apra siblrica.  Вполне
логичен был вывод,  что охотники из  Тешик-Таша убивали их в  окрестностях
пещеры и разделывали в жилище.
     Приближалась  минута,  когда  Окладников  сделает  открытие,  которое
прославит пещеру Тешик-Таш.


     Во  второй половине дня  4  июля  1938  года у  западной стены пещеры
Окладников нашел  череп  человека.  После  двадцати дней  раскопок удалось
наконец  обнаружить останки  человека  из  племени  охотников  за  горными
козлами.  С  величайшей осторожностью череп был  освобожден от  глины.  Но
извлечь его удалось только на следующий день: он был расчленен примерно на
150 кусков.
     Ученый сразу определил,  что череп принадлежал мальчику восьми-девяти
лет, однако сначала не поверил, что перед ним останки юного неандертальца,
хотя  именно  об  этом  говорил тип  каменных орудий.  Но  когда  в  руках
Окладникова оказалась характерная лобная кость,  он уже не сомневался, что
это череп человека середины каменного века,  и стал искать нижнюю челюсть:
неразвитый подбородок мог  служить  еще  одним  доказательством,  что  это
неандерталец.
     С  величайшей осторожностью куски черепа очищали от земли,  но нижней
челюсти все не было.  Зато обнаружились позвонки,  ребра,  ключицы,  потом
плечевая кость, кости бедра.
     Остальная  часть  скелета  была   разрушена.   На   некоторых  костях
Окладников обнаружил следы работы грызунов.  А  нижнюю челюсть он  нашел в
конце концов еще сантиметров на двадцать глубже. Подбородок был неразвитым
- таким,  как  он  и  ожидал.  Это  доказывало,  что  скелет действительно
принадлежал неандертальскому мальчику.
     Окладников  ясно  представлял себе  большое  научное  значение  этого
открытия.
     Во-первых,  скелет неандертальского ребенка был  относительно полным.
Такие находки вообще редки,  их можно пересчитать по пальцам: пещера Шипка
- 1880 год (обломок передней части нижней челюсти ребенка восьми лет),  Ла
Феррасси -  1909 -  1912 годы (детские кости),  Ла Кина -  1915 год (череп
восьмилетнего ребенка без нижней челюсти),  Эрингедорф - 1916 год (в числе
других  ископаемых  находок  -   нижняя  челюсть  десятилетнего  ребенка),
Киик-Коба -  1924 год (плохо сохранившийся скелет ребенка в возрасте около
года),  Гибралтар -  1926 год (череп ребенка примерно десяти лет),  Схул -
1932  год  (череп и  остатки скелета ребенка трех-четырех лет) и  Кафзех -
1934 год (кости ребенка).
     Во-вторых,  останки неандертальца впервые нашли далеко на Востоке,  в
Средней Азии.
     Экспедиция  продолжала тщательные поиски.  Обнаружилось,  что  вокруг
черепа мальчика лежали рога горного козла -  и целые, и поломанные, причем
два рога,  не отделенных от лобной части черепа,  сохранились целиком, три
или четыре пары рогов могли отломаться от  основания уже после погребения.
Но интересно,  что все рога были воткнуты в грунт острыми концами и в одну
сторону -  от могилы.  Все они были обнаружены в  том же слое и  на той же
глубине, где лежал и череп мальчика. Один особенно мощный рог принадлежал,
должно быть, очень старому и сильному животному.


     Исследования,  предпринятые позднее В.  И. Громовой, подтвердили, что
большая часть костей,  найденных вокруг погребения мальчика,  принадлежала
сибирскому горному козлу.  Костей  других  крупных млекопитающих почти  не
было:  только обломки одной-единственной кости оленя,  две - дикой лошади,
две -  медведя,  одна - гиены, две - леопарда. Это ничтожное количество по
сравнению с  761  костью горного козла.  Даже  костей мелких грызунов было
гораздо меньше.
     Найденные в пещере орудия были изготовлены большей частью из местного
материала,  известнякового камня и  очень редко -  из кварца или кварцита.
Внимание ученых привлекли длинные массивные орудия овальной формы с острой
кромкой  -   самого  примитивного  типа.   Нашли  здесь  и  необработанные
"заготовки".  Орудий из костей или рога не было вовсе.  Окладников считал,
что  такие  каменные орудия соответствуют мустьерской культуре в  Западной
Европе,  но  близки также  к  культуре каменного века  южного Курдистана и
Палестины.
     О  самой  могиле  неандертальского мальчика следует сказать еще,  что
вскоре после захоронения она была повреждена хищником,  очевидно гиеной, и
грызунами -  следы их зубов сохранились на ребрах скелета.  Тот факт,  что
это случилось вскоре после захоронения,  свидетельствует,  что,  похоронив
мальчика, неандертальцы покинули насиженное место.
     Все   находки  экспедиции  были   переданы  Музею   антропологии  при
Московском государственном университете.
     Бесспорный  факт  находки  неандертальца в  Тешик-Таше,  высокогорной
местности   в   глубине   Азиатского   континента,   решительно   опроверг
распространенное до тех пор мнение, что неандертальцы-охотники жили только
в  Центральной и  Западной  Европе  и  прилегающих районах,  а  в  позднем
палеолите их вытеснили оттуда и уничтожили пришельцы из Азии,  стоявшие на
более высокой ступени развития.
     Исследование находки в  Тешик-Таше дало еще один важный результат,  и
на   нем  нельзя  не  остановиться.   До  недавнего  времени  существовало
убеждение,  что  культ  медведя  был  единственным культом неандертальцев.
Находка Окладникова свидетельствовала о другом.
     В  пещере  Тешик-Таш  многочисленные кости  сибирского горного  козла
образовали своего рода изгородь у изголовья могилы мальчика. Все рога были
воткнуты остриями вниз.  Многочисленность этих  рогов убедила Окладникова,
что жившие здесь неандертальцы "специализировались" на  охоте за  козлами:
они  либо  подстерегали их  на  водопое,  либо загоняли на  вершины крутых
обрывистых скал -  прыжок оттуда означал для  животного смерть или тяжелые
раны.
     Как   для  альпийских  и   прочих  западноевропейских  неандертальцев
основным животным, за которым они охотились, был пещерный медведь, так для
неандертальцев Тешик-Таша  -  сибирский горный  козел.  Оба  животных  так
влияли на весь уклад жизни древних людей, что это привело к возникновению,
по  крайней  мере  у  некоторых  групп  или  племен,   особого  культа:  у
европейских неандертальцев -  культа пещерного медведя,  а  на востоке,  у
первобытных людей Тешик-Таша, - культа горного козла. В этом суть открытия
Окладникова. Что иное могла означать изгородь из рогов вокруг мертвого?
     Окладников утверждал,  что у некоторых племен Центральной Азии культ,
связанный с  горным козлом,  дошел до наших дней.  Еще и теперь они рисуют
его в жилищах в полной уверенности,  что это изображение приносит счастье,
силу,  благополучие и  хорошие  удои.  Иногда  на  домах  вывешивают  рога
обыкновенных домашних козлов.  У  некоторых племен этот культ до  сих  пор
связан с почитанием умерших.
     Но Окладников обратил внимание на то, что могли существовать и другие
культы.  Так,  он отмечал,  что у входа в пещеру Гуаттари и Монте-Чирчео в
Италии,  где  был  обнаружен череп неандертальца,  почти правильным кругом
лежали  примерно  одинакового размера  камни.  Антрополог Серджио  Серджи,
изучавший череп,  считал,  что  эти камни могли быть признаком ритуального
погребения (остальные части скелета не сохранились).  Как и  открывший это
захоронение А.  Бланк,  Окладников высказал мнение,  что  такой  "каменный
венок" относился к  изображению Солнца.  Возможно,  он  отражал лишь некий
культ головы человека.  Если это так, то в итальянской пещере, быть может,
был  найден первый след культовых представлений неандертальцев.  Подробнее
мы о них пока не знаем.
     Из всего рассказанного следует,  что  корни  культовых  представлений
человека  уходят  в  весьма  отдаленное  прошлое  и  историю  их мы должны
проследить не с древних вавилонян или египтян, а с неандертальцев.
     Говоря о  могилах неандертальцев,  мы не обошли молчанием и тех,  кто
отрицает существование этих захоронений.  Сделаем то же и  теперь,  потому
что некоторые исследователи сомневаются и в существовании у неандертальцев
какого-либо культа.
     Так,  в 1952 году немецкий исследователь Ф. Э. Коби резко выступил не
только  против  признания культа медведя у  неандертальцев,  но  и  против
предположения,  что  они  могли на  него  охотиться.  Ученый считает охоту
неандертальцев на  медведя  вымыслом.  Выводы  Окладникова,  основанные на
раскопках пещеры Тешик-Таш,  оспаривает также М.  С. Плисецкий, который не
признает прежде всего культа горного козла.
     Конечно,  некоторые  взгляды,  высказанные в  дискуссии о  верованиях
неандертальцев,   не  выдерживают  критики.  К  ним  относится,  например,
утверждение,  будто  неандертальцы  прятали  черепа  и  кости  медведей  в
каменных  "сундуках",  якобы  сохраняя их  в  качестве охотничьих трофеев.
Принять такую точку зрения нельзя, ибо неандерталец охотился исключительно
для удовлетворения своих потребностей, а не из прихоти или для развлечения
и  потому само понятие "трофея" было ему  просто незнакомо.  Неприемлема и
точка зрения,  согласно которой скопления черепов и костей свидетельствуют
о запасах мяса у неандертальцев.  Не говоря уже о том,  что в ряде случаев
мы точно знаем по самим находкам,  что кости были сложены уже без мяса, на
черепе медведя,  например,  мяса настолько мало,  что  оставлять про запас
головы не имело никакого смысла.
     Нет,  согласиться с  такими мнениями никак нельзя.  Но в  то же время
нельзя одним махом отбросить все  доказательства в  пользу неандертальских
культов:  раскопки,  на  основании  которых  были  сделаны  такие  выводы,
проводились со всей научной тщательностью.
     Мне  трудно поверить,  что у  неандертальцев не  существовало культа.
Неандертальцы  по   своему   развитию   стояли   значительно  выше   любых
представителей животного мира, они были людьми, хотя и примитивными. Если,
как  считают  некоторые,  более  поздние люди  ледникового времени -  Homo
sapiens fossilis -  произошли от неандертальцев,  тогда мы должны искать у
последних и  зачатки культовых представлений хотя бы потому,  что никто не
сомневается  в  их  существовании у  ископаемых  людей  современного вида,
живших в позднем палеолите.


                           ОХОТНИКИ ЗА ГОЛОВАМИ

     На песчаной  косе  у  зарослей  невысокого  кустарника  расположилось
небольшое племя неандертальцев.  Мужчины оживленно беседуют. В тени кустов
отдыхают  женщины.  Весело бегают и играют дети.  Вокруг валяются разбитые
кости и черепа буйволов,  диких кабанов и оленей,  а  иногда  -  слонов  и
бегемотов.  Одни,  выбеленные солнцем и дождем,  валяются здесь уже давно,
другие, со следами мяса и крови, напоминают о недавних трапезах. Даже дети
не обращают на них внимания: играя, они просто перепрыгивают через большие
черепа.
     Напротив над  рекой  возвышается островок.  На  нем  в  высокой траве
прячется дозорный,  охраняющий покой маленького племени. Оттуда ему хорошо
видно все вокруг - ничто не должно оставаться незамеченным. Ведь несколько
дней назад,  во  время погони за  зверем,  они  встретили другое племя,  в
котором гораздо больше мужчин-бойцов, чем у них. Значит, то племя сильнее,
это враги. Заметив чужих (один нечаянно выдал свое присутствие), они долго
их  преследовали,   и   только  густые  заросли  бамбука  помогли  племени
вернуться,  не  потеряв никого.  Теперь надо  зорко глядеть вокруг,  чтобы
никто не напал на стоянку врасплох.  Если это случится, их всех перебьют и
черепа насадят на  сучья деревьев -  точно так  же  поступают они  сами  с
черепами врагов.  Вот  и  здесь,  посреди островка,  вкопаны в  песок  три
большие ветки.  На их сучьях - человеческие черепа, словно низкие деревья,
на которых растут страшные белые плоды.
     Дозорный не спускает глаз с равнины,  но,  кроме нескольких буйволов,
что бродят вдали у болотистого берега реки, никого не видит. Вокруг ничего
подозрительного.  Все спокойно и  там,  где кусты и высокая трава скрывают
берег,  - в них пасется стадо диких свиней, а неподалеку медленно движутся
к  воде слоны (теперь мы назвали бы этих животных стегодонтами).  Наверно,
они хотят пить или купаться.
     Жара  начала  спадать,  а  солнце  клонилось к  вершинам  гор,  когда
дозорный вдруг заметил,  как  из  зарослей,  совсем неподалеку,  выскочили
олени и прыжками бросились наутек.  Часовой насторожился...  Оленей кто-то
вспугнул.  Может быть, это тигр? Олени чуют его запах издалека. Или волки?
Но вглядевшись,  он увидел, как из кустов осторожно выполз человек, за ним
- другой,  третий,  еще и еще. Они собрались вместе, о чем-то советуясь, а
из кустов появлялись все новые люди.
     Дозорный не  стал ждать.  Громким криком предупредил он соплеменников
об опасности.  Мгновенно все племя - мужчины, женщины, дети - обратилось в
бегство. Перевалив через невысокий холм, все устремились к лесу.
     Враги  уже  заметили берущих и  с  дикими  криками кинулись вдогонку.
Может быть,  они и настигли бы их, если бы не сумерки, но тропическая ночь
наступает быстро. И ночная тьма спасла племя.
     Когда настал день,  песчаный берег был пуст:  на стоянку не вернулись
ни беглецы, ни их преследователи.
     Наступило время дождей,  когда синее небо заволокли тучи. Дождь шел и
шел,  и  земля уже не  могла впитывать воду.  Грязные потоки устремились к
реке,  которая вышла  из  берегов и  затопила долину.  Стоянка людей  тоже
оказалась под водой,  которая смыла и  унесла насаженные на  сучья черепа.
Когда период дождей кончился и  опять наступило сухое время года,  а  река
вернулась в свои берега,  все вокруг было покрыто слоем песка и гальки.  И
только кое-где торчали кости,  те, что подлиннее, - река похоронила место,
откуда бежали люди. И другие люди узнали о нем лишь через много тысяч лет.


     Это  произошло уже  в  наше время и,  как часто бывает с  открытиями,
совершенно случайно.  Я  буду рассказывать со  слов сотрудника Утрехтского
университета  в   Голландии  Г.   Кенигсвальда,   крупного  исследователя,
открывшего на Яве неизвестного до того времени предка человека.
     В 1930 году существовала одна-единственная карта острова Явы, которая
к  тому  времени  уже  устарела.  Геологическая служба  в  Бандунге решила
заняться составлением новой карты.  В  этой большой работе приняли участие
не только географы и геологи, но и палеонтологи.
     Геолог К.  Тер  Хаар  занимался геологическим картированием холмистой
местности в  районе Кенденга,  известной сложным строением и  рельефом.  К
середине 1931  года  Тер  Хаар  почти  закончил карту района западнее реки
Соло.  В  то время он жил в  маленьком поселке Нгандонг.  И  вот в один из
августовских дней,  вернувшись раньше обычного, он решил искупаться в реке
Соло.
     Плавая,  он  обратил внимание на строение берега.  На высоте двадцати
метров над  водой был ясно виден выход слоя песка и  гальки.  Значит,  они
были отложены в те далекие времена,  когда река еще не успела вырыть такое
глубокое ложе.  Тер Хаар взобрался по крутому склону берега, чтобы получше
рассмотреть заинтересовавшие его породы,  и  тут заметил торчащую из песка
острую кость.  Сходив за  молотком,  он  стал удалять песчаник и  галечник
вокруг своей находки,  оказавшейся частью рога буйвола.  Продолжая копать,
Тер Хаар обнаружил целый череп буйвола. Тогда он решил не оставлять дела и
на  следующий день  привел местных рабочих.  Вместе с  ними  он  нашел еще
множество костей и оленьих рогов.  Было очевидно,  что обнаружено кладбище
млекопитающих на  месте древней террасы реки  Соло.  Тер  Хаар определил в
разрезе берега три  террасы:  первую,  самую молодую,  -  примерно в  двух
метрах над уровнем реки,  вторую - на высоте около семи метров над водой и
третью,  самую древнюю,  -  на высоте около двадцати метров.  Находка была
сделана на  третьей террасе,  которую открыл еще  в  1907  году  геолог Ж.
Эльберт,  участник экспедиции на  Яву  под  руководством Маргариты Леоноры
Зеленки.
     Находки на третьей террасе у Нгандонга обратили на себя внимание. Уже
через  две  недели  Геологическая  служба  прислала  индонезийца Самзи для
продолжения  раскопок.  Самзи  с  помощниками  накопал   здесь   множество
палеонтологического  материала,  который  после предварительной подготовки
паковали в ящики и отсылали в Бандунг,  где он попадал в  руки  начальника
Геологической службы инженера В. Оппеноорта.
     Оппеноорта  не  столько  интересовали  кости  животных,   сколько  он
надеялся обнаружить здесь  что-нибудь  неожиданное:  ведь  раскопки велись
невдалеке  от   тех   самых  мест,   где   Эжен  Любуа  нашел  знаменитого
питекантропа, в свое время вызвавшего небывалую сенсацию.
     Работники Геологической службы не участвовали в  распаковке ящиков и,
таким образом,  не увидели ничего, кроме черепа буйвола, еще одного черепа
с рогами и нижней челюсти стегодонта.
     И вот поползли слухи,  что в Нгандонге откопаны человеческие черепа и
обнаружилось это  только  при  распаковке ящиков в  Бандунге,  так  как  в
перечне один из них числился черепом тигра,  а другой -  обезьяны.  Вскоре
стало ясно,  что разговоры эти шли неспроста:  Оппеноорт поспешно выехал в
Нгандонг.  Он  прибыл как  раз  вовремя:  только что  был обнаружен третий
череп,  точнее,  его обломок,  который Оппеноорт сам увез в  Бандунг.  Три
найденных черепа (их стали обозначать I,  II и  т.  д.) послужили объектом
первого описания.  Существо,  которому принадлежали черепа,  было  названо
Javanthropus soloensis.
     Кенигсвальд,  который дал  фотографии черепов для  публикации,  сразу
понял,  что  это  не  останки нового питекантропа.  Свод черепов был выше,
надглазничный валик не столь резко отграничен от лба, но достаточно хорошо
выражен.  Хотя останки человека,  найденные на  третьей террасе реки Соло,
были названы Javanthropus soloensis, они, бесспорно, принадлежали яванским
неандертальцам,   в   связи   с   чем   правильнее   именовать   их   Homo
neanderthalensis.  Однако, несмотря на это, значение находки исключительно
велико,  так как она явилась первым свидетельством того, что неандертальцы
жили и в тропиках, в Восточной Азии.
     Находки в  Нгандонге не  ограничились тремя черепами.  В  январе 1932
года  был  найден череп IV,  а  в  марте того  же  года -  череп V,  самый
интересный.  Его длина 221 миллиметр (он принадлежит к числу самых длинных
черепов ископаемых людей),  но  емкость мозговой коробки не превышает 1250
кубических сантиметров (а череп I имел емкость мозговой коробки около 1000
кубических сантиметров).  Толщина  костей  этого  черепа  10  миллиметров.
Несмотря на  массивность,  именно этот череп был раздроблен сильным ударом
тупого  предмета  -  дубины  или  камня.  Его  задняя  стенка  повреждена;
треугольный осколок длиной  1  -  2  сантиметра вошел  в  черепную коробку
примерно на полсантиметра. Края пролома почернели, по мнению Кенигсвальда,
в результате фоссилизации,  вызванной действием марганца.  Остальная часть
черепа  была  окрашена в  темно-коричневый цвет.  Яванцы,  препарировавшие
череп в Бандунге,  уверяли,  что черный цвет краев пролома -  затвердевшая
кровь,  но проверить это уже нельзя, так как уникальный череп разобрали на
части,  а  когда восстановили,  треугольный осколок,  который когда-то был
вдавлен в полость черепной коробки, поставили край в край с остальными.
     Черепа IV и  V тоже не оказались последними.  Уже в июне 1932 года из
Бандунга пришло сообщение, что в Нгандонге найден еще один череп, но с его
извлечением подождут до  приезда специалистов.  На  этот  раз  Тер  Хаар и
Кенигсвальд решили ехать в Нгандонг.
     Прибыв  к  месту  раскопок,  они  увидели,  что  рабочие выкопали яму
глубиной примерно три  метра,  дно которой составляла глинистая порода,  -
значит,  прежняя  терраса здесь  кончалась.  Но  ее  расчистили только  до
половины.  Несколько пальмовых листьев, воткнутых в песок, отмечали место,
где находился череп.
     Очень  скоро  Тер  Хаар  и  Кенигсвальд  держали  в  руках  еще  один
неандертальс