можно было оказывать квалифицированную стоматологическую помощь.
     Нелегок был  путь  к  партизанам и  медицинской сестры Ирины  Гордеевны
Калиновской,  моей  первой помощницы.  Родилась она  в  местечке Старосельцы
Белостокской  области.   Каторжной   была   жизнь   белорусов   под   гнетом
помещичье-буржуазной  Польши.   Тяжело  было   белорусским  детям   получить
образование,  еще  труднее -  найти работу.  Родители Ирины решили наперекор
всем   трудностям  вывести  дочь  "в   люди".   Способная  девочка  окончила
Старосельскую среднюю школу,  поступила в фельдшерское училище в Вильно.  За
учебу надо было платить,  а  денег родители не  имели.  Ирина пошла работать
санитаркой в городскую больницу.
     Несмотря на все трудности, Ирина успешно окончила фельдшерское училище,
поступила работать в  Белостокскую городскую больницу,  а перед самой войной
перешла  в  военный  госпиталь.  Самым  большим  событием в  жизни  молодого
фельдшера  было  установление Советской власти  в  районах  бывшей  Западной
Белоруссии.  Теперь  она  наконец смогла забрать к  себе  родителей,  зажить
счастливо.  Но счастье это было недолгим. Началась война. В первый же день в
госпиталь  стали  поступать  раненые,   а   26   июня  был   получен  приказ
эвакуироваться.
     Ирина сопровождала машину с  ранеными в  Минск.  Были  уже  недалеко от
города,  когда  узнали  страшную весть:  в  столице враг,  дорога перерезана
немецкими танками. Те, кто мог самостоятельно передвигаться, ушли через леса
и болота на восток.  Но в машине были и тяжелораненые. Ирина решила остаться
с ними, разделить их участь.
     Захватив  машину,   немцы  направили  ее   в   Слуцк,   в   лагерь  для
военнопленных.  Впереди и сзади шли машины врага. Двигались в темноте. Немцы
тщательно соблюдали светомаскировку.  Воспользовавшись темнотой, на одном из
поворотов,  когда машины фашистов потерялись из виду, Ирина приказала шоферу
свернуть на проселок и остановиться в лесу.  Побег оказался удачным. Фашисты
не заметили исчезновения машины.
     Так они очутились в селе Шищицы.  Здесь добрые люди накормили раненых и
их  смелую проводницу,  переодели всех в  гражданскую одежду и  посоветовали
Ирине везти людей в Гресскую больницу.  Сказали,  что главврач больницы Юрий
Георгиевич Войчик в беде не оставит.
     Ирина  послушалась совета.  Юрий  Георгиевич действительно тепло принял
раненых,  разместил их  по  палатам  вместе  с  больными  местными жителями.
Предложил Ирине работать в  больнице санитаркой.  Жить она стала у медсестры
Фени  Тарасевич,  матери троих детей.  Работала самоотверженно,  делала все,
чтобы поскорее поставить своих раненых на  ноги.  Но позже стала выполнять и
другие обязанности.
     Юрий Георгиевич Войчик создал подпольную группу, куда кроме Ирины вошли
и другие медработники: Лида Ковалева, Аня Соболевская, Феня Тарасевич, Мария
Паткевич,  Галина Жук,  Иван Клебанович со своей семьей.  Подпольщики начали
понемногу активизировать свои действия.
     В  обязанности Ирины входило держать связь с людьми,  которые доставали
оружие для бойцов, направляемых после выздоровления к партизанам. Винтовки и
боеприпасы  она  получала  в  деревне  Поликарповка  у  подпольщиков Виктора
Тишкевича и Василия Матусевича. Оружие приносила домой в разобранном виде. А
ночью приходили выздоравливающие,  собирали его и уносили в больницу.  Ирине
не раз приходилось спать на койке, где под матрацем лежало оружие.
     В  сентябре  сорок  первого  бывшие  раненые  организовали под  Греском
партизанский  отряд.  Командиром  стал  Виктор  Курганов.  В  армии  он  был
политруком.  Комиссаром -  Алексей Тишкевич.  С этим небольшим отрядом Ирина
держала  постоянную  связь,  информировала его  о  всех  намерениях и  делах
фашистов в гресском гарнизоне.
     В  начале октября немцы  привезли в  больницу тяжелораненого лейтенанта
Михаила Михайловича Лебенкова.  Прикрывая отход  партизан,  он  был  ранен в
грудь и руку,  потерял сознание и был схвачен фашистами.  Положение раненого
казалось безнадежным.  Несколько суток он не приходил в сознание,  но каждый
день  немцы справлялись о  состоянии лейтенанта.  Они  надеялись получить от
него сведения о  расположении партизанского отряда и  его численности.  Весь
персонал больницы ухаживал за Лебенковым, делал все, чтобы спасти ему жизнь.
И он выжил, стал поправляться. А в своих докладах немецкому офицеру главврач
сообщал, что раненый в плохом состоянии, вот-вот умрет.
     Когда  лейтенант  пришел  в  себя,  Юрий  Георгиевич  рассказал  ему  о
подпольной группе,  попросил помочь установить связь с партизанским отрядом.
Лебенков дал пароль для явки,  указал местонахождение отряда.  На  встречу с
комиссаром была направлена Ирина.  Встретились они в  деревне Гацуки.  Ирина
рассказала комиссару о том,  что Лебенков у них в больнице, поправляется, но
не сегодня завтра немцы могут взять его на допрос.
     Тут же был разработан план возвращения Лебенкова в отряд.  Ирина должна
была переправить его  из  больницы в  деревню Камень.  Лебенков благополучно
вернулся к своим.
     На  следующий  день  главврач  доложил  немцам,   что  больной  убежал.
Гитлеровцы заподозрили неладное.  Они  установили слежку  за  Ириной.  Чтобы
отвести подозрение от  остальных членов группы,  Юрий Георгиевич разрешил ей
уйти  в  партизаны.  Решение оказалось своевременным.  Только Ирина вместе с
последней группой выздоравливающих покинула больницу,  явились немцы. Ничего
не  подозревавшая Ирина  отвела  своих  людей  к  партизанам и  вернулась  в
больницу,  чтобы взять немного медикаментов и бинтов. Едва ступила на порог,
как  медсестра  Лида  Ковалева,  дежурившая в  ту  ночь,  тревожным  шепотом
сообщила:
     - На твоей квартире засада... Беги!
     Ирина вернулась в отряд.
     Своим путем пришел к  партизанам и немецкий батальонный врач Ганс Виер.
Мобилизованный в фашистскую армию в первые дни войны,  он долго и настойчиво
искал удобного случая,  чтобы оказаться в  стане борцов с фашизмом.  Наконец
такой  случай  представился.  В  тимковичский  гарнизонный  госпиталь  немцы
положили  захваченного  в  плен  тяжелораненого  партизана.   Они  надеялись
заполучить от него необходимые сведения об отряде, в котором он сражался.
     Виер   выходил  раненого,   а   когда  тот   смог  уже   самостоятельно
передвигаться,  признался,  что готов сам перейти к  партизанам.  Они бежали
вдвоем,  захватив с  собой батальонную аптеку.  Виер  стал работать врачом в
отряде имени Щорса.
     К   середине  1943   года   наше   соединение  значительно  пополнилось
медицинскими работниками.  Теперь уже можно было вплотную Заняться вопросами
усовершенствования структуры санитарной службы в бригадах и отрядах.

     Структуру  санитарной  службы  в  нашем  Минском  соединении установили
следующим образом.  Во главе стоял начальник санслужбы соединения,  которому
подчинялись начальники санитарных служб  бригад.  В  каждом отряде также был
начальник  санитарной  службы,  имевший  в  своем  подчинении фельдшера  или
медицинскую сестру и несколько санинструкторов.
     В 1942 году, когда минские и полесские партизаны были объединены в одно
Минско-Полесское соединение,  главврачом у  нас  был  заслуженный врач  БССР
Василий Парфенович Лаптейко.  Я исполнял обязанности его заместителя.  После
разделения  В.П.Лаптейко  стал   начальником  санитарной  службы  Полесского
партизанского соединения,  я же остался в Минском. В мае 1943 года в связи с
формированием комсомольско-молодежной  бригады,  которую  намечалось послать
еще глубже в тыл противника, меня перевели в бригаду имени Гуляева, где в то
время командиром был Андрей Тихонович Чайковский.  Этой же бригаде подчинили
отряд имени Ворошилова под командованием Владимира Кирилловича Яковенки.
     После  моего  перевода в  бригаду  имени  Гуляева  санитарную службу  в
Минском  соединении возглавил начальник санслужбы партизанской бригады имени
Пономаренко  С.М.Швец.   Семен  Миронович  был  наиболее  опытным  из   нас.
Небольшого роста,  курносый,  с  пышной шапкой каштановых волос,  он немного
прихрамывал.  Хромота  -  результат  перенесенного перелома,  полученного во
время спортивных занятий в  военной школе,  где он  готовился стать кадровым
командиром.  Несмотря на  это,  был он  очень деятелен,  подвижен,  за  день
успевал сделать так много, что мы удивлялись, когда он отдыхает!
     Сын бедного сапожника,  он с детства мечтал стать военным. Казалось бы,
мечта его осуществляется - поступил в военную школу, успешно ее заканчивал.
     Идея  посвятить себя  медицине появилась у  Семена Мироновича во  время
болезни,  связанной с  переломом ноги.  После выздоровления в  1931  году он
поступил в Минский медицинский институт, а в 1936 году успешно его окончил.
     Врачебную деятельность начал в  Холопеничской районной больнице.  Потом
был переведен главврачом в Логойскую районную. Здесь и застала его война.
     С  первых же дней -  в  рядах Красной Армии.  5 июля 1941 года полк,  в
котором служил Швец,  попал в окружение в районе Бобруйска. С большим трудом
Семену Мироновичу удалось избежать плена. Переодевшись в гражданскую одежду,
он подался в Глуск, по по дороге несколько раз наткнулся на фашистов и решил
уйти в  славковичские леса.  Здесь и  встретился с партизанами отряда А.  И.
Далидовича.  Вскоре отряд  вырос в  бригаду,  где  Швецу поручили возглавить
санитарную службу.
     Много сделал этот опытный врач для  улучшения лечения и  профилактики в
отрядах бригады.  И оперировал он, так же как и мы, очень часто, и изыскивал
средства для консервативной терапии ряда заболеваний,  и  готовил санитарных
инструкторов  для  взводов  и  отделений.   И  все  это  не  в  ущерб  своей
деятельности на посту начальника санитарной службы бригады.
     В мае 1943 года мы с ним расстались, а снова встретились лишь спустя 25
лет.  За  эти  годы  Семен Миронович очень постарел,  однако своего служения
медицине не оставил. Он продолжает лечить больных в одной из клиник Минска.
     Долго сидели мы с ним за чашкой чаю, вспоминали те суровые годы, боевых
друзей,  коллег-медиков. В тот вечер рассказал мне Семен Миронович случай, о
котором раньше никогда не упоминал. Хочется кратко пересказать его.
     Это произошло осенью 1943 года.  Я  в  то время со своей бригадой был в
районе пинских лесов,  Швец  оставался в  деревне Репин  при  штабе Минского
соединения.   Немцам  каким-то  образом  стало  известно,   что  в   деревне
располагается штаб соединения. Они решили одним ударом его уничтожить. И вот
однажды  ясным  осенним  утром  на  деревню  налетели самолеты врага,  стали
безжалостно ее бомбить. Много в тот день было жертв среди партизан, особенно
среди мирных жителей - женщин, стариков, детей.
     Всю  ночь,   ни   на   минуту  не  прерываясь,   врач  оказывал  помощь
пострадавшим.   К   утру  все  раненые  партизаны  и   местные  жители  были
рассредоточены   по   отрядам.   Такая   мера   предосторожности   оказалась
своевременной. Когда Швец со своими помощниками последним покидал деревню, с
другого конца в нее ворвались фашисты. Но они нашли лишь пустые хаты.
     Начальники санитарных служб  бригад,  как  правило,  были  хирургами и,
естественно,  помимо  своих  служебных  обязанностей,  продолжали  оказывать
раненым,  местным жителям медицинскую,  а  при необходимости и хирургическую
помощь.  Кроме того,  они  были в  ответе за  состояние противоэпидемической
работы, объем которой также неуклонно возрастал.
     Конечно,  наиболее  сложные  виды  операционной  помощи  оказывались  в
бригадном госпитале. Но если уровень подготовки бригадных врачей не позволял
сделать  нужную  операцию,  то  приглашался более  опытный хирург  из  штаба
соединения соседней бригады.  Наконец, если все же своими силами мы не могли
оказать должной помощи раненому, он отправлялся на Большую землю самолетом.
     Все  неотложные операционные вмешательства бригадные врачи осуществляли
непосредственно в отрядах,  где были свои санчасти. Там же мы обеспечивали и
различную консультативную помощь раненым и  больным партизанам.  Но в  любом
случае  для  всех  наших  медико-санитарных  подразделений характерной  была
большая  маневренность,  при  которой  обязательно обеспечивались правильный
метод лечения и сохранность медикаментов, инструментария.
     Немало  было  случаев,  когда  при  сложных  ситуациях нам  приходилось
прятать в  лесных  тайниках медикаменты и  инструментарий,  а  потом,  после
разрядки обстановки,  доставать их.  Довольно часто раненых и  тяжелобольных
переносили  на  труднодоступные  островки  в  болотах,   оставляли  при  них
медицинского работника, а потом возвращались за ними.

     10  мая  1943 года я  прибыл в  расположение 99-й  партизанской бригады
имени Гуляева,  которая дислоцировалась в Славковичском сельсовете Глусского
района. Штаб бригады размещался в лесу, в урочище, которое партизаны назвали
гуляевскими лагерями.  Приехал я  туда на  повозке,  привез с  собой немного
медикаментов,  небогатый свой хирургический инструментарий,  пару парашютов.
Вместе со  мной  прибыла медсестра Мария Леонтьевна Вежновец,  с  которой мы
незадолго перед этим поженились.
     Командир бригады Андрей Тихонович Чайковский и  начальник штаба Василий
Максимович Середин встретили нас  очень радушно.  Знакомиться нам  не  нужно
было,  до  этого  мы  не  однажды встречались в  штабе  соединения,  поэтому
разговор  сразу  принял  деловой  характер.  Андрей  Тихонович  рассказал  о
задании,  полученном в связи с рейдом бригады по тылам противника, сообщил о
задачах,  которые встают перед санитарной службой. В частности, он известил,
что положение мое несколько облегчается тем,  что местных партизан,  которые
связаны с  семьями,  и бойцов более пожилого возраста решено не брать в этот
трудный переход, бригада обновляется более молодыми народными мстителями.
     - А  в остальном,  -  продолжал он,  -  ничего утешительного сказать не
могу.  Бои предстоят тяжелые,  а  у  нас на четыре отряда до тебя не было ни
одного врача  и  всего два  средних медработника -  Вера  Мартинович и  Юлия
Пантелеенко.   Не   могли  они   справиться  вдвоем,   обходились  частенько
самопомощью. Так что работы тебе хватит. Ну, отдыхай, а завтра за дело!
     Разместили нас в  отдельной землянке.  Весь вечер Мария устраивалась на
новом месте,  потом,  усталая,  уснула,  а  ко  мне  сон долго не  шел.  Все
размышлял о том, с чего же начинать работу в бригаде, как организовать дело,
чтобы от каждого медработника добиться наибольшей отдачи.  Ведь, собственно,
начинать нужно было на пустом месте.
     Утром явился к комбригу,  попросил разрешения приступить к знакомству с
отрядами.
     - Хорошо,  -  ответил Андрей Тихонович.  Потом подозвал к себе молодого
паренька.
     - Вот   тебе   в   помощь   Ванюшка.   Парень   шустрый,   смекалистый,
исполнительный. Подучи его вашему делу, будет он тебе хорошим помощником.
     Андрей   Тихонович   не   ошибся,    Ванюшка   действительно   оказался
исполнительным и  добросовестным хлопцем.  Стал он  хорошим санинструктором,
прекрасным эвакуатором,  то  есть  человеком,  который при  боевых операциях
сопровождал раненых с поля боя к медпункту.
     С  Иваном мы побывали во всех четырех отрядах бригады,  познакомились с
медсестрами Верой и Юлией. Из рассказов девушек узнал, что они делали все: и
на поле боя перевязывали раненых, и на своих плечах выносили их к медпункту,
и лечили как могли.  А при необходимости звали на помощь доктора Швеца.  Они
искренне были рады тому, что в бригаде появился свой врач, обещали оказывать
мне всяческую помощь и поддержку.
     Познакомился  я   и  с  командирами  отрядов  -   Цикунковым,   Грабко,
Хорохуриным и  Крюком.  Поговорил  с  каждым.  Все  они  также  обещали  мне
содействие и поддержку.
     Возвратившись  в   штаб   бригады,   изложил  Андрею   Тихоновичу  свои
соображения по  поводу  мероприятий,  которые  предстояло осуществить прежде
всего. Во-первых, необходимо создать бригадный госпиталь. Для этой цели надо
выделить три  землянки.  Одна  -  для  операций и  перевязок,  вторая -  для
размещения раненых и больных...
     - Не много ли? - усомнился Чайковский.
     - А  третья,  -  продолжал я,  -  будет предназначена для  инфекционных
больных.  Таким  образом,  мы  получим  возможность  госпитализировать  всех
раненых и тяжелобольных.  Часть землянки, где живем мы с Марией, отведем под
аптеку.  При каждом отряде будет своя санчасть,  а  в каждой роте по меньшей
мере должен быть один санинструктор.
     - Вот слушаю я  тебя,  доктор,  -  вмешался в  разговор начальник штаба
Середин,  -  и думаю:  наверное, у Друяна в лесу где-то медицинский институт
запрятан.  Госпиталь...  В  каждом отряде своя санчасть...  Санинструкторы в
ротах... Где же ты людей возьмешь?
     - Вот об этом я и хотел с вами поговорить,  - подхватил я. - Для начала
надо правильно распределить те  кадры,  которые у  нас есть.  Не обязательно
Вере и  Юлии работать вместе,  это лишь усложняет дело.  Пусть одна пойдет к
Хорохурину,  а вторая - к Крюку. Мария пусть будет медсестрой у Цикункова, а
что касается Грабко,  то у него есть две подрывницы... Немного их подучить -
вот вам и два санинструктора.  А вообще,  подготовка санинструкторов -  наша
первейшая задача, - закончил я.
     - Что же,  все резонно,  - развел руками Чайковский. - Возразить ничего
не могу.
     Далее  попросил,  чтобы  мне  выделили одного человека для  организации
питания больных и раненых и повозку.  И, наконец, напомнил командованию, что
необходимо серьезнейшим образом  подумать об  организации медицинской помощи
местному населению.
     Вопрос о  медицинском обслуживании населения на временно оккупированной
территории был  у  нас  одним из  самых важных.  Ведь немецкие оккупационные
власти не заботились о  людях,  которые оказались у  них в  тылу.  Наоборот,
многие  официальные  документы,   теперь  нам   известные,   убеждают,   что
постепенное истребление белорусского народа было запланировано гитлеровцами.
Поэтому о  сохранении здоровья мирных жителей нужно  было  в  первую очередь
думать нам,  партизанским медикам.  И  помимо всего  прочего,  любой  случай
вспышки  инфекционных болезней среди  мирных  жителей  мог  грозить  и  нам,
партизанам, потому что контакты с населением у нас всегда были очень и очень
тесными.
     Не удивительно,  что медицинская помощь населению у  нас предписывалась
соответствующими приказами. Вот что, например, говорилось в приказе No 21 от
21  июля 1943 года:  "...Медперсоналу бригады два раза в  педелю по средам и
субботам  организовывать в  деревнях  дислокации отрядов  амбулаторный прием
гражданского населения с 12.00 до 15.00...".
     В  соответствии с  этим  во  время  остановки  отрядов  в  деревнях  мы
размещали  нашу   медчасть  по   хатам  таким  образом,   чтобы  можно  было
организовать нормальное лечение не только раненых и  больных партизан,  но и
гражданского населения.
     План мой был полностью одобрен командованием бригады, в помощь выделено
необходимое количество людей, для операционной и перевязочной начали строить
землянку.  К концу мая она была построена,  получилась просторной и светлой.
Потолок и стены мы обили парашютной тканью,  в центре поставили операционный
стол,  который одновременно служил и  перевязочным.  Кроме  того,  партизаны
соорудили мне небольшой столик для инструментов и шкаф для медикаментов.  Не
раз  посещал эту  землянку Андрей  Тихонович Чайковский и  всегда  оставался
доволен.
     Вообще,  надо  отметить,  что  в  становлении санитарной службы бригады
Андрей Тихонович принимал самое деятельное участие. В решении любого вопроса
он всегда шел мне навстречу,  помогал как только мог. Отвага и решительность
сочетались  в  этом  человеке  с  безграничной добротой  к  людям.  Сибиряк,
попавший в  окружение на  бе