Стоп!  Карлик!  Вилли  насторожился.  Что-то  там  было  насчет  рук...
Знакомые руки... Кто? Когда? Где? Ладно, не  вспомнить. Он перевел  взгляд в
глубину шатра. Там стоял сеньор Гильотини при полном  параде. Весь в черном,
в черных  сапогах до колен, черный капюшон на голове, -  стоит возле  своего
детища и руки  на  груди  сложил. Голодный гильотинный нож  высоко  поднят -
сплошные  блики  и метеорный блеск. Так и  хочет  ринуться вниз.  А  там уже
приготовлена кукла. Лежит  и ждет своей участи. Еще дальше стоит Сокрушитель
-  сплошные  железные  мышцы и  стальные жилы,  хоть сейчас  готов сокрушить
кому-нибудь челюсть или согнуть  подкову. Тут же  расположился  и  Везувио с
истертым   языком  и  сожженными  зубами.  Больше  того,  он  находился  при
исполнении обязанностей и  как раз допивал  каменную чашу с лавой.  По своду
шатра перебегали багровые и малиновые отсветы.
     Неподалеку, каждый в  своей будке, тридцать других уродцев наблюдали за
игрой  огней,  дюжиной  маленьких огненных солнц, бегавших над краями  чаши.
Везувио заметил посетителей и вылил остатки в бочку с водой. Шарахнулся пар.
Все  застыло.  Даже противный  зудящий  звук,  с самого  начала  наполнявший
балаган, смолк.
     Вилли быстро оглянулся. На большом  помосте у дальней стены с полосатым
шершнем в  руке стоял обнаженный  до  пояса м-р  Дарк,  Человек-в-Картинках.
Вытатуированные  орды струились по его плечам. Используя шершня как иглу, он
завершал очередной рисунок на левой ладони. Насекомое перестало жужжать, м-р
Дарк повернулся к вошедшим. Но Вилли смотрел не на него.
     - Вот он! Вон мистер Кугер!
     Полицейские  и  санитары  засуетились. За спиной  м-ра  Дарка помещался
Электрический Стул. Зажатый его проводами  и скобами, сидел давешний старик.
Там, на сломанной  карусели, он  выглядел  каким-то скомканным, а здесь  его
распрямили, и он важно ожидал удара молнии от своего последнего трона.
     - Это он! Это он... умирал на карусели!
     Долговязый Скелет  обернулся от стола. Дутик и вовсе вскочил. Бородавка
по-блошиному сиганул в кучу опилок.
     Карлик выронил карты и принялся вращать пустыми идиотскими глазищами.
     "Да я  знаю его! - понял Вилли. - Боже! Что они сделали с ним! Продавец
громоотводов  - вот это кто! Каким  же  ужасным  колдовством вбили его в эту
скрюченную плоть недомерка? Торговец громоотводами..."
     Но тут его мысли  прервали  два  события, случившиеся  с  замечательной
слаженностью. Сеньор Гильотини прокашлялся и дернул рычаг.  Лезвие  ястребом
скользнуло вниз.
     Шелест-стук-хруст-удар!  Отсеченная голова куклы упала в корзину. Вилли
мог   бы  поклясться,   что  лицо  куклы,  как  в  зеркале,  напоминает  его
собственное, но ни за какие коврижки он не полез бы в корзину проверять свое
подозрение. За этим событием последовало другое.
     Механик,  копавшийся в  механизме застекленной, похожей на  гроб будки,
нажал на что-то. Щелкнул какой-то зубец под вывеской:
     "М-ль ТАРОТ /Карты Таро (Тарот) - древнейшие из сохранившихся игральных
и гадальных карт.  Завезены в  Европу цыганами в XIV  в./.  ПЫЛЬНАЯ ВЕДЬМА".
Восковая фигура в стеклянном гробу  кивнула головой и  проследила затянутыми
черной паутиной незрячими глазами за проходившими мимо мальчишками. Холодная
восковая  рука  стряхнула  на  край гроба  ПЬШЬ  СУДЬБЫ.  Это  была  отлично
сработанная  кукла,  и полицейские заулыбались, оценив представление сеньора
Гильотини и Пыльной Ведьмы. Стражи порядка  уже  расслабились и,  похоже, не
очень-то сетовали по поводу ночного вызова в  это забавное царство акробатов
и потрепанных волшебников.
     - Джентльмены! - звучно  произнес м-р Дарк, и  все скопище картинок  на
нем словно бросилось в атаку. - Добро пожаловать! Вы поспели вовремя. Мы как
раз репетируем новые номера. - М-р Дарк взмахнул рукой, и чудовища у него на
груди оскалили зубы и обнажили клыки. На животе  дернулся циклоп с пупком на
месте глаза.
     "Господи, - подумал Вилли, - не то он таскает на себе всю эту ораву, не
то она тащит и толкает его в разные стороны".
     Вилли  чувствовал,  что не только глаза  полицейских и  санитаров не  в
силах оторваться от волшебных картинок,  шевелящихся на коже м-ра Дарка. Все
уродцы   в   шатре  точно  так  же  зачарованы  жизнью  этой   толпы,  этого
человеческого и звериного скопища, требующего ежесекундного внимания.
     В  груди  м-ра Дарка проснулся орган. Из глубины поднялся звук,  словно
разом  заговорили все картинки на его потной коже. Мышцы заиграли, и полчища
обезумели.  Их  буйство  словно  передалось  другим  уродцам  в  шатре.  Они
задрожали   в  своих  будках,  на  своих  помостах,  но  и  Вилли  с  Джимом
чувствовали, как  голос м-ра Дарка  отдается у них в спинном  мозге, гнет  к
земле, превращает в уродов.
     - Джентльмены! - гремел  м-р Дарк. - Уважаемые молодые люди! Мы как раз
завершили наш новый номер, и вы сможете стать его первыми зрителями!
     Один  из полицейских,  небрежно  положив  руку на  кобуру,  прищуренным
глазом обвел шатер.
     - Вот парень говорит...
     - Говорит?! - захохотал м-р Дарк.
     Уродцы подскочили  и забились в припадке. М-р  Дарк  слегка  похлопал и
огладил  свои  картинки, и  существа в шатре  тут же затихли, словно их тоже
похлопали и огладили.
     - О чем  он может говорить? - пренебрежительно произнес м-р Дарк. - Что
он мог видеть? Эта публика часто пугается на представлениях. Стоит выскочить
уродцу - и он уже задал стрекача. Но этой ночью, этой ночью особенно...
     Полицейский,  не  слушая,  показал пальцем  на  мумию,  восседавшую  на
Электрическом Стуле.
     - Это кто?
     - Этот?
     Вилли заметил огонь, метнувшийся в глазах м-ра Дарка.
     Впрочем, Человек-в-Картинках тут же взял себя в руки.
     - Это наш новый номер: м-р ЭЛЕКТРИКО!
     -  Нет! - завопил  Вилли,  и  все  повернулись  к  нему.  -  Вы  только
посмотрите на старика! Разве  вы не видите? Он же мертвый! Его же только эти
скобы да провода и держат!
     Санитары как-то скептически посмотрели на узника Электрического Стула.
     "О черт! -  подумал Вилли.  -  Мы-то  думали,  все будет просто. Мистер
Кугер  умирает, а мы - вот  они,  с врачами,  и они его спасают, а он тогда,
может  быть,  простит  нас,  и  этот чертов  Карнавал  нас  отпустит.  А что
получается? Старик уже мертв. Слишком поздно. И все нас ненавидят".
     Вилли  чувствовал  холод,  расходившийся  от  непогребенной  мумии,  от
холодного рта, от смерзшихся век. Ни один седой волосок не шелохнется. Ребра
под опавшей рубашкой  каменно-неподвижны.  Землистые губы словно  из  сухого
льда.
     Вытащи его наружу - от него пар пойдет!
     Санитары переглянулись, кивнули полицейским. Те шагнули вперед.
     - Джентльмены! - М-р Дарк рукой, украшенной жутким  тарантулом, ухватил
рукоять рубильника. - Сейчас на ваших  глазах сто  тысяч вольт пронижут тело
мистера Электрико!
     - Нет, не позволяйте ему! - закричал Вилли.
     Полицейские сделали еще по шагу вперед. Санитары открыли рты, собираясь
сказать  что-то. М-р  Дарк метнул на  Джима властный  взгляд. И  Джим тут же
крикнул:
     - Да нет! Все в порядке!
     - Ты что, Джим?!
     - Брось ты, Вилли, все нормально.
     - Всем отойти! - Тарантул впился в рубильник. - Этот  человек в трансе!
Я загипнотизировал его. Нельзя нарушать чары, это может ему повредить.
     Санитары закрыли рты. Полицейские остановились.
     - Сто тысяч вольт - и после этого он будет как огурчик!
     - Нет!
     Полицейский  сгреб Вилли. Человек-в-Картинках  и все  твари, населявшие
его, повернули рубильник. Тотчас огни в шатре погасли.
     Полицейские, санитары, мальчишки разом подскочили.
     Электрический Стул  превратился  в камин,  в  нем,  как  сухое  полено,
полыхал  старик. Полицейские  отпрянули, санитары подались вперед. Уродцы  в
клетках вытянули головы. Синий огонь плясал, отражаясь, во множестве глаз.
     Старик  был  мертв  как  камень.  Но  теперь в  него  вливалась  новая,
электрическая жизнь Электричество кипело на его ушных  раковинах, мельтешило
в  глубоких  ноздрях,  словно  в  пересохших  колодцах,  выложенных  камнем,
вползало синими змейками в скрюченные пальцы.
     Рот Человека-в-Картинках открыт. Наверное, он  кричит что-то. Никто  не
слышит  его за  шипением, треском  и  маленькими взрывами энергии  Она везде
вверху, внизу, справа, слева от человека и его кресла-тюрьмы.
     - Оживай! - гудит вокруг.
     - Оживай! - кричат грозовые разряды.
     - Оживай! - вопит м-р Дарк, и слышит его только Джим, читающий по губам
Вилли тоже понимает: воля м-ра Дарка  толкает  старца, пытается  пересоздать
его заново, отодрать душу, растопить восковой дух.
     - Он же мертвый! - Нет,  никто не слышит Вилли,  как ни надрывайся, как
ни перекрикивай грохот молний.
     - Живой! - Губы м-ра Дарка причмокнули. Живой!
     Оживает. Он передвинул переключатель в последнюю, крайнюю позицию. Жив!
Где-то   надсадно   выли   динамо-машины,   скрипели,   визжали,  выдавливая
дьявольскую энергию. Свет стал бутылочно-зеленым.
     - "Мертвый! Мертвый!" - думал Вилли.
     - "Живой! Живой!" -  кричали машины, вопили огонь и молнии, выкрикивали
глотки орды сине-багровых тварей, усеявших разрисованное тело.
     У старца встали дыбом  волосы на голове  С  ногтей стекали на пол искры
Зеленый горячий огонь трепетал возле сомкнутых век.
     Человек-в-Картинках наклонился над старым-престарым, мертвым-премертвым
человеком  Стаи  зверей тонули  в  поту на  груди. Рука  с тарантулом рубила
воздух, задавая ритм: жи-ви! жи-ви!
     И старец ожил. Вилли взвыл дурным голосом, но его никто не услышал. Все
неотрывно следили за тем, как  медленно,  под напором электрического пламени
поднимается мертвое веко.
     Уродцы разинули рты. Где-то рядом  маялся  Джим. Вилли не глядя  поймал
его за  локоть и  почувствовал  крик,  отдававшийся  в костях. Губы  старика
приоткрылись. Между зубами мечется и  шипит синий огонь. Человек-в-Картинках
уменьшил ток.
     Повернулся. Картинно припал на колено и вытянул руку.
     Там,  в  кресле,  у  старика на груди чуть шевельнулась рубашка. Словно
осенний лист ворохнулся под тонкой тканью.
     Уродцы разом выдохнули.
     Старец вздохнул.
     "Да,  -  подумал Вилли, - это они дышат за него, они делают его живым".
Вдох,  выдох, вдох, выдох.  Да  ну, это не по правде. Он же не сможет ничего
сказать, сделать.
     - теперь легкие, так, так, - прошелестел чей-то голос за спиной Вилли.
     Кто это? Пыльная Ведьма в своем стеклянном гробу? Вдох.
     Уродцы перевели дух. Выдох. Их плечи поникли. Губы старца задрожали.
     - ...теперь сердце бьется... раз, два, раз, два, так.
     Опять Ведьма? Вилли не мог заставить себя оглянуться.
     Возле  ключицы  старца  запульсировала  жилка.   Правый  глаз  открылся
полностью, замер, как сломанная  фотокамера. Зрачок казался бездонной дырой.
Но он теплел с каждой секундой.
     Зато мальчишки внизу холодели.
     Вот  древний и ужасно мудрый кошмарный глаз ожил  на фарфоровом лице, а
откуда-то  с  самого  дна  противный  племянничек уже разглядывал уродцев по
стенам, санитаров, полицейских и... и Вилли.
     Вилли  видел  себя,  Джима - маленьких,  крошечных,  отраженных  в этом
единственном глазу. Он затаил дыхание.
     Если старец моргнет, два отражения будут раздавлены чугунными веками!
     Человек-в-Картинках повернулся к зрителям и ослепительно улыбнулся.
     -  Джентльмены! И вы, мои  юные  друзья! Перед вами  человек, живущий с
молнией!
     Один из полицейских рассмеялся и снял руку с кобуры.
     Вилли шмыгнул направо Глаз тотчас же последовал за ним.
     Вилли юркнул налево.  Скользкий взгляд преследовал его неотступно, губы
мумии  дрогнули и  пропустили  звук.  Кажется,  он  долго  блуждал  в недрах
окаменелого тела, прежде чем проложить дорогу на волю.
     - Бла-го-да-рен-ннн.
     Слова проваливались обратно в глубину.
     - Благодарен-ннн...
     Полицейские с улыбками переглянулись  - Нет! - снова выкрикнул Вилли. -
Он же  не живет. Если  выключить ток, он опять будет мертвым! - Он сам зажал
себе рот  рукой "Господи! - подумал  он. - Что это я? Я  ведь хочу, чтобы он
ожил, ожил и  простил нас, отстал от нас!  Но, Господи,  еще сильнее я хочу,
чтобы он умер, чтобы они все  тут поумирали.  Ну что они меня пугают? У меня
же от страха в животе клубки какие-то катаются... как кошки..."
     - Простите меня, - прошептал он.
     - Не за что! - воскликнул великодушный м-р Дарк.
     Уродцы  суматошно  моргали и таращились. Что там дальше с этой мумией в
холодном испепеляющем кресле?
     Щеки  старца  запали, внутри что-то булькало  Человек-в-Картинках снова
дернул  рубильник Поток электричества с  шипением пробежал  по дряхлому телу
М-р Дарк бешено ухмыльнулся и вложил в безвольную руку стальной меч Открылся
второй  глаз, быстро, как дырка  от  пули,  тут же нащупал  Вилли  и уже  не
выпускал больше.
     - Я сссмотрел - шипели губы мумии, - мальчишки шатаются у шатра.
     Пересохшие мехи  быстро  наполнялись, потом, словно  проткнутые  шилом,
отдавали воздух со слабым всхлипом.
     - Мы .. ремонтировали и я прикинулся мертвым...
     Снова пауза, чтобы глотнуть кислородного эля, электрического вина.
     - Я свалился, как будто умер... они завизжали...  и  бежать!  -  Старик
засмеялся Он выдыхал каждый звук отдельно:
     - Ха! - пауза - Ха! - опять пауза - Ха!
     Электричество обметало шелестящие губы.
     Человек-в-Картинках деликатно покашлял.
     - Джентльмены, представление утомило мистера Электрико...
     -  Да,  конечно,  -  спохватился   один  из  полицейских.  Извините  за
беспокойство, - он тронул фуражку, - отличный номер!
     - Прекрасно, - одобрил один из санитаров.
     Вилли вытянул шею,  пытаясь посмотреть на санитара, сказанувшего такое,
но Джим застил.
     -  Наши  юные друзья!  -  провозгласил м-р Дарк.  -  Для вас  -  дюжина
свободных посещений. - Он что-то протягивал ребятам.
     Ни Джим, ни Вилли не тронулись с места.
     - Ну? - подтолкнул их полицейский.
     Вилли неуверенно  коснулся разноцветных билетиков,  но  тут же отдернул
руку, услышав: "Ваши имена?"
     Полицейские перемигнулись. Молчание. Уродцы наблюдают.
     - Саймон, - произнес Джим. - Саймон Смит.
     Рука м-ра Дарка, держащая контрамарки, сжалась.
     - Оливер, - проговорил Вилли. - Оливер Браун.
     Человек-в-Картинках с шипением втянул воздух. Уродцы по стенам вдохнули
Общий вздох, казалось, разбудил  м-ра Электрико Меч у него в руке  дернулся.
От острия на плечо Вилли посыпались искры. Потом маленькая молния скакнула к
Джиму Полицейские расхохотались Глаз старца злобно полыхал.
     - Я дам вам прозвища ослы вы этакие... Я вас окрещу...
     Ты будешь мистер Хилый  а ты мистер Тусклый. - М-р Электрико помолчал и
слегка стукнул ребят мечом - Короткой... грустной жизни  вам... обоим! - Рот
старца захлопнулся,  глаз  устремился вдаль  Он  трудно дышал  Электрические
искорки пузырьками шампанского роились в его крови.
     -  Ваши билеты,  господа,  -  мурлыкал  м-р  Дарк.  -  Свободный  вход,
бесплатные аттракционы В любое время. Приходите.
     Возвращайтесь.
     Джим  схватил  билеты Вилли сгреб  свои Они развернулись  на  пятках  и
вылетели вон из шатра.
     Полиция, улыбаясь,  сделала всем ручкой и проследовала  за мальчишками.
Санитары, без улыбок и  прощальных  жестов, еще больше похожие на призраков,
замыкали  отступление  Они  нашли Джима  и Вилли в уголке, на заднем сиденье
полицейской  машины.  По  виду  ребят  можно  было понять,  как  им  хочется
оказаться дома.
     ЧАСТЬ II ПОГОНЯ
     Глава 25
     Она чувствовала зеркала в комнатах, как чувствуешь первый снег, даже не
глядя в окно Еще несколько лет назад мисс Фолей заметила, что в доме  вместе
с ней поселилось множество ее собственных теней, и тогда она решила избегать
холодных льдистых провалов в гостиной, над комодами и в ванной.
     Лучше  всего скользить по ним,  как на  коньках  по тонкому льду,  чуть
задержись, и под грузом твоего  внимания хрупкая корочка проломится,  ухнешь
сквозь нее и будешь погружаться  в холодную глубину все дальше, на  дно, где
подстерегает прошлое, вырезанное словно барельеф на могильном мраморе В вены
хлынет ледяная вода, и ты навеки окажешься прикован к зеркальной глади, не в
силах оторвать взгляд от железных доказательств Времени.
     А сегодня, под  затихающий вдали топот  трех пар мальчишеских  ног, она
почувствовала  редкие  холодные снежинки,  падающие  в зеркалах ее  дома  Ей
захотелось нырнуть в зеркальную глубь, посмотреть, что за погода ждет ее там
Но удержало опасение стоит  поддаться желанию и дать зеркалу силу схватить и
удержать эту толпу женщин, бредущих вспять, чтобы стать  девушками, девушек,
шагающих навстречу маленьким девочкам, - столько людей поселится в ее тесной
квартирке, этак и задохнуться можно Так что же делать теперь с зеркалами?  И
что  делать  с этими паршивцами - Вилли Хэллуэем и Джимом  Найтшедом? И с...
племянником?  Вот  чудно  Почему-то   не   получается  произнести:  "С  моим
племянником"
     "Да ведь я с самого  начала, -  думала она, - с  того момента, как он в
дверь вошел, поняла, что  он - не отсюда И зря  он мне доказывал я все равно
ждала... Чего вот только?
     Сегодня   ночью...  карнавал.  Музыка,  твердил  ей   Роберт,   которую
обязательно  надо  услышать,  аттракционы,   на  которых  обязательно   надо
прокатиться. А  там  Лабиринт, где  спит  арктическая зима... То  ли дело  -
карусель! Плыви себе по  лету, сладкому, как  клевер, среди медвяных  трав и
дикой мяты"
     Мисс Фолей выглянула на лужайку  В траве все еще поблескивали камни Она
ведь каким-то шестым чувством поняла, что племянник просто  хотел избавиться
от мальчишек,  видно опасался, как бы они  не отговорили ее  воспользоваться
билетом Она взяла с каминной полки белый картонный прямоугольничек.

КАРУСЕЛЬ. ОДИН ЧЕЛОВЕК - ОДИН РАЗ.

     Время  шло.  Племянник не возвращался. Значит, надо действовать  самой.
Надо  осторожно  обойти  - не дай Бог задеть или  обидеть - этих стражников,
Вилли и Джима.
     Нельзя, чтобы  они  встали между  ней  и племянником,  между  ней  и ее
каруселью, между ней и восхитительным полетом среди летних лугов.
     Этот  Роберт   даже  своим  молчанием  ухитрился  сказать   так  много,
молчанием,  взглядом,  тем, как держал  ее руку... легким  ароматом  свежего
дыхания, похожего на дух только что испеченного яблочного пирога.
     Она сняла  телефонную  трубку.  Из  окна  ей виден был  огонек в здании
библиотеки. Уже  много лет весь город видит  его по ночам. Она набрала номер
Тихий голос ответил. И тогда она твердо заговорила:
     - Библиотека? Мистер Хэллуэй? Это мисс Фолей,  учительница  Вилли Я вас
прошу, встретьте меня через десять минут возле  полицейского  участка Мистер
Хэллуэй?.. - Пауза.
     - Вы все еще там?
     Глава 26
     "Скорая  помощь"   и  полицейская  машина,   борт  о  борт,  встали  на
перекрестке. Один из  санитаров  опустил стекло  и  сказал  полицейскому  за
рулем:
     - Готов поклясться. Когда мы туда приехали, старик был мертв.
     - Шутите! - отозвался полицейский.
     В санитарной машине двое пожали плечами.
     - Точно, шутим.
     С  перекрестка  белая  машина ушла вперед,  синяя двинулась следом.  На
заднем сиденье скорчились Джим и Вилли.
     Поначалу они пытались еще  объяснять что-то, но полицейские не слушали,
они  со  смехом  вспоминали  и пересказывали друг  другу  недавнее посещение
балагана. Тогда ребята попросили высадить их на углу, не доезжая участка.
     Их и высадили возле двух темных домов.  Ребята бодро взбежали каждый на
"свое" крыльцо,  взялись за ручки  дверей (тем временем машина  свернула  за
угол), спокойно сошли по ступенькам и  отправились следом.  Через пять минут
они  разглядывали   из-за  угла  освещенный,  как  днем,  участок,  и  Вилли
сообразил,  что  на двор