возможности людей.


"... Все человечество, вместе взятое, --  писал Вернадский, --
представляет ничтожную массу вещества планеты. Мощь его связана не
с его материей, но с его мозгом, с его разумом и направленным этим
разумом его трудом...


Ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней
впервые человек становится крупнейшей геологической силой. Он может
и должен перестраивать своим трудом и мыслью область своей жизни..."


Итак, труд направляется разумом: "Очень характерное явление --  активность
и увеличение продуктивности человеческого труда в связи с ростом
прогресса". Уже "на самых низших стадиях развития мы встречаем у
человека новое. Этим новым является орудие, чрезвычайно усиливающее
мускульную силу человека".


Орудия труда, техника, производство --  вот чем определяется геологическая
деятельность людей. Полтора века назад Чарлз Лайель в своих
классических "Основаниях геологии" попытался оценить геологическую
роль человека. Роль эта, по мнению Лайеля, очень мала. Если сравнить
физические возможности людей с крупными излияниями вулканических лав,
станет ясна ничтожность даже совокупных усилий всего человечества
перед лицом одного из природных агентов.


Да, без техники человек, даже вооруженный разумом, слаб. Сила
человека заключена именно в умении создавать и использовать
могучую технику. Непосредственная геологическая работа на планете
осуществляется техникой, управляемой человеком (прежде человек широко
использовал животных для достижения своих целей).


В наши дни объединенная физическая сила всех людей составляет
около сотой доли от мощности технических систем. Следовательно,
прав был Ферсман, называвший геологическую деятельность человека --
техногенезом (по-гречески "технос" --  это умение, искусство). Логично
считать область проявления техногенеза не ноосферой (ведь с помощью
техники можно творить и неразумные дела), а техносферой.


Для Вернадского человек был прежде всего носителем разума. Он верил,
что разум будет господствовать на планете и преображать ее разумно,
предусмотрительно, без ущерба природе и людям. Он верил в человека,
в его добрую волю.


Анализируя геологическую деятельность человечества, оснащенного
техникой (факт!), Вернадский придавал решающее значение человеческому
разуму. А это гипотеза. Она требует доказательств. Действия
человека и тем более человечества определяются вовсе не одним только
разумом. Более того, разум в этой деятельности не выглядит главной
движущей силой. Есть еще воля, желания, вера.


Наконец --  главное! --  существуют потребности, заставляющие --  осознанно
или неосознанно --  каждого из людей совершать определенные поступки,
ставить перед собой определенные (или неопределенные) цели и стремиться
к ним.


Человечество не может делать все, что заблагорассудится. Оно
ограничено в своих действиях. Не потому, что ограничены его разум
или физическая сила (книги, приборы, машины и многое другое позволяют
человеку многократно увеличивать свои естественные, физиологические
возможности). Человеческая история --  не сумма случайностей. В основных
своих чертах она закономерна, направленна. Разве это направление
заранее определено разумом человека?


"Разум человека меняет планету --  есть одно из проявлений механизма
биосферы".  Так писал Вернадский, считая человечество продолжателем
дела всех живых существ: задерживать и перерабатывать солнечную
энергию, переводить ее в сложные формы.  Такова, можно сказать,
космическая функция человечества. Ею определяется основное направление
развития и биосферы и ноосферы.


Человек неразрывно связан с планетой, "со структурой ее
пространства-времени". И разум тоже возник не сам по себе, а как
результат долгой и направленной эволюции головного мозга животных. В
основных своих особенностях человек создан как бы по образу и подобию
(не внешнему, конечно) биосферы.


Мысль эта не нова. Ее высказывали в разных формах с древних времен. В
средневековье был популярен афоризм: человек --  микрокосм (малое подобие
космоса).  Правда, нередко об этом забывали, и человека начинали
считать повелителем природы, покорителем, завоевателем своей родной
планеты.


"Лишь благодаря условностям цивилизации эта неразрываемая и кровная
связь всего человечества с остальным живым миром забывается, и человек
пытается рассматривать отдельно от живого мира бытие цивилизованного
человечества. Но эти попытки искусственны и неизбежно разлетаются,
когда мы подходим к изучению человечества в общей связи его со всей
Природой".


Надо заметить, что еще задолго до появления учения о ноосфере подобные
идеи высказывали классики марксизма. Они подчеркивали естественный,
закономерный ход человеческой истории, отражающий не только законы
движения и развития больших человеческих масс, эволюции социальных
систем, но и особенности взаимодействия общества с природой.


Неразрывную связь человечества и природы К. Маркс определил так: "Сама
история является действительной частью истории природы, становления
Природы человеком".  Вернадский имел все основания утверждать: "То
понятие о ноосфере, которое вытекает из биогеохимических представлений,
находится в полном созвучии с основной идеей, проникающей в "научный
социализм". И еще: "Я мало знаю Маркса, но думаю, что ноосфера всецело
будет созвучна его основным выводам".


Вернадский --  геолог, натуралист --  рассматривал главным образом не
социальный, а геологический, планетарный (преобразование биосферы)
аспект деятельности человечества, созидающего ноосферу. Правда, он
почти вовсе не упомнил об одной очень важной стороне геологической
деятельности человечества. Дело в том, что человек хозяйничает
на планете подчас неразумно, ухудшая природные условия, обедняя
окружающую среду, вредя биосфере и живому веществу. Характерный пример:
по подсчетам ученых, ныне загрязняется отходами промышленности и
хозяйства почти в десять раз больше воды и воздуха, чем употребляется
их с пользой для людей.  Выходит, в некоторых случаях неразумные,
вредные последствия технической деятельности вдесятеро больше, чем
разумные, полезные результаты.


Но, может быть, вернее называть ноосферой область научной мысли? Она
незримо объемлет всю область жизни и всю техносферу, она стремительно,
мгновенно --  быстрее света! --  достигает отдаленнейших звезд, охватывает
космическое пространство, проникает в центры планет и светил. Здесь
рождаются причудливые создания, невиданные в других сферах, странные
геометрические фигуры, сложные уравнения, образы несуществующих в
жизни людей, цивилизаций, организмов, ситуаций. Здесь встречается
сказка с научной фантазией, древнейший миф с новейшей научной теорией.


Область человеческой мысли, воображения, познания великолепна и
величественна.  Благодаря ей появились на планете машины,
города, общества. Творения человека прежде всего --  продукт мысли,
а затем --  продукт технической реализации идей. В то же время ноосфера
расширяется, проникая в космическую бездну и в глубины строения
материи, благодаря развитию приборов, достижений техники и творческого
труда.


Центр, средоточие, основа сферы разума --  человек. Он --  дитя Солнца --
рожден в биосфере и трудом своим, своей творческой мыслью создает сферу,
выходящую далеко за пределы области жизни.



РАЗУМ

В современной науке оформилось понятие информации. Прежде, во времена
Вернадского (не очень-то давние!), ученые оперировали главным образом
энергетическими показателями, говоря о материальных процессах. Теперь
дополнительно учитывается информация. Появилась особая отрасль
знания --  теория информации.


Мысль человека (разум, наука) относится к области, где энергетические
показатели не применимы. Для работы мозга требуется совсем немного
энергии, значительно меньше, чем для сокращения мышц. Однако
результаты работы мозга могут приводить в конечном итоге к овладению
колоссальными количествами энергии. При одних и тех же энергетических
затратах можно соорудить совершенно различные по качеству и мощности
устройства в зависимости oт умения, знаний, использования информации.
Вернадский говорил о мысли, изменяющей материальный мир, сопоставляя
информацию (мысль) с энергией (материальные процессы). Такое
сопоставление неправомерно.  Взаимодействие энергии с информацией
происходит в человеке (в обществе, техносфере). Человек имеет орган
обработки информации --  мозг и производит в процесс жизнедеятельности
биохимическую энергию. На основе выработанной информации он приводит
в движение (собственной энергией!) мышцы своего тела и производит
работу. Мозг помогает работать целесообразно, получая максимальные
результаты с минимальными затратами энергии, материалов.


Такова схема. Важно отметить, что разум все-таки определяет
человеческую деятельность. Не геологическую деятельность всего
человечества, а действия каждого из людей.


И еще одно уточнение. Говоря о разуме, Вернадский обычно имел в виду
не разум вообще (не сознание, самосознание, не чувства или веру,
которые тоже включаются в разум), а главным образом научное познание.


Вспомним, как в молодости он восклицал: "Говорят, можно разумом все
постигнуть. Не верьте!.." И в этом случае под разумом подразумевается
логическая, строго организованная научная мысль. А ведь наука
появилась сравнительно недавно. Разум существовал задолго до науки,
десятки тысяч лет. Воплощался он в иных формах человеческого познания.


Если ноосфера, где господствует наука, стала оформляться лишь в прошлом
веке, то можно предполагать, прежде существовали иные "ноосферы",
основанные на опыте поколений, религиозных поверьях, философских идеях.


Сам Вернадский постоянно выявлял преемственность идей. Он писал о
древних интуициях, воплощенных в мифы, где люди представлены как дети
Солнца, где мир существует бесчисленные миллионы лет, где отсутствует
абсолютное время...


Фантазии древних были очень и очень далеки от науки. Но они не были
далеки от истины. К истине человек может прийти не только после
сознательных целенаправленных исследований, сбора и обобщения фактов,
но и невольно, интуитивно, как бы по подсказке природы.


Научное знание --  совершенно особая область. Основную часть его составляет
"непрерывно идущая систематизация и методологическая обработка и,
согласно ей, описание возможно точное и полное всех явлений и
естественных тел реальности".  Это --  научный аппарат. Без него не
существует наука.


Наука опирается на факты и связывающую их воедино логику. Наука
предоставляет выводы, обязательные для каждого из людей вне зависимости
от его личных взглядов. Если точно описаны слои горных пород --  это факт,
с которым приходится считаться, нравится он или нет.


Такое научное знание, по мнению Вернадского, ``резко и определенно
отличается от всякого другого знания: философского, религиозного, от
"народной мудрости", "здравого смысла" --  бытового, векового знания
человеческих обществ''.


Вернадского иногда упрекали в смешении науки с религией. Вряд ли этот
упрек справедлив. Вернадский постоянно подчеркивал своеобразие
науки. Вот только точное ли его выражение --  "религиозное
знание"? Вера --  суть религии --  чаще всего основана не на знании,
а напротив, на незнании, на признании чего-то непостижимого
разумом. Недаром было некогда сказано: "Верую, ибо абсурдно".


Смысл изречения точен: истинная вера проявляется в победе над логикой
и знанием.  Вера в научный факт или закон совершенно не то, что вера
в чудеса или в архангелов.


Всю свою жизнь занимаясь наукой, находясь на ее переднем
крае, Вернадский отдавал ей предпочтение перед всеми другими
видами умственной деятельности.  "Мы подходим к новой эре в жизни
человечества и жизни на нашей планете вообще, когда точная научная
мысль как планетария сила выступает на первый план, проникая и изменяя
всю духовную среду человеческих обществ, когда ею охватываются и
изменяются техника жизни, художественное творчество, философская
мысль, религиозная жизнь... Этим путем... область жизни --  биосфера
быстро переходит в новое состояние --  ноосферу... С небывалой быстротой
растет наша точная научная мысль и бросает в единую, охватывающую
все человечество, духовную атмосферу массу новых точных знаний
о природе..."


Наука направляет разум человека, позволяя ему верно ориентироваться
в явлениях природы, в своей личности.


Вернадский верил в науку.


Он поверил в науку, знание, силу мысли намного раньше, чем сумел
оценить значение науки в современном мире. Когда ему было двадцать
семь лет, он писал своей жене: "Какие прекрасные есть страницы у
Тацита о преследовании мысли... Он говорит об этом в целом ряде мест,
и та вера, глубокая, страстная вера в то, что мысль возьмет свое, что
она не погибнет (он говорит о свободе: "Мы забыли бы о ней, если бы
в нашей власти было забыть, как в нашей власти молчать!") --  эта вера
среди самых сильных гонений, среди слабости средств распространения
и хранения мысли и круга ее влияния, почти 2000 лет назад --  эта вера
теперь действует сильно, ободряюще, отрезвляюще. Теперь мысль --  сила,
и ничто не остановит ее, если будет вера... Смело, страстно --  вперед!"


Позже, в 1902-1903 годах, Вернадский читал курс лекций по
истории развития физико-химических и геологических наук в новое
время. Прослеживая вековой ход научной мысли, ученый утверждал ее
сопоставимость с другими формами духовной жизни.


"Научное мировоззрение, --  писал он, --  есть создание и выражение
человеческого духа; наравне с ним проявлением той же работы служит
религиозное мировоззрение, искусство, общественная и личная этика,
социальная жизнь, философская мысль или созерцание...


"Научное мировоззрение" не является синонимом истины точно так, как не
являются ею религиозные или философские системы. Все они представляют
лишь подходы к ней, различные проявления человеческого духа".


Прошло еще четверть века, и, как признавался Вернадский, в 1930
году ему стало ясно, что наука начала играть особую, ведущую роль в
человеческом обществе.  Впрочем, еще раньше, в 1922 году, он писал:
"Нет ничего в мире сильнее свободной научной мысли!"


Почему научная мысль столь сильна, что может считаться мощным
геологическим фактором? Как доказать это положение? А может быть,
оно не верно? Да и сам Вернадский высказывался так:


"Можно сказать, что научное мировоззрение поддерживается и не гибнет
только благодаря сознательному проявлению усилия, воли. Оно замирает
и поглощается чуждыми вхождениями, как только ослабляется это его
проникающее живительное усилие".


Волевое усилие направляет любые действия человека. Научный труд
требует, конечно, проявления силы воли, как всякий другой труд,
любое стремление к цели.  Следовательно, и в этом случае в науке
нет ничего особенного. В сущности, волевые усилия свойственны даже
высшим животным.


Подходя вплотную к доказательствам первостепенного значения для
человека научных знаний, ученый обычно подчеркивал в общем-то не
главные особенности (общеобязательность, доказуемость и т. п.). Почему
не всегда отмечал практическое значение науки? Почему очень редко
упоминал о геологической роли техники, благодаря которой идет
перестройка биосферы? Возможно, он слишком любил научное творчество,
любил познавать природу, любил в науке поиски истины, полет мысли... Он
относился к ней примерно так же, как талантливый мастер к своему
искусству.


Такая точка зрения на науку вполне оправданна. Только в геологической
деятельности наиболее ярко и мощно проявляется простая, прозаическая,
обыденная сущность науки. Наука помогает производству. Она порождает
новую технику. А производство, техника, как мы знаем, непосредственно
и властно изменяет природу.


Научная мысль, научное мировоззрение не рождаются как прислужницы
техники, приносящие практическую пользу человеку. Ньютон стремился
постичь механику мира совсем не для того, чтобы построить хороший
самокат. Эйнштейн вывел свою знаменитейшую формулу, показывающую
взаимосвязь массы и энергии, вовсе не для того, чтобы спроектировать
термоядерный реактор или сверхмощную бомбу.


Вернадский выдвинул свои биогеохимические принципы, не предполагая,
будто они тотчас помогут повысить продуктивность сельского хозяйства.


И все-таки сотнями тайных и явных путей теория проникает в
практику. Пусть не сразу, порой через десятки, сотни лет, пусть неявно
или даже косвенно, теоретические достижения обогащают человечество,
делают его более разумным, знающим, а следовательно, умелым. Рано или
поздно то знание реализуется в виде технических систем, технологий,
новых форм организации труда. Верны слова Л. Больцмана: ничего нет
практичнее хорошей теории.


Именно практичность научных теорий, научных знаний, как мне кажется,
придает им особое значение, выделяя из ряда других форм духовной жизни.


Научное достижение можно в подавляющем большинстве случаев использовать
в деле, на практике. Конечно, искусство тоже способно несколько
повысить производительность труда. Да,  но силой искусства не
запроектируешь металлургический комбинат и  наука тут просто необходима.


Наука --  прекрасная духовная пища для человека, удовлетворяющая его
моральные потребности. В этом смысле она не отличается от других
форм творчества, доставляющих человеку удовлетворение (искусства,
философии, а может быть, даже и спорта --  во всяком случае так считал
знаменитый физик Э Шредингер).


Еще наука служит человеку для удовлетворения физических нужд: для
создания орудий труда, правильной организации работы, координирования,
управления, предвидения, точного расчета и учета степени риска. Ничего
подобного другие формы духовной деятельности не дают.


Вернадский был инициатором создания многих научных учреждений,
занимавшихся не только теоретическими разработками, но и важнейшими
практическими работами.  Изучение природных производительных сил
России он поставил на прочную научную основу.


Он писал о подъеме науки в нашем веке, о научной революции. Сейчас
общепринята другая, более точная формулировка: научно-техническая
революция.


Преклоняясь перед научным знанием, Вернадский, тем не менее умел
объективно анализировать особенности науки. Он вовсе не представлял
науку как яркий увлекательный и постоянный праздник мысли, демонстрацию
остроты ума и обширности познаний,


"Интерес научной деятельности состоит в исследовании или в ясном
понимании цели, но научная деятельность не легкая, и большая
часть времени посвящена механической, совсем неинтересной работе;
следовательно, совершенно неверно, что я могу посвятить мою
деятельность, весь день, как хочу и интересно. То, что я хочу, я
делаю урывками, а того, что меня интересует, добиваюсь массой времени,
потраченного неинтересно и утомительно".


Конечно, для ученого всегда остается искушение: выдвинуть новую
оригинальную гипотезу, разработать теорию. Беспокойная мысль уносится
от твердой опоры фактов в небо фантазии. Этот полет мысли --  одна из
основных радостей научного творчества.


"Интуиция, вдохновение --  основа величайших научных открытий", - считал
Вернадский. Как мы уже знаем, он, отдавая должное гипотезам и теориям,
всегда отделял их от фактов и обобщений
--   этого, по его мнению, прочного
ядра науки.  Следовательно, дело не в тем, нужны ли научные гипотезы
или теории, --  они необходимы, в этом нет сомнений. Важно только верно
оценивать их, не пытаться выдавать за непререкаемую и жизненную истину.


"Легко убедиться, что неоспоримая сила науки связана только с небольшой
относительно частью научной работы, которую следует рассматривать
как основную структуру научного знания... Эта часть научного знания
заключает логику, математику и тот охват фактов, который можно назвать
научным аппаратом".  (Вернадский почему-то мало учитывал развитие
техники, а ведь без соответствующей аппаратуры со