лубь гигантского континента тянулись горные цепи.
     На  равнине первобытные люди  добывали пищу,  собирая плоды,  клубни,
луковицы и  сладкие  коренья.  Здесь  ловили  мелкую  и  крупную  дичь,  с
вожделением  поглядывая  на  стада  гигантских  первобытных  слонов  и  на
отшельников-носорогов,  -  охотиться на них они пока не решались.  Простые
деревянные палицы и грубо обработанные камни или даже кости,  которыми они
пользовались в качестве оружия, были для этого совершенно непригодны, да и
им  самим  еще  не  хватало ловкости и  хитрости.  Зато  иногда  удавалось
подстеречь у  водопоя диких лошадей,  убить в зарослях гиену,  вытащить из
норы  какого-нибудь грызуна,  а  то  и  захватить врасплох на  берегу реки
зазевавшегося  гигантского  бобра  -   трогонтермия.   Часто  преследовали
первобытные люди  и  стада страусов.  Однако настигнуть этих огромных птиц
они могли,  лишь загнав их в  густой кустарник.  Чаще всего им приходилось
довольствоваться крупными яйцами, которыми были полны страусиные гнезда.


     У входа в пещеру пылает большой костер. Люди очень заботятся о запасе
сухих  ветвей для  него.  Уже  много времени прошло с  тех  пор,  как  они
случайно овладели огнем.  Это было после большой засухи,  когда все вокруг
высохло от жары. Острая молния, прорезав черное небо, расщепила и подожгла
ствол  сухого  дерева.  От  падающих  на  землю  горящих  веток  вспыхнула
пожелтевшая трава,  а ветер погнал огонь во все стороны.  Это море огня не
мог  потушить даже начавшийся дождь.  Несколько тлеющих угольков,  которые
люди,  преодолевая страх, принесли в пещеру в полых костях, превратились в
маленький костер, когда самые смелые положили на них немного сухой травы и
веток.  Сначала  люди  боялись  огня  -  он  больно  кусал,  если  к  нему
неосторожно приближались.  Но  когда  они  научились обращаться с  огнем и
заметили,  что от него исходит приятное тепло, он прогоняет темноту ночи и
отпугивает хищных зверей, то подружились с ним.
     Однажды люди  очень испугались.  Много дней  с  серого неба  хлестали
потоки дождя.  Все  вокруг промокло насквозь.  В  костер бросили последние
сухие ветки.  Языки пламени,  похожие на нетерпеливых красных змей,  жадно
набросились на них. Но вскоре пламя стало спадать, гаснуть. Люди сидели на
корточках  вокруг  потухшего  костра,   и  глаза  их  были  полны  страха.
Зачарованно смотрели они на тлеющие угольки, которые гасли один за другим.
Обшарили всю  пещеру,  бросились наружу,  пытаясь отыскать сухие ветви.  К
счастью,  дождь начал стихать,  но вот под нависшей скалой нашли несколько
сучьев, до которых не добралась вода. С радостным ворчанием разгребли люди
пепел  костра  и,  собрав  кучку  еще  тлеющих  угольков,  бросили на  них
несколько щепочек.  Увидев  пробивающиеся вверх  маленькие язычки пламени,
они  испустили крик радости.  Этот случай научил людей следить,  чтобы для
костра всегда было припасено достаточно сухих веток,  так  как сырые огонь
не принимал и умирал под ними, если не был достаточно высоким и сильным.
     Несколько  мужчин  расположились  у  входа  в  пещеру.   Из  обломков
песчаника и кремня они мастерят грубые,  простые орудия.  Неподалеку лежат
женщины,  а вокруг них возятся малыши. Дети весело кричат, но голоса их не
такие звонкие и высокие,  какие мы привыкли слышать при выражении радости,
а грубые и резкие.
     Возможно,  именно  из-за  шумной  возни  детей  мужчины прервали свое
занятие и вышли из пещеры.  Осторожно, крадучись, продвигались они вперед,
неотрывно следя за всем,  что происходит вокруг.  Малейшее движение, самый
слабый звук  не  оставались без  внимания -  ведь повсюду их  подстерегали
опасности...
     Люди шли долго и не заметили,  как солнце склонилось к горизонту.  На
опушке густого леса они обменялись жестами и  простыми,  но  понятными для
них  звуками и  осторожно углубились в  заросли кустарника.  Местами ветви
переплелись,  и  люди  с  трудом пробирались сквозь них.  Но  вот  заросли
поредели.  Когда полоса мелколесья была уже почти позади,  один из  шедших
вдруг  остановился,  с  ужасом глядя  под  большой куст,  потом  в  страхе
закричал и бросился бежать.  Соплеменники уже мчались следом. А за ними по
пятам  несся  огромный  саблезубый  тигр-махайрод.   Это  был  похожий  на
современного тигра хищник с торчащими из пасти саблевидными клыками.
     Первобытные люди недолго бежали вместе -  очень скоро они рассыпались
в разные стороны, потеряв друг друга из виду.
     Но саблезубый тигр не упускал намеченной жертвы.  Он настиг человека,
сбил его с ног и загрыз.
     А остальные продолжали бежать.
     Сгущались сумерки, на потемневшем небе загорелись первые звезды. Ужас
гнал людей все дальше через кустарник по заросшей травой равнине.  Они уже
перестали ориентироваться и не знали, куда загнал их страх.
     Опустилась ночь,  и тут пришло спасение. Один за другим люди замечали
вдалеке светящуюся точку.  Теперь они знали,  куда идти,  -  ведь это свет
пылающего в их пещере костра.


     Минули десятки тысяч лет,  и сюда пришли ученые,  наслышанные о "горе
драконовых костей"  в  общине  Чжоукоудянь,  примерно в  40  километрах от
Пекина.  Здесь  в  пещере была  обнаружена стоянка китайского первобытного
человека.
     Палеонтологическими  исследованиями  в  Китае  последние  десятилетия
занимались шведы,  в первую очередь (если не считать шведских миссионеров)
шведский геолог  И.  Г.  Андерссон,  приглашенный в  1914  году  тогдашним
китайским  правительством на  должность  советника по  геологии  и  горной
добыче. Его исследования и легли в основу изучения китайского первобытного
человека.
     Весной  1918  года,   будучи  в  Пекине,  Андерссон  узнал,  что  под
Чжоукоудянем есть  "гора  куриных  костей",  в  которой находят ископаемые
мелкие  кости,  и  посетил это  место.  Вскоре  вместе с  палеонтологом О.
Здански  они  начали  первые  раскопки.   Это  было  в  1921  году.  Позже
выяснилось,  что  для  раскопок  более  интересна расположенная поблизости
"гора драконовых костей",  где  находили крупные кости и  множество зубов.
Исследователи перенесли свои изыскания туда и  обнаружили не  только кости
оленей,  трехпалых лошадей, медведей, диких свиней и других животных, но и
несколько  осколков  кварца,   совершенно  чужеродного  минерала  в   этой
известняковой  скале.  Только  человек  мог  их  принести,  чтобы  сделать
какие-то  орудия.  Именно тогда  Андерссон и  сказал,  что  здесь погребен
первобытный человек и его остается только открыть. Предсказание Андерссона
сбылось.  Среди  огромного количества самых  разнообразных костей и  зубов
Здански обнаружил два зуба,  которые,  как он  считал,  могли принадлежать
человеку.
     Сообщение Здански  чрезвычайно заинтересовало еще  одного  ученого  -
канадца  Дэвидсона  Блэка,  профессора анатомии  в  Пекинском  медицинском
колледже,  который во время учебы в  Манчестере у  выдающегося антрополога
Дж. Эллиота Смита занимался проблемой происхождения человека. Блэк считал,
что  именно  Азия  явилась  колыбелью человечества,  и  с  радостью принял
предложение занять  должность  профессора  в  Пекине.  Исследовав зубы  из
Чжоукоудяня,  Блэк подтвердил, что они действительно принадлежат человеку,
однако, по его мнению, относятся к очень отдаленной геологической эпохе.
     Блэк считал,  что на  месте находки в  Чжоукоудяне следует немедленно
начать более широкие раскопки. Раздобыв необходимые средства и заручившись
поддержкой Китайского института геологии в Пекине, которому Блэк пообещал,
что  научная  обработка находок будет  осуществлена в  Пекине  и  все  они
останутся в Китае, ученый начал работы.
     Блэк намечал провести раскопки с  16 апреля по 19 сентября 1927 года.
Можно было и  не  приводить этих дат,  если бы  не  тот  факт,  что до  19
сентября здесь  не  было  найдено ни  одной  человеческой кости,  хотя  из
большой  пещерообразной ямы  вынули  и  тщательно переворошили более  3000
кубических метров земли.  И  лишь 16  сентября,  за  три дня до  окончания
работ,  молодой  шведский  геолог  Биргер  Болин,  которого Блэк  назначил
руководителем раскопок, нашел зуб, явно принадлежащий человеку.
     Болин  сразу отвез зуб  в  Пекин Блэку,  который установил,  что  это
мощный  нижний  коренной  зуб  очень  примитивного  человеческого существа
приблизительно   восьмилетнего   возраста.    Сравнительные   исследования
показали,  что этот зуб,  который Блэк считал "самым важным зубом во  всем
мире",  принадлежит неизвестному до  того  времени  примитивному человеку,
названному Блэком Sinanthropus pekinensis - китайским пекинским человеком.
Правда,  было  несколько рискованно на  основании одного  зуба  говорить о
новом  виде  примитивного человека,  очень похожего по  своему строению на
открытого  на   Яве   питекантропа.   Зато   впоследствии  гипотеза  Блэка
подтвердилась.  После  опубликования отчета  об  открытии  синантропа Блэк
отправился  в  Европу  и  Северную  Америку  -  показать  драгоценный  зуб
выдающимся специалистам и узнать их мнение. Причем, чтобы не потерять зуб,
Блэк заказал у пекинского ювелира цепочку для часов,  а в качестве брелока
к ней - небольшую полую фигурку, в которой и поместил зуб.
     Возвратившись из  поездки,  Блэк  продолжил раскопки  в  Чжоукоудяне.
Около   шестисот  ящиков  было   заполнено  костями  различных  ископаемых
млекопитающих.  Были найдены и  кости синантропа:  правая половина челюсти
взрослого индивида с  тремя  зубами,  осколок  челюсти ребенка,  несколько
черепных костей и  более двадцати зубов.  Раскопки 1928  года подтвердили,
что здесь когда-то  жили очень примитивные человеческие существа,  похожие
на яванских первобытных людей.
     Столь же  богатые материалы принесли и  раскопки 1929 года,  которыми
теперь руководил молодой китайский ученый Пэй  Вень-чжун.  Продолжительные
дожди очень задержали работы,  и  они затянулись до поздней осени.  Теперь
исследователям мешали холода.  Но вот 1  декабря 1929 года в  16 часов Пэй
нашел полную черепную коробку синантропа.  Он осторожно освободил череп от
песчаных отложений и твердого травертина - пористого известнякового туфа.
     Уже 28 декабря 1929 года Блэк сделал первое предварительное сообщение
на  специальном  заседании  Китайского  геологического  общества.   В  нем
отмечалось, что найденный череп был сравнительно небольшим и низким, а его
кости  -  поразительно толстыми.  Над  глазницами выступал сильно развитый
валик.   Емкость  мозговой  полости  черепа  составляла  1000   кубических
сантиметров -  значительно больше,  чем у человекообразных обезьян. Слепки
мозговой полости наглядно показывали,  что мозг был уже на пути к  типично
человеческому.  Человеческой по  своему типу была и  нижнечелюстная ямка -
сильно  углубленная она  совсем  не  походила  на  плоскую  ямку  обезьян.
Оказалось также, что профиль черепа близок профилю питекантропа.
     После этой   находки   Блэк  целиком  посвятил  свою  жизнь  изучению
синантропа.  В  его  кабинете  накапливалось  все  больше  материалов   из
Чжоукоудяня.  Следует  отметить,  что  к  первоначальному  месту  раскопок
прибавились пять новых.  В обширном материале Блэк обнаружил  обломки  еще
одного черепа. Тщательно и с большим трудом составив их воедино он получил
целую черепную крышку и часть основания черепа,  о чем сделал сообщение не
только   для   специалистов,   но  и  для  представителей  прессы.  Теперь
замечательное открытие стало достоянием широкой общественности.
     Однако здоровье Блэка было далеко не блестящим.  Он знал,  что у него
больное сердце,  ко совершенно не щадил себя. К этому времени исследование
синантропа  и  раскопки  в  Чжоукоудяне стали  основным  содержанием жизни
ученого.  Катастрофа наступила раньше, чем он закончил свой труд. 15 марта
1931 года в 9 часов утра секретарь Блэка нашла его в кабинете мертвым.  Он
лежал,   опустив  голову  на  письменный  стол,  и  держал  в  руке  череп
синантропа.
     Однако со смертью Блэка исследования синантропа  не  прекратились.  В
качестве  преемника  Блэка  был  приглашен  профессор  анатомии Чикагского
университета  Франц   Вейденрейх   -   автор   многочисленных   работ   по
сравнительной   морфологии   и  анатомии,  а  также  эволюции  человека  и
человекообразных обезьян.  Пока Вейденрейх занимался дальнейшим  изучением
черепов,  костей  и  зубов  синантропов,  подтверждая  мнение  Блэка,  что
синантроп является уже человеком,  хотя  и  весьма  примитивным,  и  очень
близок   к   питекантропу,  Китайское  геологическое  общество  продолжало
раскопки в Чжоукоудяне,  на "горе  драконовых  костей".  Работы  велись  в
нескольких  местах  и  на  различных  уровнях.  (Поэтому отдельные находки
костей синантропов обозначены в специальной литературе не только  римскими
цифрами,  но и буквами - по месту раскопок.) Число находок все возрастало,
так что к началу войны  с  Японией  известны  были  остатки  около  сорока
особей,  причем  исследователи нашли двенадцать черепов и челюстей.  Кроме
скелетных остатков древних первобытных  людей,  в  Чжоукоудяне  обнаружили
множество  костей различных млекопитающих.  Из полностью вымерших животных
следует назвать прежде всего саблезубого тигра Machairodus inexpectatus  и
гигантского  бобра  Trogontherium  cf.  cuvieri,  а из вымерших видов ныне
существующих животных:  из семейства  медведей  -  Ursus  angustidens,  из
семейства кошачьих - Felis teilhardi, из семейства гиен - Hyaena sinensis,
Hyaena zdanskyi и Hyaena  ultima.  Из  найденных  остатков  птиц  наиболее
интересны кости вымершего вида страуса Struthio anderssoni.
     История  исследования синантропа  из  Чжоукоудяня  закончилась весьма
печально.  Когда японская армия, вторгшись в Китай, приближалась к Пекину,
Вен Веньхао,  директор Китайского института геологии, обратился к Генри С.
Хафтону,  президенту Медицинского колледжа  в  Пекине,  с  просьбой помочь
спасти  коллекцию  скелетных  остатков  синантропов.   Договорились,   что
коллекция будет  перевезена в  Нью-йоркский музей естественной истории,  а
после окончания войны ее возвратят в Пекин. Хафтон посетил военно-морского
атташе при американском посольстве в  Пекине Уильяма Э.  Эшерста и  просил
его  отправить  коллекцию  в  Нью-Йорк  с  ближайшим военным  транспортом.
Сделать это  было  нетрудно,  так  как  в  то  время Соединенные Штаты еще
сохраняли нейтралитет в  китайско-японской войне.  К  5  декабря 1941 года
коллекция находилась в  специальном поезде,  направлявшемся с американской
воинской  частью  в  портовый  городок  Ценьхуандао,   где  ее  предстояло
погрузить на  американское судно  "Президент Гаррисон".  Однако,  когда  7
декабря японские бомбы  обрушились на  Пирл-Харбор,  война  в  полную меру
разгорелась и  здесь.  Экипаж "Президента Гаррисона" затопил свое  судно в
устье реки Янцзы,  чтобы оно не попало в  руки врага,  а специальный поезд
был  остановлен и  полностью  разграблен японцами  почти  у  самого  места
назначения.  С  этого момента пропал всякий след  коллекции синантропов из
Чжоукоудяня.
     Хорошо  еще,  что  благодаря  Блэку  и  Вейденрейху этот  драгоценный
материал полностью описан и  проиллюстрирован в  книгах и  что сохранились
слепки.  Счастье  также,  что  Вейденрейху удалось закончить свой  труд  о
синантропе.  Ныне и его уже нет в живых:  в июле 1947 года он скончался от
сердечного приступа.  Остается только надеяться, что дальнейшие раскопки в
Чжоукоудяне возместят ущерб, причиненный войной.


     В древнем мифе о Прометее  говорится,  что  однажды  он  почувствовал
жалость  к  роду человеческому,  ведущему тяжелую жизнь,  полную лишений и
невзгод.  Желая помочь людям,  Прометей похитил огонь  со  священной  горы
Олимп  -  обители  древнегреческих  богов - и в полом посохе принес его на
Землю.  Зевс,  верховный бог, разгневался за это на Прометея и в наказание
приковал  его к скале,  где орел клевал ему печень,  которая вновь и вновь
вырастала до тех пор,  пока одаренный сверхчеловеческой силой Геракл одним
ударом не убил орла.
     Если  бы  этот  миф  древнегреческого поэта  Эсхила оказался правдой,
Прометей,  несомненно, сжалился бы уже над древнейшими первобытными людьми
и именно им передал благотворный огонь.
     Но,  как бы то ни случилось,  мы знаем, что синантропу из Чжоукоудяня
огонь уже был известен.  Установлено, что он еще не умел добывать его сам,
а  овладел им  случайно.  Возможно,  источником огня был вызванный молнией
пожар.  По-видимому,  вначале синантропы боялись огня, убегали и прятались
от него в пещерах.  Однако,  когда нестерпимый жар спал,  наверное,  самый
отважный из людей стал с любопытством разглядывать тлеющие древесные угли.
Очень может быть,  что кто-то  бросил на них горсть сухой травы или тонких
веток и,  когда они вспыхнули,  синантропы поняли,  какая пища нужна огню.
Чтобы перенести тлеющие угли  в  пещеру,  синантропы могли воспользоваться
полыми  продолговатыми костями убитых животных,  в  которые вкатили палкой
горячие угольки, а может быть, они просто потащили горящую с одной стороны
палку или сук.  Во всяком случае,  несомненно,  что в  пещерах синантропов
пылал  огонь,  который  они  старательно  поддерживали в  течение  долгого
времени,  о чем свидетельствует шестиметровый слой пепла, обнаруженный при
раскопках в Чжоукоудяне. Ни в одном другом месте, даже относящемся к более
поздним историческим периодам,  не встречаются столь большие кострища, как
в Чжоукоудяне.
     Знакомство с  огнем и  его использование имели очень большое значение
для жизни синантропа.  Огонь не только защищал от хищников,  но и позволял
синантропам  на   протяжении  многих   поколений   жить   в   местности  с
неблагоприятным  климатом.  Таким  образом,  не  только  совершенствование
некоторых физических признаков и  способность изготовлять каменные орудия,
но и овладение огнем резко отличали синантропов,  а вместе с ними и других
древнейших первобытных людей от их животных предков.


                            РАЗГАДАННАЯ ТАЙНА

     Сквозь  редколесье,  тянувшееся вдоль  берега  широкой реки,  крались
несколько первобытных людей.  Они осматривали каждый куст, каждое деревце,
не  оставляя без  внимания и  высокую траву.  Передаваемый из  поколения в
поколение опыт  учил их  постоянной осторожности,  тем  более что  в  этих
местах с  ровным и  мягким климатом водилось очень  много  самых различных
животных.  В  рощах  бродили стада лесных слонов,  сквозь чащи  поодиночке
продирались первобытные носороги,  в зарослях скрывались косули, в болотах
и  прибрежном камыше рылись стада  кабанов,  гигантские бобры выискивали в
лесных  чащах  по  берегам  реки  подходящие деревья для  сооружения своих
речных плотин,  их  вспугивали пробегавшие мимо первобытные лоси,  бизоны,
олени.  К  реке на водопой приходили неповоротливые дикие лошади,  которых
только  постоянная  настороженность  спасала  от   неожиданного  нападения
хищников. В изобилии водилась здесь и дичь.
     В руках у людей были грубо обработанные камни,  а двое были вооружены
крепкими,  заостренными с  одной  стороны  палками.  Эти  деревянные копья
изобрел один из них.  Однажды -  уже много времени прошло с  тех пор -  он
мчался по лесу,  преследуя раненую косулю,  и в охотничьем пылу налетел на
острый конец обломанной ветви, который воткнулся ему в бедро. Кровоточащая
рана и острая боль оказались сильнее охотничьего азарта. Зажав рану рукой,
человек заковылял к скале, под которой расположилось его племя. Много дней
охотника  била  лихорадка,   пока  наконец  он   не   забылся  глубоким  и
продолжительным  сном.  Проснувшись,  он  почувствовал  себя  лучше,  боль
немного  стихла,   но   не  скоро  еще  рана  зарубцевалась  окончательно.
Выздоравливая,  человек не  раз  думал о  приключившемся с  ним несчастье.
Однажды он снова оказался возле места, где едва не лишился жизни. Он долго
осматривал