тается слэнам. Другими словами, все кроме ничтожнейшей частички
человечества неспособны быть ни чем иным, как рабом в сравнении со
слэном. Господа, здесь не может быть мира, а только интенсификация
методов искоренения чудовищ. Мы не можем рискнуть выполнять один из
этих планов, достойных Маккиавели, потому что опасость слишком
велика, что все пойдет вдруг не так, как мы хотели.
    Один из членов Совета заметил:
    - Он прав!
    Несколько голосов одобрили это утверждение и стало очевидным,
каков будет приговор. Кетлин поймала жестокость во взгляде Кира Грея,
когда он по очереди посмотрел на всех членов Совета.
    - Если таким должно быть наше решение... я считаю смертельной
ошибкой любого из нас взять эту девушку-слэна себе в качестве
любовницы. Это может создать неправильное впечатление.
    Последовавшая за этими словами тишина была тишиной одобрения и
Кетлин бросила быстрый взгляд на лицо Джема Лорри. Он хладнокровно
встретил ее взгляд, томно встал и подождав, когда она встанет и
пойдет к двери, пошел рядом с ней.
    Он открыл перед ней дверь и тихо сказал:
    - Это ненадолго, моя госпожа. Так что не стройте фальши надежды.
    И он уверенно улыбнулся, глядя на ее стройную фигуру.
    Но не об этой угрозе думала сейчас Кетлин, медленно идя по
коридору. Она заметила, как изменилось лицо Кира Грея, когда Джон
Петти потребовал ее смерти.
    Это было очень странно. Особенно, те мягкие слова сказанные им
минутой позже, о том что корабль слэнов управлялся по радио и сбитый
валяется в болотах. Если это было так, почему же он был так ошеломлен
ранее? Если же это было неправдой, тогда почему Кир Грей взял на себя
ужасный риск солгать ради нее и наверное, даже теперь беспокоится об
этом.

    Глава 9.

    Джомми Кросс в упор посмотрел на ту пародию на человека, которую
представляла из себя Грэнни. Он не ощущал в себе ярости, от того, что
она предала его. Результатом была беда, будущее его стало пустым,
непредсказуемым, бездомным.
    Первой задачей для него было, что делать со старухой.
    Она весело сидела в кресле, в необычайно дорогом и цветастом
вечернем платье, туго спеленавшем ее нескладную фигуру. Она, хихикая,
обратилась к нему:
    - Грэнни что-то знает, да, Грэнни знает.
    Ее слова превратились в бессвязное бормотание, но вскоре опять
стали различимы:
    - Деньги, о, всемогущий боже, да! Грэнни нахапала кучу денег себе
на старость. Смотри!
    С доверчивой невинностью старой пропойцы она вынула из-под платья
пухлую черную сумку. Но тут же здавый смысл страуса заставил ее
возвратить свое сокровище на прежнее место.
    Джомми Кросс был сражен. Впервые по сути он увидел ее деньги,
хотя всегда знал ее укромные места. Но иметь это прямо при себе,
когда вот-вот нагрянет полиция - такая глупость заслуживала самого
большого наказания.
    Но он все еще стоял в нерешительности. Напряженность в нем все
больше росла - по мере того, как давление мыслей людей снаружи лачуги
становилось все более невыносимой тяжестью в его сознании. Десять
людей, все ближе и ближе, с тупорылыми автоматами в руках. У него
было полное право оставить предательницу перед лицом разъяренных
охотников, оставшихся без добычи. Оставить перед лицом закона,
который гласил, что любой человек, без какого-то ни было исключения,
должен быть повешен за укрывательство слэнов.
    В мозгу юноши промелькнула кошмарная картина Грэнни на пути к
виселице, Грэнни, умоляющей о милосердии, Грэнни, пытающейся сбросить
веревки с шеи, дрыгающей ногами, царапающейся, кусающей своих
душителей.
    Он нагнулся и схватил ее за голые плечи. Он несколько раз
встряхнул ее, так, что застучали ее зубы, так, что она стала
всхлипывать от боли - и в ее глазах чуть-чуть блеснул здравый смысл.
Он сказал резко:
    - Если вы останетесь здесь, то вскоре умрете. Вы разве не знаете
закона?
    - Ха! - она приподнялась, несколько смущенная, затем снова
скользнула в сточную канаву своего сознания.
    Спеши, спеши, подумал он и принудительно погрузил свой разум в
нечистоты ее сознания, стараясь своими словами разбудить последние
остатки здравомыслия в ее разуме. И когда он готов был уже отступить,
внезапно перед ним открылась крохотная секция ее мозга, в которой еще
был страх и благоразумие почти погребенная под тяжелой массой
бессвязных, расплывчатых мыслей.
    - Х-хорошо,- пробормотала она. - У Грэнни много денег. Богачей не
вешают. Подумай об этом.
    Джомми отступил в нерешительности. Преследователи были все ближе
и ближе, замыкая круг вокруг убогой лачуги. Его поразило их
количество. Даже грозное оружие оружие в его кармане может оказаться
бесполезным, если град пуль изрешетит заплесневелые стены комнаты. А
для того, чтобы разрушить все мечты его отца было достаточно всего
лишь одной пули.
    - Тьфу, черт, - вслух выругался он. - Какой я дурак! Что я буду
делать с вами, даже если вытащу отсюда? Все шоссе из города
перекрыты. Есть только одна реальная надежда на спасение, да и то она
будет безнадежно трудной, а если еще будет мешать пьяная старуха,
то... - Джомми покачал головой. - Я не представляю себе, как это я
смогу взобраться на тридцатиэтажное здание с пьяной старухой на шее.
    Логика говорила ему, что ему следует не обращать внимания на эту
женщину. Он сделал пол-оборота и затем, еще раз мысль о том, что
Грэнни повесят, повергла его в ужас. Каковы бы ни были ее пороки,
само ее существование обеспечивало ему возможность оставаться в живых
все эти долгие годы. Это был долг, который следовало платить!
    Одним резким движением он вытащил из-под платья Грэнни черную
сумку. Она что-то хмыкнула спьяна, и затем сознание вернулось к ней,
когда он подразнил ее, держа сумку перед ее глазами.
    - Смотри, - понукал он ее, - здесь все деньги, которые вы собрали.
Здесь все ваше будущее. Без этого вы будете голодать. Без этого вы
будете скребсти полы в ночлежках для бедняков. Вас будут избивать и,
вполне возможно, смогут даже одним разом убить!
    Через пятнадцать секунд старуха была уже трезвой, со всей
пылающей трезвостью, которая улавливает самое существенное с ясностью
мысли закоренелого преступника.
    - Грэнни повесят! - вскричала она.
    - Мы должны поскорее убраться отсюда, - кивнул Джомми Кросс. -
Вот, возьмите свои деньги.
    Он сурово улыбнулся, глядя на то, с какой жадностью она вырвала
сумку из его рук.
    - У нас есть подземный туннель, который ведет из моей спальни в
частный гараж на углу четыреста семидесятой улицы. Я достал ключ от
автомобиля. Мы поедем на нем к Центру Воздушных Сообщений и украдем
один из...
    Он запнулся, сознавая непрочность этой последней части своего
плана. Казалось невероятным, что у слэнов без завитков такая плохая
организация, что ему удастся заполучить один из тех волшебных
космических кораблей, которые они запускают в небо каждую ночь.
Правда, он один раз уже сумел убежать от них с абсурдной легкостью,
но...


    Тяжело дыша, Джомми усадил старуху на плоскую крышу здания,
внутри которого помещались космические корабли. Он тяжело бухнулся
рядом с нею и лежал, стараясь перевести дух. Впервые в своей жизни он
почувствовал физическую усталость.
    - Бог ты мой! - прошептал он. - Кто бы мог подумать, что старуха
такая тяжелая!
    Грэнни же никак не могла прийти в себя, потрясенная ужасом этого
страшного подъема. Его мозг поймал первые предупреждения о взрыве
брани, которая вот-вот могла слететь с ее губ. Его усталые мышцы
сработали мгновенно. Одним быстрым движением он закрыл ладонью ее рот.
    - Заткнись! - тихо приказал он. - Или я спущу тебя, старуха,
вниз, как мешок с картошкой. Ты - причина возникшего затруднительного
положения, и тебе придется волей неволей переносить стоически все
последствия.
    Его слова подействовали, как струя холодной воды. Джомми был
вынужден прямо-таки восхититься, как быстро она отошла. Старая тварь,
казалось, имела неистощимую силу. Она оттолкнула его руку от своего
рта и угрюмо спросила:
    - Что теперь?
    - Нам нужно найти какой-нибудь путь вовнутрь здания и как можно
быстрее.
    Он взглянул на свои ручные часы, встрепенулся и вскочил на ноги.
Без двадцати десять. Через двадцать минут можно будет наблюдать взлет
очередного корабля. Двадцать минут на то, чтобы овладеть этим
кораблем!
    Он приподнял Грэнни, легко перебросил ее через плечо и побежал к
центру крыши. Не было времени искать двери, да к тому же на них были,
наверное, еще датчики тревожной сигнализации, на изучение и ликвидацию
которых также необходимо было время. Оставалось только одно. Где-то
должен быть вертикальный ствол, по которому корабли устремляются в
самые отдаленные районы солнечной системы.
    Он почувствовал под ногами какое-то возвышение - небольшую
плавную выпуклость. Мальчик на мгновение остановился и наощупь
определил точную форму всего выпуклого места. Это и есть по всей
вероятности крышка шахты. Джомми быстро выхватил отцовское атомное
ружье из кармана и направил дезинтегрирующий огонь вниз.
    Он заглянул в отверстие диаметром чуть больше метра, в туннель,
который шел глубоко вниз точно под углом в шестьдесят градусов. Сто,
двести, триста метров сверкающей металлической стены, и когда глаза
Джомми привыкли к полумраку, постепенно стали вырисовываться контуры
кораблы. Он увидел заостренный нос и ракетные двигатели. У корабля
был внушающий страх вид, но пока еще он был недвижим и беззвучен.
    Мальчику казалось, что он смотрит вниз, в ствол огромной пушки,
на снаряд, которым она вот-вот выстрелит. Сравнение это произвело на
него настолько сильное впечатление, что некоторое время его мозг
отказывался от мысли, что ему нужно сделать. В его разум вкралось
сомнение. Осмелится ли он соскользнуть вниз по этому гладкому, как
стекло, склону, когда в любой момент корабль может, устремляясь в
небо, врезаться в него?
    Мороз прошелся по телу Джомми. С трудом от оторвал взгляд от
парализующей глубины туннеля и перевел его на отдаленное, смутно
вырисовывающееся великолепие дворца, который он сначала не заметил,
но затем стал смотреть со все более растущим восхищением. Все его
мысли на время были заняты только этим зрелищем. Тело расслабилось. В
течение нескольких долгих секунд он просто стоял, упиваясь красотой
гигантского изысканного бриллианта, которым был этот дворец ночью.
    Он был хорошо виден с этой высоты, расположенный чуть сзади двух
небоскребов, и он сверкал как алмаз. Но это не было ошеломляющим
разум и туманящим взор сиянием. Он святился мягким, живым, чудесным
пламенем, цвет которого менялся каждую секунду, великолепным и
искрометным огнем, который переливался тысячами различных комбинаций,
и каждая из них была не похожа на другую.
    Тысячи вечеров он согревал свою душу красотой этого огня, и сейчас
это чудо снова было перед ним, вливая в него силу и смелость. Он сжал
губы и непреклонно взглянул в глубины этого гладкого и скользкого
туннеля.
    Опасность спуска в него символизировала его будущее, неясное и
наименее предсказуемое когда-либо.
    Здравый смысл подсказал, что слэны без завитков уже осведомлены о
том, что здесь, на этой крыше. Здесь должна была быть тревожная
сигнализация - обязательно должна была быть.
    - Что это ты смотришь все время в эту дыру? - заскулила Грэнни. -
Где нужная дверь? Время...
    - Время! - произнес Джомми. На его часах было без четырех минут
десять. Оставалось всего четыре минуты на то, чтобы овладеть
цитаделью. Он уловил мысль Грэнни, догадавшейся о его намерении и
ладонью закрыл ей рот, чтобы не слышать ее трусливого визга. Еще
секунда, и они стали падать вниз, безвозвратно предав свои тела силе
тяготения. Они почти не ощущали движения, но мозг и глаза Джомми
нельзя было ввести в заблуждение. Нос корабля стремительно
приближался к ним, создавая иллюзию того, что корабль начинает
надвигаться на них. Эта иллюзия была настолько реальна, что мальчик
едва сдерживал себя от паники.
    - Быстро! - прошипел он Грэнни. - Тормози ладонями! Тормози!
    Старуху не надо было долго уговаривать. Из всех инстинктов в ее
изношенном теле самым сильным был инстинкт самосохранения. Она
цеплялась ладонями за металл, прижималась всем телом, стараясь как
можно дальше раскинуть руки и ноги. Она боролась изо всех сил за свою
жизнь, и какими бы жалкими не были ее попытки, ей удалось почти
приостановить это безумное падение.
    И вот им уже удалось проскользнуть мимо гигантского носа. В
пространстве между корпусом корабля и стеной туннеля тело проходило
почти свободно, но, опускаясь все ниже они больно бились о выступы на
корпусе корабля и о какие-то непонятные рычаги и приспособления на
стене.
    Внезапно Джомми увидел пятно света, как раз под огромным
корпусом, на металлическом полу, на котором покоилась хвостовая часть
корабля. Откидная дверь! Здесь, за несколько секунд до отправления
корабля! Он нашел дверь! Отверстие, диаметром более полуметpа, в
четвертьметровой толще корпуса. Он без колебаний подтянулся к
отверстию, сжимая в кармане свое грозное оружие, готовый пустить его в
ход при малейшем подозрительном движении. Но внутри никого не было. С
первого же взгляда он понял, что это рубка управления. В ней было
несколько кресел, приборная панель и какие-то огромные изогнутые
светящие пластины по обе стороны от нее. И здесь также была открытая
дверь, ведущая во второй отсек корабля. Мгновенье - и он уже внутри,
таща за собой онемевшую от ужаса старуху. Затем он бросился ко
второй двери.
    У порога он остановился и заглянул за порог. Эта вторая комната
была частично заставлена креслами, такими же глубокими и удобными,
как и в рубке управления. Но почти половина комнаты была заставлена
какими-то ящиками. В комнате было две двери. Одна вела по всей
вероятности в третий отсек этого длинного корабля. Она была
приоткрыта, и в этом третьем отсеке виднелись такие же ящики и дверь,
ведущая в четвертый отсек. Но именно взгляд на эту вторую дверь во
втором отсеке заставил Джомми Кросса неподвижно застыть.
    Из четвертого отсека исходил яркий свет, и на фоне его виднелись
фигуры людей. Джомми напряг свой мозг и сейчас же погрузился в их
мысли. И хотя ничего существенного он не смог обнаружить из-за того,
что мышление их было прикрыто защитными барьерами, у него сложилось
впечатление, что эти слэны без антен со страхом ждут чего-то.
    Джомми стряхнул с себя обрывки их мыслей и метнулся к приборной
панели, которая занимала всю переднюю часть рубки управления. На ней
были десятки рядов каких-то измерительных приборов, масса неизвестных
Джомми органов управления.
    Он, конечно, не мог разобраться во всем этом за те несколько
секунд, которыми он располагал. Плотно сжав губы, он уселся в
ближайшее кресло, и плавно, не спеша, включил все выключатели и
рукоятки, находящиеся перед ним.
    Дверь за его спиной издала механический звук. Наступило внезапное
удивительное чувство легкости, быстрого движения вперед, прижимающее
тело в спинку кресла. Затем раздался низкий пульсирующий рев. Теперь
сразу же стало ясным назначение двух изогнутых пластин. На одной из
них, правой, появилась картина неба спереди. Были видны огни и земля
далеко внизу, но корабль поднимался так круто, что Земля была видна
только в самом низу экрана.
    А вот в левом экране было видно все великолепие огней гигантского
города, размеры которого поражали воображение и который все больше
оставался позади корабля.
    А затем город исчез, оставшись за полем зрения левого экрана.
Осторожно Джомми выключил все ранее активированные им механизмы, по
очереди следя за происходящими при этом явлениями. За две минуты он в
общих чертах разобрался в принципах управления этим кораблем.
Оставалась неясной роль всего лишь четырех тумблеров, но это могло
подождать.
    Он вывел корабль в горизонтальный полет, так как у него не было
намерения уйти в космос. Это потребовало бы глубокого знания в деле
обращения в этим кораблем, а его ближайшей целью должно было стать
установление новой, безопасной базы для дальнейшего изучения корабля.
Только после этого он смог бы заставить корабль отвезти его в любое
место, куда он только захочет...
    Его мозг захлестнули мечты. Он почувствовал необычайную власть.
Оставалось, конечно, еще сделать тысячу всяких вещей, но все же он
был уже на свободе, достаточно взрослый и достаточно сильный, как
умом, так и телом, и мог бы сам о себе позаботиться. Впереди у него
было еще много лет, много долгих лет зрелости; за это время он изучит
все то, что оставил ему отец, и научится пользоваться этими знаниями.
Но прежде всего необходимо вступить в контакт с настоящими слэнами!
Нужно хорошенько поразмыслить и разработать план поисков настоящих
слэнов.
    Мечты его прервались, так как внимание его внезапно полностью
переключилось на разум Грэнни. Мысли старухи все время не выходили у
него из головы, но только сейчас, он обратил внимание что она вошла в
соседнюю комнату. В мозгу Джомми появилась картина того, что она
видит. Но внезапно эта картина стала затемняться, как будто старуха
начала медленно закрывать глаза.
    Юноша схватил свое оружие, одновременно повернулся и метнулся в
сторону. Сноп пламени из двери пересек то место, где только что
находилась его голова. Пламя коснулось приборной панели и погасло.
Высокая взрослая женщина-слэн (конечно, не настоящая, без прядей!)
стояла на пороге, направив на него дуло своего маленького
серебристого пистолета. Она вся окаменела, когда увидела направленное
на нее оружие Джомми. Глаза женщины были сверкающим омутом.
    - Ты, змея проклятая!
    Но несмотря на гнев, а может быть, именно благодаря ему, голос
женщины был необычайно красив, и неожиданно Джомми Кросс почувствовал
свое поражение. Вид этой женщины, ее голос, внезапно воскресили в его
памяти воспоминания о матери, и тут он понял, что не сможет обратить
свое оружие против этого восхитительного создания, так же как не смог
бы поднять руку на свою мать. Несмотря на то, что его оружие угрожало
ей точно также, как и ее пистолет угрожал ему, по существу он был
беззащитен перед нею. И то, как она выстрелила ему в спину, указывало
на непреклонную решимость, пылавшую в ней. Убийца! Безумная ненависть
этих неполноценных слэнов к истинным сверхлюдям!
    Но несмотря на свой испуг, Джомми смотрел на нее и все больше и
больше восхищаясь ею. Стройная, сильная, гибкая, она стояла, чуть
подавшись впред, словно бегун изготовившийся к бегу. На ней было
простое прямое платье, слегка подобранное у талии. Ее прекрасное
чувственное лицо с чуть припухлыми губами венчала корона из спадающих
волнами волос каштанового цвета. Тонкий нос и слегка выдающиеся
впред скулы придавали ее лицу выражение энергии и интеллектуальной
силы. У нее была нежная, безупречная кожа и серые, как бы светящиеся
изнутри глаза.
    Нет, он не смог бы выстрелить. Он не был в состоянии уничтожить
эту женщину, наделенную такой утонченной красотой. Ее разум был
отгорожен таким же барьером, как и у других слэнов без завитков, но
этот барьер, так же как и у них, не охватывал всю интеллектуальную
деятельность их мозга, поскольку лишенные способности чтения мыслей,
они не понимали, каким должно было быть экранирование их собственных
мыслей.
    Первое время, мальчик не осмеливался отвлечься, чтобы
проанализировать излучаемую сознанием этой женщины вибрацию. Он не
сводил глаз с этой чрезвычайно опасной особы. Их оружие было
направлено друг на друга, каждый нерв и каждая мышца их тел
находились в состоянии крайнего напряжения и внимания.
    Женщина заговорила первой.
    - Все это очень глупо, - сказала, наконец, она. - Мы могли бы
сесть, положить наше оружие на пол и обсудить спокойно создавшееся
положение. Это ослабило бы невыносимую напряженность, но наши позиции
остались бы фактически неизменными.
    Джомми почувствовал недоумение. Это предложение указывало на ее
слабость перед лицом опасности, однако, это совсем не отражалось на
смелом