ПОД ЮЖНЫМ НЕБОМ

     С  изрезанных  широкими  расщелинами скал,  похожих  на  обрушившиеся
крепостные стены или  башни,  открывался прекрасный вид  на  равнину,  где
паслись стада антилоп,  зебр и жирафов и проносились табуны диких коней. В
высокой траве прятались хищники. Здесь жили и павианы.
     У  скалистого  отрога  обосновалась группа  странных  существ,  очень
похожих  на  человекообразных обезьян.  Несколько самцов  копались в  куче
костей.  Некоторые кости, отличавшиеся особой белизной, валялись здесь уже
давно,  но  на  попавших сюда позже еще были остатки мяса и  сухожилий,  а
иногда  и  следы  крови.  Не  первый раз  перебирали их  самцы,  выискивая
расколотые  вдоль  кости,   походившие  на  острые  кинжалы.   Внимательно
рассматривали они и длинные кости антилоп, то как бы взвешивая их на руке,
то зажимая в  кулак.  Когда,  примериваясь,  они взмахивали ими в воздухе,
кости преображались в опасные тяжелые палицы.
     Вот  одному  самцу  попался  длинный  острый  осколок  берцовой кости
павиана. Внимательно рассмотрев его и, очевидно, решив попробовать остроту
края,  он ударил им по бедру. То ли осколок был слишком острым, то ли удар
слишком сильным,  но  лицо его,  похожее на морду шимпанзе,  исказилось от
боли; он часто заморгал маленькими глазками, глубоко сидящими под нависшим
лбом.
     Это   заметил  проходивший  мимо   детеныш.   Остановившись,   он   с
любопытством  уставился  на  взрослого,   но  уже  через  секунду  удирал:
раздраженный болью  самец бросил на  него  грозный взгляд и,  оскалившись,
зарычал.  В  пасти,  лишь отдаленно напоминавшей звериную,  блеснули зубы,
однако в  ней  не  видно было  мощных и  страшных клыков,  которые есть  у
сегодняшних горилл и  шимпанзе.  Клыки самца были  немногим длиннее других
зубов и напоминали уже клыки человека.
     Как  только детеныш скрылся,  раздражение самца улеглось и  он  вновь
занялся костяными кинжалами.  Еще раз,  теперь уже осторожнее,  попробовал
остроту краев,  уколов себе сначала руку,  а затем живот.  По-видимому, он
остался доволен "кинжалом",  так  как  вскоре бережно положил его  рядом с
собой.   Продолжая  копаться  в  куче  костей,   он  время  от  времени  с
удовлетворением поглядывал на него.
     Внезапно  раздался  шум  и  радостное  ворчание.   Все  увидели  двух
приближавшихся к холму сородичей, которые, наполовину выпрямившись, тащили
за  собой убитого павиана.  Это  и  было причиной шума и  ворчания самок и
детенышей, спешивших навстречу - добыча насытит пустые желудки.
     Копавшиеся в  костях  самцы  бросили свое  занятие и  поднялись.  Они
стояли,  наполовину выпрямившись,  и в этой необычной для человекообразных
обезьян  позе  ожидали,  когда  поднесут охотничью добычу.  Они  не  пошли
навстречу прибывшим, как самки и детеныши, зная, что те сами придут к ним.
Уже  издавна  на  этом  месте  мирно  делилась добыча.  Длинные кости  они
разбивали камнями и, высосав мозг, выбрасывали в кучу.
     Действительно,   вскоре  все  сидели  вокруг  убитого  павиана.   Еда
нравилась,  и  все были довольны и счастливы.  Высоко в синеве южного неба
сияло жаркое солнце...


     Южная Африка,  столь богатая золотом и  алмазами,  лишена известняка.
Поэтому  даже   небольшие  месторождения  этого  повсюду,   кроме  Африки,
распространенного и  очень  важного  промышленного сырья  здесь  тщательно
разрабатываются.  Благодаря  этому  на  многих  известняковых каменоломнях
(Таунгс,   Стеркфонтейн,   Кромдрай,  Сварткранс)  были  сделаны  находки,
представляющие  огромный   интерес   для   изучения  древнейшего  прошлого
человечества.  Прежде всего это открытие австралопитековых, которые хотя и
не  являются  непосредственными  предками  человека,  но  показывают,  как
выглядели животные - предки человека. Поэтому уделим им немного внимания.


     Подходил к  концу  1924  год,  когда  Раймонду А.  Дарту,  профессору
анатомии  Витватерсрандского университета  в  Иоганнесбурге,  прислали  из
каменоломни в  Таунгсе  небольшой череп.  После  семимесячной препарировки
оказалось, что он состоит из слепка мозговой полости, почти неповрежденной
лицевой  части  с  верхней  и  нижней  челюстями и  полным  набором зубов.
Двадцать  молочных  зубов   и   первые   постоянные  коренные  зубы   ясно
свидетельствовали,  что  череп принадлежал детенышу в  возрасте около семи
лет.   Но   самым  интересным  было   то,   что   череп  имел  признаки  и
человекообразных  обезьян  (шимпанзе)  и   человека.   В   предварительном
сообщении,  опубликованном Дартом в феврале 1925 года в английском журнале
"Нейчер",  была  следующая  примечательная фраза:  "Экземпляр  этот  имеет
большое значение,  так  как  представляет собой  вымершую породу  обезьян,
которую  мы  можем  считать  переходной  ступенью  между  человекообразной
обезьяной и человеком".  Существо,  которому принадлежал этот череп,  Дарт
назвал   Australopithecus  africanus   -   "африканская  южная   обезьяна"
(australis - "южный", а pithecos - "обезьяна").
     Английские и  американские специалисты приняли сообщение Дарта весьма
неблагосклонно.  Для  них  достаточно  было  одного  того,  что  оно  было
опубликовано вскоре после находки, а подобная спешка, по их мнению, всегда
вредна.   Возражали  они   и   против  вывода  Дарта,   что  австралопитек
представляет собой  промежуточную форму между человекообразной обезьяной и
человеком,  то  есть является тем знаменитым недостающим звеном -  missing
link,  которое было  столь популярно со  времен Геккеля,  но  не  получило
признания.  Коллеги упрекали Дарта и в неудачном выборе названия для своей
находки, которое наводило на мысль, что она связана с Австралией.
     Вскоре  австралопитек получил в  ученых  кругах  ироническое прозвище
"бэби Дарта".
     Все  же  двое  ученых приняли открытие Дарта всерьез.  Это  были Алеш
Хрдличка,  директор  антропологического отделения  Национального  музея  в
Вашингтоне,  и  в первую очередь Роберт Брум,  врач по профессии,  ставший
выдающимся  палеонтологом.   Как   раз   в   это   время   Брум   закончил
фундаментальный  труд  о   южноафриканских  древних  пресмыкающихся  и  их
значении  для   возникновения  млекопитающих.   Оба   ученых   исследовали
заинтересовавшую их  находку.  Брум  сразу  принял сторону Дарта  и  начал
пропагандировать его точку зрения,  но и его усилия не привели к признанию
австралопитека.  Однако Брум был энергичен и  не собирался капитулировать.
Он   оставил   врачебную  практику,   занял   должность  куратора   отдела
палеонтологии позвоночных в  Трансваальском музее и  незамедлительно начал
"охоту" за  новыми черепами и  скелетами австралопитеков,  причем взрослых
экземпляров, у которых скелетные признаки развиты полностью. Шел 1936 год,
когда Брум закончил подготовку к  поискам.  Тогда он  еще  не  представлял
себе, сколько крупных открытий - и тяжких испытаний - выпадет на его долю.
     Свои  исследования Брум  начал  несколько  необычно,  хотя  и  весьма
успешно.  Через печать Претории он обратился к общественности,  рассказав,
чем  занимается и  что  ищет.  Он  был  уверен,  что местные жители охотно
помогут исследователям,  если буду знать, в чем суть поисков. Вера в людей
вскоре принесла свои  плоды.  Однажды к  нему  пришли двое студентов -  их
звали  Шеперс  и  Ле  Риш  -  и  сообщили  что  в  небольшой пещере  около
Стеркфонтейна,  километрах в 50 от Иоганнесбурга, они обнаружили маленькие
черепа павианов.
     Именно  такого  сообщения и  ждал  Брум.  Он  немедленно отправился с
обоими  студентами  к   месту  находки.   Установив,   что  в  каменоломне
действительно попадаются кости,  он попросил Дж.  У.  Барлоу, руководителя
работ в  каменоломне,  собирать и сохранять для него за вознаграждение все
черепа,  которые будут найдены при добыче камня.  Барлоу знал,  о чем идет
речь, так как прежде работал в Таунгсе и помнил знаменитую находку - череп
австралопитека.  Когда через несколько дней  Брум  снова посетил его,  тот
передал ему слепок черепной коробки и показал место,  где его нашли.  Весь
остаток дня  до  наступления темноты Брум тщательно перебирал мелкие куски
породы,  а на следующий день продолжал работу вместе с тремя специалистами
и  тремя рабочими.  Результат был  блестящим.  Найденные обломки позволяли
составить почти весь череп - повреждена была лишь лицевая часть.
     Это  был  череп  взрослого экземпляра,  которого Брум  вначале назвал
Austrapopithecus transvaalensis,  а  затем  переименовал  в  Plesiantropus
transvaalensis, желая подчеркнуть, что в систематике он стоит по соседству
с   человеком:   plesius  означает  "соседний".   Несмотря  на  тщательные
многомесячные поиски,  на  этом  месте  больше не  было  найдено ни  одной
косточки плезиантропа.  Однако сообщение о плезиантропе,  сделанное Брумом
на конгрессе антропологов в  Филадельфии в 1936 году,  принесло ему полное
признание.
     Но сам Брум не был удовлетворен и продолжал исследования. В июне 1938
года  Барлоу  передал  ему  обломок  черепа,  в  верхней  челюсти которого
оставался один  коренной зуб.  Брум сразу понял,  что  это  что-то  новое,
отличающееся от плезиантропа. Барлоу рассказал, что получил обломок черепа
от школьника Герта Тербланча, который жил недалеко от фермы Кромдрай. Брум
немедленно поехал к мальчику.  Не застав его дома,  он отправился в школу,
где  прежде всего зашел к  директору.  Узнав,  какое дело  у  посетителя к
маленькому Герту,  тот  сразу вызвал ученика к  себе.  Герт  выслушал его,
улыбаясь,  полез в карман брюк и вытащил оттуда четыре зуба. Брум сразу же
установил,  что два из них подходят к ячейкам челюсти.  Герт повел Брума к
месту находки у  фермы Кромдрай и  вручил ему  хорошо сохранившуюся нижнюю
челюсть  с  двумя  зубами.   Брум  был  очень  доволен,   но  еще  большее
удовлетворение он  испытал,  когда ему  удалось сложить из  осколков почти
целую  левую  сторону черепа  и  левую  половину нижней  челюсти со  всеми
коренными зубами. По остаткам резцов и клыков он легко установил, что зубы
эти  были  небольшими.   Теменной  кости  черепа  не  было  -   она  давно
развалилась. Этот череп существенно отличался от черепа плезиантропа. Лицо
было более плоским,  челюсти - мощнее, зубы - крупнее и крепче, что делало
его похожим на черепа человекообразных обезьян.  По форме зубов и  сустава
челюсти он очень напоминал человеческий.  Брум был уверен,  что этот череп
относится  к  совершенно  новому  виду,  который  он  назвал  Paranthropus
robustus.  Название означало,  что  в  систематике новый вид стоит рядом с
человеком (para значит "рядом").  Это  был  большой успех,  хотя некоторые
специалисты и  считали,  что  нельзя  описывать новые  виды  по  неполному
черепу.   Но   Брум   не   обращал   внимания   на   голоса   "завистливых
недоброжелателей",  как он их называл. Однако ему пришлось столкнуться кое
с  чем  худшим,  чем человеческая зависть.  После окончания второй мировой
войны  Брум  сумел  получить финансовую помощь южноафриканских властей для
продолжения своих  исследований.  Казалось,  теперь уже  ничто  не  сможет
задержать  дальнейшие  работы.   Однако   радость  была   вскоре  омрачена
неприятным,   почти  оскорбительным  письмом,   которое  Брум  получил  от
Южноафриканской комиссии  по  охране  исторических  памятников.  В  письме
сообщалось,  что  Брум может заниматься исследованиями только под надзором
опытного  геолога,  без  советов  и  разрешения которого  ему  запрещается
производить  взрывы  в  местах  раскопок.  Это  распоряжение рассердило  и
обидело Брума,  но он не сдавался,  а  защищался в  соответствии со своими
характером - энергично и страстно. Бюрократическая машина крутилась не так
быстро,  как ему хотелось бы.  Он работал в Кромдрае уже три месяца, когда
наконец  пришло  разрешение  комиссии  на  проведение  исследований.  Едва
прочитав  его,  он  демонстративно прервал  работу  и  перенес  раскопки в
Стеркфонтейн, где сделал важное открытие. Это было в апреле 1945 года.
     И  здесь одна  находка следовала за  другой.  Брум  обнаружил лицевую
часть  черепа  молодого плезиантропа,  шесть  хорошо  сохранившихся зубов,
затем детский череп с несколькими молочными зубами.
     17 апреля 1947 года вместе  со  своим  ассистентом  Джоном  Тальботом
Робинсоном  он взорвал часть известнякового обрыва.  Когда пыль улеглась и
дым рассеялся,  он увидел торчащий в отвалившемся при взрыве обломке  и  в
самой  скале череп.  Брум тщательно препарировал находку и установил,  что
это хорошо сохранившийся череп,  у которого  отсутствовали  только  нижняя
челюсть   и   все  зубы  верхней.  После  изучения  оказалось,  что  череп
принадлежал взрослой самке плезиантропа.  Однажды  сотрудники  музея  шутя
назвали  его "миссис Плез",  и очень скоро это название распространилось в
научном мире.
     Сенсационные находки Брума значительно подняли его авторитет.  Однако
комиссия вновь ополчилась на ученого и добилась официального подтверждения
своего первоначального запрета.  Бруму пришлось временно прекратить работы
в  Стеркфонтейне.   Лишь  когда  П.   В.   Ломдаард,   профессор  геологии
Преторианского университета,  выступил  в  поддержку  Брума,  а  печать  и
общественность осудили нападки на исследователя, комиссия отменила запрет.
Так Брум получил возможность сделать еще целый ряд замечательных открытий,
важнейшим из  которых была  находка нескольких позвонков и  почти  полного
таза,   подтвердившая  ранее  высказанное  мнение,   что   южноафриканские
австралопитеки передвигались в вертикальном положении. Таз австралопитеков
нельзя  отнести  ни  к  человеческому типу,  ни  к  типу  человекообразных
обезьян. Он занимает промежуточное положение между ними.*
     _______________
          * Таз австралопитеков по  форме  и  строению  все-таки  ближе  к
     человеческому. - Прим. ред.

     К  этому времени относится еще  одна важная находка.  В  1947 году А.
Китчинг,  сотрудник Дарта,  отыскал недалеко от  Макапансгата заднюю часть
черепа,  близкую к  человеческой.  Уверенный,  что  рядом  он  обнаружил и
остатки  кострища,  Дарт  назвал  существо,  которому  принадлежал обломок
черепа,  Australopithecus prometheus,  желая подчеркнуть,  что ему уже был
известен огонь.  Однако позже выяснилось,  что  остатки кострища не  имели
отношения к находке.
     Между  тем  Брум  начал раскопки на  новом месте,  около Сварткранса,
примерно в  двух километрах от  Стеркфонтейна.  Здесь он  открыл новый вид
парантропа,    названный   им   Paranthropus   crassidens,    что   значит
"крупнозубый".
     В  1909 году Брум уехал в  Америку,  и работу продолжил его ассистент
Робинсон.  Из  нескольких его  находок следует в  первую  очередь отметить
челюсть,  столь  похожую на  человеческую,  что  Робинсон назвал существо,
которому она принадлежала,  Telanthropus.  Название это говорит о том, что
данное существо достигло цели в процессе эволюции,  стало человеком: telos
означает "цель", а anthropos - "человек".
     После  возвращения из  Америки  Брум  вновь  принялся за  работу,  но
ненадолго: 6 апреля 1951 года в возрасте 84 лет он умер. Не было, наверно,
ни одного ученого-палеонтолога,  который в  день похорон Брума не вспомнил
бы  о  нем с  благодарностью,  -  ведь он  очень много сделал для изучения
происхождения млекопитающих и  человека.  Жизнь  врача Брума,  заполненная
борьбой  с  превратностями судьбы,  в  конце  концов  увенчали признание и
слава.
     Остается досказать немногое.  В  июле  1959 года появилось сообщение,
что в  Олдовайском ущелье на севере Танзании попечитель музея в Найроби С.
Б.  Лики и  его жена Мэри нашли череп,  который по ряду признаков близок к
плезиантропу или парантропу, но во многом отличается от них и похож скорее
на  череп первобытного или  даже  современного человека.  Самое интересное
заключалось в том, что вместе с черепом этого примерно восемнадцатилетнего
существа, которое Лики назвал Zinjanthropus boisei (Zinj - старое арабское
название Восточной Африки,  а Чарльз Бойз финансировал исследования Лики),
были  найдены также  весьма  грубо  обработанные каменные орудия и,  кроме
того,   кости  грызунов,   пресмыкающихся,   птиц   и   детенышей  крупных
млекопитающих,  явно  представляющие  собой  остатки  убитых  и  съеденных
животных. Но если зинджантроп умел изготовлять каменные орудия, пусть даже
самые примитивные,  то  он,  вне  всяких сомнений,  принадлежит уже  не  к
австралопитекам,  а  к  более  поздним  человеческим существам,  поскольку
изготовление орудий - один из основных признаков человека.*
     _______________
          * В  1960  году  Л.  Лики в том же Олдовайском ущелье,  но на 60
     сантиметров глубже обнаружил кости  черепа,  кисти,  стопы  и  другие
     части скелета более прогрессивного существа,  впоследствии названного
     Homo habilis (человек умелый),  и отказался от своего первоначального
     мнения,   согласно   которому  зинджантроп  был  творцом  примитивных
     каменных орудий,  а следовательно,  древнейшим человеком. В настоящее
     время Л.  Лики и его коллеги придерживаются мнения,  что творцом этих
     орудий был Homo habilis - древнейший человек на земле,  а зинджантроп
     представляет  собой  ископаемую человекообразную обезьяну,  близкую к
     австралопитекам.

     Некоторые исследователи выделяют из  группы  австралопитеков также  и
телеантропа, считая его примитивным человеческим существом.
     Открытие австралопитеков принадлежит к крупнейшим за последнее время.
Уилфрид Э.  Ле  Гро  Кларк,  профессор анатомии Оксфордского университета,
очень подробно и  полно обработал найденные кости австралопитеков.  В  его
распоряжении были остатки более чем  тридцати особей различного возраста -
детенышей,  подростков и  взрослых.  Он  писал,  что австралопитеки -  это
обезьяноподобные существа  с  небольшим мозгом  и  мощными  челюстями.  На
основании  пропорций мозговой  коробки  и  лицевых  костей  скелета  можно
установить,  что  по  уровню развития они лишь незначительно отличаются от
современных видов  человекообразных обезьян.  Отдельные признаки черепа  и
костей конечностей,  а также зубов,  свойственные современным и ископаемым
человекообразным обезьянам,  сочетаются у  них  с  целым  рядом признаков,
близких  гоминидам,  то  есть  тому  семейству,  к  которому принадлежат и
современные люди.  Строение грудной клетки, конечностей и таза показывает,
что австралопитеки ходили в почти выпрямленном положении.  Огня они еще не
знали.  По  мнению  некоторых специалистов,  австралопитеки лишь  случайно
пользовались костями убитых животных в  качестве орудий или  оружия.  Жили
они в Южной Африке примерно 900 - 400 тысяч лет назад.
     Для истории эволюции значение австралопитеков, хотя они и не являются
непосредственными предками человека,  несомненно, весьма велико. По мнению
Г  Х.  Р.  Кенигсвальда,  профессора палеонтологии и исторической геологии
Утрехтского университета в Голландии,  группа людей в самом широком смысле
этого слова (то  есть семейство гоминид) давно уже отделилась от  обезьян,
однако в  первое время  она  заметно не  отличалась от  группы современных
человекообразных обезьян.  Затем от этой группы отделилась ветвь, которую,
по-видимому,  и представляют южноафриканские австралопитеки; развитие этой
ветви   проходило   более   или    менее   параллельно   развитию   группы
человекообразных  обезьян.   Первая   группа   отличалась   от   последней
вертикальным положением тела  при  ходьбе и  более  короткими клыками.  На
какой-то  очень  ранней стадии от  ветви австралопитеков отделилась другая
ветвь,  которая, развиваясь затем самостоятельным путем, характеризующимся
прежде всего уменьшением зубов и увеличением мозга, привела к современному
человеку.
     Многие сотни  тысяч  лет  прошли с  тех  пор,  когда в  саваннах жили
австралопитеки.  Мы не знаем, служили ли им убежища