РЕКРЕАЦИЯ

Игорь БОРИСЕНКО






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Земля после глобальной катастрофы.
     Ад, ставший уже не кошмаром, но - реальностью.
     Но теперь, в агонии и бреду бесконечных войн, которые упорно продолжают вести оставшиеся государства, не время и не место применять НОВОЕ СВЕРХОРУЖИЕ. Да и откуда вообще взяться этому сверхоружию там, где удача - добыть лишний глоток воды или воздуха?
     Люди попросту НЕ МОГУТ создать ТАКОЕ - ТЕПЕРЬ. Но тогда, откуда же взялось на нашей Земле ПОДОБНОЕ ОРУЖИЕ. И если используют его не люди, то - кто?!

     И было утро, и был день, новый день тишины и одиночества. Где-то далеко кипела жизнь, кто-то боролся за власть, кто-то за любовь, кто-то за кусок хлеба. Сергею Кременецкму власти не хотелось, хлеба он имел вдосталь, а любовь, когда нужно, он покупал по сходной цене в соседней деревне. Bce, что могла ему дать цивилизация, он получил и теперь хотел окончить свои дни в тишине и покое.

1. ЯВЛЕНИЕ

     Утро ничем не отличалось от других, вереницей проплывавших из прошлого в будущее. Может быть, это было немного получше других, потому что с неба, наконец, сползла сизая дымка и земле открылось пронзительное сияние солнца. Впрочем, солнечный свет на нынешнем этане цивилизации нельзя было причислять к хорошему: после того, как озоновый слой превратился в одну большую дырку, слишком стало много ультрафиолета в его спектре... Надев очки с мощными светофильтрами, Кременецкий вышел из своей усадьбы. Угрюмые деревья окружали брошенную деревню, в которой он был единственным жителем. Старая дорога, превратившаяся в длинную лужайку, вела между почерневшими домами с ободранными крышами и пустыми окнами к крутому яру над заливными лугами. Сзади трещали лопастями ветряки генераторов, по сторонам степенно шелестели ветвями сосны и березы, а впереди, над озерным приречьем, висела тишина. Черт знает, куда делись птицы: улетели однажды на юг и не вернулись. Кажется, что на километры вокруг осталась одна лишь живая тварь божья, Серега Кремень, если не считать рыбы в озерах. Да и той скоро не останется тоже: проклятая деревенщина из Троицкого сыплет в поля с каждым годом все больше разной химической гадости. Весной ее смывает в озера и реку, отчего рыба дохнет косяками.
     На краю яра он остановился и глянул вниз, приложив ладонь ко лбу. Луга колыхали на ветру свою сочную зелень, а некоторые из озер, казалось, наполняло блестящее серебро. Эх, сейчас бы хорошего северного дождя, чтобы смыть нанесенную с юга невидимую дрянь, но серая пелена на горизонте - вовсе не тучи, а дым горящего у Стрежевого леса.
     В бору закричала кукушка. Какой жалобный и одинокий звук! Раньше отсюда, от Змеинки, можно было слышать тихое гудение машин в Уйданово, стрекот лодок на реке. Когда-то это было... Лет двадцать назад.
     От домов вперевалочку прибежала здоровенная овчарка с вываленным наружу темно-розовым язычищем. Глянув на хозяина, она улеглась у его ног, положила морду на передние лапы и тоже принялась разглядывать даль. Сергей, закинув руки за голову, тяжело вздохнул. Собака встрепенулась, вскочила и беспокойно завертела хвостом. Тело ее напряглось, а из горла полилось глухое утробное рычание.
     - Что такое? - спросил ее хозяин тихим надтреснутым голосом. - Гости?.. А ну, помолчи!
     Собака умолкла, при этом укоризненно взглянув на Серегу. Тот стоял неподвижно, пока не уловил ухом тихий стрекот мотора. Иногда к нему приезжал старик из Троицкого, чтобы обменять излишки овощей из теплиц на молоко и мясо, вот только этот старик ездил на старом "Форде", а загадочный звук доносился с неба. Задрав голову, Сергей включил на очках режим увеличения.
     - Где же это нечто? Черт, вот оно! Вертолет! - как и все люди, проводящие много времени в одиночестве, Кременецкий любил поговорить сам с собой. - Похоже, к нам летят гости.
     Как по сигналу, после слова "гости" пес залился яростным лаем. Умное животное сразу учуяло недовольство в голосе хозяина. Быстрым шагом Сергей пошел к дому, чтобы на всякий случай вооружиться чем-нибудь несолиднее "беретты", с которой не расставался даже в сортире.
     Через десять минут вертолет опустился прямо на улицу, вернее то, что от нее осталось - довольно ровную полосу с еле заметными в траве следами колес. Жидкие облачка пыли беспощадно раздирались потоками воздуха, текшими от двойного винта. Страшная машина, невиданное чудище, пугала пса, но, превозмогая страх, он зло лаял, молотя хвостом но бокам и содрогаясь всем телом.
     - Спокойно, Дик, это свои, - сказал ему Сергей. Пальцы на цевье автомата разжались, но тут же сжались снова. Береженого бог бережет. - Иди домой.
     Собака послушно потрусила к воротам, гавкнув напоследок для приличия на страшилище.
     Вертолет походил на детскую игрушку, коротенький и толстый, вот только пятиствольная пушка в носовой поворотной установке была далеко не игрушечная. Военный Ка-202 с желтым треугольником на облупленном борту. А за этим бортом таилось нечто угрожающее, важное, привезенное из столицы, из управления разведки.
     Еще не остановились лопасти, не стих стук привода, а дверца со скрипом отъехала в сторону и выпустила наружу ноги в сандалиях и затертых штанах цвета хаки. Вслед за ногами вывалилось толстое брюхо в серой майке, мускулистые волосатые руки, а также загорелое лицо под темно-зеленой панамой. Нос картофелиной уловил пыль, сморщился, и человек в сандалиях оглушительно чихнул. Кременецкий удивленно взметнул брови и хрипло воскликнул:
     - Дьявол! Женька! Вот тебя я меньше всего ожидал увидеть.
     - И это вместо здрасьте? - Женька надменно задрал подбородок. Сергей покаянно завертел головой.
     - Извини, дружище! - он решительно забросил автомат за спину, сделал три больших шага и сжал прибывшего в объятиях. - Здорово, старичок, здорово!
     - Серега, ё-моё, отшельник чертов!
     Они топтались на месте, хлопая друг друга по плечам и спине. Тем временем из вертолета выходили другие гости: один - длинный худой детина в потрескавшейся кожаной куртке с парой медалей и нашивкой за ранение, а вторая - не менее худая девушка в безликой и чересчур широкой униформе. Хозяин деревни отпустил волосатого Женьку и мельком оглядел этих двоих. Мужчина - явно пилот, а вот кто девушка? Кожа обтягивает скулы, коротенькие волосы торчат из-под сдвинутого назад черного берета. Слишком страшненькая, чтобы быть Женькиной пассией.
     - Что смотрите? - Женька полуобернулся, потом сильно встряхнул Кременецкого. - Вот это и есть капитан Кременецкий, зачисленный в разведку под четвертым порядковым номером
     Однако те двое не больно интересовались одним из первых разведчиков Сибирской республики. Больше их удивлял окружающий пейзаж, лишенный дыма, мусора и грязных оттенков. Женька гулко рассмеялся, отчего его брюхо заколыхалось.
     - Э, молодежь, ничего для вас святого нету. Глазейте, так и быть, а мы пока поболтаем.
     - Только осторожно, - добавил Сергей, - На окраине у меня шумихи расставлены. Сами видите, тайга рядом, а из нее всякое может вылезти. Звери, а еще хуже - люди.
     - Мы осторожненько! - заверил летчик и подмигнул девушке. Та хмыкнула.
     - Пойдем в хату, корешок, - сказал Женька и по-хозяйски подтолкнул Кременецкого к приотворенным стальным воротам.
     - Согласен Эх, Женька, сколько лет, сколько зим! Сильно ты солидным стал за эти годы! - Сергей хлопнул товарища но животу.
     - Тружусь непосильно, вот и нажил мозоль.
     - А глаза чего не бережешь? Очки сейчас на улице снимать ох как опасно.
     - Да что я, из леса, что ли? Как все цивилизованные люди, ношу контактные линзы.
     Они прошли небольшой крытый дворик, миновали темную прихожую и попали во вполне обычную по городским меркам комнату - с большим телевизором, софой, креслом, журнальным столиком и ковром на полу.
     - Ух, давно у тебя не был, забыл, как ты устроил свою берлогу. Замараю ковер-то? Разуться надо было, а ты молчишь.
     - Забудь ты! На то он и ковер, чтобы его марать и потом чистить.
     Женька плюхнулся в кресло и, поглядев на свои покрытые пылью ноги, тяжело вздохнул. Кременецкий вышел из комнаты, но скоро вернулся с бутылкой и парой стопок в руках.
     - Ну, как же без самогонки! - опять вздохнул Женька.
     - Ты такой вечность не пил и после не попьешь! Чистая, как слеза младенца!
     Хозяин быстро разлил и с видом фокусника достал из кармана два небольших свежих огурца.
     - Сегодня утром сорвал, словно бы знал про твой приезд.
     - Да уж, почуял. Сколько мы с тобой, Сережа, прожили-пережили, сколько пудов соли вместе съели! Тут волей-неволей станем, как братья-близнецы. Один заболел - второй чует. Ну, за встречу, друг мой!
     - Согласен... Ух, зараза!
     Несколько мгновений они дружно и смачно хрустели огурцами, потом Сергей, хитро ухмыльнувшись, заметил:
     - Кстати, что за девица с тобой? Что-то больно худа она. Таких, как раньше были, уже не осталось?
     - Да нет, всяких полно... Но эта девчушка совсем не то, о чем ты подумал. Ты вот тут угощаешь меня самогонкой, сидишь вроде радостный, а я же ведь не просто так прилетел. По твою душу, сокол. Так-то.
     Кременецкий потер ладонью щеку.
     - В каком смысле?
     - В самом прямом. Грубо говоря, Родина зовет тебя в бой.
     - Женя, не могу поверить, что ты надеешься на это! Я получил вечное отпущение от генерала и вряд ли захочу вернуться.
     - Генерал умер, Сережа. Четыре дня назад от рака печени. Так уж получилось, что я теперь стал самым главным. Ты не можешь представить себе, сколько дерьма опрокинулось на меня... Честно сказать, я в нем плавал уже давно, потому что генерал последние три месяца провел в больнице. Поэтому мой визит к тебе - поступок не спонтанный, а абсолютно продуманный. Ты понимаешь, что я мог просто прислать вызов, заставить тебя, если бы ты не захотел, но мы друзья! Я приехал просить тебя оказать мне услугу. Всего один раз - это честно, я ведь тебя еще ни разу не обманывал.
     Кременецкий молча поглядел куда-то мимо собеседника, в угол. Неловкое молчание продлилось недолго: Женька с кряхтеньем привстал, дотянулся до бутылки и плеснул в стопки.
     - Давай выпьем за генерала. Он, говорят, о тебе вспоминал перед самой смертью - увы, я не присутствовал. Ну?
     Все так же молча и мрачно Сергей выпил самогонку, поставил стопку на столик, однако так и не отпустил ее.
     - А если я откажусь? - тихо спросил он. Его пальцы, выдавая волнение, сжимали и отпускали опустевший стеклянный бочонок.
     Женька вздохнул, качнул головой и слегка взметнул свои редкие брови.
     - Тогда... я попрощаюсь навсегда и уеду. В конце концов, ты заслужил покой, а я - мое дерьмо. Каждому свое.
     Кременецкий застыл, запустив ладонь в шевелюру и полуприкрыв глаза.
     - Неужели все так плохо, что ты не можешь обойтись без моей помощи?
     - Еще хуже, чем ты думаешь. У нас давно не хватает людей, впрочем, так было и в твою бытность, но тогда малое количество заграничных агентов компенсировалось качеством их работы. Теперь молодежь по большей части не успевает набраться опыта. Замкнутый круг: их быстро разоблачают из-за недостатка умения, а умения они не успевают набраться потому, что их быстро разоблачают.
     - А как же мы? Мы ведь тоже начинали с нуля! Нас даже некому было учить!
     - Не знаю. Может, мы были очень умные и способные, может, они теперь слишком глупые? Одно точно - когда мы начинали, обстановка этому благоприятствовала. Тогда все только начиналось, кругом царила неразбериха. Сейчас война и всеобщее противостояние длятся два десятка лет. Противоборствующие стороны наловчились всему, чего не умели тогда. Теперь шанс выжить и работать за кордоном имеют либо врожденные шпионы, либо хорошо обученные. И тех, и других у меня крайне мало, к тому же, все до единого позарез нужны в ближнем заграничье, так как оно для нас более важно. Дело, которое заставило меня обращаться к тебе, требует проведения операции в такой дали, в какую мы давно не забирались. И, что самое страшное, мы не можем оставить его без внимания.
     - Ты меня уже заинтриговал. Но подожди и ответь: неужели твои руки пусты на самом деле? Когда я уходил, то считал, что меня есть, кем заменить. Как же Степан, Лида, Венечка?
     - Степа был нашим последним агентом в дальнем зарубежье. Год назад он в последний раз вышел на связь в Лондоне и пропал. Вето чуть попозже расстреляли казахи. Ну, а Лида теперь мой зам. Он чертовски болен, живет на уколах, но не хочет бросать работу.
     Кремеиецкий быстро взглянул па собеседника, ища в его словах укор себе, однако Женька говорил без задних мыслей. Сергей задумчиво разлил по стопкам самогонку.
     - Теперь говори главное: что же случилось?
     - Все очень запутано, сложно и не правдоподобно. Быть может, ты даже станешь смеяться над моими подозрениями. Но, знаешь ли, при той скудости данных, которыми я располагаю, будешь верить и бояться самого нелепого и невозможного. По миру ползут слухи, что война в Европе переходит в повое русло. Появляется оружие нового уровня, что-то вроде плазменных излучателей, для которых не помеха броня, бетон и камень. В Вене у меня есть один... не агент, а скорее осведомитель. Он небывалый трус, пользы от него почти никакой, одни затраты. По существу, он просто снабжает нас слухами, но и этого достаточно, чтобы насторожиться. За последний месяц в том районе, где вроде бы появились "плазменные ружья", так их назовем, поймали и публично казнили десяток шпионов со всего мира.
     - Что же это за район?
     - То-то и странно, что Венгрия! Совсем, на мой взгляд, неинтересное место для норвежской или юаровской разведок.
     - Хорошо. Чего ты хочешь от меня?
     - Сначала ответь: ты участвуешь или нет?
     - Похоже, что да. Все, что ты сейчас рассказал, звучит и вправду натянуто, но... Я помню, какая у тебя интуиция. Она нас не раз выручала.
     - Тогда прямо сейчас летим в Новосибирск. Я дам тебе несколько дней на то, чтобы вспомнить свою работу, усвоить легенду, подобрать экипировку. Времени в обрез, судя по всему. Максимум через две недели ты должен будешь достичь Европы и там выяснить наверняка, что к чему. Если все слухи только выдумки - отлично, ты направляешься обратно в свою берлогу. Если правда, то нам жизненно важно узнать подробности. В идеале, новые военные технологии нужны нам самим, чтобы, наконец, справиться с врагами. На худой конец, мы должны хотя бы представлять, от чего придется защищаться. Все это - твое задание.
     - Прямо скажем, не из легких. Но, конечно, я возьмусь за него. Вот только моя усадьба, что будет с ней? Мне хочется надеяться на возвращение, а когда я вернусь, то хочу найти здесь прежнее уютное гнездышко.
     - Тут все схвачено. Вот эта самая девчонка целый месяц проходила курс "Современного сельского хозяйства". Оставим ей связь с томскими ребятами. Они хоть и не больно умные, а сюда примчатся через час после вызова и всех в округе перестреляют.
     - Тогда скорее летим отсюда, пока я еще не успел пожалеть о своем решении!

2. ВОЗВРАЩЕНИЕ В МИР

     Сначала внизу ползло зеленое марево залитого солнцем леса, с редкими ниточками нестерпимо блестевших рек и пятнами заброшенных, зарастающих бурьяном деревень. Вскоре и эти бурые раны на теле тайги перестали попадаться. Вместо них на горизонте, как признак некого пристанища злых сил в этом прекрасном краю, начало расползаться безобразное пятно сизого смога.
     - Столицу видно издалека! - веско произнес Женька, словно говорил о чем-то великом. Хотя, в принципе, разве не было величия в этом грандиозном, загаженном обиталище миллионного людского стада?
     Леса внизу исчезли так быстро, что подумалось: а были они вообще? Справа показались мутные воды Оби. Грязное тело города вытягивало от нее по сторонам огромные, многокилометровые щупальца урбан-зоны. Они расползлись вдоль множества дорог и состояли из бараков, заводов, казарм и гаражей, между которыми лежали свалки. Свалки шагали впереди человека в его наступлении на природу.
     - Все по-прежнему, - горько заявил Серега и задвинул боевую шторку на иллюминаторе. - Как ты живешь, каждый день глядя на эту гадость?
     Женька с превосходством усмехнулся:
     - Эх, брат, отстал ты от жизни! У меня в окне вместо стекла специальные прозрачные экраны, на которых компьютер может изобразить любой пейзаж. Какой захочешь!
     Вертолет стало бросать на частых восходящих потоках. Они развернулись и лихо ухнули вниз. Лобанов открыл дверь, впустив внутрь запах гари, выхлопных газов и протухших яиц. Пол стукнул им по пяткам: они сели. Вертолет стоял на большой бетонной площадке. Слева и справа тянулись ряды массивных гаражей-ангаров. За ними, а также впереди возвышались неказистые угрюмые здания.
     - Вылазь! - крикнул Женька, выпрыгнувший первым. - Сегодня можно пробежаться налегке: радиации - минимум.
     Кременецкий выбрался на бетон под четкий круглый диск солнца. Вокруг, если взгляду не мешали здания, от зенита к горизонту синее небо быстро серело от смога. Серега посмотрел на выщербленные серые стены корпусов, которых черт знает сколько не касалась рука человека. Тот, что стоял справа, казался необитаемым: верхушка его была снесена в незапамятные времена взрывом. На фоне неба высились тонкие стены, ободранные, с торчащими прутьями арматуры. Однако внизу, на втором, первом и множестве подземных этажей кипела жизнь, он знал это. Здание вело напряженную войну со всем миром сразу, тайную и сложную. А когда-то здесь учили людей. И он учился здесь... тридцать лет назад.
     - Ладно, пойдем, пока не расплакался, - Женька потянул его за рукав. - Нужно торопиться.
     Они сидели в генеральском кабинете, Женька курил, а Серега листал дела убитых и пропавших друзей. Лобанов уже успел переодеться в серую униформу с большими генеральскими кругляшами на мягких погонах.
     - "Безумный, безумный, безумный мир". Помнишь такой фильм? Очень наивное у них было представление о безумности мира. Мы еще больше ослаблены, Серж. В весенних боях казахи сбили четыре наших самолета. Сейчас они переключились па борьбу с урожаем, поэтому у нас передышка и время для накопления сил. Комми, то есть Советы, крепко завязли на Западе, с ними теперь только пограничные конфликты. Китай также воюет сам с собой. Саха - пока лояльна. Американские штаты воюют друг с другом в самых разных комбинациях. Франция грызется с Испанией, та изнемогает в борьбе с португальскими партизанами. Румыны разбили по очереди греков, итальянцев и венгров, захватив треть Балкан. А теперь брось бумажки и слушай: именно венгры, по нашим данным, применили "супероружие" против румынской армии. Тебя доставят на самую мирную территорию в том районе, на Корсику. Увы, никуда ближе я тебя добросить не могу: риск возрастает с каждым лишним километром на север. Тебе придется добираться самому. Помни: то, что ты должен узнать, есть вопрос жизни и смерти для пас и нашей с тобой страны. Если Советы, которым до Венгрии рукой подать, заимеют плазменную пушку, нас они раздавят первыми. Усек? Серега покачал головой:
     - Это мне объяснять не надо. Тогда все просто, мне уже не отказаться никак, ведь я не хочу умирать в концлагере... Давай перейдем к делу. Кто я буду такой?
     - Мы решили сделать из тебя шведа, который сбежал со своего голодного полуострова и стал бродягой. Паспорт уже готов, засален и потрепан настолько, насколько это возможно для пластиковой бумаги.
     - Слушай, если я правильно помню, шведов в Европе не любят по-крупному. Лучше уж быть сибирским капитаном-шпионом, чем парнем, из кожи которого все хотят сделать десяток перчаток для богатых дам.
     - Кто не рискует, Серега, умирает в пошлой старости без греющих сердце воспоминаний. В Венгрии и Австрии плевать на твою национальность, там другие фишки. Зато на твое шведство будут смотреть гораздо менее косо, чем на какое-нибудь бразильское или австралийское подданство. Кроме того, у тебя будет еще одна бумажка - старое доброе Женевское удостоверение о "европейском" гражданстве. К сожалению, его чаще всего придется п