здание где-то в  пустыне,  аэролет,
опустившийся возле него. Трое марсиан вошли под нависшие своды, затем  был
показан их путь по коридорам, обширным залам с  панелями  управления,  все
очень напоминало наш вычислительный центр  в  Тобольске.  Здесь  все  было
полностью автоматизировано, изредка  появлялись  фигуры  роботов  в  форме
многогранных  тумб,  они  следили  за  изменением  цвета  на  бесчисленных
пластинках, покрывающих панели. Марсиане стали опускаться  на  лифте.  Вот
они в  большом  куполообразном  зале,  где,  помимо  нескольких  полосатых
роботов, находился еще один, очень похожий на Артаксеркса. "А может  быть,
это он собственной персоной?" - подумал я.
   - Нет, это не пославший вас, - ответила Ли. - Это и не Вечно Идущий,  и
в то же время самый совершенный из нас, он вмещает в  себя  все  доступные
нам знания, у него одна цель - оберегать  нашу  планету  от  вторжений  из
космоса.
   Часть светлой стены и купола, обращенная к  нам,  как  бы  разверзлась,
раскрыв путь во вселенную. Мы увидели неповторимую картину звездного неба,
которую можно наблюдать только со спутников, с Луны, в иллюминаторы  и  на
экранах корабля.
   Ли подтвердила:
   -  Трансляция  со  спутников.  Извержения  вулканов,  метеоритная  пыль
по-прежнему окутывают Багряную.
   - А эти трое? - спросил Антон. - Зачем они там, когда могли вот так же,
как и мы, наблюдать за всем, что делается в  подземельях  обсерватории?  И
даже давать указания?
   -  Могут.  Но  это  их  обязанность.  Стратеги   пришли   убедиться   в
правильности решений Видящего далеко. Вы наблюдали,  как  близко  от  стен
города упал астероид? Известно, что степень ошибок  у  Видящего  далеко  -
одна миллиардная, следовательно, и он может ошибиться.  Тысячелетие  назад
не менее совершенное существо, созданное могучими умами, допустило  гибель
целого города, неправильно рассчитав полет осколка  планеты,  захваченного
притяжением Багряной из Круга ужасов. С тех пор мы контролируем действия и
людей и машин, стоящих на важных постах и оберегающих жизнь многих.
   На фоне россыпи звезд  Млечного  Пути  ярко  блеснула  вспышка  взрыва.
Каким-то неведомым для нас способом  Видящий  далеко  уничтожил  астероид,
падавший на Багряную.
   Ли сказала:
   - Вы еще увидите многое, рожденное умом и сердцем людей нашей  планеты.
Сейчас вас ждут Великий  Стратег  и  все  Вечно  Идущие.  Сосредоточьтесь,
особенно ты, Ив, иногда твои слова беднее мыслей, заложенных  в  тебе.  Ты
все еще недостаточно адаптировался.
   - Адаптируйся побыстрей, - сказал Антон.
   Мне было не до шуток, и я постарался "собраться",  чтобы  не  выглядеть
полным идиотом перед лицом всей планеты и  Великим  Стратегом.  А  он  уже
сидел в нескольких шагах от нас, живой,  объемный,  казалось,  можно  было
подойти к нему, пожать руку, похлопать  по  плечу,  наша  спальня-гостиная
стала продолжением его  кабинета,  в  воздухе  повеяло  незнакомым,  очень
приятным, ни с чем не сравнимым ароматом. О марсианских благовониях  можно
написать  целую  книгу,  там  нет  повторяющихся   запахов,   они   строго
индивидуальны и, как одежда, присущи  только  одному  лицу...  Кабинет  не
особенно высокий, просторный, стены тусклого золота,  на  полу  коричневый
ковер.
   Стратег сидел на стуле с высокой спинкой, положив руки на  полированную
доску стола,  вмонтированного  в  этажерку-шкаф  с  множеством  отделений,
выдвижных ящиков, полок;  она  поднималась  чуть  не  до  потолка.  Но  не
убранство  комнаты,  не  сам  Стратег  захватили  все  наше  внимание,   а
дискообразное тело, висевшее между потолком и полом без  помощи  подставок
или нитей, просто оно плавало в воздухе,  хотя  ощущалась  на  взгляд  его
тяжелая металлическая фактура. По диску  передвигались  крохотные  фигурки
космонавтов в серебристых скафандрах.
   - Звездолет! - воскликнул Антон. - Какая громадина! В  него  войдет  не
менее тысячи вот таких космонавтов и еще останется место.  Целый  летающий
город. У него гравитационный двигатель.
   На какое-то время мы видели только это  чудо,  созданное  гением  Вечно
Идущих, даже наше путешествие во времени затмил гравитолет.
   Великий Стратег молчал. Казалось, он погружен  в  глубокое  раздумье  и
совсем ему не до нас. Его тяжелые веки  почти  закрывали  глаза,  на  лице
застыла   печальная   сосредоточенность.   Обманчивое   впечатление.    Он
внимательно следил за нами, слушал наши мысли и их перевод.
   Антон извинился, слегка наклонив голову:
   -  Мы  поражены  моделью  звездолета,  -  сказал  он.  -  Вероятно,  он
предназначен для полетов в другие солнечные системы?
   Ли ответила:
   - Пятьдесят оборотов назад то, что ты называешь звездолетом, улетело  в
систему Голубого солнца и десяти планет.  На  нем  отправилось  сто  Вечно
Идущих. Корабль не подает сигналов благополучия. Он  или  погиб,  или  его
скрывает поле, непроницаемое даже для волн гравитации.  Строятся  еще  три
звездолета, более совершенных. Путь Вечно Идущих  бесконечен.  В  звездном
колесе, которое ты называешь Галактикой,  -  сотни  миллионов  солнц  дают
тепло и жизнь своим спутникам  -  планетам,  но,  может  быть,  только  на
Багряной и много позже на Звезде  Надежды  родился  познающий  разум.  Так
думаю я, но Великий Стратег и еще многие считают, что есть и более высокие
цивилизации, существующие  миллиард  оборотов  и  более.  Звездолет  "Дитя
Багряной" первым ушел на поиски. - Она  сделала  короткую  паузу  и  стала
переводить слова Великого Стратега.
   - Я склоняю  голову  и  благодарю  еще  не  познанные  силы  вселенной,
создавшие разум, который не угаснет, пока светят звезды, а они никогда  не
погаснут. - Это было похоже на ритуальное приветствие, и во Дворце Великих
решений он так же начал свою речь. Затем он, почему-то обращаясь только ко
мне, продолжал:
   - Ты очень молод, посланец Звезды Надежды.  На  Багряной  только  после
двухсот оборотов жизни Вечно Идущий дерзает  на  подвиг  полета  к  другой
планете. Слава Звезде Надежды, где так быстро мужают  обладающие  разумом!
Ты  первый  совершил  прыжок  во  времени,  недоступный  даже   для   нас.
Оправдались предсказания мудрых, обращающих ум на третью дочь Солнца...
   Неудобно было слушать такую напыщенную речь и непомерную хвалу  в  свой
адрес. Я подумал: "Неужели они не прочитали в нашем  подсознании,  что  мы
совершили этот "прыжок" не по доброй воле?".
   - Над вами совершено насилие? - с изумлением спросила Ли. -  Разве  оно
возможно на Звезде Надежды?
   Наступила трудная пауза.
   Впервые Ли неправильно прочитала мои мысли - вернее, не  разобралась  в
их сумятице. Я также, сбитый  с  толку,  стал  путано  объяснять,  как  за
последние сто лет шло совершенствование  землян,  но  тут  вступил  Антон.
Сжимая руку Ли, он стал говорить что-то невразумительное о некоторых видах
насилия, еще так  недавно  существовавших  в  последних  капиталистических
государствах, чем вызвал целый град новых вопросов:
   - Что за виды насилия?
   - Что значит капиталистический?
   - Государство?
   Антон начал было объяснять смысл всего  этого,  да  через  минуту  наша
переводчица остановила его, сказав:
   - Значение  понятно:  антагонизм  между  группами  людей  и  отдельными
людьми, нечто подобное существовало очень давно и на  Багряной.  Хранитель
памяти только что сообщил, что тысячу оборотов назад Вечно Идущий по имени
Ловящий ветер  принял  облик  Великого  Стратега,  погрузив  последнего  в
анабиоз, и начал проводить действия, ведущие к захвату единоличной власти.
Решением существовавшего тогда Совета Мудрых был отправлен на первую луну.
Так совершились последние насилия на Багряной.
   - У нас теперь тоже все реже... - начал было Антон, да я  перебил  его,
сказав, что насилие совершено не  на  Земле,  а  здесь,  на  Марсе,  и  не
кем-либо, а их потомком, хотя и механическим. Опять Антон перебил  меня  и
теперь очень толково рассказал о нашем полете, красочно описал  вид  Марса
при круговом облете, наши археологические поиски и встречу с Артом. Его не
перебивали. Великий Стратег стиснул на столе свои  четырехпалые  руки.  Ли
напряглась в кресле, как струна, и стала выше Антона на полголовы.
   Наступила самая длинная пауза в нашей беседе.  По  этому  только  можно
было судить, какое впечатление произвел рассказ Антона  на  этих  людей  с
молниеносным мышлением.
   Наконец Ли сказала:
   - Великий Стратег и Вечно Идущие скорбят о том, что должно случиться  с
нашей  планетой.  В  круговороте  жизни  бывают  подъемы  и   спады,   они
закономерны. Ты же сказал о гибели наших потомков, о  разрушении  городов,
исчезновении морей и рек, растительности и животных. То, что осталось,  не
идет в счет. Жалкие крохи бурной жизни! Багряная  без  воздуха!  И  только
робот остался хранить завещанное ему последними людьми. Грядущая