погрозил пальцем. Только один раз. Наверно, понял, что Малахов  держит
у себя портрет не из сентиментальных  чувств,  а  ради  напоминания  о
возможных последствиях ошибки, и воздержался от отеческого нагоняя.
   Ради напоминания о последствиях - оно полезно...
   Затылок вел себя прилично, а значит, все шло как  надо.  Бесспорно,
полковник Юрченко очень хотел бы разобраться с нарушителем по-своему и
без лишнего шума, но как раз этого нельзя было допустить. Если  хочешь
чего-то  добиться  от  много  о   себе   понимающих   структур,   надо
периодически подтягивать поводок, это Малахов знал  твердо.  Иначе  на
запросы будешь получать информацию той же степени  достоверности,  как
байка о том, что жареная курица снесла яичко, годное  к  инкубации,  и
работать станет невозможно.
   Малахов попытался прикинуть, откуда может лететь  этот  самолет,  а
потом вспомнил слова о том, что "Майскому жуку" не  нужен  специальный
аэродром. Значит,  откуда  угодно...  ну,  не  совсем  откуда  угодно,
все-таки горы, хотя мест для взлета-посадки и там  наверняка  хватает.
Не суть важно, главное -  заразный  район,  кашмирская  кожно-легочная
форма  чумы,  черт  бы  ее  побрал,  мерзость  редкостная...  Конечно,
наркотики или оружие куда вероятнее. А если люди? Десятка четыре - или
сколько их там? - беженцев, добровольно идущих на страшный риск, чтобы
только улететь от войны, от чумы, от голода... Женщины,  дети,  просто
отчаявшиеся люди. Куда угодно,  на  чем  угодно,  только  подальше  от
смерти - туда, где людям привычнее жить, чем умирать. За перелет с них
могли взять все, что они имели, и еще сверх  того.  Могли  оставить  в
заложниках брата, сестру, ребенка... На опиумных  тропах,  да  еще  во
время войны, всегда не хватает носильщиков.
   Ничего, подумал Малахов. Мошков с ситуацией  справится,  пусть  там
даже половина заразных. Карантинный лагерь в пустыне -  лучшего  места
не придумать.
   Изображение на экране поменялось. Озвученная тонким свистом турбины
и  дребезжащим  рокотом  винта,  по  холмистой  пустыне  далеко  внизу
побежала узкая  хищная  тень  вертолета.  Пузатый  самолет  шел  ниже,
неуклюже пытаясь маневрировать, а по обе  стороны  от  него,  догоняя,
неслись два Ка-80 - нарушителя брали в "клещи".  "Борт  три,  дай  еще
одну", - приказал кто-то. Длинно и внятно  простучало,  трасса  прошла
выше самолета.
   - Ага! Уразумел, садится.
   Пузатый самолет пошел навстречу своей тени,  коснулся  ее  и  после
короткой пробежки встал. Вертолет,  примериваясь,  сделал  разворот  и
завис, пустыня набежала снизу, брызнул  в  сторону  вырванный  потоком
воздуха куст, изображение заволоклось было поднятой пылью,  но  тотчас
отвернулось вбок, и Малахов увидел, что второй вертолет тоже  садится.
Третий остался в воздухе, облетая  по  широкому  кругу  место  посадки
самолета.
   Затылок не болел.
   Ротор приземлившегося вертолета  работал  на  холостом  ходу,  и  в
пыльное облако из брюха машины сыпались люди в пятнистом.  Разбежались
в стороны, беря самолет в полукольцо... Группа Мошкова запаздывала, но
должна была появиться с минуты на минуту.  Малахов  успел  подумать  о
том, что на самом деле не так уж часто  бывают  ситуации,  когда  одна
минута решает все, на этот раз операция  должна  пройти  благополучно,
если только военные не проявят излишней прыти...
   В фюзеляже самолета откинулась кормовая  аппарель.  Мелкий  сгусток
огня выскочил из черного зева и кинулся, казалось, прямо в глаза.
   На секунду Малахов ослеп и оглох. Изображение дернулось,  задрожало
и начало заваливаться набок. Летели какие-то клочья. Медленно,  ничком
в потрескавшуюся чужую землю  падал  солдат  в  истерзанном  осколками
хаки. Еще один шустрый огненный комок - или так показалось? - метнулся
к второму вертолету, не долетел и рассыпался брызгами. Видимо, там  не
зевали.
   Кто-то отдавал команды лающим голосом.
   Потом самолет подпрыгнул, разломился пополам и  скрылся  в  кучевом
облаке огня, дыма и пыли, и где-то вне  кадра  тонко  кричал  раненый,
кто-то яростно матерился, а полковник Юрченко рычал с ненавистью прямо
Малахову в лицо и указывал на убитого:
   - Твоя работа, гад, твоя... Не отмоешься вовек, понял? Эта кровь на
тебе, слышишь, ты!..
   И по-прежнему, справа налево пересекая  застывшую  в  экране  жуть,
катились и катились, подпрыгивая, невесомые шарики перекати-поля.
   Малахов сглотнул всухую.
   - Принято к сведению, - сказал он. - Теперь вот что: место  посадки
выжечь вчистую, и вокруг тоже,  насколько  возможно.  Учтите  ветровой
вынос.  Всем  участникам  операции   сегодня   же   пройти   повторную
вакцинацию, и вам также, полковник. Выполняйте.
   ...Огнеметы еще работали, когда он выключил связь.


Глава 2

                                Суицид

                                 Полная свобода  делать  все,  что  ты
                              хочешь  и  как  ты  хочешь,  -  это,   в
                              сущности, не более, чем  свобода  вообще
                              ничего не делать.

                                                         Норберт Винер

   - Следует понимать так, что вы снова его упустили? Только отвечайте
четко: да или нет?
   - Да.
   Лицо отвечавшего осталось неподвижным.  Бритая  голова,  сбитый  на
сторону кривой нос и мощные шейные бугры, распиравшие  ворот  сорочки,
делали его похожим на боксера-профессионала. Лишь капельки пота на лбу
выдавали  страх,  зато  спокойный  голос  не  изменился  ни  в   какой
модуляции, констатируя:
   - Мы его упустили.
   - Упустили во второй раз, прошу  вас  заметить.  Ну  и  как  же  вы
собираетесь объяснить это обстоятельство?
   - Честно, шеф?
   - А как вы думаете?.. Правильно, молодец. Когда можно будет  врать,
я скажу.
   - Простите. Если честно, то не знаю.
   - Вот даже как?
   - Именно так, шеф. Совпадение случайностей, вы же знаете,  как  это
бывает. По всем канонам, мы должны  были  его  взять,  голову  даю  на
отсечение... Да что там, в той ситуации и толковый  профессионал  вряд
ли ушел бы, а ведь он, как я понимаю, никто. Да я его сам  видел,  вот
как вас вижу, - чистый шпак,  ничего  толком  не  умеет.  Лопух,  одно
слово...
   - Однако этот лопух, как вы позволили себе выразиться, оставил ни с
чем и вас, и вашу  команду  экстра-класса.  Любопытный  лопух,  вы  не
находите? Кстати, для чего вы его вообще загнали в тот дом?
   - Пришлось пойти на запасной вариант, шеф. Взять его  на  улице  не
представилось возможным.
   - Не представилось - или он вам не представил? Впрочем, достаточно.
Меня совершенно не интересует, почему он сумел от вас  уйти,  действия
ваших людей анализируйте сами. Меня также очень слабо интересует,  что
вы намерены предпринять, чтобы впредь ничего подобного не повторилось.
По сути меня занимает только один вопрос:  когда  этот  человек  будет
доставлен живым и по возможности невредимым сюда, в этот кабинет.  Так
когда же?
   - Простите, шеф, мы  его  потеряли.  Найдем,  конечно,  это  вопрос
нескольких  дней.  Проработка  вероятных  мест  посещения,  регулярные
объявления о разыскиваемом  маньяке  с  приметами  объекта,  показания
очевидцев, папиллярная идентификация в общественных местах... Наследит
обязательно. Поверьте, шеф, если он не забрался куда-нибудь в  тундру,
найти  его  -  две  недели  максимум,  а  взять  -   вопрос   техники.
Случайностей больше не будет, обещаю. Мы его возьмем.
   - Ну-ну. Между прочим,  хочу  еще  раз  напомнить,  что  применение
форсированных спецсредств при  задержании  объекта  вам  категорически
запрещено. Он мне не нужен ни с полной амнезией, ни с  частичной,  так
что  ничего  психотропного,  кроме  табельных  мозгокрутов,  вы   меня
поняли?.. Кстати, у него есть комп.  Полагаю,  вам  сообщили,  что  за
последнюю неделю объект дважды выходил в сеть через спутник, используя
свой  пароль,  -  и,  чует  мое  сердце,  еще  выйдет.  Полагаю,   это
обстоятельство облегчает вашу задачу?
   - Разумеется. Однако позволю  себе  заметить,  что  местонахождение
объекта определяется с точностью до пяти  километров:  спутники  связи
просто не предназначены для целей пеленгации  абонента.  Мы,  конечно,
блокировали  выявленные  районы,  однако  безрезультатно.  Разве   что
заменить  спутник  на   более   соответствующий   нашей   задаче   или
переориентировать спасательные и навигационные сети  на  поиск  одного
человека... Шучу, шеф, извините.
   - Не извиняйтесь. Об этом стоит подумать. Может быть, вы правы.
   - Еще раз простите, шеф... вы серьезно?
   - Вполне. Помните, вас по-прежнему не  должно  касаться,  кто  этот
человек, но для его отлова нам с вами  позволительно  пойти  на  любые
издержки. Я хочу, чтобы вы  накрепко  усвоили:  жизнь  этого  человека
дороже вашей раз этак в миллиард, да и  моей  тоже.  И  мне  он  нужен
живым. Вы поняли? Только живым.

x x x

                             Представление

          на Малахова Михаила Николаевича, 2001 г. рождения,
            воспитанника подготовительного интерната Школы.

        2-й экземпляр - в архив Школы (База Данных "Порода")
        3-й экземпляр - в личное дело Малахова М.Н.

        Кандидат:  Малахов  М.Н.,   12   лет,   в   поле   зрения
     наблюдательного совета с 2007 г.,  в  интернате  с  2011  г.
     (зимний  набор),  прошел   полный   курс   подготовительного
     обучения.

        Родители: отсутствуют.
        Родственники и друзья вне интерната: отсутствуют.
        Психика: устойчивая.
        Темперамент:  смешанного   типа   со   слабо   выраженным
     преобладанием флегматизма.
        Восприятие действительности: адекватное.
        Фобии: специфически детские, незначительные.
        Общительность: удовлетворительная.
        Порочные наклонности: не замечены.
        Тяга к лидерству: достаточная.
        Возрастная агрессивность: умеренная.
        Деструктивность: крайне умеренная.
        Интеллектуальный уровень: соответствует требованиям.
        Логические способности: не выше средних по группе.
        Интуитивные    способности:    исключительно     высокие.
     (Примечание:   вероятно,   врожденные.   При   благоприятных
     условиях не исключено дальнейшее совершенствование.)
        Общая субъективная оценка: уверенно положительная.

        Результаты голосования по кандидатуре:
        За: 5. Против: 0.

        Наблюдательный совет  подготовительного  интерната  Школы
     считает необходимым рекомендовать перевод кандидата Малахова
     М.Н. в основной состав учащихся.

                            14.09.2013


1

   Если на клетке слона написано "буйвол", не верь глазам своим -  это
мы проходили, это все знают.
   Ну а  если  на  клетке  африканского  слона  висит  табличка  "Слон
индийский"?
   Некоторые поверят.
   Эти и подобные мысли иной раз посещают меня  на  подходе  к  серому
зданию на углу Мерецкова и II Ополчения. Дом  как  дом,  в  высоту  не
лезет, нечего ему делать повыше птиц, пониже архангелов, зато занимает
полквартала и стоит несокрушимо,  как  стоял  когда-то  Иерихон,  пока
Иисус Навин не выслал под  его  бастионы  духовой  оркестр.  Показного
памятника лягушкам-мышам-собакам-дрозофилам, убиенным во славу  науки,
в сквере перед парадным входом мы не держим - ни к чему  науке  слава,
из-за которой придется гонять гринписовцев, - зато по обе  стороны  от
массивных дверей, оскорбляя зрение стилевым разнобоем, живут вывески.
   Их несколько, среди них одна или две  -  поскромнее  -  обязательно
околомедицинского   характера,   скажем,   "Комиссия   по    санитарии
общественных транспортных средств" или даже  "Институт  вакцинации  АН
(филиал)". (Любопытно, кого бы он  вакцинировал?  АН?)  Встречаются  и
более  забавные,  но  я  давно  уже   перестал   утруждать   себя   их
запоминанием, к тому же они время от времени  меняются.  Некоторые  из
них нагло врут, порой  вызывая  неловкость  даже  у  меня,  другие  не
говорят нормальному человеку ровным счетом ничего; есть и  такие,  что
утверждают сущую правду - никому не нужную, как не нужны в этом здании
организации, не принадлежащие Конторе,  а  организации,  так  сказать,
виртуальные места не занимают, за это ценное свойство их и  выдумывают
специальные люди.
   (Жаль ни с кем из них я близко не знаком. Подкинул бы пару идей.)
   Не входите в Контору с  парадного  подъезда,  не  советую.  Там  вы
найдете армию брюзгливых чиновников, беглый взгляд на которых  рождает
две мысли: о невозможности заставить  их  выполнять  прямые  служебные
обязанности и о скорострельном пулемете как предмете воспитания.  Гузь
специально таких подбирает,  у  него  к  этому  талант,  и  он  втайне
гордится лучшими экземплярами. Первый и второй  этажи  отданы  им,  их
обитателей так и зовут - "нижние", - в топографическом значении  этого
слова, без всяких обидных  намеков.  Любопытно,  что  многие  из  этих
трилобитов всерьез убеждены, что делают  большое  и  полезное  дело  -
никто с этим не спорит и спорить не собирается, хотя  нужны  они  лишь
для того, чтобы тихо хоронить указания  свыше  и  ограждать  тех,  кто
действительно работает, от вредного влияния улицы.
   И в этом смысле они действительно делают большое и нужное дело.
   Настоящая работа делается не здесь,  и  я  не  иду  к  лифту  через
парадный вход, где меня все равно не знают.  Кружным  путем  ближе,  и
неохота лишний раз говорить "ша".
   Стоп. Приехали.
   Вид у Гузя взволнованный, но самодовольный.
   - Все в порядке, Михаил Николаевич.
   Значит,  мой   вчерашний   эксперимент   по   спихиванию   с   себя
ответственности прошел успешно.
   - Рад слышать. Что у нас новенького по миковирусу?
   - Вчера ничего, -  торопливо  объясняет  Гузь.  -  А  сегодня,  вот
буквально  полчаса  назад  сообщили:  одна  из   сывороток,   кажется,
обнадеживает. Эффективность та еще, но обезьяны живы. А одна, кажется,
выздоравливает.
   - Отлично, - я  на  ходу  фиксирую  информацию  и  не  прошу  более
подробных данных. Лет пять назад я бы с большой охотой полез в детали,
потому что случай действительно уникальный, и мешал бы людям работать,
- но теперь вся эта наука не для меня. Отстал и лишь иногда  вспоминаю
ностальгически. Не та профессия. Функционер - диагноз на всю жизнь. Вы
мне скажите, где очаг, а уж кордоны я сам расставлю.
   Вот так вот.
   Санитария, слава богу, консервативна, так что я до сих  пор  обычно
понимаю, о чем идет речь. Если практикующий врач желает быть  в  курсе
новинок, дабы не выродиться в фельдшера, он должен учиться непрерывно,
и времени на больных у него уже не остается. Заколдованный круг. Когда
я развиваю эту малопопулярную тему вслух, то  иногда  прибавляю:  "Вот
потому-то я и пошел в санитарные врачи".
   Хотя, конечно, не поэтому.
   Однажды мне пришло в голову, что Моисей  не  зря  водил  евреев  по
пустыне сорок лет, ох не зря. Нет, вовсе не для того, чтобы  вытравить
из богоизбранного народа рабский менталитет - это позднейшие  красивые
выдумки. Гнилая лепра пряталась  меж  беглецов,  выкашивая  одного  за
другим, и  бронзовокожие  фараоновы  солдафоны,  хоть  и  преследовали
изгнанных, отнюдь не горели желанием догнать их, тем более  умертвить.
Надо думать, они вообще боялись приблизиться к ним  на  полет  стрелы,
особенно с подветренной стороны. Хотя лично я полагаю, что  эти  вояки
здорово преувеличивали опасность: наверняка египетские власти,  убоясь
эпидемии, гнали взашей всех и всяких подозрительных, так что на одного
реально больного приходилось вряд ли меньше десятка здоровых беглецов,
или изгнанников - называйте как угодно. Лес рубят - щепки летят,  всем
известное дело. Сорок лет скитаний в пустыне  понадобились  для  того,
чтобы все, кто мог заболеть, заболели, сгнили и умерли. Как  известно,
инкубационный период  проказы  в  отдельных  случаях  может  достигать
двадцати семи лет, так что Моисей  немного  погорячился,  но  в  целом
поступил как грамотный санитарный врач -  да  и  санитарно-полицейские
власти сопредельных стран, надо  думать,  не  дремали.  Оно,  конечно,
сорокалетний карантин, по нынешним временам, излишне крутая мера, но в
те времена, видимо, вполне оправданная.
   Эпопея о миковирусе имела начало в  середине  лета  и  крови  людям
попортила немало. В самом прямом смысле.  Очаг  в  Брянской  губернии.
Очаг  в  Воронежской.  Пока  гром  не   грянет,   мужик   нипочем   не
перекрестится, а санитарный врач, соответственно, не наделает в штаны.
Какому ненормальному, скажите, могла прийти  в  голову  мысль  всерьез
взяться за изучение вирусов не человека, не  животных,  не  культурных
растений даже, - грибов! И какой, спрашивается, функционер, не обломал
бы умнику руки, дабы тот  не  отвлекался  на  ненужное  и  не  клянчил
средств?  Выяснить,  отчего  тот  или  иной  вирус,   никогда   прежде
человеческим организмом не интересовавшийся, вдруг ни с того ни с сего
оказывается для человечества смертельной угрозой - иное  дело,  но  на
этой задаче не одно поколение вирусологов сточило себе зубы до корней,
а воз и ныне там.
   Грянуло.  Каким-то  чудом  за   Уралом   осталось   чисто,   а   на
Восточно-Европейской равнине к  началу  августа  очагов  насчитывалось
столько, что на карте стало тесно от  флажков.  Ну  может  ли  дачник,
схрумкавший  жареную  с  луком  сыроежку,  предполагать,  что  получит
что-либо, помимо удовольствия? В самом худшем случае  -  ботулизм  или
прямое отравление микотоксинами, так ведь,  как  сказал  бы  Виталька,
никто не заставляет есть плохо проваренные мухоморы! Чувство  юмора  у
парня вполне медицинское. Это не диагноз, это возраст.
   О чем это я? Опять о Витальке.
   Нет, о грибах.
   Повезло в одном: клиническая картина заболевания на первых  стадиях
напоминала эпидемический менингит, а в таких случаях Служба  реагирует
почти рефлекторно. В те безумные недели мой гнусный "демоний"  донимал
меня почти беспрерывно и особенно жестоко. Болела бы  лучше  пятка,  в
самом деле, а не голова! Я и думать не  мог  -  просто  тыкал  пальцем
наугад, и, если попадал, боль в затылке  на  время  успокаивалась.  Во
всяком случае, контактный путь распространения инфекции мы  перекрыли.
Гузя, тянущего на себе всю проблему, я заездил - тот ходил синий,  как
сатанинский  гриб  на   срезе,   и   спать   забыл.   Менигнококк   не
обнаруживался,  хоть  волком  вой.  К  тому  времени,  когда  в  крови
инфицированных был найден  уникальный  вирус  и  точно  такой  же  был
выделен из собранных в очаге грибов (поначалу  из  груздей,  кажется),
количество заболевших исчислялось десятками тысяч, а  число  летальных
исходов  перевалило  за  три  сотни  и  продолжало  расти  с  пугающей
быстротой. Потом  забрезжил  свет  в  конце  туннеля.  Ныне  первичное
исследование закончено,  методы  лечения  нащупаны  и  проверяются,  а
скоро, по-видимому, можно будет говорить  о  вакцинации.  Я  предложу,
чтобы  новый  вирус  был  назван  именем  Гузя,  если  тот  согласится
поделиться своим именем с дрянью, угробившей полтысячи человек.
   - Ага. Есть какие-нибудь проблемы на мою голову?
   - Все под контролем, Михаил Николаевич.
   - Да?
   Я начинаю крутить  носом,  а  Гузь  торопится  провести  меня  мимо
туалета. Из-за запертой  двери  слышно  водопадное  шкворчание  струй,
низвергающихся из-под потолка на кафель, и гм... запашок.
   - Сапожник, когда сапоги себе пошьешь? - вопрошаю Гузя.
   Вопрос риторический, и если Гузь просто пожмет плечами, вместо того
чтобы засуетиться, то я в нем не ошибся.
   Он так и делает.
   Я затыкаю нос и несу в себе свой воздух, как снаряженный  батискаф.
Развиваю узлы. Черт знает что, но так устроен мир.  Скорее  автомобили
перестанут сталкиваться, самолеты падать, а люди пороть глупости,  чем
в обозримой Вселенной появится хоть один действительно работоспособный
сортир, не перескакивающий по собственному почину в режим реверса.
   - Это тоже у вас под кон