льствоваться трафаретными
объяснениями или вовсе обходиться без объяснений, стараясь не слышать
свой "внутренний голос" за шумом и грохотом быстротекущей жизни.


Великий писатель в поисках ответов на загадки бытия занялся богословием
и философией. Великий ученый связал свои личные переживания с научным
творчеством.



ОТСВЕТ МИРА ИДЕЙ

Жизнь Вернадского богата событиями: он много путешествовал, встречался
с интересными людьми, активно участвовал в общественной жизни. И
все-таки главной для него всегда оставалась напряженная духовная
деятельность, размышления, познание природы.


Мир мыслей и переживаний не укладывается в узкие рамки анкетных
данных. У него иное время, иная протяженность, свои законы.


Трудно указать точную дату проявления той или иной научной идеи,
ограничить пределы ее существования. Истоки множества научных мыслей
теряются в далеком прошлом и находят свое продолжение в будущем. Поток
идей в чем-то подобен реке: люди приходят, уходят, а он продолжает
свое движение.


Занятие наукой вовсе не предполагает охвата сколь-нибудь обширной
области мира идей. Напротив, большинство специалистов предпочитают
не выходить из узкого круга одной науки или даже ее части.


Для Вернадского было иначе. Он постоянно расширял область своих научных
интересов. Начиная исследовать какую-нибудь научную проблему, он обычно
продолжал заниматься ею многие годы. Не решал последовательно одну
проблему за другой, а изучал их параллельно. И это вполне естественно:
в науке, решив одну задачу, тотчас замечаешь несколько новых.


Вернадский постоянно ощущал движение научной мысли и старался постичь
его закономерности. Поэтому в своих работах он уделял много места
истории идей.  Вернадский с юношеских лет увлекался общими проблемами
природы и бытия. Однако первые его работы были посвящены конкретным
темам: описанию фосфоритов Смоленщины, почв района реки Чаплынки,
исследованию влияния высоких температур на минерал дистен, получению
силлиманита в составе фарфора и др.


Узкая специализация? Да, но только в нескольких науках
одновременно: в описательной геологии, почвоведении, минералогии,
кристаллографии. Можно возразить: ничего особенного, молодой ученый
ищет область приложения своих сил. Да, но как только он через несколько
лет обрел специализацию (сразу в двух науках: кристаллографии и
минералогии), появились его работы о грязевых вулканах, о нефти,
а затем философские статьи.


В 1885 году Вернадский был оставлен хранителем минералогического
кабинета Московского университета. Тогда же он женился на Наталье
Егоровне Старицкой. Он писал ей, намечая основную линию своей жизни:
"Мне теперь уже выясняется та дорога, те условия, среди каких
пройдет моя жизнь. Это будет деятельность ученая, общественная
и публицистическая... Такая в сильной степени идейная и рабочая
жизнь должна исключить все увлечения, все такие семейные драмы...
которые могут быть и бывают при малой искренности и незанятой голове
тех, с кем они случаются".


В 1887 году родился сын Георгий (позже ставший профессором русской
истории Йельского университета США). Владимир Иванович уезжает на
два года в заграничную командировку (Италия, Германия, Франция,
Англия, Швейцария). Он работает в химических и кристаллографических
лабораториях, совершает геологические экспедиции, знакомится с новейшей
научной и философской литературой, участвует в Лондонском геологическом
конгрессе, избирается членом-корреспондентом Британской ассоциации
наук. В Лондоне он получает от известного русского геолога А. П.
Павлова приглашение работать в Московском университете.


Вернувшись в Россию, Вернадский участвует под руководством
Докучаева в экспедиции по геолого-почвенному описанию Полтавской
губернии, становится приват-доцентом кафедры минералогии Московского
университета. Отлично защитив магистерскую диссертацию, начинает чтение
лекций. Как лектор, Вернадский не отличался красноречием, излагал
материал просто, методично, с исключительной полнотой и своеобразием.


В 1897 году приходит черед защите докторской диссертации ("Явления
скольжения кристаллического вещества"). Вскоре он становится
профессором Московского университета. В 1898 году рождается дочь Нина
(впоследствии ставшая психиатром).


К началу нашего века относятся первые публикации статей Владимира
Ивановича по философии и истории науки.


Оставаясь ученым-профессионалом, преподавателем, мыслителем,
Вернадский никогда не чурался, как мы теперь говорим, общественной
работы, принимал близко к сердцу все невзгоды и трудности, выпадавшие
на долю родной страны. В голодные годы он много времени, сил и
средств потратил на организацию помощи голодающим. В своей статье
"Три решения", опубликованной в 1906 году, он писал: "В сложной
конструкции русской общественной жизни соединились все самые тяжелые
стороны как современного капиталистического строя, так и старинного
государственного устройства, где народные массы несут лишь служилое
тягло, где они являются рабской безличной основой государственного
благополучия. На русский народ выпала фатальным ходом истории доля
двойной тяготы: бесправие, полная подчиненность государству, самые
элементарные нарушения права личности, отнятые в пользу государства на
чуждые цели... соединились с захватом в пользу меньшинства источников
народного богатства с эксплуатацией его труда, тесно связанной с
основными условиями современного строя..."


В 1906 году Вернадского избирают членом Государственного Совета
от Московского университета. Два года спустя он становится
экстраординарным академиком.  С 1906 по 1918 год выходят в свет
отдельные части его фундаментального труда "Опыт описательной
минералогии", во многом не устаревшего до сих пор. С этой поры
начинается расцвет его творчества.


Целиком уйти в научную и преподавательскую деятельность Владимир
Иванович не пожелал, продолжая активно участвовать в общественной
жизни. В 1911 году он в числе многих профессоров покидает Московский
университет в знак протеста против антидемократических действий
правительства и переезжает в Петербург.  Реорганизует Минералогический
музей Академии наук. Продолжает радиогеологические исследования и
экспедиции, утверждая, что радиоактивность имеет огромное значение
в жизни земной коры, в судьбе многих минералов и в будущем
человечества. Изучает закономерности газового дыхания Земли.


По инициативе и под председательством Владимира Ивановича в 1915
году создается Комиссия по изучению естественных производительных сил
России при Академии наук (КЕПС). Эта уникальная научная организация
объединила многих видных русских ученых. Комиссия проводила огромную
научно-исследовательскую работу, выпускала монографии и справочники,
организовала целый ряд комплексных экспедиций. От нее впоследствии
отделились многочисленные научные институты: Почвенный, Географический,
Радиевый, Керамический, Оптический и т. д.  В. И. Вернадский, избранный
в 1916 году председателем ученого совета при министерстве земледелия,
продолжал научные исследования, публикуя статьи по минералогии,
геохимии, полезным ископаемым, по истории естествознания, организации
науки, метеоритике.


В 1917 году здоровье Вернадского ухудшилось. У него обнаружили
туберкулез. Летом он уехал на Украину. Бурные события гражданской
войны застали его в Киеве. Здесь он активно участвует в создании
Украинской академии наук и избирается ее президентом.


Это была первая национальная Академия наук нашей страны. Организация
ее была очень трудным делом: всегда тяжело первому проводить столь
сложное мероприятие, да еще в такое необычайно трудное время. Создание
Украинской академии наук стало ярким проявлением организационного
таланта Вернадского. Позже Вернадский был инициатором создания ряда
академических учреждений нашей страны. Со времен Ломоносова никто так
много не сделал для организации отечественной науки.  Но главной для
Вернадского оставалась научно-теоретическая работа. В годы пребывания
в Киеве, Полтаве, Старосепье (на биологической станции), Харькове,
затем в Ростове, Новороссийске, Ялте, Симферополе он разрабатывал
основы учения о геохимической деятельности живого вещества. Ему
предлагали эмигрировать в Англию. Он остался на родине.


В конце 1921 года Вернадский основал в Москве Радиевый институт и был
назначен его директором. Продолжая изучение геохимии радиоактивных
элементов, он занимался общими проблемами геохимии, а также продолжал
разрабатывать учение о геологической роли живого вещества.


Его приглашают прочесть курс лекций в Сорбоннском университете
(Париж).  1923-1926 годы он проводит за границей, преимущественно во
Франции, ведя большую научно-исследовательскую и преподавательскую
работу. Выходят в свет его лекции по геохимии (на французском языке),
статьи по минералогии, кристаллографии, геохимии, биогеохимии, химии
моря, эволюции жизни, а также о геохимической деятельности и будущем
человечества.


Вернувшись в 1926 году на родину, он публикует свою знаменитую
монографию "Биосфера".


Сейчас это может показаться странным, но до того времени о биосфере
писалось очень мало, и то лишь в специальных изданиях. Не существовало
учения о биосфере.  Вернадский стал его основоположником.


Годы, казалось бы, не властвовали над немолодым ученым. Он по-прежнему
был полон творческого огня.


С годами даже крупные ученые обычно сужают области своих интересов. У
них все четче оформляются "любимые" темы и проблемы, остальное отходит
на второй план, а затем и вовсе отстраняется. И понятно: впереди
остается все меньше времени, а силы убывают. Да и трудно совладать
с обширным и разнородным материалом, анализировать и обобщать его.


У Вернадского было иначе. С юношеским темпераментом брался он за
новые труднейшие проблемы, выдвигал новые идеи, работал над новыми
книгами и статьями.


С 1923 по 1936 год выходят в свет отдельные тома его замечательной
"Истории минералов земной коры"; кроме статей на прежние темы, он пишет
исследования о природных водах, круговороте веществ и газах Земли,
о космической пыли, геотермии, проблеме времени в современной науке...


Поистине не было и нет ученого, который мог бы столь долгие годы
продолжать так глубоко разрабатывать многочисленные научные проблемы,
относящиеся к различным наукам.


Главной для него остается тема биосферы --  области жизни --
и геохимической деятельности живого вещества. Для расширения
научных работ в этой области (теперь-то мы можем оценить его
дальновидность!) он организовал в 1928 году биогеохимическую
лабораторию.


В 1937 году Владимир Иванович в последний раз выступает на
международном геологическом конгрессе с докладом: "О значении
радиоактивности для современной геологии" и добивается создания
международной комиссии по определению геологического времени. Его
продолжают волновать и частные проблемы наук о Земле (прежде всего
геохимии, минералогии), учение о биосфере, общенаучные проблемы
времени и симметрии.


Начавшуюся вторую мировую войну и затем нападение фашистской Германии
на нашу страну он переживал очень сильно (почти шестьдесят пять лет
назад он, как мы помним, горько переживал поражения и радовался победам
русских войск на Балканах). В победе над фашизмом он не сомневался,
веря в нее как в историческую неизбежность.


В 1943 году в эвакуации в Боровом (Казахская ССР) умирает его жена,
друг и помощница Наталья Егоровна, с которой он прожил пятьдесят шесть
лет. В конце 1944 года у возвратившегося в Москву Владимира Ивановича
произошло кровоизлияние в мозг, а 6 января 1945 года на восемьдесят
втором году жизни он скончался.


В последующие годы переиздавались некоторые его работы,
значительное количество произведений впервые увидело свет. Они
продолжают публиковаться и сейчас, в наши дни, не просто как архивные
материалы по истории науки и даже не только как классические научные
произведения. Труды Вернадского остаются на переднем крае науки,
активно вливаются в поток современной научной мысли, где все более ясно
и полно выявляется могучее течение, связанное с изучением биосферы,
живого вещества и геологической роли человечества на Земле, --  научное
учение, которому суждено объединить в себе достижения многочисленных
отраслей знания и которое навеки связано с именем Владимира Ивановича
Вернадского.



ОБРАЗ ЖИЗНИ И ОБРАЗ МЫСЛИ

Говорят, внешность обманчива.


Любитель парадоксов Оскар Уайльд вывернул этот афоризм наизнанку:
только поверхностные люди не обращают внимания на внешность.


Вернадский был цельной, глубокой, многогранной личностью, оригинальным
и неутомимым мыслителем, увлеченным поисками истины. Мужественный,
искренний, отстаивающий свои взгляды в самых трудных ситуациях,
борющийся за справедливость, не оставляющий в беде учеников и
товарищей. Он мог бы служить образцом русского интеллигента-патриота,
сочетающего творческие искания с практической деятельностью, а
увлечение наукой и философией --  с борьбой за справедливость.


Его внешность соответствовала духовному облику: спокойное лицо с
правильными чертами, крупный лоб, острый, внимательный взгляд.


Сохранилось несколько фотопортретов В. И. Вернадского и несколько
словесных описаний его облика. Последние особенно интересны, потому
что передают некоторые его черты, недоступные бесстрастному оку
фотоаппарата.


Вот как описывает Владимира Ивановича академик Д. В. Наливкин по
своим впечатлениям 1914 года: "Он уже тогда был немолод. Высокая,
стройная, немного сутуловатая фигура, быстрые, но спокойные движения
запоминались сразу; над всем безраздельно царила голова. Узкое,
точеное лицо, высокий выпуклый лоб ученого, темные волосы с сединой,
каскадами поднимавшиеся над ним, поражали и удивляли.  Но и они
были только фоном для глаз, необычайно чистых, ясных, глубоких,
казалось, что в них светился весь облик, вся душа этого необыкновенного
человека. Впечатление еще более усиливалось, когда Владимир Иванович
начинал говорить. Его голос был такой же, как глаза, --  спокойный,
ясный, приятный и мягкий, глубоко уходящий в душу.


Но стоило появиться небольшому сомнению, и голос Владимира Ивановича
твердел, становился вопрошающим; глаза еще глубже погружались в
вас, делались строгими и повелительными. Обыкновенно он был мягко и
поразительно вежлив. Казалось, что он боялся сказать вам хоть одно
неприятное слово, да, наверное, так оно было и на самом деле. Но
когда было надо, эта мягкость сменялась железной твердостью".


Несколько позже, в 1927 году, впервые увидел Вернадского известный
советский геохимик В. В. Щербина. Свои впечатления он передает так:
"... В зал вошел быстрой уверенной походкой худощавый, подтянутый,
совершенно не горбящийся пожилой человек, черный костюм которого
подчеркивал белизну его волос. Живой, несколько напряженный взгляд,
тонкие черты лица, негромкая, довольно быстрая и в то же время
размеренная речь с очень точно сформулированной мыслью..."


Наконец, как бы обобщенный портрет оставил А. Е. Ферсман, знавший
Владимира Ивановича почти полвека: "Еще стоит передо мною его
прекрасный образ --  простой, спокойный, крупного мыслителя; прекрасные,
ясные, то веселые, то задумчивые, но всегда лучистые его глаза;
несколько быстрая нервная походка, красивая седая голова, облик
человека редкой внутренней чистоты и красоты, которые сквозили в
каждом его слове, в каждом поступке".


Кстати, у Вернадского с Ферсманом бывали серьезные споры. При этом,
как припоминал А. М. Фокин, близкий знакомый Вернадского, громкий
голос Александра Евгеньевича гудел через закрытую дверь кабинета,
а голоса Владимира Ивановича почти не было слышно.


Может возникнуть сомнение: а не слишком ли субъективны эти высказывания
о Вернадском? Ведь они принадлежат людям, относившимся к нему с
огромным уважением и восхищением. Подобные чувства, как правило,
не способствуют объективности оценки.


Конечно, субъективны. А разве может быть иначе, если речь идет
о человеке необыкновенном? Да и какая мыслима объективность,
если нет точной меры, которой удалось бы оценить человеческую
личность --  уникальное, неповторимое создание во всей Вселенной...


Главное место в жизни Вернадского занимали научные исследования. Он
писал о том, как проводил их.


"В моей долгой жизни... мне кажется, я очень часто менял характер
своей работы.  Всегда, иногда месяцами и даже годами, обдумывал,
обычно при прогулках или поездках, интересовавшие меня вопросы...


Обыкновенно я работал над несколькими темами одновременно, работаю
так и сейчас..."


Еще в студенческие годы, даже готовясь к экзаменам, он всегда читал
что-нибудь постороннее. Обычно знакомился с несколькими книгами
параллельно. Читал очень быстро. Старался выяснить все, что касалось
прочитанного. Если встречались новые для него имена ученых, узнавал
о них по справочникам; неизвестные для него географические пункты
находил в атласах.


"У меня осталась очень хорошая справочная библиотека... Я владею
(для чтения) всеми славянскими, романскими и германскими языками...


Ночами сплошь я никогда не занимался, но в молодости занимался
до 1-2 часов ночи. Вставал всегда рано. Никогда не сплю днем и
никогда не ложусь днем отдыхать, если не болен. Не курю и никогда
не курил, хотя моя семья --  отец, мать и сестры --  все курили.
Не пью (кроме --  редко --  вина). Водку пил раз в жизни.


После моего долгого пребывания во Франции (1921-1925 гг.) я
принял распределение времени тамошних ученых. Встаю рано утром (6-7
часов), ложусь в 10-10 1/2.  Художественную литературу люблю и за ней
внимательно слежу. Очень люблю искусство, живопись, скульптуру. Очень
люблю музыку, сильно ее переживаю...  Считаю наилучшим видом отдыха
прогулки пешком, прежде --  в лодке, поездки за границу... В центре моей
семьи всегда стояла моя научная работа. Прежде принимал большое участие
в общественной жизни, в научных обществах, в политической жизни..."


На вопрос, что наиболее ценного он усматривал в организации своего
труда, Вернадский ответил: "Над этим вопросом не задумывался. Я думаю,
что скорее всего --  систематичность и стремление понять окружающее.
Кроме того, я придаю огромное значение вопросам этики".


По свидетельству Ферсмана, "Владимир Иванович с увлечением занимался
экспериментальной работой... Однако все-таки это не была его научная
стихия. Ему обычно не хватало терпения спокойно довести анализ
до конца".


Очень ценя экспериментальную работу, Вернадский признавался:


"Но руки мои как экспериментатора были средние --  больше давали
идеи".  Владимир Иванович много путешествовал: проводя полевые
исследования, читая лекции, участвуя в конгрессах и дискуссиях,
изучая минералогические музеи и опыт научной деятельности. Он работал
в Подмосковье, на Украине, Кавказе, в Средней Азии, в Сибири, побывал
почти во всех европейских странах, США, Канаде. Под его руководством
велись поиски радиоактивных минералов в России (с 1909 года) и были
открыты некоторые месторождения этих минералов.


Существует шуточный афоризм: командировки --  это туризм за счет
государства.  Нередко о такого рода туризме мечтают молодые люди,
поступающие на геологические или географические факультеты. О том,
как проводил свои командировки Вернадский, можно судить по перечню
выполненных им работ. Возьмем хотя бы его поездку 1928 года,
продолжавшуюся один месяц (ученому тогде было шестьдесят пять лет).


Прага: шестнадцать лекций по геохимии; лекция "Эволюция видов
и живое вещество".  Мюнхен: участие в определениях химического
состава организмов в лаборатории Гениншмидта. Париж: работа в Радиевом
институте. Голландия: организация международного почвенного конгресса;
знакомство с Почвенным институтом созданным в связи с осушением
Зандерзее. Берлин: организации международного геохимического комитета;
работа по химии силикатов с профессором В. Эйтелем.


И это за оди