жник  и
протянул его Хиллу.  Тот  внимательно  все  изучил,  а  затем  с  легким
поклоном вернул владельцу.
   - Полный порядок. Формальность, конечно, ведь Витхерс сам посадил вас
в самолет в Вашингтоне, но сами понимаете, у службы безопасности строгие
правила. Садитесь, пожалуйста, в кабину.
   Файрли с  ошеломленным  видом  уселся  в  джип,  кивнув  на  прощание
Кволеку; тот с почтением отдал ему честь.
   "Служба безопасности.., вот в чем штука... - подумал  Файрли.  -  Так
Витхерс работает на  эту  контору?  Черт  побери,  в  какое  же  дело  я
вляпался?"
   Светало. На горизонте проявилась невысокая гряда холмов, но  в  целом
окружающий ландшафт был скуден и уныл. Джип, развернувшись,  помчался  в
сторону зданий.
   - Административный корпус, - коротко сказал Хилл,  кивнув  в  сторону
самого солидного двухэтажного  корпуса  со  звезднополосатым  флагом  на
фасаде, возле которого стоял солдат с автоматом.
   Они вышли около  соседнего  дома,  весьма  напоминавшего  казарму,  с
оштукатуренными стенами и длинными рядами темных окон.
   - Гостиница для спецперсонала, - пояснил Хилл (Файрли  вспомнил  свои
недавние мечты о роскошном номере  в  пятизвездочном  отеле  и  невольно
усмехнулся). - Здесь вы найдете все необходимое...  Не  беспокойтесь,  я
возьму ваш саквояж.
   От этой назойливой заботы Файрли стало  не  по  себе.  Он  пошарил  в
кармане плаща и протянул Хиллу доллар.
   Блондин, к его удивлению, ничуть не обиделся. Улыбнувшись, он спрятал
монету в карман.
   - А вы шутник, мистер Файрли,  -  одобрительно  сказал  Хилл.  -  Это
хорошо, мы тут, признаться, соскучились по свежим людям.
   - Я очень большой шутник, - мрачно буркнул  Файрли.  -  Но  тот,  кто
вызвал меня на космодром, просто первоклассный  весельчак...  Кстати,  я
теперь обязан ходить строевым шагом?
   Хилл с важным видом кивнул, и  они,  четко  отбивая  шаг,  взошли  по
лестнице на крыльцо.
   Длинный, едва освещенный коридор вел в  довольно  большую  комнату  с
интерьером явно не первой свежести. Посреди комнаты стояли трое мужчин и
о чем-то оживленно разговаривали.
   Заметив вошедших, они обернулись.
   - Боб Файрли? - с удивлением воскликнул один из них. -  Черт  побери,
так они и тебя втянули в это темное дело?
   Джим Спеер, старый знакомый Файрли, доцент филологии из Колумбийского
университета, дружески протянул ему руку.
   Спееру было  уже  за  сорок,  он  изрядно  погрузнел  со  времени  их
последней встречи - хотя слово "растолстел" было бы более верным.
   Как всегда, Спеер был  одет  в  помятый  костюм  с  не  очень  свежей
рубашкой с расстегнутым воротом и нелепо  торчащим  из  кармана  пиджака
красным  платком.   Словом,   типичный   холостяк,   одинокий   мужчина,
погруженный в науку и не знающий ничего о радостях жизни...
   Дамочки из  околоакадемических  кругов  безотказно  клевали  на  этот
имидж, и Файрли не раз наблюдал, как вытягивались  их  лица,  когда  они
узнавали, что Спеер женат, имеет трех  сыновей  и  считается  образцовым
семьянином.
   - Так  у  вас  здесь  есть  знакомые?  -  спросил  Хилл.  -  Отлично.
Подождите, я пойду предупрежу шефа о вашем приезде.
   Он выскользнул за дверь, а тем временем Файрли  с  облегчением  обнял
приятеля.
   - А какое это дело? -  спросил  он.  -  Мы  что,  летим  на  Луну  на
всепланетный филологический конгресс?
   Спеер усмехнулся, но в его темных глазах,  упрятанных  за  массивными
очками в роговой оправе, таилась неприкрытая тревога.
   - Хороший вопрос, Боб. Я задаю его всем подряд уже шесть  часов  -  с
тех пор, как меня выгрузили  из  военно-транспортного  чудища  вместе  с
дюжиной танков и вездеходов. Но ответил мне честно и  откровенно  только
часовой - видел, стоит под флагом с автоматом?
   - И что же он сказал? - с интересом спросил Файрли.
   - Он открыл мне большой секрет, Боб. Мистер, сказал он, на Луне жизни
нет. И отойдите-ка от охраняемого объекта на десять шагов, а не то  буду
стрелять.
   - Что вы несете, Джим! Не морочьте голову доктору Файрли.
   Я сам разговаривал недавно с этим малым - он про Луну-то  никогда  не
слыхал.
   - Разве, доктор Боган? То-то я заметил, что он поглядывает в  сторону
Юпитера... Кстати, а вы не знакомы? Боб, встань по  стойке  смирно:  это
профессора Боган и Лизетти.
   Файрли был ошарашен.
   Только теперь он вгляделся в остальных двух мужчин и сразу  же  узнал
их. Не раз ему приходилось слушать  их  выступления  на  конференциях  и
симпозиумах, посвященных проблемам филологии. Это были известные ученые,
крупнейшие светила мировой науки.
   Глава американской  школы  филологии  доктор  Джон  Боган,  массивный
пожилой человек с величественной фигурой и мрачным, как  у  Мефистофеля,
лицом,  украшенным  гривой  седых  волос,  был  одет,  как   всегда,   в
безукоризненный темно-синий костюм, а на его  полусогнутой  руке  висела
трость, подаренная ему чуть ли не самим Авраамом Линкольном.
   Бат Лизетти был  человеком  совсем  другого  типа,  хотя  и  считался
лингвистом номер один  Северного  полушария,  к  тому  же  феноменальным
полиглотом.
   Поговаривали, что о языках всех времен и народов  он  не  знает  лишь
одного: сколько именно из них он знает.
   Внешностью Лизетти напоминал злодеев из  старых  мелодрам:  лошадиное
лицо с низким  лбом,  мохнатые  брови,  под  которыми  прятались  черные
колючие глаза, тонкие бескровные губы, хищный  рот...  Портрет  достойно
завершали гладко прилизанные темные волосы и узкая  полоска  усов  "а-ля
Кларк Гейбл". Файрли знал, что, несмотря на свою  колоритную  внешность,
Лизетти был добрейшим человеком, готовым помочь всем и каждому и не  раз
попадавшим из-за этого впросак.
   Файрли с почтением пожал руки знаменитым ученым - он и  не  надеялся,
что в ближайшие сто лет ему удастся познакомиться с такими светилами.
   - Доктор Файрли, неужели и вам  ничего  не  известно?  -  расстроенно
спросил Лизетти. - Я, признаюсь,  совершенно  выбит  из  колеи.  Ума  не
приложу, где же здесь будет проходить  симпозиум:  подходящих  аудиторий
нет, да и ракеты чудовищно шумят...
   Файрли  только  вздохнул  в  ответ  и  коротко  рассказал   о   своих
приключениях. Лизетти сочувственно кивнул головой.
   - Вам еще повезло, молодой человек, - сказал он. - Меня привезли сюда
на истребителе. А я и в автомобиль-то садиться  опасаюсь!  И  зачем  мы,
кабинетные крысы, понадобились на космодроме?
   - Думаю, что все дело в шифрограммах, - с загадочным  видом  произнес
Спеер.
   - В чем, в чем? - поразился Лизетти.
   - Все очень просто, - охотно объяснил Спеер. - Вы, конечно,  слышали,
что между нами и русскими возникли  разногласия  из-за  базы  в  кратере
Гассенди? Готов держать пари,  наши  вояки  перехватили  шифрограммы  из
Кремля на русские лунные станции и хотят как можно быстрее разгадать  их
содержание.
   - Чушь, полнейшая чушь! - с брезгливым видом  пробурчал  Боган.  -  В
армии  есть  свои  превосходные   дешифровалыцики,   ученые   с   такими
тривиальными вещами дела не имеют... Подумать только, я  здесь  уже  три
часа, и никто не соблаговолил мне ничего объяснить! Я им  не  мальчишка!
Будьте уверены, мои друзья в конгрессе...
   Он не успел договорить, как дверь вновь распахнулась.  Вошел  Хилл  и
почтительно сообщил:
   - Джентльмены, позвольте вам представить...
   Стремительно  вошедший  вслед  за  ним  высокий  мужчина  в  Штатском
небрежно махнул рукой:
   - Ладно, Хилл, мы сами познакомимся с гостями. Идите.
   Файрли сразу же узнал его;  узнали  мужчину,  очевидно,  и  остальные
ученые. Недовольство и раздражение сразу исчезли с их лиц - этот человек
умел вызывать к себе уважение.
   - Я Нильс Кристенсен, руководитель лунной программы  НАСА.  А  это  -
Гленн Де Витт, в недавнем прошлом полковник ВВС, а ныне мой заместитель,
глава отдела специальных исследований.
   Лицо Кристенсена не раз  попадалось  Файрли  на  обложках  популярных
журналов. Он был  известен  как  президент  крупнейшей  радиоэлектронной
компании,  сделавший  потрясающую  карьеру  благодаря  своей  энергии  и
блестящей  эрудиции,  а  главное  -  уникальному   умению   работать   с
коллективами самых различных специалистов.
   Несколько лет назад конгресс утвердил его главой лунного проекта, и с
тех пор дела в космосе у США пошли блестяще. Это был  зрелый  мужчина  с
внешностью викинга  -  голубоглазый,  широкоплечий,  с  грубо  скроенным
волевым лицом, которое не портила седина.
   Де Витт был заметно моложе, ему еще и сорока не исполнилось.
   Заурядная внешность клерка, редкие темные волосы, худой, фигура почти
мальчишеская... Лишь одно было необычно в его лице  -  непропорционально
большие серые глаза, в которых светилась  такая  жестокость  и  стальная
воля, что Файрли невольно  поежился.  Инстинктивно  он  почувствовал:  с
таким человеком не стоит вступать в конфликт, даже пустяковый.
   Боб внезапно вспомнил, что несколько лет назад встречал в газетах это
странное и по-своему  завораживающее  лицо.  Шум  поднялся  в  связи  со
скандальной отставкой Де Витта  из  рядов  ВВС,  где  тот  занимал  пост
начальника технической службы. Отставка, а  точнее  сказать  увольнение,
была вызвана письмом Де Витта лично президенту, в  котором  полковник  в
резких тонах  протестовал  против  замораживания  некоторых  космических
программ, называя эти действия  конгресса  чуть  ли  не  государственной
изменой.
   Кристенсен тем временем крепко пожал руки ученым, пытливо вглядываясь
в их лица, а  затем  пригласил  всех  сесть  в  кресла  вокруг  большого
овального стола.
   - Я понимаю, вы ждете объяснений, - сказал он.
   Боган начал было ворчать по своему обыкновению, но  Кристенсен  одним
властным движением руки заставил старика замолчать.
   - Думаю, вы уже догадываетесь, о чем пойдет речь, -  об  этом  сейчас
говорит весь мир. Я имею в виду протест России в  ООН  по  поводу  нашей
станции в кратере Гассенди, где мы якобы  тайно  создаем  военную  базу.
Русские настаивают, чтобы мы допустили туда международных наблюдателей.
   - Мы не только слышали об этом,  но  и  крайне  возмущены  действиями
красных, - с возмущением ответил за всех Боган.
   Кристенсен хмуро кивнул.
   -  Я  вас  понимаю,  господа...  Но  дело  в  том,  что  в   Гассенди
действительно находится военная база.
   Ученые ошеломленно  переглянулись.  Спеер,  не  выдержав,  вскочил  с
места:
   - Черт возьми, так я и думал! Нашим бравым воякам уже и на  Земле  не
сидится! Пока политики болтают  о  миролюбии  и  сокращении  вооружений,
вы...
   Кристенсен так  сурово  взглянул  на  Спеера,  что  тот  замолчал  и,
усевшись за стол, только возмущенно что-то продолжал бормотать себе  под
нос.
   - Вы меня не поняли, господа, - неожиданно мягким  голосом  продолжил
он. - Да, в  Гассенди  действительно  находится  военная  база,  вернее,
развалины базы. Но не мы ее  строили.  Она  была  сооружена  задолго  до
высадки людей на Луну.
   В комнате вновь воцарилось молчание. Боган побагровел - он не привык,
чтобы над ним так откровенно насмехались.
   - Задолго? - пробасил он,  не  сводя  с  Кристенсена  подозрительного
взгляда. - Как это понимать - задолго? За день? Или за год?
   - Немного больше, мистер Боган, - спокойно сказал  Кристенсен.  -  По
нашим оценкам, за тридцать тысяч лет до Рождества Христова.

Глава 3

   Он стремительно падал на лунную поверхность. Горные хребты, кратеры и
расщелины на глазах росли, наливались  серебристым  светом,  приобретали
глубину и рельефность. Сейчас, сейчас  он,  словно  метеор,  врежется  в
каменистую, раскаленную лучами солнца равнину...
   Иллюзия полета была столь совершенной, что Файрли забыл, что  смотрит
На  огромный  киноэкран,  висевший  на  стене.  В  темном  зале   стояла
напряженная тишина, прерываемая лишь осторожным скрипом кресел.
   Послышался голос Кристенсена:
   - Сейчас космолет  пролетает  над  восточной  частью  моря  Гармонии;
видите, она окружена цепью гор? А вот и Гассенди.
   На лунной  поверхности  появился  зазубренный  овал  кратера,  быстро
плывущий навстречу кораблю. Большая часть его была погружена в тень,  но
лунный рассвет уже приближался, и отроги скал уже сияли белым огнем.
   -  Один  из  наших  орбитальных   спутников   Луны   был   оборудован
чувствительным  металлоискателем,  -  продолжал  Кристенсен.  -  И   нам
чертовски повезло. Спутник зарегистрировал локальные  залежи  металла  в
западной части кратера; потому-то одна из экспедиций и выбрала это место
для посадки. Сейчас вы видите подлинные кадры хроники этого полета  -  с
ними знакомы лишь два десятка человек в стране, включая президента.
   Экран внезапно потемнел, но вскоре изображение вновь появилось.
   - Снято спустя два дня после прилунения, - пояснил Кристенсен.
   Камера на  этот  раз  была  расположена  внизу,  в  долине  огромного
кратера. В центре стоял серебристый купол - дом номер один  базы,  а  за
ним, словно корона, возвышались зубцы скал, уходящие в  черное  звездное
небо. К куполу медленно шли люди в белых массивных скафандрах.
   Экран вновь мигнул, и на нем появились крутые отроги лунных гор.
   - Спустя сутки первая исследовательская партия направилась к западной
части кратера, туда, где было замечено мощное месторождение  металла,  -
продолжал комментировать Кристенсен. - Вот что они обнаружили...
   Панорама гор поплыла налево, и вскоре сидевшие в зале люди увидели  в
нижней части отвесной каменной стены огромное жерло пещеры.
   Поднявшееся над скалами солнце вдруг осветило  ее  косыми  лучами,  и
стало очевидно, что это скорее  округлый  туннель,  уходящий  глубоко  в
основание скал. Судя по стоявшей рядом фигурке астронавта, диаметр входа
был не менее пятидесяти метров.
   К  туннелю  через  каменную  равнину  тянулась   широкая   расщелина,
укутанная тьмой.
   Камера поплыла вдоль края расщелины, приближаясь к скалам,  и  вскоре
стало отчетливо видно, что вход в пещеру  был  когда-то  закрыт  мощными
металлическими воротами. Сейчас одна из  створок  была  выгнута  внутрь,
словно от могучего удара, и  наполовину  засыпана  каменными  обломками.
Вторая створка,  расколотая  на  несколько  частей,  лежала  у  входа  в
туннель, и над ней также громоздилась массивная куча валунов.
   - Внешние двери в туннель, - сказал Кристенсен. - Внутренние  разбиты
вдребезги. Видимо, работали по  принципу  кессонной  камеры.  Сейчас  вы
увидите останки того, что находилось за ними...
   Ослепительный свет прожектора высветил потрясающую  сцену.  Огромная,
цилиндрической формы "пещера" была полуразрушена, плоский пол был покрыт
сетью глубоких  трещин.  То  тут,  то  там  громоздились  груды  крупных
обломков. Среди них тускло блестели скрученные какой-то ужасающей  силой
металлические пластины,  решетчатые  конструкции,  хитроумные  агрегаты.
Посреди этого хаоса стоял астронавт, держа в руках  россыпь  серебристых
шариков.
   - А вот несколько найденных в туннеле предметов, - сказал Кристенсен.
   На экране возникло металлическое кресло с  сильно  наклоненной  назад
спинкой. Рядом среди камней  лежал  длинный  стержень,  на  одном  конце
которого находилась овальная пластина, а на другом - узкий паз.
   В зале вспыхнул свет. Четверо ученых молча переглянулись.
   Они были ошеломлены увиденным.
   -  Это  всего  лишь  небольшая  часть  отснятых  на  базе  пришельцев
киноматериалов, - сказал Кристенсен, обернувшись к ним. - Но, думаю, для
начала вполне достаточно.
   - И это.., это находилось в кратере в течение тридцати тысяч  лет?  -
хрипло спросил Файрли.
   - Да.
   Настала долгая пауза, растерянным ученым было пока не до вопросов.
   Файрли подумал: "А ведь парни из лунной экспедиции  чувствовали  себя
точно так же, впервые увидев следы пребывания  пришельцев  в  Гассенди!"
Это было так же невероятно, как если бы  Колумб,  высадившись  на  берег
Нового Света, столкнулся бы с руинами аэропорта!
   "Мы слишком самоуверенны, - сказал себе  Файрли.  -  Слишком  кичимся
нашими знаниями и незыблемостью планов "завоевания  природы".  Луна  для
человечества  была  лишь  безжизненным  шаром,   удобным   форпостом   в
победоносном освоении Солнечной системы.  Но  нас  опередили  на  триста
веков. Хотя кто знает: быть может, лучше бы  нас  опередили  на  пятьсот
столетий?
   Потому что человечество не готово к такому подарку. И первое, что оно
сделало с наследством пришельцев, - попыталось утаить..."
   Спеер пришел в себя и по привычке сразу же затеял спор:
   - И как же установили этот огромный срок - тридцать тысяч  лет?  Ведь
на Луне нет  воздуха,  предметы  могут  сохраняться  в  неизменном  виде
практически вечно.
   - Не совсем так, - с готовностью отозвался Де Витт. - Солнечные  лучи
и космическая радиация меняют структуру металлов, и это изменение  можно
измерить. Кстати,  подобным  же  образом  установили  дату,  когда  база
пришельцев была разрушена.
   Это произошло спустя две тысячи лет после ее основания.
   - Бога ради... - дрожащим голосом пробормотал Лизетти, умоляюще глядя
на Кристенсена, - почему же вы скрываете от человечества такое открытие?
   Кристенсен хмуро кивнул.
   - Мы тоже чувствуем себя не в своей тарелке от  этого,  профессор,  -
тихо сказал он. - По крайней  мере,  некоторые  из  нас.  -  Тут  Файрли
показалось, что он довольно холодно взглянул  на  Де  Витта.  -  Но  что
делать? Политики и военные в  один  голос  твердят,  что  этого  требуют
интересы национальной безопасности.
   Спеер усмехнулся.
   - Понятно... У русских на эту тему есть хорошая поговорка:
   Дружба дружбой, а табачок  врозь.  Но  вы  хотя  бы  установили,  что
послужило причиной таких страшных разрушений?
   - Вражеская акция, - ответил Де Витт, неприязненно глядя на ершистого
Спеера. - Похоже, здесь размещалась тщательно скрываемая  военная  база.
Очевидно, у пришельцев были враги, обладающие  мощным  оружием.  Кстати,
наши ученые предполагают, что создатели базы в Гассенди - гуманоиды.
   - Кто-кто? - пробасил Боган. Вид у старика был  крайне  раздраженный.
Вся эта история с пришельцами ему определенно не нравилась.
   - Гуманоиды, - повторил Де Витт. - Вы обратили внимание на кресло? На
нескольких   приборах   были   обнаружены   ручки    управления,    явно
предназначенные для руки типа человеческой.
   Кроме того... Но не буду утомлять вас  деталями.  Скажу  только,  что
есть мнение, будто пришельцы были не просто гуманоидами, а даже людьми.
   - Ну конечно, они были атлантами... - с иронией начал было Спеер,  но
Кристенсен суровым взглядом заставил его замолчать.
   - Много тысячелетий назад в Галактике произошла страшная война  между
гуманоидами, или даже  людьми,  как  говорил  Де  Витт,  и  их  могучими
противниками, о которых нам пока мало что известно.  Обе  стороны  имели
флоты звездных кораблей и мощные виды оружия - атомное из них было  едва
ли не самым безобидным. Чем кончилась  схватка  титанов,  мы  не  знаем,
хотя, похоже, противники людей одержали верх. Теперь вы  понимаете,  как
важно нам - и именно нам - первыми овладеть секретами военной технологии
пришельцев?
   Ученые молча кивнули, даже Спеер  не  рискнул  иронизировать  на  эту
тему.
   - Потому-то вы и здесь, господа, -  продолжал  Кристенсен.  -  Мы  не
могли вас открыто пригласить, поэтому и пришлось прибегнуть  к  таким..,
э-э.., необычным методам.
   - Это понятно и ребенку, - буркнул Боган. - Не  ясно  другое:  почему
именно мы оказались на космодроме? Мы же ничего не смыслим в оружии...
   - Дайте мне фотографии, Гленн, - вместо ответа сказал Кристенсен.
   Де Витт достал из портфеля конверт и вручил  его  своему  начальнику.
Тот взял одно фото и протянул его  Богану.  Ученые  увидели  изображение
металлической пластины, прикрепленной к торцу полуразрушенного прибора с
широким раструбом наверху. На пластине четко выделялась вязь из  букв  -
незнакомых, но чем-то напоминающих по форме арабские.
   - Это.., это их письмена?
   Крист