который, как ненадежный
мостик, тянулся от края воронки к ее центру, и профессор Мюллер, рискуя
последовать примеру Андрюши, дошел, подобно канатоходцу, до макушки
метеорита. В изнеможении он упал животом на покатую поверхность, затем
сел, встал, топнул ногой и крикнул остальным, как капитан Гаттерас,
жюль-верновский герой, добравшийся до полюса:
   - Победа! Виктория!
   - Отколупните, Федор Францевич! - закричал ему Андрюша. - Хоть
маленький кусочек.
   Мюллер опустился на корточки и принялся стучать геологическим на
длинной ручке молотком. Звук ударов - гулкий, звонкий - далеко разносился
по тайге.
   - Не получается! - сказал он наконец. - Это металл.
   - Слышно, что металл, - откликнулся мрачно Костя, который предпочел бы,
чтобы метеорита и не было. Теперь придется здесь сидеть, пока его не
изучишь. Впрочем, он был несправедлив к профессору и судьбе, потому что в
ином случае ближайшую неделю они провели бы, блуждая по болотам, ведь
профессор Мюллер - настоящий геолог, то есть человек, обладающий крайним
упрямством.
   Мюллер молотил по верхушке метеорита, потом поглядел на молоток и
сообщил товарищам, что маячили на валу, среди обгоревших сучьев:
   - На молотке вмятины!
   - А на метеорите? - спросил Андрюша.
   - На метеорите вмятин нет! - ответил Мюллер гордо, словно сам отлил
такой неподатливый метеорит.
   - Так что? - спросил Костик. - Обратно пошли?
   Так и не одолев метеорита, профессор совершил обратное путешествие
через воронку. Он был страшно искусан комарами, но весел и полон радужных
надежд.
   - Коллеги, - сообщил он, - впервые в истории человечества нами
обнаружен полностью металлический метеорит уникального размера. Наши имена
будут вписаны золотыми буквами в историю науки. И ваше имя, господин
Костя, также.
   Последние слова относились к Костику, который ответил:
   - Обойдемся.
   Мюллер, который решил, что Костик чрезмерно скромен, сказал:
   - Не скромничайте.
   Костик не скромничал. Он упрямился, хотя в иной ситуации был бы
счастлив.
   Когда возвращались к поляне, где были намерены провести ночь, Мюллер с
Андрюшей рассуждали о том, как бы им расколоть этот сказочный метеорит. Ни
пороха, ни динамита у них не было. За ними, если иного пути не найдется,
придется возвращаться в Новопятницк, то есть переносить экспедицию на
будущий год.
   - Думайте, думайте, - обернулся Мюллер к молодым людям. - История
глядит на вас.
   - А может, отвести воду? - спросил Андрюша.
   - Куда ее отведешь? - возразил Костя. - Вокруг низина.
   - А что? Мы прокопаем канал, - сказал Мюллер. - Пускай он будет
длинный, но узкий. И спустим воду в речку.
   Костя только пожал плечами - до ближайшей речки было больше версты.
   - Прокопаем вал, - сказал Мюллер. - В воронке вода выше, чем в болоте.
   В лагере, пока Костя с Андрюшей разбивали палатку, Мюллер соображал,
чем можно прокопать канал. Лопата у них была одна, короткая, саперная,
привезенная Молчуном с японской войны. Был топор - тоже пригодится. Еще
Молчун нарубил и заострил несколько толстых кольев.
   И в ожидании завтрашних открытий они рано отошли ко сну.
    
 
 
   * * *
 
    
 Ниночка проснулась оттого, что стало холодно. И казак, и тунгус ухе
встали, и хоть они оставили ей два тулупа, все равно без человеческого
тепла стало зябко.
   Ниночка постаралась снова заснуть, сунула нос под тулуп, но не помогло.
Тулуп был покрыт инеем, борта лодки побелели. С берега тянуло дымом костра.
   Ниночка вылезла из лодки. Лодка закачалась, заплескалась вода.
   С берега было видно, что Вероника стоит на маленьком кладбище над
могилой отца. Рядом - верная Пегги с чашкой в руке, вероятно, уговаривает
ее согреться.
   Со смертью капитана Смита и бегством Дугласа что-то оборвалось в
отношениях Нины и иностранок. Словно рассказали всю историю, а теперь
можно по домам. Пегги увидела, что Ниночка поднялась. Она замахала издали
- показывая на чашку, звала пить чай. Но Ниночка лишь отрицательно
покачала головой и пошла к костру, к своим мужчинам. И те приняли ее как
должно - она тоже была для них своя, а англичанки - чужими. Что они есть,
что нет.
   Вероника ушла в избу.
   - Будем собираться? - спросил казак.
   - Конечно, будем собираться, - сказала Ниночка. Потом спросила: - А
далеко до того места, где упал метеорит?
   Она и не ожидала, что кто-то ответит. Но тунгус сразу сказал:
   - За Урулган ходить не надо - туда вон идти надо, за ту горку. Он там
упал. В болото. Деревья повалил. Много деревьев повалил. Злой человек,
однако.
   Ниночка посмотрела на серую, в дымке, горную цепь. Там Костик.
   - Туда не дойти, однако, - угадал ее взгляд тунгус. - Лошадка нужно.
   Плохой место.
   Один из матросов привстал.
   - Люди, - сказал он. - Идут сюда.
   - Правда твоя, - сказал тунгус. - Два люди идут.
   - Это они возвращаются, - сказал казак и, протянув руку, поднял с земли
ружье, с которым никогда не расставался.
   - Другая люди, - сказал тунгус, продолжая прихлебывать из кружки чай.
   Казак поднялся, пошел к Власьей речке.
   Сверху спускались два человека.
   Одеты они были скудно, на спинах несли большие мешки.
   Когда подошли ближе, Ниночка поняла, что это - корейцы. Она видела в
Новопятницке корейцев-золотоискателей, рабов великой колоколовской империи.
   - Золотишко ищут, - сказал казак. Он тоже их узнал.
   Корейцы спешили вниз. Но при виде лагеря остановились. Будто
испугались. Так и стояли.
   Из избушки выглянула Пегги - тоже, видно, решила, что возвращается
Дуглас.
   - Чего стоишь, Хван? - спросил тунгус. - Или не знаешь меня?
   Он сказал негромко, но слова его донеслись до корейцев.
   И они, настороженные, сгорбившиеся под гнетом мешков, как-то сразу
распрямились, пошли быстро, почти побежали к тунгусу. Не доходя нескольких
шагов до костра, остановились.
   - Кто это тебя? - спросил казак, глядя на старого корейца, у которого
была окровавлена щека и темное пятно подпирало заплывший, вовсе не видный
глаз.
   - Плохие люди, - сказал кореец.
   Больше он ничего не сказал. Положил на землю мешок. Второй последовал
его примеру.
   - Садитесь к костру, - сказал казак. - Чай пить будем.
   Корейцы подошли близко, присели, протягивали руки за кружками, которые
им давал тунгус Илюшка. Они смущенно улыбались и все кивали, благодарили.
   - Как добыча? - спросил казак.
   - Плохая добыча, - ответил старый кореец с подбитым глазом.
   Снова помолчали. Тунгус долил чаю.
   - Кушать будете? - спросил казак.
   Он был здесь главный. Все с этим были согласны. Ниночка тоже.
   - Мы сытые, - сказал старый кореец. Второй кивнул, соглашаясь.
   - Плохие люди, говоришь? - спросил наконец казак. Этот вопрос давно
вертелся у Ниночки на языке.
   - Вчера вечер приходили, - сказал старый кореец.
   - Что делали? - спросил казак.
   - Велел вести к камню.
   - К какому камню?
   - Камню, который небо падал. - Кореец показал на небо.
   - Ясно, - сказал казак и посмотрел на Ниночку.
   Ниночка кивнула - поняла.
   - Чего от вас хотели?
   - Они говорили: веди тайга, показывай камень. Мы не хотел. Они ружье
вынимал, Ким уводили.
   Казак кивнул. Снова все замолчали.
   - Один белый был, - сказала тогда, не выдержав, Ниночка. - А второй
китаец, да?
   Кореец с удивлением обернулся к Ниночке, но отвечать не стал, а
посмотрел на казака, как бы спрашивая, надо ли говорить с этой девочкой?
   - Говори, - сказал казак.
   - Один большой, белый, - сказал кореец. - Второй не китаец, нет.
   - А кто? - спросила Ниночка.
   - Второй ниппон. Мой знает. Мой китаец знает. Мой ниппон знает.
   - Японец? - удивилась Ниночка.
   - Что он сказал? - Пегги стояла за ее спиной.
   - Мистер Робертсон и его слуга были там, выше по реке, - перевела
Ниночка. - Они заставили одного из золотоискателей вести их к метеориту.
Они говорят, что Лю не китаец.
   - Я же говорила вам, мисс, что он не китаец, - обрадовалась Пегги. - Я
китайцев хорошо знаю. Они совсем другие.
   - Они говорят, что японец.
   - Таких людей я не знаю, - сказала Пегги.
   - Мы знаем. Мы с ними воевали, - сказала Ниночка.
   - Вы их победили?
   - Это было позорное поражение царского самодержавия! - Ниночка
постаралась выразить эту сложную фразу по-английски, но не смогла и не
стала переводить, потому что поняла: все остальные молчат, ждут, пока она
кончит разговаривать на чужом языке.
   - Я ей перевела, - сказала Ниночка казаку, чувствуя, что нарушила
течение важной беседы.
   - Понимаю, - сказал казак. - Ей тоже не все равно.
   - И что дальше делать будете? - спросил тунгус у корейцев.
   - Лодку ждать будем, - сказал старый кореец. - Ким ждать будем.
   Чаепитие продолжалось. Ниночка поднялась, отошла от костра. Пегги за
ней.
   - Зачем они пошли к метеориту? - спросила Пегги.
   - Я не знаю, - сказала Ниночка. - Может, в дневнике капитана Смита было
что-то сказано о метеорите?
   - Я скажу мисс Смит об этом.
   - Конечно, скажите.
   Пегги побежала в избушку. Старый кореец глядел ей вслед.
   - Совсем черт, - сказал он. - Откуда такой?
   - Веселая, однако, - сказал тунгус. Ему Пегги нравилась.
   Ниночка представила себе, как Дуглас с Лю бредут по тайге. Лю держит
пистолет, угрожая корейцу. Сейчас они придут к метеориту, там Костик.
Костик оборачивается на хруст ветвей, но поздно!
   Предательская пуля настигает его...
   - Чего кричишь? - спросил казак. - Глаза открытые, а спишь.
   - Я иду в тайгу, - сказала Ниночка. - И не пытайтесь меня удержать.
   - Смешно говоришь, - ответил казак. - И далеко собралась?
   - Я должна найти экспедицию. Им грозит опасность.
   - В Новопятницке все господину исправнику скажешь. Или господину
Филимонову. Они людей снарядят - поймают этих бандюг.
   - А если они за это время всех убьют? И корейца тоже? - Ниночка
смотрела при этом на старого корейца.
   - Ой, плохо, - сказал кореец, но никакого желания спешить в тайгу на
выручку своего товарища не изъявил.
   - Их надо было на берегу взять, - упорствовал казак. - Пока они не
подозревали. А теперь они ждут погони.
   - Но в экспедиции ничего не знают.
   - А с чего ты взяла, что они убивать будут?
   - Вы ничего не понимаете! - горячилась Ниночка, которая не могла
изгнать из сознания образ падающего под пулями Костика. - Вам совершенно
все равно! Я расскажу Ефрему Ионычу. Он будет сердиться.
   - Ты меня Колоколовым не пугай. Я ему не подвластный. Я вольный русский
казак.
   Кузьмич обиделся, даже борода растопырилась.
   - Я все равно уйду! - сказала Ниночка.
   - Твоя воля, барышня, - ответил казак. - Только далеко не уйдешь.
   - Пускай я погибну. - Ниночка была готова к жертвам. Она уже вышла на
улицу Варшавы с бомбой в руке - держитесь, сатрапы! Единственным сатрапом
на сто верст кругом был казак Кузьмич. Но и он не подозревал, какую бурю
поднял в маленьком горячем сердце Ниночки.
   Она побежала к избе, там был ее мешок, который она вчера принесла с
лодки. Мужчины глядели ей вслед, как на блаженную.
   Ниночка ворвалась в избушку. И прямо к скамье - схватила свой мешок,
высыпала его содержимое на пол, чтобы понять, что нужно брать в тайгу.
   Вероника сидела за столом. Когда Ниночка вбежала, она разговаривала с
Пегги.
   - Пегги мне обо всем рассказала, - услышала Ниночка голос Вероники.
   - Дуглас узнал что-то о метеорите.
   - Там люди, - сказала Ниночка. - Там Костик. Вы его знаете. И профессор
Мюллер. А ваши друзья вооружены.
   - Вы хотите идти туда, в лес? - спросила Вероника.
   - Да.
   - Но это опасно. Русский солдат пойдет с вами?
   - Никто не пойдет.
   - Но вы не найдете нужное место. Дуглас имеет проводника. А вы?
   - Я поговорю с корейцами, - сказала Нина. - У отца есть немного денег.
Он меня любит. Он мне даст. Я заплачу.
   - Очень хорошо, - сказала Вероника. - Я иду с вами.
   - Что?! - Это была самая большая неожиданность.
   - У меня нет другого выхода, - сказала Вероника. - Все бумаги отца, вся
его слава, его репутация, его честь - в руках у негодяев.
   Ниночка вдруг увидела Веронику. Она ее не замечала за последние сутки.
То есть видела, замечала, но не вглядывалась. За столом, вытянув перед
собой тонкие сильные руки, сидела молодая женщина с бледным изможденным
лицом. Густые пепельные волосы туго зачесаны назад и собраны на затылке в
тяжелый узел. Серые большие глаза смотрят спокойно и даже равнодушно. И
говорит Вероника обо всем так, словно собралась в соседний магазин за
хлебом. И, впрочем, не столь важно, в магазин за хлебом или в непроходимую
тайгу, главное, что она решила и ее решения никому не поколебать.
   - Наше завещание у них, - сказала практичная Пегги. - Мистер Дуглас
скажет госпоже: у меня завещание, у меня бумаги, я буду делать что хочу, а
вы, мисс Смит, выходите за меня замуж или отдайте мне деньги.
   - Это не столь важно, - решительно сказала Вероника.
   Но Ниночка понимала, что это тоже важно. И не столько потому, что
Вероника не могла возвращаться такой же нищей, как уехала, а потому, что
она должна была восстановить свою справедливость и состояние было частью
этой справедливости.
   - Но в тайге очень трудно, - сказала Ниночка. - Я сама в тайге ходила.
Правда, с мужчинами. А вы никогда там не были.
   - Когда-то надо начинать, - сказала Вероника без улыбки. - Я была с
отцом в Африке, в бассейне Конго. И думаю, что все леса одинаково
неприятны.
   - Начнутся ночные морозы.
   - Значит, не будет комаров. И давайте, дорогая Нина, прекратим этот
пустой спор. Я уверяю вас, что, не будь вашего решения отправиться в лес,
я бы сделала это одна. Пегги может подтвердить.
   - Да, мисс Смит сказала мне об этом до вашего прихода, - подтвердила
Пегги. - И я иду с ней.
   - Еще этого не хватало! - воскликнула Ниночка. - Это вам не Африка!
   Пегги победоносно улыбнулась.
   Ниночка отбросила свой мешок в сторону и пошла наружу. Она понимала,
что не отговорит упрямых иностранок. А раз так, то ей придется стать самой
разумной в этой компании. И договориться с казаком.
   Вслед ей донеслись слова Вероники:
   - Если вы будете договариваться, имейте в виду, у меня хватит денег,
чтобы щедро заплатить русским солдатам.
   Ниночка вернулась к костру. Ее ждали. Встретили взглядами. Но ни о чем
не спросили. Ниночка тоже молчала, не зная, как лучше начать разговор.
Наконец первым нарушил молчание Михей Кузьмич.
   - Передумала, барышня? - спросил казак.
   - Нет, - сказала Ниночка. - Только я иду не одна. Англичанки идут тоже.
   - Час от часу не легче, - сказал казак. - Что же я господину Колоколову
скажу, когда вы сгинете?
   - Послушайте, Кузьмич, - сказала Ниночка. - У моего отца, вы его
знаете, есть немного денег. Если вы пойдете со мной, в Новопятницке отец
заплатит вам, сколько нужно.
   - Так, - удивился казак. - Значит, я за бесплатно позволю тебе в тайге
сгинуть, а если заплатишь из отцовских денежек, то живи. Так, что ли,
получается? Да я тебя свяжу, паскуду, в избе запру. Никуда не пойдешь!
   Матросы засмеялись, тунгус тоже засмеялся. Корейцы не все поняли, но
улыбнулись.
   - Я не шучу, - сказала Нина. - И Богом клянусь, что это не прихоть.
   В тайге, куда они пошли, - экспедиция. Там люди ничего не подозревают.
А Дуглас и китаец готовы на все. Я даже не знаю, почему. Но вы-то знаете,
какие они люди. Если они могли ограбить умирающего, если они могли избить
корейцев и заставить одного из них быть проводником, значит, для них игра
стоит свеч.
   - Это так, - согласился казак.
   - Мы не только должны идти туда, чтобы предупредить наших людей, но
должны идти сразу, немедленно, может, даже обогнать Дугласа и китайца.
Конечно, если мы втроем пойдем туда, это смешно, мы ничем не поможем. Но
хоть предупредим...
   - Чего уж вы предупредите... - вздохнул казак.
   Опять замолчали.
   - Если вы не хотите брать денег у меня, - сказала Ниночка, - то
Вероника готова платить. У нее осталось немного денег. Кстати, Дуглас
украл у капитана Смита и завещание, по которому он отказывает все свои
деньги дочери.
   - Много денег, да? - спросил тунгус.
   - Не знаю. Наверное, много.
   Тунгус сощурился и затянулся из длинной тонкой трубочки.
   - Мы дороги не знаем, - сказал казак. - Все равно опоздаем.
   - Дорогу я знаю, однако, - сказал тунгус.
   - И ты пойдешь, Илюшка?
   - Зачем не пойти? Дорогу знаю. Дорога недалекая. Послезавтра будем.
   Только идти шибко надо.
   Из Ниночки словно выпустили воздух - она была готова отчаянно спорить и
сражаться с мужчинами. А оказалось, сражаться и не надо.
   Казак сказал, что матросы и корейцы останутся у лодок. Если кто из
начальства или казаков проплывет мимо, позовут на помощь.
   Когда Ниночка вернулась в избу, чтобы собираться в поход, Пегги
спросила негромко, видно, не хотела, чтобы мисс Смит слышала:
   - А студент Андрьюша там?
   - Там. Ты же знаешь.
   - Он хороший, - сказала Пегги. - Только несильный. Если мистер
Робертсон убивать будет, жалко.
   - Всех жалко, - сказала Ниночка. Странно, подумала она, я никому не
сознаюсь, что спешу в тайгу из-за Костика. А Пегги может сказать об
Андрее. И к стыду своему, Ниночка поняла, что, хоть и встречалась не раз с
Андрюшей Нехорошевым, его помнила плохо. Нечто худое, нескладное, в очках.
К тому же из другой партии - из эсдеков.
   Собирались недолго. Через два часа вышли. Как только казак проверил,
как уложены у женщин заплечные мешки, взята ли еда, ладно ли сидят башмаки
- в тайге шутить с этим нельзя.
   Тунгус повел в сторону от реки, по тропке из тех, что известны только
тунгусам - хозяевам тайги.
    
 
 
   * * *
 
    
 С утра они копали траншею в валу. Это только на словах было просто.
   На самом деле широкий оплывший вал был набит сломанными деревьями, как
компотная гуща ягодами. Только к полудню - уже и время остановилось, и сил
не осталось, и радость открытия пропала - вода вяло потекла из воронки.
Молчун продолжал упрямо и методично копать, молодые люди вяло тыкали
кольями в гниль и грязь, расшатывая и раздвигая стволы и сучья, а Мюллер
неловко, но без устали тюкал топором, стараясь помочь остальным.
   А вода текла сначала тонким ручейком, затем, найдя дорогу, потекла
шустрее.
   Далеко не сразу кто-то догадался обернуться, и они, к изумлению,
увидели - и поняли мгновенно, что метеорит, открытый ими, вовсе не
метеорит, а создание человеческих рук.
   Это была верхняя половина шара, хоть и покрытого грязью и
прилепившимися к нему сучьями, - все равно правильная, точная, немыслимая
в природе.
   Обернувшись, они так и остались стоять в изумлении, а потом все сразу
начали говорить, переспрашивая друг у друга, действительно ли остальные
видят то же, что и ты, может быть, подшутили усталые глаза?
   Наконец, прерывая суматошные возгласы, Мюллер сказал твердо:
   - Неоднократно я возвращался к разговору о множественности обитаемых
миров, однако мои коллеги старались поднять меня на смех. Я открою вам
тайну, мои друзья: как только я услышал о падении урулганского метеорита,
мои надежды увидеть подтверждение моим взглядам получили новый толчок.
Изучение мною сообщений газет и очевидцев о манере падения этого предмета
убедило меня в том, что, вернее всего, мы имеем дело с управляемым
кораблем иноземного происхождения. Однако я не говорил вам об этом, потому
что насмешки коллег перенести куда легче, нежели насмешки моих спутников
по этому путешествию.
   - Там, внутри... - начал Андрюша и осекся.
   Тут и Костю проняло. Он продолжил мысль Андрюши:
   - Если это корабль со звезд, то внутри него были некие инопланетные
существа.
   - Почему были? - воскликнул Андрюша.
   - Потому что в ином случае они бы вышли на поверхность, - сказал
Мюллер. - Надеюсь, что их гибель в момент крушения, - а чем иным, как
крушением, мы можем объяснить падение этого тела в ленской тайге, - была
мгновенной.
   Молчун между тем подошел к краю воронки и стал подтаскивать
обнажившийся под водой ствол, чтобы сподручнее подобраться к
металлическому шару, что лежал на поломанных ствола