сознание других субъектов при полной сохранности
силы  восприятии  поразительна, невероятна. Остальные наши  пациенты  обычно
концентрируются на зрительных галлюцинациях, в лучшем  случае в сочетании со
слуховыми. Вы же справляетесь со всем комплексом! Ваше безумие совершенно до
изумления!
     - Мое безумие... - Капитан побледнел.
     -  Да,  да,  великолепное безумие! Металл,  резина,  гравиаторы,  пища,
одежда, горючее,  оружие, трапы, гайки, болты, ложки - я проверил  множество
предметов. В жизни не видел такой сложной картины. Даже тени под  койками  -
подо всем! Такая  концентрация  воли! И все  - все,  сколько я ни  проверял,
можно пощупать, понюхать, послушать,  попробовать на вкус! Позвольте мне вас
обнять!
     Наконец он оторвался от Капитана.
     -  Я  напишу  об  этом  монографию;  она будет лучшей  моей работой!  В
следующем  месяце  прочту доклад  в  Марсианской  Академии наук!  Одна  ваша
внешность чего стоит! Вы ухитрились изменить даже цвет глаз - вместо желтого
голубой,  и кожа у  вас не смуглая, а розовая! А этот костюм, и пять пальцев
на руках вместо шести! Подумать только, полная биологическая метаморфоза под
влиянием отклонений в психике! Да еще ваши три приятеля...
     Он достал маленький пистолет.
     - Вы, конечно, неизлечимы. Несчастный  вы, удивительный человек! Только
смерть принесет вам избавление. Хотите сказать что-нибудь напоследок?
     - Стойте, бога ради! Не стреляйте!
     -  Бедняга! Я исцелю вас от страданий, которые заставили вас вообразить
эту ракету и этих троих людей. Захватывающее  будет зрелище: я убиваю вас, и
мгновенно исчезают  и  ваши  друзья, и ваша  ракета.  Ах,  какую статеечку я
напишу по сегодняшним наблюдениям - "Распад невротических иллюзий"!
     - Я с Земли! Меня зовут Джонатан Уильямс, а эти...
     - Знаю, знаю, - ласково сказал мистер Ыыы и выстрелил.
     Капитан упал с пулей в сердце. Его товарищи закричали.
     Мистер Ыыы вытаращил глаза.
     -   Вы   продолжаете  существовать?  Это  бесподобно!  Галлюцинации   с
персистенцией во времени и  пространстве!  - Он направил на них пистолет.  -
Ничего, я вас заставлю исчезнуть.
     - Нет! - крикнули космонавты.
     -  Слуховая  иллюзия  даже  после смерти  больного,  - деловито отметил
мистер Ыыы, убивая одного за другим всех троих.
     Они неподвижно лежали на песке, нисколько не изменившись.
     Он толкнул их ногой. Потом постучал по корпусу ракеты.
     - Она  не  пропала!  Они  не исчезли!  -  Он  снова и  снова  стрелял в
безжизненные тела. Потом отступил назад. Маска с застывшей улыбкой упала ему
под ноги.
     Выражение лица психиатра  медленно изменялось. Нижняя  челюсть отвисла.
Пистолет выпал из ослабевшей руки. Взгляд его стал пустым, отсутствующим. Он
вскинул руки вверх и повернулся кругом, точно слепой. Он щупал мертвые тела,
то и дело сглатывая слюну.
     - Галлюцинации, - лихорадочно бормотал он.  - Вкус.  Зрительные образы.
Запах. Звук. Ощущение.
     Он махал руками, выпучив глаза. На губах выступила пена.
     - Сгиньте! - завопил мистер Ыыы, обращаясь к убитым. - Сгинь! - крикнул
он ракете.
     Он посмотрел на свои дрожащие руки.
     -  Заразился, -  прошептал он в отчаянии. -  Перешло ко мне. Телепатия.
Гипноз.  Теперь и  я безумен. Все  виды мнимых восприятии. - На  секунду  он
замер, потом стал непослушными пальцами искать пистолет. -  Осталось  только
одно средство. Единственный способ заставить их сгинуть, исчезнуть.
     Раздался выстрел Мистер Ыыы упал.
     Под лучами солнца лежали четыре тела. Тут же рядом лежал мистер Ыыы.
     Ракета стояла, покосившись,  на  залитом  солнцем пригорке,  никуда  не
исчезая.
     Когда на закате горожане нашли  ракету, они долго ломали  себе  голову,
что это такое. Никто не отгадал. Ракету продали старьевщику, который увез ее
и разобрал на утиль.
     Всю ночь напролет шел дождь. На следующий день было ясно и тепло.

     Март 2000

        НАЛОГОПЛАТЕЛЬЩИК

     Он хотел улететь с ракетой на Марс Рано утром  он пришел к космодрому и
стал  кричать через проволочное  ограждение людям в  мундирах,  что хочет на
Марс.  Он исправно  платит налоги, его фамилия Причард, и  он  имеет  полное
право лететь на Марс. Разве он родился не здесь, не в Огайо? Разве он плохой
гражданин?  Так в  чем же дело,  почему ему  нельзя лететь на Марс? Потрясая
кулаками,  он  крикнул  им,  что   не  хочет   оставаться  на  Земле:  любой
здравомыслящий человек мечтает унести ноги с Земли.  Не позже  чем через два
года  на Земле  разразится атомная  мировая  война, и он  вовсе  не  намерен
дожидаться, когда это  произойдет. Он и тысячи других, у кого есть голова на
плечах,  хотят  на  Марс Спросите их сами! Подальше от  войн  и  цензуры, от
бюрократии  и воинской повинности,  от правительства, которое не  дает  шагу
шагнуть  без разрешения,  подмяло  под  себя  и  науку и  искусство!  Можете
оставаться на Земле, если  хотите! Он готов отдать свою правую руку, сердце,
голову, только бы улететь на Марс! Что надо сделать, где расписаться, с  кем
знакомство завести, чтобы попасть на ракету?
     Они только  смеялись в ответ из-за проволочного забора. И  вовсе ему не
хочется  на Марс,  говорили они.  Разве  он  не знает, что  Первая  и Вторая
экспедиции  пропали,  канули  в небытие,  что  их участники,  вернее  всего,
погибли?
     Но это  еще  надо  доказать,  никто не знает  этого точно,  кричал  он,
вцепившись в проволоку. А  может быть, там молочные реки и кисельные берега,
может быть, капитан Йорк и капитан Уильямс просто не желают возвращаться. Ну
так как  - откроют ему ворота,  пустят в ракету Третьей экспедиции,  или ему
придется вламываться силой?
     Они посоветовали ему заткнуться.
     Он увидел, как космонавты идут к ракете.
     - Подождите меня! - закричал он  -  Не  оставляйте  меня в этом ужасном
мире, я  хочу  улететь отсюда,  скоро начнется  атомная война! Не оставляйте
меня на Земле!
     Они силой  оттащили его  от  ограды. Они  захлопнули дверцу полицейской
машины и увезли его в этот утренний час, а он прильнул к заднему окошку и за
мгновение  перед тем,  как в  облаке сиренного воя  машина перемахнула через
бугор,  увидел  багровое пламя,  и  услышал  могучий  гул,  и  ощутил мощное
сотрясение - это серебристая  ракета  взмыла ввысь, оставив его на  ничем не
примечательной планете Земля в это  ничем не  примечательное утро заурядного
понедельника.

     Апрель 2000

        ТРЕТЬЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

     Корабль пришел из  космоса.  Позади остались  звезды, умопомрачительные
скорости, сверкающее движение и немые космические бездны. Корабль был новый;
в  нем жило  пламя, в  его  металлических ячейках  сидели  люди;  в  строгом
беззвучии летел он,  дыша теплом, извергая огонь.  Семнадцать человек было в
его отсеках,  включая командира. Толпа на космодроме в Огайо кричала, махала
руками,  подняв  их  к  солнцу,  и  ракета расцвела  гигантскими  лепестками
многокрасочного пламени и устремилась в космос -  началась Третья экспедиция
на Марс!
     Теперь  корабль   с  железной   точностью  тормозил   в  верхних  слоях
марсианской атмосферы. Он был по-прежнему воплощением красоты и мощи. Сквозь
черные пучины космоса он скользил, подобно призрачному морскому чудовищу; он
промчался мимо старушки Луны и ринулся в пустоты, пронзая их одну за другой.
Людей в его чреве бросало, швыряло, колотило, все они по очереди переболели.
Один из них  умер, зато  теперь оставшиеся шестнадцать,  прильнув  к толстым
стеклам  иллюминаторов, расширенными  глазами глядели,  как  внизу под  ними
стремительно вращается и вырастает Марс.
     - Марс! - воскликнул штурман Люстиг.
     - Старина Марс! - сказал Сэмюэль Хинкстон, археолог.
     - Добро, - произнес капитан Джон Блэк.
     Ракета  села  на зеленой  полянке. Чуть поодаль на той же полянке стоял
олень, отлитый из чугуна. Еще дальше дремал на солнце высокий коричневый дом
в  викторианском  стиле, с  множеством всевозможных  завитушек, с  голубыми,
розовыми,  желтыми, зелеными  стеклами  в  окнах. На террасе  росла косматая
герань  и висели на крючках, покачиваясь взад-вперед, взад-вперед от легкого
ветерка, старые качели.  Башенка  с  ромбическими  хрустальными  стеклами  и
конической крышей венчала дом. Через широкое окно в  первом этаже можно было
разглядеть пюпитр с нотами под заглавием:
     "Прекрасный Огайо".
     Вокруг ракеты на все  стороны раскинулся городок, зеленый и недвижный в
сиянии марсианской весны. Стояли дома, белые и  из красного кирпича, стояли,
клонясь  от  ветра,  высокие  клены,  и  могучие  вязы,  и  каштаны.  Стояли
колокольни с безмолвными золотистыми колоколами.
     Все это космонавты увидели в иллюминаторы. Потом они посмотрели друг на
друга. И снова выглянули в иллюминаторы. И каждый ухватился за локоть соседа
с таким видом, точно им вдруг стало трудно дышать. Лица их побледнели.
     -  Черт меня  побери,  -  прошептал  Люстиг,  потирая  лицо  онемевшими
пальцами. - Чтоб мне провалиться!
     - Этого просто не может быть, - сказал Самюэль Хинкстон.
     - Господи, - произнес командир Джон Блэк.
     Химик доложил из своей рубки:
     -  Капитан, атмосфера  разреженная. Но кислорода достаточно.  Опасности
никакой.
     - Значит, выходим? - спросил Люстиг.
     - Отставить, - сказал капитан Джон Блэк - Надо еще разобраться, что это
такое.
     - Это? Маленький городок, капитан, воздух хоть и разреженный, но дышать
можно.
     -  Маленький  городок,  похожий на  земные  города, -  добавил археолог
Хинкстон. - Невообразимо. Этого просто не может быть, и все же вот он, перед
нами...
     Капитан Джон Блэк рассеянно глянул на него.
     - Как по-вашему, Хинкстон, может цивилизация на двух различных планетах
развиваться одинаковыми темпами и в одном направлении?
     - По-моему, это маловероятно, капитан.
     Капитан Блэк стоял возле иллюминатора.
     - Посмотрите вон  на  те герани.  Совершенно новый вид. Он  выведен  на
Земле  всего   лет  пятьдесят  тому   назад.  А  теперь  вспомните,  сколько
тысячелетий требуется для эволюции того или иного растения. И заодно скажите
мне, логично ли это,  чтобы у марсиан были: во-первых, именно такие  оконные
рамы,  во-вторых,  башенки, в-  третьих,  качели  на  террасе,  в-четвертых,
инструмент, который похож на пианино и скорее всего и есть не  что иное, как
пианино, в-пятых, - поглядите-ка внимательно  в телескоп, вот так, - логично
ли,  чтобы  марсианский  композитор назвал свое произведение  не  как-нибудь
иначе, а именно  "Прекрасный Огайо"? Ведь это может означать только одно: на
Марсе есть река Огайо!
     - Капитан Уильямс, ну конечно же! - вскричал Хинкстон.
     - Что?
     - Капитан Уильямс и его тройка!  Или Натаниел Йорк со своим напарником.
Это все объясняет!
     -  Это не  объясняет ничего. Насколько  нам удалось  установить, ракета
Йорка взорвалась, едва они сели на  Марсе, и оба космонавта погибли. Что  до
Уильямса  и  его  тройки,  то  их  корабль  взорвался на второй  день  после
прибытия.  Во   всяком  случае,  именно  в   это   время  прекратили  работу
передатчики. Будь они живы,  они попытались  бы связаться с  нами. Не говоря
уже о  том, что со времени  экспедиции Йорка прошел всего один год, а экипаж
капитана Уильямса  прилетел сюда  в августе. Допустим даже, что они  живы, -
возможно ли,  хотя  бы с помощью самых искусных марсиан,  за такое  короткое
время выстроить целый город, и чтобы он выглядел таким старым? Вы посмотрите
как следует,  ведь  этому  городу самое  малое семьдесят лет.  Взгляните  на
перильные тумбы крыльца, взгляните на деревья - вековые клены! Нет, ни Йорк,
ни Уильямс тут ни при чем. Тут что-то другое. Не по  душе мне это. И, пока я
не узнаю, в чем дело, не выйду из корабля.
     - Да к тому же, - добавил  Люстиг, - Уильямс и его люди,  и  Йорк  тоже
садились на той стороне Марса. Мы ведь сознательно выбрали эту сторону.
     - Вот именно.  На тот случай,  если Йорка  и Уильямса убило  враждебное
марсианское  племя, нам  было  приказано сесть  в  другом  полушарии.  Чтобы
катастрофа не повторилась. Так что мы находимся в  краю, которого, насколько
нам известно, ни Уильямс, ни Йорк и в глаза не видали.
     - Черт  возьми, -  сказал Хинкстон, - я  все-таки  пойду в этот город с
вашего разрешения, капитан. Ведь может оказаться, что на всех планетах нашей
Солнечной  системы  мышление и цивилизация развивались сходными путями.  Кто
знает,  возможно,  мы   стоим  на  пороге   величайшего  психологического  и
философского открытия нашей эпохи!
     - Я предпочел бы обождать немного, - сказал капитан Джон Блэк.
     -  Командир, может  быть, перед нами  явление,  которое впервые докажет
существование бога!
     - Верующих достаточно и без таких доказательств, мистер Хинкстон...
     -  Да, и я отношусь  к ним,  капитан. Но совершенно ясно -  такой город
просто не мог появиться без  вмешательства божественного провидения. Все эти
мелочи, детали...  Во мне сейчас  такая борьба чувств, не знаю, смеяться мне
или плакать.
     - Тогда воздержитесь и от того, и от другого, пока мы не выясним, с чем
столкнулись.
     -  С чем столкнулись? - вмешался  Люстиг. -  Да ни с чем.  Обыкновенный
славный, тихий,  зеленый городок, и очень похож на тот стародавний уголок, в
котором я родился. Мне он просто нравится.
     - Когда вы родились, Люстиг?
     - В тысяча девятьсот пятидесятом, сэр.
     - А вы, Хинкстон?
     - В тысяча  девятьсот пятьдесят  пятом,  капитан. Гриннелл, штат Айова.
Вот гляжу сейчас, и кажется, будто я на родину вернулся.
     - Хинкстон, Люстиг, я  мог бы быть вашим отцом, мне ровно  восемьдесят.
Родился я в  тысяча девятьсот двадцатом,  в Иллинойсе,  но  благодаря божьей
милости и  науке,  которая  за  последние  пятьдесят  лет  научилась  делать
некоторых  стариков молодыми, я прилетел с вами на  Марс. Устал я не  больше
вас, а вот недоверчивости у меня во много раз  больше. У этого городка такой
мирный,  такой приветливый вид  -  и  он  так  похож  на  мой  Грин-Блафф  в
Иллинойсе, что мне  даже страшно. Он слишком похож на Грин-Блафф. - Командир
повернулся  к радисту. - Свяжитесь с Землей. Передайте, что мы сели.  Больше
ничего. Скажите, что полный доклад будет передан завтра.
     - Есть, капитан.
     Капитан Блэк выглянул в иллюминатор; глядя на его лицо, никто не дал бы
ему восьмидесяти лет - от силы сорок.
     -  Теперь слушайте,  Люстиг. Вы, я и Хинкстон  пойдем и осмотрим город.
Остальным ждать  в ракете. Если что случится,  они успеют унести ноги. Лучше
потерять  троих, чем погубить  весь корабль.  В  случае несчастья наш экипаж
сумеет  оповестить  следующую ракету. Ее  поведет  капитан  Уайлдер в  конце
декабря,  если  не ошибаюсь.  Если на Марсе есть  какие-то враждебные  силы,
новая экспедиция должна быть хорошо вооружена.
     - Но ведь и мы вооружены. Целый арсенал с собой.
     - Ладно, передайте людям - привести оружие в готовность. Пошли, Люстиг,
пошли, Хинкстон.
     И три космонавта спустились через отсеки корабля вниз.

     Был  чудесный  весенний  день.  На цветущей яблоне  щебетала неутомимая
малиновка. Облака белых лепестков сыпались вниз, когда ветер касался зеленых
ветвей, далеко  вокруг  разносилось  нежное  благоухание. Где-то  в  городке
кто-то играл на пианино, и музыка плыла в  воздухе  - громче,  тише, громче,
тише, нежная,  баюкающая. Играли "Прекрасного мечтателя". А в другой стороне
граммофон  сипло,  невнятно  гнусавил "Странствие  в  сумерках" в исполнении
Гарри Лодера.
     Трое  космонавтов  стояли подле ракеты.  Они  жадно хватали ртом сильно
разреженный воздух, потом медленно пошли, сберегая силы.
     Теперь звучала другая пластинка.

     Мне бы июньскую ночь,
     Лунную ночь - и тебя...

     У Люстига задрожали колени, у Сэмюэля Хинкстона тоже.
     Небо было прозрачное и спокойное, где-то на дне оврага, под  прохладным
навесом листвы, журчал ручей. Цокали конские копыта, громыхала, подпрыгивая,
телега.
     - Капитан,  - сказал Сэмюэль Хинкстон, - как  хотите, но  похоже - нет,
иначе просто быть не может, - полеты на Марс  начались еще до первой мировой
войны!
     - Нет.
     - Но  как  еще объясните вы  эти дома, этого чугунного  оленя, пианино,
музыку? - Хинкстон настойчиво стиснул локоть капитана, посмотрел ему в лицо.
-  Представьте  себе, что были,  ну, скажем, в тысяча  девятьсот  пятом году
люди, которые ненавидели войну, и они тайно сговорились с учеными, построили
ракету и перебрались сюда, на Марс...
     - Невозможно, Хинкстон.
     - Почему? В тысяча девятьсот пятом году мир был совсем иной, тогда было
гораздо легче сохранить это в секрете.
     - Только не такую сложную штуку, как ракета! Нет, нет...
     - Они прилетели сюда насовсем и,  естественно, построили такие же дома,
как на Земле, ведь они привезли с собой земную культуру.
     - И все эти годы жили здесь? - спросил командир.
     - Вот именно,  тихо и мирно  жили.  Возможно, они еще не раз слетали на
Землю, привезли сюда людей, сколько нужно,  скажем, чтобы заселить вот такой
городок, а потом прекратили полеты, чтобы их не обнаружили. Поэтому и  город
такой  старомодный. Лично мне  пока  не попался  на глаза  ни  один предмет,
сделанный  позже тысяча  девятьсот  двадцать  седьмого года. А вам, капитан?
Впрочем, может, космические  путешествия вообще начались гораздо раньше, чем
мы  полагаем? Еще сотни  лет назад, в каком-нибудь отдаленном  уголке Земли?
Что, если  люди давно уже прилетели на Марс, и никто об этом не знал? А сами
они изредка наведывались на Землю.
     - У вас это звучит почти правдоподобно.
     - Не почти, а вполне! Доказательство перед  нами. Остается только найти
здесь людей, и наше предположение подтвердится.
     Густая  зеленая трава  поглощала  звуки их шагов  Пахло  свежескошенным
сеном.  Капитан Джон Блэк ощутил, как вопреки его воле им овладевает чувство
блаженного  покоя. Лет  тридцать  прошло с  тех  пор,  как он последний  раз
побывал вот в таком маленьком городке; жужжание весенних пчел умиротворяло и
убаюкивало его, а свежесть возрожденной природы исцеляла душу.
     Они ступили на террасу, направляясь к затянутой  сеткой двери, и глухое
эхо  отзывалось  из-под  половиц  на  каждый  шаг. Сквозь  сетку они  видели
перегородившую коридор бисерную портьеру, хрустальную люстру и картину кисти
Максфилда Парриша  на стене над глубоким креслом. В  доме  бесконечно  уютно
пахло  стариной, чердаком, еще  чем-то. Слышно  было, как тихо  звякал лед в
кувшине  с лимонадом.  На кухне в другом конце дома по  случаю  жаркого  дня
кто-то  готовил  холодный  ленч. Высокий женский голос тихо  и нежно напевал
что-то.
     Капитан Джон Блэк потянул за ручку звонка.

     Вдоль коридора прошелестели легкие шаги, и за сеткой  появилась женщина
лет сорока, с приветливым  лицом, одетая так, как, наверно, одевались в году
эдак тысяча девятьсот девятом.
     - Чем могу быть полезна? - спросила она.
     - Прошу прощения, - нерешительно начал капитан Блэк, - но мы ищем... то
есть, может, вы...
     Он запнулся. Она глядела на него темными недоумевающими глазами.
     - Если вы что-нибудь продаете... - заговорила женщина.
     - Нет, нет, постойте! - вскричал он. - Какой это город?
     Она смерила его взглядом.
     - Что вы хотите этим сказать: какой город?  Как это можно быть в городе
и не знать его названия?
     У капитана было такое лицо,  словно ему больше  всего хотелось пойти  и
сесть под тенистой яблоней.
     - Мы не здешние. Нам надо знать, как здесь очутился этот город и как вы
сюда попали.
     - Вы из бюро переписи населения?
     - Нет.
     - Каждому известно, - продолжала она, -  что  город  построен в  тысяча
восемьсот  шестьдесят   восьмом   году.   Постойте,  может  быть,   вы  меня
разыгрываете?
     -  Что вы, ничего  подобного! -  поспешно воскликнул  капитан.  - Мы  с
Земли.
     - Вы хотите сказать, из-под земли? - удивилась она.